Часть третья Dritter Teil Part three Terza parte Deel drie Terceira parte

— Варька, поставь самовар! — Varka, put the samovar on! - Varyka, accendi il samovar! — кричит хозяйка. the hostess screams. - grida la padrona di casa. Варька колет лучину, но едва успевает зажечь их и сунуть в самовар, как слышится новый приказ: Varka pricks a torch, but barely has time to light them and put them into the samovar, when a new order is heard: Varyka impila una luchina, ma ha appena il tempo di accenderla e metterla nel samovar prima che si senta un nuovo ordine: Varka bir meşale diker, ancak yeni bir düzen duyulduğunda onları yakıp semavere koymak için çok az zamanı vardır:

— Варька, почисть хозяину калоши! "Varka, clean your master's galoshes!" - Varyka, pulisci le scarpe del padrone! Она садится на пол, чистит калоши и думает, что хорошо бы сунуть голову в большую, глубокую калошу и подремать в ней немножко... И вдруг калоша растет, пухнет, наполняет собою всю комнату, Варька роняет щетку, но тотчас же встряхивает головой, пучит глаза и старается глядеть так, чтобы предметы не росли а не двигались в ее глазах. She sits down on the floor, cleans her galoshes, and thinks that it would be good to stick her head into a large, deep galosh and take a nap in it for a little while... And suddenly the galosh grows, swells, fills the whole room with itself, Varka drops the brush, but immediately shakes her head, bulges her eyes and tries to look in such a way that objects do not grow and do not move in her eyes. Si siede per terra, si pulisce le soprascarpe e pensa che sarebbe bello infilare la testa in una grande e profonda soprascarpa e farci un pisolino.... E all'improvviso il sovrascarpe cresce, si gonfia, riempie tutta la stanza, Varyka lascia cadere la spazzola, ma subito scuote la testa, scuote gli occhi e cerca di guardare in modo che gli oggetti non crescano e non si muovano nei suoi occhi.

— Варька, помой снаружи лестницу, а то от заказчиков совестно! “Varka, wash the stairs outside, otherwise the customers are ashamed!” - Varyka, lava l'esterno delle scale, o i clienti ti faranno vergognare! Варька моет лестницу, убирает комнаты, потом топит другую печь и бежит в лавочку. Varka washes the stairs, cleans the rooms, then heats another stove and runs to the shop. Varyka lava le scale, pulisce le stanze, poi accende un altro fornello e corre al banco. Работы много, нет ни одной минуты свободной. There is a lot of work, there is not a single minute free. È un lavoro intenso, non c'è un minuto libero. Но ничто так не тяжело, как стоять на одном месте перед кухонным столом и чистить картошку. But nothing is as hard as standing in one place in front of the kitchen table and peeling potatoes. Ma non c'è niente di più difficile che stare fermi in un posto davanti al tavolo della cucina a pelare patate. Голову тянет к столу, картошка рябит в глазах, нож валится из рук, а возле ходит толстая, сердитая хозяйка с засученными рукавами и говорит так громко, что звенит в ушах. His head is drawn to the table, the potatoes ripple in his eyes, the knife falls out of his hands, and a fat, angry hostess with rolled up sleeves walks beside him and speaks so loudly that it rings in his ears. La sua testa viene tirata verso il tavolo, le patate gli si increspano negli occhi, il coltello gli cade dalle mani, e si avvicina una padrona di casa grassa e arrabbiata con le maniche arrotolate e che parla a voce così alta da far risuonare le orecchie. Мучительно также прислуживать за обедом, стирать, шить. It is also painful to serve at dinner, wash, sew. È straziante anche servire la cena, fare il bucato, cucire. Бывают минуты, когда хочется, ни на что не глядя, повалиться на пол и спать. There are moments when you want, without looking at anything, to fall on the floor and sleep. Ci sono momenti in cui si vorrebbe cadere a terra e dormire senza guardare nulla. День проходит. The day goes by. Il giorno passa. Глядя, как темнеют окна, Варька сжимает себе деревенеющие виски и улыбается, сама не зная чего ради. Watching the windows darken, Varka squeezes her woody temples and smiles, not knowing why. Guardando le finestre che si oscuravano, Varyka si strinse le tempie bagnate di rugiada e sorrise, senza sapere per quale motivo. Вечерняя мгла ласкает ее слипающиеся глаза и обещает ей скорый, крепкий сон. The evening mist caresses her droopy eyes and promises her a fast, sound sleep. La foschia della sera accarezza i suoi occhi assopiti e le promette un sonno rapido e profondo. Вечером к хозяевам приходят гости. In the evening guests come to the hosts. La sera, i padroni di casa hanno ospiti a casa loro.

— Варька, ставь самовар! — Varka, put the samovar on! - Varyka, accendi il samovar! — кричит хозяйка. the hostess screams. Самовар у хозяев маленький, и прежде чем гости напиваются чаю, приходится подогревать его раз пять. The owners' samovar is small, and before the guests drink tea, they have to heat it up five times. Il samovar è piccolo e prima di bere il tè gli ospiti devono riscaldarlo cinque volte. После чаю Варька стоит целый час на одном месте, глядит на гостей и ждет приказаний. After tea, Varka stands in one place for a whole hour, looking at the guests and waiting for orders. Dopo il tè, Varyka resta in piedi per un'ora, guardando gli ospiti e aspettando le ordinazioni.

