×

Nós usamos os cookies para ajudar a melhorar o LingQ. Ao visitar o site, você concorda com a nossa política de cookies.


image

"Пикник на обочине" Братья Стругацкие (Roadside Picnic), Глава 2 - 4

Глава 2 - 4

Такого с ним еще никогда не было вне Зоны, да и в Зоне случалось всего раза два или три. Он вдруг словно попал в другой мир. Миллионы запахов разом обрушились на него: резких, сладких, металлических, ласковых, опасных, тревожных, огромных, как дома, крошечных, как пылинки, грубых, как булыжник, тонких и сложных, как часовые механизмы. Воздух сделался твердым, в нем объявились грани, поверхности, углы, словно пространство заполнилось огромными шершавыми шарами, скользкими пирамидами, гигантскими колючими кристаллами, и через все это приходилось протискиваться, как во сне через темную лавку старьевщика, забитую старинной уродливой мебелью... Это длилось какой-то миг. Он открыл глаза, и все пропало. Это был не другой мир, это прежний знакомый мир повернулся к нему другой, неизвестной стороной, сторона эта открылась ему на мгновение и снова закрылась наглухо, прежде чем он успел разобраться...

Над ухом рванул раздраженный сигнал, Рэдрик ускорил шаги, потом побежал и остановился только у стены "Метрополя". Сердце стучало бешено, он поставил портфель на асфальт, торопливо разорвал пачку сигарет, закурил. Он глубоко затягивался, отдыхая, как после драки, и дежурный полисмен остановился рядом и спросил его озабоченно:

- Вам помочь, мистер?

- Н-нет, - выдавил из себя Рэдрик и прокашлялся. - Душно...

- Может быть, проводить вас?

Рэдрик наклонился и поднял портфель.

- Все, - сказал он. - Все в порядке, приятель. Спасибо.

Он быстро зашагал к подъезду, поднялся по ступенькам и вошел в вестибюль. Здесь было прохладно, сумрачно, гулко. Надо было бы посидеть в одном из этих громадных кожаных кресел, отойти, отдышаться, но он уже и без того опаздывал. Он позволил себе только докурить до конца сигарету, разглядывая из-под полуопущенных век людей, которые толкались в вестибюле. Костлявый был уже тут как тут, с раздраженным видом копался в журналах у газетной стойки. Рэдрик бросил окурок в урну и вошел в кабину лифта.

Он не успел закрыть дверь, и вместе с ним втиснулись какой-то плотный толстяк с астматическим дыханием, крепко надушенная дамочка при мрачном мальчике, жующем шоколад, и обширная старуха с плохо выбритым подбородком. Рэдрика затиснули в угол. Он закрыл глаза, чтобы не видеть мальчика, у которого по подбородку текли шоколадные слюни, но личико было свежее, чистое, без единого волоска, и не видеть его мамашу, скудный бюст которой украшало ожерелье из крупных "черных брызг", оправленных в серебро, и не видеть выкаченных склеротических белков толстяка и устрашающих бородавок на вздутом рыле старухи. Толстяк попытался закурить, но старуха его осадила и продолжала осаживать до пятого этажа, где она выкатилась, а как только она выкатилась, толстяк все-таки закурил с таким видом, словно отстоял свои гражданские свободы, и тут же принялся кашлять и задыхаться, сипя и хрипя, по-верблюжьи вытягивая губы и толкая Рэдрика в бок мучительно оттопыренным локтем...

На восьмом этаже Рэдрик вышел и двинулся по мягкому ковру вдоль коридора, озаренного уютным светом скрытых ламп. Здесь пахло дорогим табаком, парижскими духами, сверкающей натуральной кожей туго набитых бумажников, дорогими дамочками по пятьсот монет за ночь, массивными золотыми портсигарами - всей этой дешевкой, всей этой гнусной плесенью, которая наросла на Зоне, пила от Зоны, жрала, хапала, жирела от Зоны, и на все ей было наплевать, и в особенности ей было наплевать на то, что будет после, когда она нажрется, нахапает всласть, и все, что было в Зоне, окажется снаружи и осядет в мире. Рэдрик без стука толкнул дверь номера восемьсот семьдесят четыре.

Хрипатый, сидя на столе у окна, колдовал над сигарой. Он был еще в пижаме, с мокрыми редкими волосами, впрочем, тщательно зачесанными на пробор, нездоровое одутловатое лицо его было гладко выбрито.

- Ага, - произнес он, не поднимая глаз. - Точность - вежливость королей. Здравствуйте, мой мальчик!

Он кончил отстригать у сигары кончик, взял ее двумя руками, поднес к усам и поводил носом вдоль нее взад и вперед.

- А где же наш старый добрый Барбридж? - спросил он и поднял глаза. Глаза у него были прозрачные, голубые, ангельские.

Рэдрик поставил портфель на диван, сел и достал сигареты.

- Барбридж не придет, - сказал он.

- Старый добрый Барбридж, - проговорил Хрипатый, взял сигару в два пальца и осторожно поднес ее ко рту. - У старого Барбриджа разыгрались нервы...

Он все смотрел на Рэдрика чистыми голубыми глазами и не мигал. Он никогда не мигал. Дверь приоткрылась, и в номер протиснулся Костлявый.

- Кто был этот человек, с которым вы разговаривали? - спросил он прямо с порога.

- А, здравствуйте, - приветливо сказал ему Рэдрик, стряхивая пепел на пол.

Костлявый засунул руки в карманы, приблизился, широко переступая огромными, скошенными внутрь ступнями, и остановился перед Рэдриком.

- Мы же с вами сто раз говорили, - укоризненно произнес он. - Никаких контактов перед встречей. А вы что делаете?

- Я здороваюсь, - сказал Рэдрик. - А вы?

Хрипатый рассмеялся, а Костлявый раздраженно сказал:

- Здравствуйте, здравствуйте... - он перестал сверлить Рэдрика укоряющим взглядом и грохнулся рядом на диван. - Нельзя так делать, - сказал он. - Понимаете? Нельзя!

- Тогда назначайте мне свидания там, где у меня нет знакомых, - сказал Рэдрик.

- Мальчик прав, - заметил Хрипатый. - Наша промашка... Так кто был этот человек?

- Это Ричард Нунан, - сказал Рэдрик. - Он представляет какие-то фирмы, поставляющие оборудование для института. Живет здесь в отеле.

