Глава 2 Совет у Элронда - 3
3
– В конце июня я был в Шире, - начал повествование маг. - Меня снедала тревога и источник её был на юге. Я и отправился туда, как будто специально навстречу вестям о войне в Гондоре. Слухи о Черной Тени словно ножом полоснули мне по сердцу. Несколько беглецов с юга, встреченных мной, были так напуганы, что ничего толком не смогли рассказать. Я повернул на северо-восток и по Зеленопутью направился в Брыль. В дороге я повстречал Радагаста Бурого, эльфы Трандуила должны знать его, одно время он был их соседом. Радагаст из нашего Ордена, но я лет сто его не видел. Тем более удивительно мне было, когда он окликнул меня.
– Гэндальф! А я тебя ищу! В этой глухомани и расспросить толком некого. Мне сказали, что тебя можно отыскать в какой-то деревне, не то Шир, не то Пыр…
– Верно сказали, - ответил я. - Ты только местным так не говори. Шир - не деревня, а страна, хоть и небольшая, а ты сидишь на самой границе. Но это - к слову. Что за дело погнало тебя в дорогу? Видно, важное, ты ведь не очень-то расположен к путешествиям?
– У меня к тебе поручение, - отвечал он, - и куча плохих новостей. - Потом огляделся, словно рассчитывая заметить под кустом посторонние уши и прошептал: - Назгулы! Все Девять. Пересекли Реку и движутся на Запад. Выглядят черными всадниками.
Вот тут я и понял, наконец, что за тревога не оставляла меня. А Радагаст тем временем продолжал:
– У Врага, видно, какая-то большая забота здесь, иначе зачем бы Девяти соваться в такую дыру.
– Что ты имеешь в виду? - спросил я.
– Мне было сказано, что Девять повсюду расспрашивают о каком-то Шире…
Признаюсь, сердце у меня упало. Даже Мудрым небезопасно встречаться с назгулами, когда они все вместе, во главе с Предводителем. В древности это был великий король и великий чародей, а теперь его оружие - смертный ужас.
– Кто послал тебя? - поинтересовался я.
– Саруман Белый, - ответил Радагаст. - Он еще просил передать: коли тебе нужна его помощь - он готов, но тогда тебе придется поспешить, а то как бы поздно не было.
Я обрадовался. Саруман Белый - мудрейший среди нас. Радагаст и сам великий маг, мастер форм и цвета, кроме того, он знает все о травах и животных, а птицы, те просто его друзья. Но Саруман эпохами изучал искусство Врага, и только благодаря ему нам удавалось разгадывать ходы Темного Владыки. Именно Саруман разработал план нападения на Дол Гулдур. Может статься, подумал я тогда, ему известен способ загнать обратно Девятерых.
– Я отправляюсь к нему, - сказал я Радагасту.
– Поспеши, - посоветовал он. - Я много времени потратил, разыскивая тебя, а дни бегут быстро. Мне было велено найти тебя не позднее середины лета, она как раз и наступила. Даже если ты отправишься сию секунду, вряд ли опередишь Девятерых. Они найдут страну, которую ищут. А я возвращаюсь домой. - Он вскочил на коня и готов был умчаться, но я остановил его.
– Постой, нам ведь понадобится твоя помощь, нам понадобится вообще любая помощь. Предупреди зверей и птиц, они же дружны с тобой. Пусть собирают новости, пусть присмотрят за этими делами, и пусть несут вести в Ортханк, мне и Саруману.
– Хорошо, - ответил Радагаст, - я сделаю, о чем ты просишь. - И он умчался так, словно все Девять гнались за ним.
В этот день мы с конем сильно устали. К тому же надо было обдумать все спокойно. Я заночевал в Брыле. В Шир возвращаться времени уже не было, решил я, и совершил самый большой промах из всех.
Я написал Фродо и доверил передать письмо своему давнему приятелю, хозяину гостиницы, а сам уехал на рассвете. Саруман издавна поселился в Изенгарде, в отрогах Мглистых Гор, неподалеку от Гривы Рохана. Боромир должен знать эту огромную, открытую всем ветрам равнину, раскинувшуюся до самых Белых Гор. А Изенгард - это каменистое плато, окруженное высокими острыми скалами. В центре этой естественной крепости стоит Ортханк - башня, выстроенная давным-давно руками нуменорцев. Глядя на нее, высоченную, хранящую немало тайн, трудно поверить, что это - рукотворное сооружение. В скалах Изенгарда только одни ворота, иначе в Ортханк не попасть.
Спустя немало дней, я поздним вечером приблизился к этим воротам. Их охраняли. Правда, как выяснилось, стража была уведомлена о моем приезде и открыла створы.
Когда они бесшумно сомкнулись за моей спиной, я почувствовал беспричинный с виду страх, однако, подъехал к дверям Ортханка. Саруман уже поджидал меня. Вместе поднялись мы к нему наверх. Я заметил у него на пальце кольцо.
– Вот ты и пришел, Гэндальф, - приветствовал он меня, а в глазах у него плясали белые огоньки, словно от какого-то недоброго веселья.
– Да, пришел, - отвечал я, - пришел за обещанной помощью, Саруман Белый.
Почему-то упоминание его собственного титула разгневало мудрого мага.
– Неужто за помощью, Гэндальф Серый? - с неожиданной издевкой переспросил он. - Кто бы мог подумать! Гэндальф Серый ищет помощи, такой хитроумный, такой непоседливый, он везде суется и во все вмешивается, а вот поди ж ты - за помощью пришел!
