Зов предков (5) Call of the Ancestors (5) Llamada de los ancestros (5) L'appel des ancêtres (5)

В первый день они сделали тридцать пять миль и очутились у Большого Лосося. On the first day, they made thirty-five miles and found themselves at Big Salmon. На второй день прошли еще тридцать пять, до Малого Лосося, на третий — сорок миль и уже приближались к порогам Пяти Пальцев. On the second day, thirty-five more passed, to Small Salmon, on the third - forty miles and were already approaching the thresholds of the Five Fingers.

У Бэка ноги были не такие крепкие и выносливые, как у собак Севера. Beck's legs were not as strong and hardy as the dogs of the North. С тех пор как последний из его диких предков был приручен пещерным человеком или обитателем свайных построек, собаки его породы, поколение за поколением, становились все более изнеженными. Since the last of his wild ancestors was tamed by a caveman or an inhabitant of pile constructions, dogs of his breed, generation after generation, have become more and more effeminate. Бэк целый день плелся, прихрамывая и терпя мучительную боль в ногах, а вечером на стоянке падал на землю, как мертвый. Back all day trudged, limping and suffering excruciating pain in his legs, and in the evening in the parking lot he fell to the ground, as if dead. Даже голод не мог поднять его с места, когда раздавали рыбу, и Франсуа приходилось относить ему его порцию. Even hunger could not lift him from the place when they were distributing fish, and Francois had to carry him his portion. Тот же Франсуа каждый вечер после ужина полчаса растирал ему лапы и пожертвовал верхней частью своих мокасин, сшив Бэку мокасины на все четыре лапы. The same Francois, every evening after dinner, rubbed his paws for half an hour and sacrificed the top of his moccasins, stitching Moccasins to Becku on all four paws. Это очень облегчило страдания собаки. This greatly eased the dog’s suffering. Даже сморщенное лицо Перро расплылось в улыбку, когда раз утром Франсуа забыл надеть Бэку эти мокасины, а Бэк лег на спину и просительно махал в воздухе всеми четырьмя лапами, не желая тронуться в путь, пока его не обуют. Even Perrault's wrinkled face smiled when Francois forgot to put these moccasins on Beck once in the morning, and Beck lay on his back and waved his four legs in the air, not wanting to set off until he was shod. Постепенно лапы у него огрубели, закалились, и износившиеся к тому времени мокасины были выброшены. Gradually, his paws became coarser, hardened, and the moccasins that had worn out by that time were thrown out.

Однажды утром, на стоянке у Пелли, когда запрягали собак, совершенно неожиданно взбесилась Долли, у которой до этого дня не замечали никаких подозрительных признаков. One morning, in the parking lot at Pelli, when the dogs were being harnessed, Dolly was completely outraged, who until this day had not noticed any suspicious signs. Она вдруг завыла по-волчьи, таким жутким, душераздирающим воем, что у других собак от страха шерсть встала дыбом, и бросилась прямо к Бэку. She suddenly howled like a wolf, so eerie, heartbreaking howling that other dogs stood up from fear with fear, and rushed straight to Beck. Бэк в первый раз в жизни видел взбесившуюся собаку и потому не знал, что ее надо бояться. For the first time in his life, Beck saw a furious dog and therefore did not know that he should be afraid. Тем не менее он в инстинктивном ужасе бросился бежать от нее. Nevertheless, in instinctive horror, he rushed to flee from her. Он летел прямо вперед, а на расстоянии одного прыжка за ним гналась Долли, тяжело и шумно дыша, и с морды у нее капала пена. He flew straight ahead, and at the distance of one jump Dolly was chasing him, breathing heavily and noisily, and foam was dripping from her face. Бэка гнал вперед ужас, а Долли — бешенство, и ни она не могла настичь его, ни он — убежать от нее. Beck was driven by horror, and Dolly was furious, and neither she could overtake him, nor he - to run away from her. Бэк, нырнув в чащу кустарника, выбежал на нижний конец острова, переплыл через какой-то пролив, загроможденный льдинами, выбрался на другой остров, потом на третий. Back, diving into the thicket of a bush, ran to the lower end of the island, swam across some strait cluttered with ice floes, got out to another island, then to the third. Описав круг, он вернулся к главному руслу реки и в панике помчался по льду. Having described the circle, he returned to the main channel of the river and rushed along the ice in a panic. Не оглядываясь, он все время слышал за собой, на расстоянии одного прыжка, ворчание Долли. Without looking back, he heard behind him, at the distance of one leap, Dolly grumbling. Когда он пробежал таким образом четверть мили, он услышал зов Франсуа и повернул назад. When he ran a quarter mile this way, he heard the call of Francois and turned back. Задыхаясь, с трудом ловя ртом воздух, он бежал к Франсуа все так же, на один скачок впереди Долли. Choking, gasping for breath, he ran towards Francois the same way, one jump ahead of Dolly. Вся надежда была на то, что погонщик спасет его. All hope was that the drover would save him. Франсуа держал наготове топор, и когда Бэк пролетел мимо, топор обрушился на голову взбесившейся Долли. Francois held the ax ready, and when Beck flew past, the ax hit the head of Dolly, who was furious.