- Вот видишь, как просто! - сказал Хрипатый Костлявому, взял со стола колоссальную зажигалку, оформленную под статую Свободы, с сомнением посмотрел на нее и поставил обратно.

- А Барбридж где? - спросил Костлявый уже совсем дружелюбно.

- Накрылся Барбридж, - сказал Рэдрик.

Эти двое быстро переглянулись.

- Мир праху его, - сказал Хрипатый настороженно. - Или, может быть, он арестован?

Некоторое время Рэдрик не отвечал, медленными затяжками докуривая сигарету. Потом он бросил окурок на пол и сказал:

- Не бойтесь, все чисто. Он в больнице.

- Ничего себе чисто! - сказал Костлявый нервно, вскочил и прошел к окну. - В какой больнице?

- Не бойтесь, - повторил Рэдрик. - В какой надо. Давайте к делу, я спать хочу.

- В какой именно больнице? - уже раздраженно спросил Костлявый.

- Так я вам и сказал, - отозвался Рэдрик. Он взял портфель. - Будем мы сегодня делом заниматься или нет?

- Будем, будем, мой мальчик, - бодро сказал Хрипатый.

С неожиданной легкостью он соскочил на пол, быстро придвинул к Рэдрику журнальный столик, одним движением смахнул на ковер кипу журналов и газет и сел напротив, уперев в колени розовые волосатые руки.

- Предъявляйте, - сказал он.

Рэдрик раскрыл портфель, вытащил список с ценами и положил на столик перед Хрипатым. Хрипатый взглянул и ногтем отодвинул список в сторону. Костлявый, зайдя ему за спину, уставился в список через его плечо.

- Это счет, - сказал Рэдрик.

- Вижу, - отозвался Хрипатый. - Предъявляйте, предъявляйте!

- Деньги, - сказал Рэдрик.

- Что это за "кольцо"? - подозрительно осведомился Костлявый, тыча пальцем в список через плечо Хрипатого.

Рэдрик молчал. Он держал раскрытый портфель на коленях и, не отрываясь, смотрел в голубые ангельские глазки. Хрипатый наконец усмехнулся.

- И за что это я вас так люблю, мой мальчик? - проворковал он. - А еще говорят, что любви с первого взгляда не бывает! - Он театрально вздохнул. - Фил, дружище, как у них здесь выражаются? Отвесь ему капусты, отслюни зелененьких... и дай мне наконец спичку! Ты же видишь... - И он потряс сигарой, все еще зажатой в двух пальцах.

Костлявый Фил проворчал что-то неразборчивое, бросил ему коробок, а сам вышел в соседнюю комнату через дверь, задернутую портьерой. Было слышно, как он с кем-то там разговаривает, раздраженно и невнятно, что-то насчет кота в мешке, а Хрипатый, раскуривая наконец свою сигару, все разглядывал Рэдрика в упор с застывшей улыбкой на тонких бледных губах и словно бы размышлял о чем-то, а Рэдрик, положив подбородок на портфель, тоже смотрел ему в лицо и тоже старался не мигать, хотя веки жгло как огнем и на глаза набегали слезы. Потом Костлявый вернулся, бросил на столик две обандероленные пачки банкнот и, надувшись, сел рядом с Рэдриком. Рэдрик лениво потянулся за деньгами, но Хрипатый жестом остановил его, ободрал с пачек бандероли и сунул их себе в карман пижамы.

- Теперь прошу, - сказал он.

Рэдрик взял деньги и, не считая, запихал пачки во внутренние карманы пиджака. Затем он принялся выкладывать хабар. Он делал это медленно, давая возможность им обоим рассмотреть и сверить со списком каждый предмет в отдельности. В комнате было тихо, только тяжело дышал Хрипатый, и еще из-за портьеры доносилось слабое звяканье вроде бы ложечки о край стакана.

Когда Рэдрик наконец закрыл портфель и защелкнул замки, Хрипатый поднял на него глаза и спросил:

- Ну а как насчет главного?

- Никак, - ответил Рэдрик. Он помолчал и добавил: - Пока.

- Мне нравится это "пока", - ласково сказал Хрипатый. - А тебе, Фил?

- Темните, Шухарт, - сказал брюзгливо Костлявый. - А чего темнить, спрашивается?

- Специальность такая: темные делишки, - сказал Рэд. - Тяжелая у нас с вами специальность.

- Ну хорошо, - сказал Хрипатый. - А где фотоаппарат?

- А, черт! - проговорил Рэдрик. Он потер пальцами щеку, чувствуя, как краска заливает ему лицо. - Виноват, - сказал он. - Начисто забыл.

- Там? - спросил Хрипатый, делая неопределенное движение сигарой.

- Не помню... Наверное, там... - Рэдрик закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. - Нет. Начисто не помню.

- Жаль, - сказал Хрипатый. - Но вы, по крайней мере, хоть видели эту штуку?

- Да нет же, - с досадой сказал Рэдрик. - В том-то все и дело. Мы же не дошли до кауперов. Барбридж вляпался в "студень", и мне пришлось сразу же поворачивать оглобли... Уж будьте уверены, если бы я ее увидел, я бы не забыл... - Слушай-ка, Хью, посмотри! - испуганным шепотом произнес вдруг Костлявый. - Что это, а?

Он сидел, напряженно вытянув перед собой указательный палец правой руки. Вокруг пальца крутился тот самый белый металлический обруч, и Костлявый глядел на этот обруч, вытаращив глаза.

- Он не останавливается! - громко сказал Костлявый, переводя круглые глаза с обруча на Хрипатого и обратно.

- Что значит не останавливается? - осторожно спросил Хрипатый и чуть отодвинулся.

- Я надел его на палец и крутанул разок просто так... и он уже целую минуту не останавливается!

Костлявый вдруг вскочил и, держа вытянутый палец перед собой, побежал за портьеру. Обруч, серебристо поблескивая, мерно крутился перед ним, как самолетный пропеллер.

- Что это вы нам принесли? - спросил Хрипатый.

- Черт его знает! - сказал Рэдрик, - я и не знал... Знал бы, содрал бы побольше.

