×

Nós usamos os cookies para ajudar a melhorar o LingQ. Ao visitar o site, você concorda com a nossa política de cookies.


image

"Сказки" Михаил Салтыков-Щедрин, М. САЛТЫКОВ- ЩЕДРИН "МЕДВЕДЬ НА ВОЕВОДСТВЕ", ГЛАВА 3

М. САЛТЫКОВ- ЩЕДРИН "МЕДВЕДЬ НА ВОЕВОДСТВЕ", ГЛАВА 3

III. ТОПТЫГИН 3-й

Третий Топтыгин был умнее своих тезоименитых предшественников. "Дело-то выходит бросовое! - сказал он себе, прочитав резолюцию Льва, - мало

напакостишь - поднимут на смех; много напакостишь - на рогатину

поднимут... Полно, ехать ли уж?" Спрашивал он рапортом у Осла: "Ежели-де ни большие, ни малые злодеяния совершать не разрешается, то нельзя ли хоть средние злодеяния совершать?" - но Осел ответил уклончиво: "Все-де нужные по сему предмету указания вы найдете в Лесном уставе". Заглянул он в Лесной устав, но там обо всем

говорилось: и о пушной подати, и о грибной, и об ягодной, даже об шишках

еловых, а о злодеяниях - молчок! И затем, на все его дальнейшие докуки и

настояния. Осел отвечал с одинаковою загадочностью: "Действуйте по пристойности!" - Вот до какого мы времени дожили! - роптал Топтыгин 3-й, - чин на тебя

большой накладывают, а какими злодействами его подтвердить - не указывают!

И опять мелькнуло у него в голове: "Полно, ехать ли?" - и если б не

вспомнилось, какая уйма подъемных и прогонных денег для него в

казначействе припасена, право, кажется, не поехал бы!

Прибыл он в трущобы на своих на двоих - очень скромно. Ни официальных

приемов не назначил, ни докладных дней, а прямо юркнул в берлогу, засунул

лапу в хайло и залег. Лежит и думает: "Даже с зайца шкуру содрать нельзя - и то, пожалуй, за злодейство сочтут! И кто сочтет? добро бы Лев или Осел -

это бы куда ни шло! - а то мужики какие-то. Да Историю еще какую-то нашли

- вот уж подлинно ис-то-ри-я!!" Хохочет Топтыгин в берлоге, про Историю

вспоминаючи, а на сердце у него жутко: чует он, что сам Лев Истории

боится... Как тут будешь лесную сволочь подтягивать - и ума приложить не

может. Спрашивают с него много, а разбойничать не велят! В какую бы

сторону он ни устремился, только что разбежится - стой, погоди! не в свое

место заехал! Везде "права" завелись. Даже у белки, и у той нынче права!

Дробину тебе в нос - вот какие твои права! У _них_ - права, а у него,

вишь, обязанности! Да и обязанностей-то настоящих нет - просто пустое

место! _Они_ - друг друга поедом едят, а он - задрать никого не смеет! На

что похоже! А все Осел! Он, именно он мудрит, он эту канитель разводит!

"Кто осла дивия быстра соделал? узы ему кто разрешил?" - вот об чем нужно

бы ему всечасно помнить, а он об "правах" мычит! "Действуйте по пристойности!" - ах!

Долго он таким образом лапу сосал и даже настоящим образом в управление

вверенной ему трущобой не вступал. Пробовал он однажды об себе "по пристойности" заявить, влез на самую высокую сосну и оттуда не своим голосом рявкнул, но и от этого пользы не вышло. Лесная сволочь, давно не

видя злодейств, до того обнаглела, что, услышавши его рев, только молвила:

"Чу, Мишка ревет! гляди, что лапу во сне прокусил! " С тем и отъехал Топтыгин 3-й опять в берлогу...

Но повторяю: он был медведь умный и не затем в берлогу залег, чтобы в

бесплодных сетованиях изнывать, а затем, чтоб до чего-нибудь настоящего

додуматься.