Без сил, еле переводя дух, Бэк доковылял до нарт, но тут Шпиц, воспользовавшись его беспомощностью, наскочил на него и, не встретив сопротивления, вцепился в него зубами. Without strength, barely catching his breath, Beck hobbled to the sled, but Spitz, taking advantage of his helplessness, ran into him and, not meeting resistance, clung to his teeth. Он в двух местах прокусил мясо до самой кости и расправлялся с Бэком, пока не подоспел Франсуа. In two places he bit the meat to the bone and cracked down on Beck until Francois arrived. Бич свистнул над головой Шпица, и Бэк имел удовольствие видеть, как его враг получил такую трепку, какой еще ни разу не задавали ни одной из собак упряжки. Beach whistled over Spitz’s head, and Beck had the pleasure of seeing his enemy get such bashing that no dog had ever been asked.

— Вот дьявол этот Шпиц! - Here is the devil this Spitz! — сказал Перро. — Он когда-нибудь загрызет Бэка. “He will ever bite Beck.”

— Ничего, в Бэке сидит не один, а два дьявола! - Nothing, not one, but two devils are sitting in Beck! — отозвался Франсуа. - responded Francois. — Я за ним наблюдаю все время, и знаешь, что я тебе скажу? “I watch him all the time, and you know what I'll tell you?” В один прекрасный день он так озвереет, что разжует твоего Шпица и выплюнет на снег. One fine day, he will become so furious that he will chew your Spitz and spit it out in the snow. Уж ты мне поверь! Believe me!

С этих пор между Бэком и Шпицем шла открытая война. Since then, there has been an open war between Beck and Spitz. Шпиц, вожак и признанный глава всей упряжки, видел в этом странном южанине угрозу своему первенству. Spitz, the leader and recognized leader of the entire team, saw in this strange southerner a threat to his superiority. Странным Бэк казался ему оттого, что до сих пор ни одна из собак Юга, которых Шпиц знавал множество, не могла тягаться с местными ни на лагерных стоянках, ни в пути. Back seemed strange to him because so far not a single dog of the South, which Spitz knew a lot of, could compete with the local either in camps or on the way. Все эти пришельцы с Юга были слишком изнежены и погибали от непосильной работы, морозов, голода. All these newcomers from the South were too effete and died from overwork, frost, hunger. Бэк был единственным исключением. Backing was the only exception. Он все выдержал, он приспособился к новой жизни и преуспевал, не уступая северянам в силе, свирепости и храбрости. He endured everything, he adapted to a new life and succeeded, not yielding to the northerners in strength, ferocity and courage. Притом он был властолюбив, а дубинка человека в красном свитере, выбив из него прежнюю безрассудную отвагу и запальчивость, сделала его особенно опасным противником. Moreover, he was power-hungry, and the club of a man in a red sweater, having knocked out of him the former reckless courage and passion, made him a particularly dangerous opponent. Он был необыкновенно хитер и, стремясь к первенству, умел выжидать удобного случая с той терпеливой настойчивостью, которая отличает дикарей. He was unusually cunning and, striving for primacy, knew how to wait for an opportunity with the patient perseverance that distinguishes savages.