Хрипатый некоторое время смотрел на него, затем поднялся и тоже исчез за портьерой. Там сейчас же забубнили голоса. Рэдрик вытащил сигарету, закурил, подобрал с пола какой-то журнал и принялся его рассеянно перелистывать. В журнале было полным-полно сногсшибательных красоток, но почему-то было сейчас тошно смотреть на них. Рэдрик отшвырнул журнал и пошарил глазами по номеру, ища что-нибудь выпить. Потом он извлек из внутреннего кармана пачку и пересчитал бумажки. Все было правильно, но, чтобы не заснуть, он пересчитал и вторую пачку. Когда он прятал ее в карман, вернулся Хрипатый.

- Вам везет, мой мальчик, - объявил он, снова усаживаясь напротив Рэдрика. - Знаете, что такое перпетуум мобиле?

- Нет, - сказал Рэдрик. - У нас этого не проходили.

- И не надо, - сказал Хрипатый. Он вытащил еще одну пачку банкнот. - Это цена первого экземпляра, - произнес он, обдирая с пачки бандероль. - За каждый новый экземпляр этого вашего кольца вы будете получать по две такие пачки. Запомнили, мой мальчик? По две. Но при условии, что, кроме нас с вами, никто об этих кольцах никогда ничего не узнает. Договорились?

Рэдрик молча засунул пачку в карман и поднялся.

- Я пошел, - сказал он. - Когда и где в следующий раз?

Хрипатый тоже поднялся.

- Вам позвонят, - сказал он. - Ждите звонка каждую пятницу с девяти до девяти тридцати утра. Вам передадут привет от Фила и Хью и назначат свидание.

Рэдрик кивнул и направился к двери. Хрипатый последовал за ним, положив руку ему на плечо.

- Я хотел бы, чтобы вы поняли, - продолжал он. - Все это хорошо, очень мило и так далее, а "кольцо" - так это просто чудесно, но прежде всего нам нужны две вещи: фотографии и полный контейнер. Верните нам наш фотоаппарат, но с заснятой пленкой, и наш фарфоровый контейнер, но не пустой, а полный, и вам больше никогда не придется ходить в Зону...

Рэдрик, шевельнув плечом, сбросил его руку, отпер дверь и вышел. Он, не оборачиваясь, шагал по мягкому ковру и все время чувствовал у себя на затылке голубой ангельский немигающий взгляд. Он не стал ждать лифта и спустился с восьмого этажа пешком.

Выйдя из "Метрополя", он взял такси и поехал на другой конец города. Шофер попался незнакомый, из новичков, носатый прыщавый малец, один из тех, кто валом валил в Хармонт в последние годы в поисках зубодробительных приключений, несметных богатств, всемирной славы, какой-то особенной религии, валили валом, да так и осели шоферами такси, официантами, строительными рабочими, вышибалами, алчущие, бесталанные, замученные неясными желаниями, всем на свете недовольные, ужасно разочарованные и убежденные, что здесь их снова обманули. Половина из них, промыкавшись месяц-другой, с проклятиями возвращалась по домам, разнося великое свое разочарование чуть ли не во все страны света; считанные единицы становились сталкерами и быстро погибали, так и не успев ни в чем разобраться. Некоторым удавалось поступить в институт, самым толковым и грамотным, годным хотя бы на должность препаратора, а остальные вечера напролет просиживали в кабаках, дрались из-за расхождений во взглядах, из-за девчонок и просто так, по пьянке, совершенно остервенили городскую полицию, комендатуру и старожилов.

От прыщавого шофера на версту несло перегаром, глаза у него были красные, как у кролика, но он был страшно возбужден и с ходу принялся рассказывать Рэдрику, как нынче утром на их улицу заявился покойник с кладбища. Пришел, значит, в свой дом, а дом-то уже сколько лет заколочен, все оттуда уехали - и вдова его, старуха, и дочка с мужем, и внуки. Сам-то он, соседи говорят, помер лет тридцать назад, еще до Посещения, а теперь вот привет! - приперся. Походил-походил вокруг дома, поскребся, потом уселся у забора и сидит. Народу набежало со всего квартала, смотрят, а подойти, конечно, боятся. Потом кто-то догадался: взломали дверь в его доме, открыли, значит, ему вход. И что вы думаете? Встал и вошел, и дверь за собой прикрыл. Мне на работу надо было бежать, не знаю, чем там дело кончилось, знаю только, что собирались в институт звонить, чтобы забрали его от нас к чертовой бабушке.

- Стоп, - сказал Рэдрик. - Останови вот здесь.

Он пошарил в кармане. Мелочи не оказалось, пришлось разменять новую банкноту. Потом он постоял у ворот, подождал, пока такси уедет. Коттеджик у Стервятника был неплохой: два этажа, застекленный флигель с бильярдной, ухоженный садик, оранжерея, белая беседка среди яблонь. И вокруг всего этого узорная железная решетка, выкрашенная светло-зеленой масляной краской. Рэдрик несколько раз нажал кнопку звонка, калитка с легким скрипом отворилась, и Рэдрик неторопливо двинулся по песчаной дорожке, обсаженной розовыми кустами, а на крыльце коттеджа уже стоял Суслик, скрюченный, черно-багровый, весь азартно трясущийся от желания услужить. В нетерпении он повернулся боком, спустил со ступеньки одну судорожно нащупывающую опору ногу, утвердился, стал тянуть к нижней ступеньке вторую ногу и при этом все дергал, дергал в сторону Рэдрика здоровой рукой: сейчас, мол, сейчас...

- Эй, Рыжий! - позвал из сада женский голос.

Рэдрик повернул голову и увидел среди зелени рядом с белой ажурной крышей беседки голые смуглые плечи, ярко-красный рот, машущую руку. Он кивнул Суслику, свернул с дорожки и напролом через розовые кусты, по мягкой зеленой траве направился к беседке.