И додумался.

Дело в том, что, покуда он лежал, в лесу все само собой установленным

порядком шло. Порядок этот, конечно, нельзя было назвать вполне

"благополучным", но ведь задача воеводства совсем не в том состоит, чтобы достигать какого-то мечтательного благополучия, а в том, чтобы исстари

заведенный порядок (хотя бы и неблагополучный) от повреждений оберегать и

ограждать. И не в том, чтобы какие-то большие, средние или малые

злодейства устраивать, а довольствоваться злодействами "натуральными". Ежели исстари повелось, что волки с зайцев шкуру дерут, а коршуны и совы

ворон ощипывают, то, хотя в таком "порядке" ничего благополучного нет, но так как это все-таки "порядок" - стало быть, и следует признать его за таковой. А ежели при этом ни зайцы, ни вороны не только не ропщут, но

продолжают плодиться и населять землю, то это значит, что "порядок" не выходит из определенных ему искони границ. Неужели и этих "натуральных" злодейств недостаточно?

В данном случае все именно так происходило. Ни разу лес не изменил той

физиономии, которая ему приличествовала. И днем и ночью он гремел

миллионами голосов, из которых одни представляли агонизирующий вопль,

другие - победный клик. И наружные формы, и звуки, и светотени, и состав

населения - все представлялось неизменным, как бы застывшим. Словом

сказать, это был порядок, до такой степени установившийся и прочный, что

при виде его даже самому лютому, рьяному воеводе не могла прийти в голову

мысль о каких-либо увенчательных злодействах, да еще "под личною вашего степенства ответственностью". Таким образом, перед умственным взором Топтыгина 3-го вдруг выросла

целая теория неблагополучного благополучия. Выросла со всеми подробностями

и даже с готовой проверкой на практике. И вспомнилось ему, как однажды, в

дружеской беседе. Осел говорил:

- Об каких это вы все злодействах допрашиваете? Главное в нашем ремесле

- это: laissez passer, laissez faire! [позволять, не мешать! (фр. ),

предоставление со стороны государства полной свободы действий частному

предпринимательству]] Или, по-русски выражаясь: "Дурак на дураке сидит и дураком погоняет!" Вот вам. Если вы, мой друг, станете этого правила

держаться, то и злодейство само собой сделается, и все у вас будет

обстоять благополучно!

Так оно именно по его и выходит. Надо только сидеть и радоваться, что

дурак дурака дураком погоняет, а все остальное приложится.

- Я даже не понимаю, зачем воевод посылают! ведь и без них... -

слиберальничал было майор, но, вспомнив о присвоенном ему содержании,

замял нескромную мысль: ничего, ничего, молчание... [цитата из "Записок сумасшедшего" Н.В.Гоголя (1835)] С этими словами он перевернулся на другой бок и решился выходить из

берлоги только для получения присвоенного содержания. И затем все пошло в

лесу как по маслу. Майор спал, а мужики приносили поросят, кур, меду и

даже сивухи, и складывали свои дани у входа в берлогу. В указанные часы

майор просыпался, выходил из берлоги и жрал.

Таким образом пролежал Топтыгин 3-й в берлоге многие годы. И так как

неблагополучные, но вожделенные лесные порядки ни разу в это время

нарушены не были и так как никаких при этом злодейств, кроме

"натуральных", не производилось, то и Лев не оставил его милостью. Сначала

произвел в подполковники, потом в полковники и наконец...

Но тут явились в трущобу мужики-лукаши, и вышел Топтыгин 3-й из берлоги

в поле. И постигла его участь всех пушных зверей.