Бой за первенство неизбежно должен был произойти, и Бэк хотел этого. The fight for the championship inevitably had to happen, and Back wanted it. Он хотел этого потому, что такая у него была натура, и потому, что им всецело овладела та непостижимая гордость, которая побуждает ездовых собак до последнего вздоха не сходить с тропы, с радостью носить свою упряжь и умирать с горя, если их выгонят из упряжки. He wanted this because he had such a nature, and because he was completely possessed by that incomprehensible pride that prompts sled dogs not to leave the trail until the last breath, joyfully wear their harness and die from grief if they are driven out of the harness . Эта гордость просыпалась и в Дэйве, когда его впрягали на место коренника, она заставляла Соллекса тянуть нарты, напрягая все силы. This pride also woke up in Dave, when he was harnessed to the place of the root man, she forced Sollex to pull the sledge, straining all his strength. Она воодушевляла всех собак, когда приходило время отправляться в путь, и преображала угрюмых и раздражительных животных в полных энергии, честолюбивых и неутомимых тружеников. She inspired all dogs when it was time to hit the road, and transformed sullen and irritable animals full of energy, ambitious and tireless toilers. Эта гордость подстегивала их в течение всего дня и покидала только вечером, на привале, уступая место мрачному беспокойству и недовольству. This pride spurred them all day and left only in the evening, on a halt, giving way to gloomy uneasiness and discontent. Вожак Шпиц именно из этой профессиональной гордости кусал тех собак, которые сбивались с ноги и путались в постромках или прятались по утрам, когда нужно было впрягаться. It was precisely from this professional pride that the leader Spitz bit those dogs that got off their feet and got mixed up in hiding or hid in the morning when it was necessary to harness. Из того же чувства гордости Шпиц боялся, как бы Бэка не поставили вожаком вместо него, а Бэк стремился стать вожаком. Out of the same sense of pride, Spitz was afraid that Beck would not be made the leader in his place, and Beck sought to become the leader.

Бэк теперь открыто добивался места вожака. Back now openly sought the place of leader. Он становился между Шпицем и лентяями, которых тот хотел наказать, и делал это умышленно. He stood between Spitz and lazy people, whom he wanted to punish, and he did it intentionally. Как-то ночью выпало много снега, и утром ленивый и жуликоватый Пайк не пришел к нартам. One night, a lot of snow fell, and in the morning the lazy and rogue Pike did not come to the sledges. Он спрятался в вырытую им нору глубоко под снегом, и Франсуа тщетно искал и звал его. He hid in a hole he dug deep in the snow, and Francois searched in vain and called for him. Шпиц был в бешенстве. Spitz was furious. Он метался по лагерю, обнюхивая и раскапывая каждое подозрительное место, и рычал так свирепо, что Пайк, слыша это рычание, дрожал от страха в своем убежище. He rushed about the camp, sniffing and digging out every suspicious place, and growled so fiercely that Pike, hearing this growl, trembled with fear in his refuge.