Глава 2 - 4 Kapitel 2 - 4 Chapter 2 - 4 Hoofdstuk 2 - 4 Capítulo 2 - 4 第 2 - 4 章

Такого с ним еще никогда не было вне Зоны,  да  и  в  Зоне  случалось всего раза два или три. This has never happened to him outside the Zone, and in the Zone happened only two or three times. Он вдруг  словно  попал  в  другой  мир. It was as if he was suddenly in another world. Миллионы запахов  разом  обрушились  на  него:  резких,   сладких,   металлических, ласковых, опасных, тревожных, огромных, как дома, крошечных, как  пылинки, грубых, как булыжник, тонких и  сложных,  как  часовые  механизмы. Millions of smells descended on him at once: pungent, sweet, metallic, caressing, dangerous, disturbing, huge as houses, tiny as dust, rough as cobblestones, subtle and complex as clockwork. Воздух сделался твердым,  в  нем  объявились  грани,  поверхности,  углы,  словно пространство   заполнилось   огромными   шершавыми   шарами,    скользкими пирамидами, гигантскими колючими кристаллами, и через все это  приходилось протискиваться,  как  во  сне  через  темную  лавку  старьевщика,  забитую старинной уродливой мебелью... Это длилось какой-то миг. The air became hard, with edges, surfaces, corners, as if the space were filled with huge rough balls, slippery pyramids, giant prickly crystals, and one had to squeeze through it all, as in a dream through a dark junk shop full of ugly old furniture... It lasted a moment. Он открыл  глаза, и все пропало. He opened his eyes, and it was all gone. Это был не другой мир, это прежний знакомый мир  повернулся к  нему  другой,  неизвестной  стороной,  сторона  эта  открылась  ему  на мгновение и снова закрылась наглухо, прежде чем он успел разобраться... It was not another world, it was the formerly familiar world that had turned to him in a different, unknown side, a side that opened to him for a moment and closed again tightly before he could make sense of it...

Над ухом рванул  раздраженный  сигнал,  Рэдрик  ускорил  шаги,  потом побежал и остановился только у стены "Метрополя". An annoyed horn blared over his ear, and Redrick quickened his steps, then ran and stopped only at the wall of the Metropole. Сердце  стучало  бешено, он  поставил  портфель  на  асфальт,  торопливо  разорвал  пачку  сигарет, закурил. His heart was beating frantically, he put his briefcase on the pavement, hastily tore open a pack of cigarettes, and lit up. Он глубоко затягивался, отдыхая,  как  после  драки,  и  дежурный полисмен остановился рядом и спросил его озабоченно: He was taking a deep drag, resting as if after a fight, and the policeman on duty stopped beside him and asked him anxiously:

- Вам помочь, мистер? - Can I help you, mister?

- Н-нет, - выдавил из себя Рэдрик и прокашлялся. - N-no," Redrick said and cleared his throat. - Душно... - It's stuffy...

- Может быть, проводить вас? - Maybe I should walk you out?

Рэдрик наклонился и поднял портфель. Redrick leaned over and picked up the briefcase.

- Все, - сказал он. - Все в порядке, приятель. - It's okay, buddy. Спасибо.

Он быстро зашагал к  подъезду,  поднялся  по  ступенькам  и  вошел  в вестибюль. He walked quickly to the entrance, climbed the steps, and entered the lobby. Здесь было прохладно, сумрачно, гулко. It was cool, dusky, and humming. Надо было бы посидеть  в одном из этих громадных кожаных кресел, отойти, отдышаться, но  он  уже  и без того опаздывал. He should have sat in one of those huge leather chairs, stepping back to catch his breath, but he was already late as it was. Он позволил себе только докурить  до  конца  сигарету, разглядывая из-под полуопущенных век людей, которые толкались в вестибюле. He only allowed himself to finish his cigarette, peering out from under half-lidded eyelids at the people jostling in the lobby. Костлявый был уже тут как тут, с раздраженным видом копался в  журналах  у газетной стойки. Bony was already there, rummaging through magazines at the newspaper counter with an irritated look. Рэдрик бросил окурок в урну и вошел в кабину лифта. Redrick tossed his cigarette butt into the trash and entered the elevator cabin.

Он не успел закрыть дверь, и вместе с ним втиснулись какой-то плотный толстяк с астматическим дыханием, крепко надушенная  дамочка  при  мрачном мальчике, жующем шоколад, и обширная старуха с плохо выбритым подбородком. Before he could close the door, he was joined by a stout fat man with asthmatic breathing, a heavily perfumed lady with a gloomy boy chewing chocolate, and a stout old woman with a badly shaved chin. Рэдрика затиснули в угол. Redrick was squeezed into a corner. Он закрыл глаза, чтобы  не  видеть  мальчика,  у которого по подбородку текли шоколадные  слюни,  но  личико  было  свежее, чистое, без единого волоска, и не видеть его мамашу, скудный бюст  которой украшало ожерелье из крупных "черных брызг", оправленных в серебро,  и  не видеть выкаченных склеротических белков толстяка и  устрашающих  бородавок на вздутом рыле  старухи. He closed his eyes so he wouldn't see the boy, who had chocolate drool running down his chin, but whose face was fresh, clean, without a single hair, or see his mother, whose meager bust was adorned with a necklace of large "black splashes" set in silver, or see the sclerotic whites of the fat man and the frightening warts on the bloated snout of the old woman. Толстяк  попытался  закурить,  но  старуха  его осадила и продолжала осаживать до пятого этажа, где она выкатилась, а  как только она выкатилась, толстяк все-таки  закурил  с  таким  видом,  словно отстоял свои гражданские свободы, и тут же принялся кашлять и  задыхаться, сипя  и  хрипя,  по-верблюжьи  вытягивая  губы  и  толкая  Рэдрика  в  бок мучительно оттопыренным локтем... The fat man tried to smoke, but the old woman besieged him and continued to besiege him until the fifth floor, where she rolled out, and as soon as she rolled out, the fat man did smoke, looking as if he had defended his civil liberties, and immediately began coughing and panting, wheezing and wheezing, stretching his lips in a camel's way and pushing Redrick in the side with an agonizingly protruding elbow.

На восьмом этаже Рэдрик вышел  и  двинулся  по  мягкому  ковру  вдоль коридора, озаренного уютным  светом  скрытых  ламп. On the eighth floor, Redrick stepped out and walked along the soft carpet along the corridor, illuminated by the cozy light of hidden lamps. Здесь пахло дорогим табаком, парижскими духами, сверкающей натуральной кожей туго набитых бумажников, дорогими дамочками по пятьсот монет за ночь, массивными золотыми портсигарами - всей этой дешевкой, всей этой гнусной плесенью, которая наросла на Зоне, пила от Зоны, жрала, хапала, жирела от Зоны, и на все ей было наплевать, и в особенности ей было наплевать на то, что будет после, когда она нажрется, нахапает всласть, и все, что было в Зоне, окажется снаружи и осядет в мире. It smelled of expensive tobacco, of Parisian perfume, of gleaming genuine leather of tightly packed wallets, of expensive ladies at five hundred coins a night, of massive gold cigarette cases-all that cheap stuff, all that vile mold, that had grown on the Zone, drank from the Zone, munched, munched, munched, munched, munched, munched, munched, and munched, and didn't care about anything, and especially didn't care about what came after, when it got drunk and munched, and everything in the Zone was outside and settled in the world. Рэдрик без стука  толкнул  дверь  номера восемьсот семьдесят четыре. Redrick pushed open the door of room eight hundred and seventy-four without knocking.