1884


М. САЛТЫКОВ- ЩЕДРИН "МЕДВЕДЬ НА ВОЕВОДСТВЕ", ГЛАВА 3 М. SALTYKOV-SHCHEDRIN "O URSO NA VOIVODIA", CAPÍTULO 3

III. ТОПТЫГИН 3-й

Третий Топтыгин был умнее своих тезоименитых предшественников. "Дело-то выходит бросовое! - сказал  он  себе,  прочитав  резолюцию  Льва,  -  мало

напакостишь  -  поднимут  на  смех;  много  напакостишь  -   на   рогатину

поднимут... Полно, ехать ли уж?" Спрашивал он рапортом у Осла: "Ежели-де ни большие, ни малые  злодеяния совершать не разрешается, то нельзя ли хоть средние злодеяния  совершать?" - но Осел ответил уклончиво: "Все-де нужные по сему предмету  указания  вы найдете в Лесном уставе". Заглянул он в Лесной  устав,  но  там  обо  всем

говорилось: и о пушной подати, и о грибной, и об ягодной, даже  об  шишках

еловых, а о злодеяниях - молчок! И затем, на все его дальнейшие  докуки  и

настояния. Осел  отвечал  с  одинаковою  загадочностью:  "Действуйте   по пристойности!" - Вот до какого мы времени дожили! - роптал Топтыгин 3-й, - чин на тебя

большой накладывают, а какими злодействами его подтвердить - не указывают!

И опять мелькнуло у него в голове: "Полно, ехать ли?" -  и  если  б  не

вспомнилось,  какая  уйма  подъемных  и  прогонных  денег   для   него   в

казначействе припасена, право, кажется, не поехал бы!

Прибыл он в трущобы на своих на двоих - очень скромно. Ни  официальных

приемов не назначил, ни докладных дней, а прямо юркнул в берлогу,  засунул

лапу в хайло и залег. Лежит и думает: "Даже с зайца шкуру содрать нельзя - и то, пожалуй, за злодейство сочтут! И кто сочтет? добро бы Лев или Осел -

это бы куда ни шло! - а то мужики какие-то. Да Историю еще какую-то  нашли

- вот уж подлинно ис-то-ри-я!!" Хохочет Топтыгин в  берлоге,  про  Историю

вспоминаючи, а на сердце у него  жутко:  чует  он,  что  сам  Лев  Истории

боится... Как тут будешь лесную сволочь подтягивать - и ума  приложить  не

может. Спрашивают с него много,  а  разбойничать  не  велят! В  какую  бы

сторону он ни устремился, только что разбежится - стой, погоди! не в  свое

место заехал! Везде "права" завелись. Даже у белки, и у той  нынче  права!

Дробину тебе в нос - вот какие твои права! У _них_  -  права,  а  у  него,

вишь, обязанности! Да и обязанностей-то  настоящих  нет  -  просто  пустое

место! _Они_ - друг друга поедом едят, а он - задрать никого не смеет! На

что похоже! А все Осел! Он, именно он мудрит, он  эту  канитель  разводит!

"Кто осла дивия быстра соделал? узы ему кто разрешил?" - вот об чем  нужно

бы  ему  всечасно  помнить,  а  он  об  "правах"  мычит! "Действуйте   по пристойности!" - ах!

Долго он таким образом лапу сосал и даже настоящим образом в управление

вверенной ему трущобой  не  вступал. Пробовал  он  однажды  об  себе  "по пристойности" заявить, влез на самую  высокую  сосну  и  оттуда  не  своим голосом рявкнул, но и от этого пользы не вышло. Лесная сволочь,  давно  не

видя злодейств, до того обнаглела, что, услышавши его рев, только молвила:

"Чу, Мишка ревет! гляди, что лапу  во  сне  прокусил! "  С  тем  и  отъехал Топтыгин 3-й опять в берлогу...

Но повторяю: он был медведь умный и не затем в берлогу залег,  чтобы  в

бесплодных сетованиях изнывать, а затем, чтоб  до  чего-нибудь  настоящего

додуматься.

И додумался.