Однако, когда его наконец извлекли оттуда и Шпиц налетел на него с намерением задать ему трепку, Бэк вдруг с не меньшей яростью бросился между ними. However, when he was finally removed from there and Spitz ran into him with the intention of asking him a bashing, Back suddenly rushed between them with no less fury. Это был такой неожиданный и ловкий маневр, что Шпиц, отброшенный назад, не устоял на ногах. It was such an unexpected and clever maneuver that Spitz, thrown back, could not stand on his feet. Пайк, противно дрожавший от малодушного страха, сразу ободрился, увидев такой открытый мятеж, и напал на поверженного вожака. Pike, who was disgustingly trembling with cowardly fear, immediately became encouraged to see such an open rebellion, and attacked the defeated leader. Да и Бэк, уже позабывший правила честного боя, тоже бросился на Шпица. And Back, having already forgotten the rules of fair fight, also rushed to Spitz. Но тут уже Франсуа, хотя его все это и позабавило, счел своей обязанностью восстановить справедливость и изо всей силы стегнул Бэка бичом. But here François, although he was amused by all this, considered it his duty to restore justice and, with all his strength, whipped Beck with a scourge. Это не оторвало Бэка от распростертого на снегу противника, и тогда Франсуа пустил в ход рукоятку бича. This did not tear Beck from the enemy, spread out in the snow, and then Francois launched the whip handle. Оглушенный ударом Бэк отлетел назад, и долго еще бич гулял по нему, а Шпиц тем временем основательно отделал многогрешного Пайка. Beck stunned by the blow flew back, and for a long time the scourge walked along it, while Spitz meanwhile thoroughly finished the sinful Pike.

В последующие дни, пока они шли к Доусону, Бэк продолжал вмешиваться всякий раз, когда Шпиц наказывал провинившихся собак. In the following days, as they walked towards Dawson, Beck continued to intervene whenever Spitz punished guilty dogs. Но делал он это хитро — только тогда, когда Франсуа не было поблизости. But he did it cunningly - only when François was not nearby. Замаскированный бунт Бэка послужил как бы сигналом к неповиновению, и дисциплина в упряжке все более и более падала. Beck's disguised rebellion served as a signal for disobedience, and discipline in the harness fell more and more. Устояли только Дэйв и Соллекс, остальные собаки вели себя все хуже и хуже. Only Dave and Sollex resisted, the rest of the dogs behaved worse and worse. Все пошло вкривь и вкось. Everything went at random. Ссорам и грызне не было конца. There was no end to quarrels and squabbles. Атмосфера все сильнее накалялась — и этому виной был Бэк. The atmosphere was heating up more and more - and Back was to blame. Из-за него Франсуа не знал покоя, все время опасаясь, что они со Шпицем схватятся не на жизнь, а на смерть. Because of him, François did not know peace, all the while fearing that he and Spitz would not grab for life, but for death. Погонщик понимал, что рано или поздно это непременно случится. The driver understood that sooner or later this would certainly happen. Не раз он по ночам вылезал из спального мешка, заслышав шум драки и боясь, что это дерутся Бэк с вожаком. More than once, he crawled out of his sleeping bag at night, hearing the noise of a fight and fearing that Beck was fighting with the leader.

Однако пока случая к этому не представлялось, и когда в один хмурый день они наконец прибыли в Доусон, великое сражение все еще было впереди. However, while there was no chance for this, and when on one gloomy day they finally arrived in Dawson, a great battle was still ahead.

В Доусоне было множество людей и еще больше собак, и Бэк видел, что все собаки работают. There were a lot of people and even more dogs in Dawson, and Beck saw that all the dogs were working. По-видимому, здесь это было в порядке вещей. Apparently, here it was in the order of things. Целый день длинные собачьи упряжки проезжали по главной улице, и даже ночью не утихал звон бубенцов. All day long long dog teams rode along the main street, and even at night the ringing of bells did not abate. Собаки везли бревна для построек, и дрова, и всякие грузы на прииски. Dogs brought logs for buildings, and firewood, and all sorts of cargo to the mines. Они выполняли всю ту работу, какую в долине Санта-Клара выполняли лошади. They did all the work that horses did in the Santa Clara Valley. Попадались между ними и южане, но большинство были псы местной породы, потомки волков. Caught between them and southerners, but most were dogs of a local breed, descendants of wolves. С наступлением темноты неизменно в девять, в двенадцать и в три часа ночи они заводили свою ночную песнь, жуткий и таинственный вой. With the onset of darkness, invariably at nine, at twelve, and at three in the morning they started their night song, an eerie and mysterious howl. И Бэк с удовольствием присоединял к нему свой голос. And Beck gladly joined his voice to him.