Хрипатый, сидя на столе у окна, колдовал над сигарой. Rattlesnake, sitting on a table by the window, was working on a cigar. Он  был  еще  в пижаме, с мокрыми редкими  волосами,  впрочем,  тщательно  зачесанными  на пробор, нездоровое одутловатое лицо его было гладко выбрито. He was still in his pajamas, with sparse wet hair, but carefully combed out, and his unhealthy, puffy face was shaved smooth.

- Ага, - произнес он, не  поднимая  глаз. - Yeah," he said without looking up. -  Точность  -  вежливость королей. - Accuracy - the politeness of kings. Здравствуйте, мой мальчик!

Он кончил отстригать у сигары кончик, взял ее двумя руками, поднес  к усам и поводил носом вдоль нее взад и вперед. He finished cutting off the tip of the cigar, took it in both hands, held it to his moustache, and ran his nose back and forth along it.

- А где же наш старый добрый Барбридж? - Where's good old Burbridge? - спросил он и  поднял  глаза. Глаза у него были прозрачные, голубые, ангельские. His eyes were clear, blue, angelic.

Рэдрик поставил портфель на диван, сел и достал сигареты. Redrick put his briefcase on the couch, sat down, and took out his cigarettes.

- Барбридж не придет, - сказал он.

- Старый добрый Барбридж, - проговорил Хрипатый, взял  сигару  в  два пальца и осторожно поднес ее ко рту. - Good old Burbridge," muttered Rattlesnake, taking the cigar in two fingers and carefully raising it to his mouth. -  У  старого  Барбриджа  разыгрались нервы... - Old Burbridge's nerves were getting the better of him...

Он все смотрел на Рэдрика чистыми голубыми глазами  и  не  мигал. He kept looking at Redrick with clear blue eyes and didn't blink. Он никогда не мигал. He never blinked. Дверь приоткрылась, и в номер протиснулся Костлявый. The door opened slightly, and Bony pushed his way into the room.

- Кто был этот человек, с которым  вы  разговаривали? - Who was the person you were talking to? -  спросил  он прямо с порога. - he asked right from the doorstep.

- А, здравствуйте, - приветливо сказал ему Рэдрик, стряхивая пепел на пол. - Oh, hello," Redrick said to him affably, shaking off the ashes on the floor.

Костлявый засунул руки  в  карманы,  приблизился,  широко  переступая огромными, скошенными внутрь ступнями, и остановился перед Рэдриком. The bony man shoved his hands in his pockets, approached, stepping wide with his huge, inward-sloping feet, and stopped in front of Redrick.

- Мы же с вами сто раз говорили, - укоризненно произнес он. - We've talked to you a hundred times," he said reproachfully. - Никаких контактов перед встречей. А вы что делаете?

- Я здороваюсь, - сказал Рэдрик. - I say hello," said Redrick. - А вы?

Хрипатый рассмеялся, а Костлявый раздраженно сказал: Rusty laughed, and Bony said irritably:

-  Здравствуйте,  здравствуйте...  -  он  перестал  сверлить  Рэдрика укоряющим взглядом и грохнулся рядом на диван. - Hello, hello... - he stopped glaring at Redrick and collapsed beside him on the couch. -  Нельзя  так  делать,  - сказал он. - You can't do that," he said. - Понимаете? Нельзя!

- Тогда назначайте мне свидания там,  где  у  меня  нет  знакомых,  - сказал Рэдрик. “Then date me where I don't have friends,” said Redrick.

- Мальчик прав, - заметил Хрипатый. - The boy is right," Rattlesnake remarked. - Наша промашка...  Так  кто  был этот человек? - Our mistake... So who was this man?

- Это Ричард Нунан, -  сказал  Рэдрик. -  Он  представляет  какие-то фирмы, поставляющие оборудование для института. - He represents some firms that supply equipment to the institute. Живет здесь в отеле.

- Вот видишь, как просто! - You see how easy it is! - сказал Хрипатый Костлявому, взял со стола колоссальную  зажигалку,  оформленную  под  статую  Свободы,  с  сомнением посмотрел на нее и поставил обратно. - Khripaty said to Bony, took a colossal lighter decorated with the Statue of Liberty from the table, looked at it doubtfully and put it back.

- А Барбридж где? - спросил Костлявый уже совсем дружелюбно. - Bony asked in a very friendly way.

- Накрылся Барбридж, - сказал Рэдрик. - Burbridge has gone bust," said Redrick.

Эти двое быстро переглянулись. The two of them looked at each other quickly.

- Мир праху его, - сказал Хрипатый настороженно. - Peace be upon him," said Rattlesnake warily. - Или,  может  быть, он арестован?

Некоторое время Рэдрик не  отвечал,  медленными  затяжками  докуривая сигарету. Redrick didn't answer for a while, taking slow puffs to finish his cigarette. Потом он бросил окурок на пол и сказал: Then he threw the butt on the floor and said:

- Не бойтесь, все чисто. - Don't worry, it's clean. Он в больнице.

- Ничего себе чисто! - Wow, it's clean! - сказал Костлявый нервно, вскочил  и  прошел  к окну. - Bony said nervously, jumped up and went to the window. - В какой больнице?

- Не бойтесь, - повторил Рэдрик. - В какой надо. - Which one is the right one. Давайте  к  делу,  я спать хочу. Let's cut to the chase, I'm sleepy.

- В какой именно больнице? - уже раздраженно спросил Костлявый.

- Так я вам и сказал, - отозвался Рэдрик. - That's what I told you," said Redrick. Он взял портфель. -  Будем мы сегодня делом заниматься или нет?

- Будем, будем, мой мальчик, - бодро сказал Хрипатый.

С неожиданной легкостью  он  соскочил  на  пол,  быстро  придвинул  к Рэдрику журнальный столик, одним движением смахнул на ковер кипу  журналов и газет и сел напротив, уперев в колени розовые волосатые руки. With unexpected ease he leaped to the floor, quickly pulled the coffee table toward Redrick, flicked a pile of magazines and newspapers onto the carpet, and sat across from him with his pink, hairy hands in his lap.