— Варька, сбегай купи три бутылки пива! — Varka, run and buy three bottles of beer! - Varyka, corri a comprare tre bottiglie di birra! Она срывается с места и старается бежать быстрее, чтобы прогнать сон. She takes off and tries to run faster to drive away sleep. Si alza di scatto dalla sedia e cerca di correre più velocemente per scacciare il sogno.

— Варька, сбегай за водкой! - Varka, run for vodka! - ¡Varka, corre por vodka! - Varyka, corri a prendere della vodka! Варька, где штопор? Varka, where is the corkscrew? Varyka, dov'è il cavatappi? Варька, почисть селедку! Varka, clean the herring! Varyka, sbuccia le aringhe! Но вот наконец гости ушли; огни тушатся, хозяева ложатся спать. But at last the guests left; the lights are extinguished, the owners go to bed. Ma ora finalmente gli ospiti se ne sono andati; i fuochi sono spenti, i padroni di casa vanno a letto.

— Варька, покачай ребенка! — Varka, shake the child! - Varyka, fai ballare il bambino! — раздается последний приказ. - the last order is given. - l'ultimo ordine viene impartito. В печке кричит сверчок; зеленое пятно на потолке и тени от панталон и пеленок опять лезут в полуоткрытые глаза Варьки, мигают и туманят ей голову. A cricket cries in the stove; a green spot on the ceiling and the shadows from the pantaloons and diapers again creep into Varka's half-open eyes, blink and cloud her head. Un grillo grida nella stufa; la macchia verde sul soffitto e le ombre di mutande e pannolini si insinuano di nuovo negli occhi socchiusi di Varyka, lampeggiando e annebbiandole la testa.

— Баю-баюшки-баю, — мурлычет она, — а я песенку спою... А ребенок кричит и изнемогает от крика. “Bayu-bayushki-bayu,” she murmurs, “and I will sing a song ... And the child screams and is exhausted from screaming. - Ciao ciao ciao", fa le fusa, "e canterò una canzone...". E il bambino urla e si esaurisce per le urla. Варька видит опять грязное шоссе, людей с котомками, Пелагею, отца Ефима. Varka sees again the dirty highway, people with knapsacks, Pelageya, Father Yefim. Varyka rivede l'autostrada fangosa, la gente con le borse, Pelageya, padre Efim. Она всё понимает, всех узнает, по сквозь полусон она не может только никак понять той силы, которая сковывает ее по рукам и по ногам, давит ее и мешает ей жить. She understands everything, she recognizes everyone, but through a half-sleep she just cannot understand in any way the force that fetters her hands and feet, crushes her and prevents her from living. Capisce tutto, riconosce tutti, ma nel mezzo del sonno non riesce a capire la forza che la lega mani e piedi, la schiaccia e le impedisce di vivere. Она оглядывается, ищет эту силу, чтобы избавиться от нее, но не находит. She looks around, looking for that power to get rid of it, but she doesn't find it. Si guarda intorno, cercando il potere per liberarsene, ma non lo trova. Наконец, измучившись, она напрягает все свои силы и зрение, глядит вверх на мигающее зеленое пятно и, прислушавшись к крику, находит врага, мешающего ей жить. Finally, exhausted, she strains all her strength and eyesight, looks up at the flashing green spot and, listening to the cry, finds the enemy that prevents her from living. Alla fine, stremata, fa appello a tutte le sue forze e alla sua vista, alza lo sguardo verso la macchia verde lampeggiante e, ascoltando l'urlo, trova il nemico che le impedisce di vivere. Этот враг — ребенок. This enemy is a child. Questo nemico è un bambino. Она смеется. She laughs. Ride. Ей удивительно: как это раньше она не могла понять такого пустяка? It is surprising to her: how could she not understand such a trifle before? Si chiese: com'è possibile che prima non fosse riuscita a capire una simile sciocchezza? Зеленое пятно, тени и сверчок тоже, кажется, смеются и удивляются. The green spot, the shadows, and the cricket also seem to laugh and wonder. Anche la macchia verde, le ombre e il grillo sembrano ridere e meravigliarsi. Ложное представление овладевает Варькой. A false idea takes possession of Varka. Una falsa idea travolge Varyka. Она встает с табурета и, широко улыбаясь, не мигая глазами, прохаживается по комнате. She gets up from the stool and, smiling broadly, without blinking her eyes, paces around the room. Si alza dallo sgabello e attraversa la stanza, sorridendo ampiamente senza battere ciglio. Ей приятно и щекотно от мысли, что она сейчас избавится от ребенка, сковывающего ее по рукам и ногам... Убить ребенка, а потом спать, спать, спать... Смеясь, подмигивая и грозя зеленому пятну пальцами, Варька подкрадывается к колыбели и наклоняется к ребенку. She is pleased and ticklish at the thought that she will now get rid of the child, shackling her hands and feet ... Kill the child, and then sleep, sleep, sleep ... Laughing, winking and shaking the green spot with her fingers, Varka creeps up to the cradle and leans towards the child. È soddisfatta e solleticata al pensiero che sta per liberarsi del bambino che le tiene la mano e il piede.... Uccidi il bambino e poi dormi, dormi, dormi.... Ridendo, ammiccando e minacciando la macchia verde con le dita, Varyka si avvicina alla culla e si china sul bambino. Задушив его, она быстро ложится на пол, смеется от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая... Having strangled him, she quickly lays down on the floor, laughs with joy that she can sleep, and in a minute she is already sleeping soundly, like the dead ... Dopo averlo strangolato, si sdraia rapidamente sul pavimento, ride di gioia per il fatto di poter dormire, e in un minuto è addormentata come il morto....