×

Utilizziamo i cookies per contribuire a migliorare LingQ. Visitando il sito, acconsenti alla nostra politica dei cookie.


image

МОЯ МОСКВА - Эхо Москвы, 107 - 28 НОЯБРЯ 2014

107 - 28 НОЯБРЯ 2014

МОЯ МОСКВА

Я очень люблю Большую Ордынку

Сергей Шаргунов писатель

на рассвете, когда синеет снег.

Я помню, как чистил этот снег во дворе белого Храма Святителя Николая в Пыжах, где мой папа по-прежнему служит настоятелем. А я совсем еще мальчишкой скрежетал лопатой. Кроме этого храма, который связан со стрельцами, потому что они там жили, вплоть до стрелецкой казни, есть еще другие потрясающие храмы. Например, Марфо-марьинская обитель, которая запечатлена в известном рассказе Ивана Бунина «Чистый понедельник», когда его герой несется по городу за своей возлюбленной. Его кружит вихрь страсти. Вдруг он обнаруживает себя возле этой резной каменой арки. И вдалеке за решеткой белеет фигура еще мирной, еще властной, еще любимой всем обществом княгини Елизаветы Федоровны, которая потом так трагически закончила свою жизнь в шахте.

И это улица, которая связана странным образом с моими родителями, потому что мама все детство провела в ответвленном Лаврушинском переулке в писательском доме. А папа все время служил на этой улице, потому что до Храма Святителя Николая у него была церковь, построенная в несколько католическом стиле, которая называется Всех скорбящих радость. Я помню, мне было 4 года, было еще советское время. Меня ввели в алтарь. Там был такой митрополит Киприан Зернов. Легендарная фигура, который знал в свое время Молотова, Жданова. Это был один-единственный храм, который в свое время был открыт на всю Москву когда-то. И этот легендарный человек подошел, дал мне дореволюционное, кованое, обитое золотистым железом Евангелие. Я под ним чуть не рухнул, но удержал.


107 - 28 НОЯБРЯ 2014

МОЯ МОСКВА

Я очень люблю Большую Ордынку

Сергей Шаргунов писатель

на рассвете, когда синеет снег.

Я помню, как чистил этот снег во дворе белого Храма Святителя Николая в Пыжах, где мой папа по-прежнему служит настоятелем. А я совсем еще мальчишкой скрежетал лопатой. Кроме этого храма, который связан со стрельцами, потому что они там жили, вплоть до стрелецкой казни, есть еще другие потрясающие храмы. Например, Марфо-марьинская обитель, которая запечатлена в известном рассказе Ивана Бунина «Чистый понедельник», когда его герой несется по городу за своей возлюбленной. Его кружит вихрь страсти. Вдруг он обнаруживает себя возле этой резной каменой арки. И вдалеке за решеткой белеет фигура еще мирной, еще властной, еще любимой всем обществом княгини Елизаветы Федоровны, которая потом так трагически закончила свою жизнь в шахте.

И это улица, которая связана странным образом с моими родителями, потому что мама все детство провела в ответвленном Лаврушинском переулке в писательском доме. А папа все время служил на этой улице, потому что до Храма Святителя Николая у него была церковь, построенная в несколько католическом стиле, которая называется Всех скорбящих радость. Я помню, мне было 4 года, было еще советское время. Меня ввели в алтарь. Там был такой митрополит Киприан Зернов. Легендарная фигура, который знал в свое время Молотова, Жданова. Это был один-единственный храм, который в свое время был открыт на всю Москву когда-то. И этот легендарный человек подошел, дал мне дореволюционное, кованое, обитое золотистым железом Евангелие. Я под ним чуть не рухнул, но удержал.