- Предъявляйте, - сказал он. - Show me," he said.

Рэдрик раскрыл портфель, вытащил список с ценами и положил на  столик перед Хрипатым. Redrick opened his briefcase, took out a list of prices, and placed it on the table in front of Rattlesnake. Хрипатый взглянул и ногтем  отодвинул  список  в  сторону. Rattlesnake took one look and pushed the list aside with his fingernail. Костлявый, зайдя ему за спину, уставился в список через его плечо. Bony, going behind him, stared at the list over his shoulder.

- Это счет, - сказал Рэдрик.

- Вижу, - отозвался Хрипатый. - I see," said Raspy. - Предъявляйте, предъявляйте! - Present, present!

- Деньги, - сказал Рэдрик.

- Что это за "кольцо"? - подозрительно  осведомился  Костлявый,  тыча пальцем в список через плечо Хрипатого. - Bony inquired suspiciously, pointing his finger at the list over Rusty's shoulder.

Рэдрик  молчал. Он  держал  раскрытый  портфель  на  коленях  и,  не отрываясь,  смотрел  в  голубые  ангельские   глазки. He held his open briefcase in his lap and stared into the blue eyes of an angel without looking away. Хрипатый   наконец усмехнулся. Raspy finally grinned.

- И за что это я вас так люблю, мой мальчик? - And why do I love you so much, my boy? - проворковал  он. -  А еще говорят, что любви с  первого  взгляда  не  бывает! - And they say that love at first sight does not happen! -  Он  театрально вздохнул. - Фил, дружище, как у них здесь выражаются? - Phil, my friend, how do they say it here? Отвесь ему  капусты, отслюни зелененьких... и дай мне наконец спичку! Give him some cabbage, spit out some greens... and give me a match! Ты же видишь...  -  И  он потряс сигарой, все еще зажатой в двух пальцах. You see... - And he shook the cigar, still clutched in two fingers.

Костлявый Фил проворчал что-то неразборчивое, бросил ему  коробок,  а сам вышел в соседнюю  комнату  через  дверь,  задернутую  портьерой. Bony Phil muttered something indecipherable, tossed him a box, and went out the door behind the drapes into the next room. Было слышно, как он с кем-то там разговаривает, раздраженно и невнятно,  что-то насчет кота в мешке, а  Хрипатый,  раскуривая  наконец  свою  сигару,  все разглядывал Рэдрика в упор с застывшей улыбкой на тонких бледных  губах  и словно бы размышлял о чем-то, а Рэдрик, положив  подбородок  на  портфель, тоже смотрел ему в лицо и тоже старался не  мигать,  хотя  веки  жгло  как огнем и на глаза набегали  слезы. You could hear him talking to somebody there, irritably and indistinctly, something about a cat in a sack, while Rattlesnake, smoking his cigar at last, was still staring at Redrick with a frozen smile on his thin pale lips, as if he were thinking about something, and Redrick, with his chin on his briefcase, was also looking into his face and trying not to blink either, though his eyelids were burning like fire and tears were coming to his eyes. Потом  Костлявый  вернулся,  бросил  на столик  две  обандероленные  пачки  банкнот  и,  надувшись,  сел  рядом  с Рэдриком. Then Bony returned, tossed two banknote wrappers on the table, and, pouting, sat down next to Redrick. Рэдрик  лениво  потянулся  за  деньгами,  но  Хрипатый   жестом остановил его, ободрал с пачек бандероли и сунул их себе в карман пижамы. Redrick lazily reached for the money, but Rattlesnake gestured for him to stop, peeled off the parcels, and slipped them into his pajama pocket.

- Теперь прошу, - сказал он. - Now please," he said.

Рэдрик взял деньги и, не считая, запихал пачки во внутренние  карманы пиджака. Redrick took the money and, without counting, stuffed the bundles into the inside pockets of his jacket. Затем он принялся выкладывать хабар. Then he began to lay out the loot. Он делал это медленно, давая возможность им обоим рассмотреть и сверить со  списком  каждый  предмет  в отдельности. He did this slowly, giving them both a chance to examine and check each item individually against the list. В комнате было тихо, только  тяжело  дышал  Хрипатый,  и  еще из-за портьеры доносилось слабое звяканье вроде бы ложечки о край стакана. It was quiet in the room, only Rattlesnake breathed heavily, and from behind the curtains came the faint tinkling of a spoon against the edge of the glass.

Когда Рэдрик наконец закрыл  портфель  и  защелкнул  замки,  Хрипатый поднял на него глаза и спросил: When Redrick finally closed the briefcase and latched the locks, Raspy looked up at him and asked:

- Ну а как насчет главного? “Well, what about the main thing?”

- Никак, - ответил Рэдрик. - No," Redrick replied. Он помолчал и добавил: - Пока.

- Мне нравится это "пока", - ласково сказал Хрипатый. - I like that "bye," said Rattlesnake affectionately. - А тебе, Фил?

- Темните, Шухарт, - сказал брюзгливо Костлявый. - Darkly, Schuchart," said Bony, grouchily. -  А  чего  темнить, спрашивается? - What's so dark about it, you ask?

- Специальность такая: темные делишки, - сказал Рэд. - It's a specialty: dark business," Red said. - Тяжелая у  нас с вами специальность. - It's a tough specialty for us.

- Ну хорошо, - сказал Хрипатый. - All right," said Raspy. - А где фотоаппарат?

- А, черт! - проговорил Рэдрик. Он потер пальцами щеку, чувствуя, как краска заливает ему лицо. He rubbed his cheek with his fingers, feeling the paint flood his face. - Виноват, - сказал он. - My bad," he said. - Начисто забыл. - I completely forgot.

- Там? - Over there? - спросил Хрипатый, делая неопределенное движение сигарой. - Rattlesnake asked, making a vague motion with his cigar.

- Не помню... Наверное, там... - Рэдрик закрыл глаза и  откинулся  на спинку дивана. - I don't remember... It must have been... - Redrick closed his eyes and leaned back on the couch. - Нет. Начисто не помню.

- Жаль, - сказал Хрипатый. - Но вы, по крайней мере, хоть видели  эту штуку? - But have you at least seen this thing?