В такие ночи, когда над головой ледяным заревом горело северное сияние или звезды от холода плясали в небе, а земля цепенела и мерзла под снежным покровом, эта собачья песнь могла показаться вызовом, брошенным самой жизнью, если бы не ее минорный тон, ее протяжные и тоскливые переливы, похожие на рыдания. On such nights, when the northern lights burned over the head with an icy glow or the stars danced from the cold in the sky, and the earth grew numb and frozen under the snow cover, this dog song could seem like a challenge thrown by life itself, if not for its minor tone, its long and melancholy overflows, like sobs. Нет, в ней звучала скорее жалоба на жизнь, на тяжкие муки существования. No, it sounded more like a complaint about life, about the pains of existence. То была старая песнь, древняя, как их порода на земле, одна из первых песен юного мира в те времена, когда все песни были полны тоски. It was an old song, ancient, like their breed on earth, one of the first songs of the young world at a time when all the songs were full of longing. Она была проникнута скорбью бесчисленных поколений, эта жалоба, так странно волновавшая Бэка. She was imbued with the sorrow of countless generations, a complaint that so strangely worried Beck. Вместе с чужими собаками он стонал и выл от той же муки бытия, от которой выли его дикие предки, от того же суеверного ужаса перед тайной холода и ночи. Together with other people's dogs, he moaned and howled from the same torment of being from which his wild ancestors howled, from the same superstitious horror before the mystery of cold and night. И то, что отзвуки этой древней тоски волновали Бэка, показывало, как безудержно он сквозь века мирной оседлой жизни у очага человека возвращается назад к тем диким, первобытным временам, когда рождался этот вой. And the fact that the echoes of this ancient longing excited Beck showed how unrestrained through centuries of peaceful sedentary life at the hearth of a person he was returning back to those wild, primitive times when this howl was born.

Через семь дней после прихода в Доусон они вновь спустились по крутому берегу на лед Юкона и двинулись в обратный путь, к Дайе и Соленой Воде. Seven days after arriving in Dawson, they again went down the steep bank to the Yukon ice and set off on their way back to Daya and Salt Water. Перро вез теперь почту еще более срочную, чем та, которую он доставил в Доусон. Perrault was now transporting mail even more urgent than the one he delivered to Dawson. Притом он уже вошел в азарт и решил поставить годовой рекорд скорости. Moreover, he had already entered into excitement and decided to set an annual speed record. Целый ряд обстоятельств благоприятствовал этому. A number of circumstances favored this. Собаки после недельного отдыха восстановили свои силы и были в хорошем состоянии. Dogs after a week's rest regained their strength and were in good condition. Тропа, проложенная ими в снегу, была уже хорошо укатана другими путешественниками. The trail they laid in the snow was already well-traveled by other travelers. И к тому же на этой дороге в двух-трех местах полиция открыла склады провианта для собак и людей, так что они могли выехать в обратный путь налегке. And besides, on this road, in two or three places, the police opened food stores for dogs and people, so that they could go on the return trip lightly.

В первый же день они прошли пятьдесят миль вверх по Юкону, а к концу второго уже приближались к Пелли, но такая замечательная скорость стоила Франсуа немалых хлопот и волнений. On the first day, they went fifty miles up the Yukon, and by the end of the second they were already approaching Pelly, but such a remarkable speed cost Francois considerable trouble and excitement. Бунт, поднятый Бэком, нарушил слаженность упряжки. The riot, raised by Bek, disrupted the coordination of the team. Собаки уже не бежали дружно, все как одна. The dogs were no longer running together, all as one. Поощренные заступничеством Бэка за бунтовщиков, они частенько озорничали. Encouraged by the intercession of Beck for the rebels, they often got naughty. Шпица больше не боялись так, как следовало бояться вожака. The Spitz was no longer afraid as the leader should have been. Прежний страх перед ним исчез, и не только Бэк, но и другие собаки теперь не признавали его первенства. The previous fear of him disappeared, and not only Back, but other dogs now did not recognize his primacy. Раз вечером Пайк украл у Шпица половину рыбины и, под защитой Бэка, тут же сожрал ее. Once in the evening, Pike stole half of the fish from Spitz and, under the protection of Beck, immediately ate it. В другой раз Даб и Джо напали на Шпица, предупредив заслуженную ими трепку. Another time, Dub and Joe attacked Spitz, warning them of the bashing they deserved. И даже добряк Билли утратил долю своего добродушия и повизгивал далеко не так заискивающе, как прежде. And even the good-natured Billy lost a share of his good-naturedness and squealed not so ingratiatingly as before. А Бэк — тот всякий раз, как проходил мимо Шпица, ворчал и грозно ощетинивался. But Beck - he always grumbled and bristled menacingly as he passed Spitz. И вообще он вел себя настоящим забиякой и любил нахально прогуливаться перед самым носом Шпица. And in general, he behaved like a real bully and liked to cheekily stroll in front of Spitz’s very nose.