Дело в том, что, покуда он лежал, в лесу все само  собой  установленным

порядком  шло. Порядок  этот,  конечно,  нельзя   было   назвать   вполне

"благополучным", но ведь задача воеводства совсем не в том состоит,  чтобы достигать какого-то мечтательного благополучия, а  в  том,  чтобы  исстари

заведенный порядок (хотя бы и неблагополучный) от повреждений оберегать  и

ограждать. И  не  в  том,  чтобы  какие-то  большие,  средние  или  малые

злодейства устраивать,  а  довольствоваться  злодействами  "натуральными". Ежели исстари повелось, что волки с зайцев шкуру дерут, а коршуны  и  совы

ворон ощипывают, то, хотя в таком "порядке" ничего благополучного нет,  но так как это все-таки "порядок" - стало быть, и  следует  признать  его  за таковой. А ежели при этом ни зайцы, ни вороны  не  только  не  ропщут,  но

продолжают плодиться и населять землю, то это  значит,  что  "порядок"  не выходит из определенных ему искони границ. Неужели  и  этих  "натуральных" злодейств недостаточно?

В данном случае все именно так происходило. Ни разу лес не изменил  той

физиономии,  которая  ему  приличествовала. И  днем  и  ночью  он  гремел

миллионами голосов, из  которых  одни  представляли  агонизирующий  вопль,

другие - победный клик. И наружные формы, и звуки, и светотени,  и  состав

населения -  все  представлялось  неизменным,  как  бы  застывшим. Словом

сказать, это был порядок, до такой степени установившийся и  прочный,  что

при виде его даже самому лютому, рьяному воеводе не могла прийти в  голову

мысль о каких-либо увенчательных злодействах, да еще  "под  личною  вашего степенства ответственностью". Таким образом, перед умственным взором  Топтыгина  3-го  вдруг  выросла

целая теория неблагополучного благополучия. Выросла со всеми подробностями

и даже с готовой проверкой на практике. И вспомнилось ему, как однажды,  в

дружеской беседе. Осел говорил:

- Об каких это вы все злодействах допрашиваете? Главное в нашем ремесле

- это: laissez  passer,  laissez  faire! [позволять,  не  мешать! (фр. ),

предоставление со стороны государства  полной  свободы  действий  частному

предпринимательству]] Или, по-русски выражаясь: "Дурак на дураке  сидит  и дураком погоняет!" Вот вам. Если  вы,  мой  друг,  станете  этого  правила

держаться, то и злодейство  само  собой  сделается,  и  все  у  вас  будет

обстоять благополучно!

Так оно именно по его и выходит. Надо только сидеть и  радоваться,  что

дурак дурака дураком погоняет, а все остальное приложится.

- Я даже не понимаю,  зачем  воевод  посылают! ведь  и  без  них...  -

слиберальничал было майор, но,  вспомнив  о  присвоенном  ему  содержании,

замял нескромную мысль: ничего, ничего, молчание...  [цитата  из  "Записок сумасшедшего" Н.В.Гоголя (1835)] С этими словами он перевернулся на другой бок  и  решился  выходить  из

берлоги только для получения присвоенного содержания. И затем все пошло  в

лесу как по маслу. Майор спал, а мужики приносили  поросят,  кур,  меду  и

даже сивухи, и складывали свои дани у входа в берлогу. В  указанные  часы

майор просыпался, выходил из берлоги и жрал.

Таким образом пролежал Топтыгин 3-й в берлоге многие годы. И  так  как

неблагополучные, но  вожделенные  лесные  порядки  ни  разу  в  это  время

нарушены  не  были  и  так  как  никаких   при   этом   злодейств,   кроме

"натуральных", не производилось, то и Лев не оставил его милостью. Сначала

произвел в подполковники, потом в полковники и наконец...

Но тут явились в трущобу мужики-лукаши, и вышел Топтыгин 3-й из берлоги

в поле. И постигла его участь всех пушных зверей.

1884