- Да нет же, - с досадой сказал Рэдрик. - Not at all," Redrick said with annoyance. - В том-то все и дело. - That's the point. Мы  же не дошли до кауперов. It's not like we got to the Cowpens. Барбридж вляпался в "студень", и мне пришлось  сразу же поворачивать оглобли... Уж будьте уверены, если бы я ее увидел, я бы не забыл... Burbridge got into the "jelly," and I had to turn the rudder right away... You can be sure that if I had seen her, I wouldn't have forgotten... - Слушай-ка, Хью,  посмотри! - Look here, Hugh, look! -  испуганным  шепотом  произнес  вдруг Костлявый. - In a frightened whisper, Bony suddenly said. - Что это, а?

Он сидел, напряженно вытянув перед собой  указательный  палец  правой руки. He sat with the index finger of his right hand outstretched tensely in front of him. Вокруг пальца  крутился  тот  самый  белый  металлический  обруч,  и Костлявый глядел на этот обруч, вытаращив глаза. There was that white metal hoop around his finger, and Bony was staring at the hoop with his eyes wide open.

- Он не останавливается! - He does not stop! - громко сказал Костлявый, переводя  круглые глаза с обруча на Хрипатого и обратно. - Bony said loudly, his round eyes moving from the hoop to Raspy and back again.

- Что значит не останавливается? - What do you mean it doesn't stop? - осторожно спросил Хрипатый и  чуть отодвинулся.

- Я надел его на палец и крутанул разок просто так... и он уже  целую минуту не останавливается! - I put it on my finger and twisted it once just like that ... and it has not stopped for a whole minute!

Костлявый вдруг вскочил и, держа вытянутый палец перед собой, побежал за портьеру. The bony one suddenly jumped up and, holding an outstretched finger in front of him, ran for the curtain. Обруч, серебристо поблескивая, мерно крутился перед ним,  как самолетный пропеллер. The hoop, gleaming silver, spun gently in front of him like an airplane propeller.

- Что это вы нам принесли? - What have you brought us? - спросил Хрипатый.

- Черт его знает! - сказал Рэдрик, - я и не знал... Знал  бы,  содрал бы побольше. - said Redrick, "I didn't know... Had I known, I would have charged more.

Хрипатый некоторое время смотрел на него, затем поднялся и тоже исчез за портьерой. Rattlesnake stared at him for a while, then got up and disappeared behind the curtains as well. Там сейчас же забубнили  голоса. The voices there immediately rumbled. Рэдрик  вытащил  сигарету, закурил,  подобрал  с  пола  какой-то  журнал  и  принялся  его  рассеянно перелистывать. Redrick took out a cigarette, lit a cigarette, picked up a magazine from the floor, and flipped through it absent-mindedly. В журнале было полным-полно сногсшибательных  красоток,  но почему-то было сейчас тошно смотреть на них. The magazine was full of stunning beauties, but for some reason it was sickening to look at them now. Рэдрик  отшвырнул  журнал  и пошарил глазами по номеру, ища  что-нибудь  выпить. Redrick tossed the magazine aside and rummaged through the room, looking for something to drink. Потом  он  извлек  из внутреннего кармана пачку и пересчитал бумажки. Then he pulled out a wad from his inside pocket and counted the papers. Все  было  правильно,  но, чтобы не заснуть, он пересчитал и вторую  пачку. It was all right, but to keep himself awake, he counted the second pack as well. Когда  он  прятал  ее  в карман, вернулся Хрипатый. As he was hiding it in his pocket, Rattlesnake returned.

- Вам везет, мой мальчик, - объявил  он,  снова  усаживаясь  напротив Рэдрика. - You're in luck, my boy," he announced as he sat down across from Redrick again. - Знаете, что такое перпетуум мобиле? - Do you know what perpetuum mobile is?

- Нет, - сказал Рэдрик. - У нас этого не проходили. - We didn't have that.

- И не надо, - сказал Хрипатый. Он вытащил еще одну пачку банкнот. - Это цена первого экземпляра, - произнес он, обдирая с пачки  бандероль. - That's the price of the first copy," he said as he ripped the parcel off the packet. - За каждый новый экземпляр этого вашего кольца вы будете  получать  по  две такие пачки. - For each new copy of this ring of yours, you will receive two of these packs. Запомнили, мой мальчик? По две. Но при  условии,  что,  кроме нас с вами, никто об этих кольцах никогда ничего не узнает. But on the condition that, except for you and me, no one will ever know anything about these rings. Договорились?

Рэдрик молча засунул пачку в карман и поднялся. Redrick silently slipped the pack into his pocket and stood up.

- Я пошел, - сказал он. - I'm going," he said. - Когда и где в следующий раз? - When and where next time?

Хрипатый тоже поднялся.

- Вам позвонят, - сказал он. - You'll get a call," he said. - Ждите звонка каждую пятницу  с  девяти до девяти тридцати утра. - Expect a call every Friday from nine to nine thirty in the morning. Вам передадут привет от Фила  и  Хью  и  назначат свидание. Phil and Hugh will say hello to you and make a date.

Рэдрик кивнул и направился  к  двери. Redrick nodded and headed for the door. Хрипатый  последовал  за  ним, положив руку ему на плечо. Raspy followed him, putting his hand on his shoulder.

- Я хотел бы, чтобы вы поняли, - продолжал  он. - I would like you to understand," he continued. -  Все  это  хорошо, очень мило и так далее, а "кольцо" - так это  просто  чудесно,  но  прежде всего нам нужны две вещи: фотографии и полный контейнер. - It's all good, very nice and so on, and the "ring" is so wonderful, but above all we need two things: pictures and a full container. Верните  нам  наш фотоаппарат, но с заснятой пленкой, и  наш  фарфоровый  контейнер,  но  не пустой, а полный, и вам больше никогда не придется ходить в Зону... Give us back our camera, but with the film shot, and our porcelain container, but not empty, but full, and you will never have to go to the Zone again...

Рэдрик, шевельнув плечом, сбросил его руку, отпер дверь и вышел. Redrick moved his shoulder, dropped his hand, unlocked the door, and went out. Он, не оборачиваясь, шагал по мягкому ковру и все время чувствовал у  себя  на затылке голубой ангельский немигающий взгляд. He paced the soft carpet without turning around, and all the time he felt the blue angel's unblinking gaze on the back of his head. Он не  стал  ждать  лифта  и спустился с восьмого этажа пешком. He didn't wait for the elevator and walked down the eighth floor.