Падение дисциплины сказалось и на отношениях между другими собаками. The lack of discipline has affected the relationship between other dogs. Они грызлись чаще прежнего, и по временам лагерь превращался в настоящий ад. They were biting more often than before, and at times the camp turned into real hell. Только Дэйв и Соллекс вели себя, как всегда, хотя и они стали беспокойнее, — их порядком раздражала эта беспрерывная грызня вокруг. Only Dave and Sollex behaved, as always, although they became more restless - they were annoyed by their continuous bickering around them. Франсуа ругался непонятными словами, в бессильном гневе топал ногами и рвал на себе волосы. Francois cursed in obscure words, stamped his feet in impotent anger and tore his hair. Бич его постоянно свистел над спинами собак, но толку от этого было мало. His scourge constantly whistled over the backs of the dogs, but there was little sense from this. Стоило Франсуа отвернуться — и все начиналось снова. Once Francois turned away, it all started again. Он защищал Шпица, а Бэк — всех остальных. He defended Spitz, and Beck - everyone else. Франсуа отлично знал, что всему виной Бэк, а Бэк понимал, что погонщик это знает. Francois knew that Beck was to blame, and Beck knew that the driver knew this. Но пес был так хитер, что уличить его было невозможно. But the dog was so cunning that it was impossible to convict him. Он хорошо работал в упряжке, потому что это стало для него удовольствием. He worked well in the team, because it was a pleasure for him. Но еще большее удовольствие ему доставляло исподтишка вызвать драку между товарищами и потом замести следы. But even more pleasure to him was quietly provoking a fight between his comrades, and then cover his tracks.

Однажды на привале у устья Тэхкины Даб вечером, после ужина, вспугнул зайца, но не успел его схватить. Once, at a halt at the mouth of Tehkina, in the evening, after dinner, the scarecrow scared the hare, but did not have time to grab it. Мигом вся свора кинулась в погоню за добычей. Instantly, the entire pack rushed in pursuit of prey. В ста ярдах от лагеря была станция северо-западной полиции, где держали полсотни собак, и они все приняли участие в охоте. A hundred yards from the camp was a northwest police station where fifty dogs were kept, and they all took part in the hunt. Заяц пробежал по льду реки и, свернув на замерзший ручеек, мчался дальше, легко прыгая по глубокому снегу, а собаки, более тяжелые, проваливались на каждом шагу. The hare ran along the ice of the river and, turning onto a frozen stream, rushed on, easily jumping in deep snow, and the heavier dogs failed at every step. Бэк бежал впереди всей своры из шестидесяти собак, огибая одну излучину за другой, но догнать зайца не мог. Back ran ahead of a pack of sixty dogs, skirting one bend after another, but could not catch a hare. Он распластался на бегу и визжал от вожделения. He sprawled on the run and squealed with lust. Его великолепное тело в мертвеннобелом свете луны стремительно мелькало в воздухе. His magnificent body in the still-white light of the moon rapidly flickered in the air. И, как белый призрак морозной ночи, заяц так же стремительно летел впереди. And, like a white ghost of a frosty night, the hare flew ahead as fast.