×

Utilizziamo i cookies per contribuire a migliorare LingQ. Visitando il sito, acconsenti alla nostra politica dei cookie.


image

МОЯ МОСКВА - Эхо Москвы, 071 - 29 ИЮЛЯ 2014 - Патриаршие пруды

071 - 29 ИЮЛЯ 2014 - Патриаршие пруды

МОЯ МОСКВА

У меня два любимых места. Одно связано с детством, а другое связано с жизнью.

журналист Антон Красовский

Первое, действительно воспринимаемое мной место в Москве, помимо жуткого Новогиреево, в котором я жил, это Патриаршьи пруды, которые я начинаю осознавать где-то лет с 13, когда я туда приехал впервые. Это был май, и цвела сирень. И этот запах сирени, Патриаршьи пруды, повисшие над переулками на этих проводах фонари, эти, тогда еще открытые и полуразваленные подъезды, какие-то черные Волги, подъезжавшие к черным дворам, абсолютно пустой, очень грязный пруд. Это то, чего уже сейчас нет. И в то же время периодически есть. Я живу сейчас там недалеко. И лето особенно заметно, когда идёшь по переулку, и эти фонари над ним висят. И этот желтый цвет всегда будет светом Москвы, которая навсегда со мной останется.

А второе место – Донской монастырь и Донское кладбище. И эти могилы. И эти украденные, вывезенные после взрыва Храма Христа Спасителя барельефы. Место старого крематория. И этот храм. Странные казаки, которые там ходят периодически. Женщины, которые просят выкинуть цветы из вазы. Вот это какая-то Москва и не Москва. Это что-то, что, наверное, можно будет забрать с собой в могилу. Если фонари – это детство, то это - такая взрослость.


071 - 29 ИЮЛЯ 2014 - Патриаршие пруды 071 - JULY 29, 2014 - Patriarch's Ponds

МОЯ МОСКВА

У меня два любимых места. Одно связано с детством, а другое связано с жизнью.

журналист Антон Красовский

Первое, действительно воспринимаемое мной место в Москве, помимо жуткого Новогиреево, в котором я жил, это Патриаршьи пруды, которые я начинаю осознавать где-то лет с 13, когда я туда приехал впервые. Это был май, и цвела сирень. И этот запах сирени, Патриаршьи пруды, повисшие над переулками на этих проводах фонари, эти, тогда еще открытые и полуразваленные подъезды, какие-то черные Волги, подъезжавшие к черным дворам, абсолютно пустой, очень грязный пруд. Это то, чего уже сейчас нет. И в то же время периодически есть. Я живу сейчас там недалеко. И лето особенно заметно, когда идёшь по переулку, и эти фонари над ним висят. И этот желтый цвет всегда будет светом Москвы, которая навсегда со мной останется.

А второе место – Донской монастырь и Донское кладбище. И эти могилы. И эти украденные, вывезенные после взрыва Храма Христа Спасителя барельефы. Место старого крематория. И этот храм. Странные казаки, которые там ходят периодически. Женщины, которые просят выкинуть цветы из вазы. Вот это какая-то Москва и не Москва. Это что-то, что, наверное, можно будет забрать с собой в могилу. Если фонари – это детство, то это - такая взрослость.