Выйдя из "Метрополя", он взял такси и поехал на другой конец  города. After leaving the Metropole, he took a cab and drove to the other end of town. Шофер попался незнакомый, из новичков, носатый  прыщавый  малец,  один  из тех, кто валом валил в Хармонт в последние годы в поисках зубодробительных приключений,  несметных  богатств,  всемирной  славы,  какой-то  особенной религии, валили  валом,  да  так  и  осели  шоферами  такси,  официантами, строительными  рабочими,  вышибалами,  алчущие,  бесталанные,   замученные неясными желаниями, всем на свете  недовольные,  ужасно  разочарованные  и убежденные, что здесь их снова обманули. The chauffeur was a stranger, a newcomer, a nosey, pimply kid, one of those who had flocked to Harmont in recent years in search of tooth-jarring adventures, untold riches, world fame, some special religion; they had flocked in droves, and have settled as cab drivers, waiters, construction workers, bouncers, hungry, untalented, tormented by vague desires, dissatisfied with everything, terribly disappointed, and convinced that they have been cheated here again. Половина  из  них,  промыкавшись месяц-другой, с проклятиями возвращалась по домам,  разнося  великое  свое разочарование  чуть  ли  не  во  все  страны  света;   считанные   единицы становились сталкерами и  быстро  погибали,  так  и  не  успев  ни  в  чем разобраться. Half of them, after a month or two, went home cursing, spreading their great disappointment almost all over the world; a few became stalkers and quickly died before they had time to understand anything. Некоторым удавалось поступить в институт,  самым  толковым  и грамотным, годным хотя бы на должность  препаратора,  а  остальные  вечера напролет просиживали в кабаках, дрались  из-за  расхождений  во  взглядах, из-за девчонок и просто так, по пьянке, совершенно  остервенили  городскую полицию, комендатуру и старожилов. Some managed to get into the institute, the most intelligent and competent, suitable at least for the position of a preparator, while the rest spent the evenings in pubs, fighting over differences of opinion, over girls and just for fun, drunk, completely enraged the city police, the commandant's office and the old-timers.

От прыщавого шофера на версту несло  перегаром,  глаза  у  него  были красные, как у кролика, но он был страшно  возбужден  и  с  ходу  принялся рассказывать Рэдрику, как нынче утром на  их  улицу  заявился  покойник  с кладбища. The pimply-haired chauffeur reeked of overheated breath and had eyes as red as a rabbit's, but he was terribly excited and went on to tell Redrick how a dead man from the cemetery had come into their street this morning. Пришел, значит, в свой дом, а дом-то уже сколько лет  заколочен, все оттуда уехали - и вдова его, старуха, и дочка с мужем, и внуки. So he came to his house, but the house had been boarded up for years, and everyone had left - his widow, an old woman, his daughter and her husband, and his grandchildren. Сам-то он, соседи говорят, помер лет тридцать назад, еще до Посещения,  а  теперь вот привет! He himself, the neighbors say, died about thirty years ago, even before the Visitation, and now hello! - приперся. Походил-походил  вокруг  дома,  поскребся,  потом уселся у забора и сидит. He walked around, walked around the house, scraped, then sat down at the fence and sits. Народу набежало со  всего  квартала,  смотрят,  а подойти, конечно, боятся. People came running from all over the quarter, they were watching, but, of course, they were afraid to approach. Потом кто-то догадался:  взломали  дверь  в  его доме, открыли, значит, ему вход. Then someone figured it out: they broke down the door in his house and opened the door for him. И что вы думаете? Встал и вошел, и  дверь за собой прикрыл. He got up and went in and shut the door behind him. Мне на работу надо было бежать, не знаю,  чем  там  дело кончилось, знаю только, что собирались в институт звонить,  чтобы  забрали его от нас к чертовой бабушке. I had to run to work, I don't know how it ended there, I only know that they were going to call the institute to take him away from us to hell.

- Стоп, - сказал Рэдрик. - Останови вот здесь. - Stop right there.

Он пошарил в кармане. He rummaged in his pocket. Мелочи не оказалось, пришлось  разменять  новую банкноту. There were no trifles, I had to exchange a new banknote. Потом он постоял у ворот, подождал, пока такси уедет. Then he stood at the gate and waited for the cab to leave. Коттеджик у Стервятника был неплохой: два этажа, застекленный флигель с  бильярдной, ухоженный садик, оранжерея, белая беседка среди  яблонь. Vulture's cottage was not bad: two floors, a glassed-in outbuilding with a billiard room, a well-kept garden, a greenhouse, a white arbor among the apple trees. И  вокруг  всего этого  узорная  железная  решетка,  выкрашенная  светло-зеленой   масляной краской. And around all this is a patterned iron lattice, painted with light green oil paint. Рэдрик несколько  раз  нажал  кнопку  звонка,  калитка  с  легким скрипом отворилась, и Рэдрик неторопливо  двинулся  по  песчаной  дорожке, обсаженной розовыми кустами, а  на  крыльце  коттеджа  уже  стоял  Суслик, скрюченный, черно-багровый, весь азартно трясущийся от желания услужить. Redrick pressed the bell a few times, the gate opened with a slight creak, and Redrick moved leisurely along the sandy path, planted with rose bushes, and on the porch of the cottage stood Gopher, hunched, black and brown, shaking with excitement at the desire to serve. В нетерпении он  повернулся  боком,  спустил  со  ступеньки  одну  судорожно нащупывающую опору ногу, утвердился, стал тянуть к нижней ступеньке вторую ногу и при этом все дергал,  дергал  в  сторону  Рэдрика  здоровой  рукой: сейчас, мол, сейчас... He turned sideways in impatience, lowered one frantically groping foot from the step, gained his footing, began to pull the other foot to the bottom step, while he kept tugging and tugging at Redrick with his healthy hand: now, now, now...

- Эй, Рыжий! - позвал из сада женский голос. - A woman's voice called out from the garden.

Рэдрик повернул голову и увидел среди зелени рядом  с  белой  ажурной крышей беседки голые смуглые плечи, ярко-красный  рот,  машущую  руку. Redrick turned his head and saw, among the greenery next to the white openwork roof of the gazebo, bare swarthy shoulders, a bright red mouth, a waving hand. Он кивнул Суслику, свернул с дорожки  и  напролом  через  розовые  кусты,  по мягкой зеленой траве направился к беседке. He nodded to Gopher, turned off the path and pushed through the rose bushes, on the soft green grass toward the gazebo.