В полном недоумении глядел я на него.
– Если меня не обманули, - начал я, - настало время собрать воедино всю нашу мощь…
– Вполне допускаю, - усмехнулся Саруман. - Только поздновато посетила тебя эта мысль. Интересно, долго ли Совет скрывал от меня события величайшей важности? Чего ради ты выбрался теперь из своего Шира?
– Девять вышли в мир, - ответил я ему. - Радагаст сообщил мне, что они перешли Реку.
– Ах, Радагаст! - захохотал он, и теперь-то уж ясно было, что он издевается. - Радагаст-укротитель пташек! Радагаст Простак! Радагаст Дурак! Значит, у него все-таки хватило ума сыграть свою роль, а большего от него и не ждали. Ибо ты пришел, а это - главное. Здесь ты и останешься, Гэндальф Серый. Тебе пора отдохнуть от путешествий. Так решил я, Саруман Мудрый, Саруман - Создатель Кольца, Саруман Радужный.
Тут только я заметил, что одежда Сарумана, по привычке показавшаяся мне белой, переливается всеми цветами и оттенками. Когда он двигался, у меня просто в глазах рябило.
– Мне больше по душе белый цвет, - сказал я.
– Белый! Ха! Он хорош для начала. Но белые одежды можно выкрасить, белый лист исписать, а белый цвет - разложить.
– Тогда он уже не будет белым, - ответил я. - А тот, кто начинает расчленять целое на части, пытаясь понять природу целого, уже не будет мудрым.
– Нечего излагать мне прописные истины, - оборвал он меня, - оставь их своим друзьям-недоумкам. Я не затем вытащил тебя из норы, чтобы выслушивать твои наставления, я хочу предложить тебе выбор.
Дальше он произнес; целую речь и, как мне показалось, заранее отрепетированную:
– Древние Дни миновали, - так учил меня Саруман. - Уходят Средние Дни и уступают место Новым. Кончилось время Эльфов, настает наше: перед нами мир Людей, им надо управлять. Но нужна немалая сила, чтобы устроить этот мир так, как хотим мы, научить его Добру, ведомому лишь Мудрым.
Послушай меня, Гэндальф, старый мой друг и помощник, - тут голос его помягчел, он подошел поближе, - я сказал «мы», это и будем мы, если ты захочешь присоединиться ко мне. Поднимается новая сила. Против нее бесполезны старые союзники, а старые способы бесполезны для нас. Нет надежды у эльфов, нет шансов у гаснущего Нуменора. А значит, нет выбора и у нас, кроме как примкнуть к новой Силе. Вот в чем мудрость, Гэндальф. Вот в чем надежда. Она победит, эта Сила, победит скоро, и не забудет тех, кто помог ей победить. Она будет расти, а вместе с ней будет расти и наша мощь. Кому как не нам, Мудрым, набравшимся терпения, удастся направить ее, а потом и обуздать? Мы можем позволить себе выждать, можем сохранить наши помыслы, сожалея, конечно, о неизбежном зле по пути к великой цели: к Знанию, к Власти, к Порядку, к тому, чего мы тщетно пытались достичь, покуда наши слабые и ленивые друзья больше мешали, чем помогали нам. Наши намерения останутся прежними, изменятся лишь средства.
– Саруман, - остановил я эту прекрасную речь, - а ведь я уже слыхал раньше подобные разговоры… от лазутчиков Мордора, посланных смущать невежественные умы. Не могу же я подумать, что ты так долго ждал меня только за этим.
Некоторое время он рассматривал меня, соображая что-то свое.
– Значит, такой мудрый план не увлекает тебя? - в раздумье произнес он. - Нет, не увлекает? А если добавить к нему кое-что, а? - он накрыл мою руку своей узкой длинной ладонью. - А почему бы нет, Гэндальф? - жарко зашептал он. - А Великое Кольцо? Неужели ты думаешь, мы не могли бы распорядиться им? Тогда Сила перешла бы к нам. Ну? Теперь ты знаешь, зачем я призвал тебя. У меня много глаз. Полагаю, тебе ведомо, где оно, это сокровище? Разве не так? Иначе зачем бы Девять носились по всему Среднеземью, разыскивая Шир. А ты что там делаешь?
Здесь он не смог сдержать обуревавшую его страсть. Глаза, алчно вспыхнув, выдали его. Мне пришлось отступить.
– Саруман, - сказал я, - Единственное потому и Единственное, что может быть лишь на одной руке. Ты знаешь это не хуже меня, поэтому забудем о твоем «мы». Но я не собираюсь отдавать его, я не собираюсь даже рассказывать о нем теперь, когда узнал о твоих намерениях. Ты долго был Главой Совета, но только теперь я понял тебя. Ты предлагаешь выбор: подчиниться либо тебе, либо Саурону. Допустим, мне не подходит ни то, ни другое Может, предложишь еще что-нибудь?
Вот теперь я видел настоящего Сарумана, холодного и опасного.
– Ну что ж, - промолвил он. - Это похоже на тебя: не увидеть мудрого решения даже в своих собственных интересах. Ты мог бы помочь мне, а себя избавить от больших неприятностей. Потому что третья возможность - остаться здесь до конца.
– Какой конец ты имеешь в виду? - спросил я.
– Меня интересует лишь один. Ты скажешь мне, где Кольцо. Я найду способы помочь тебе в этом. А может, Кольцо найдут без тебя. Тогда подождем, пока Правитель выберет время подумать о награде за наглость и препоны, чинимые Гэндальфом Серым.
– Это будет нелегким делом, - сказал я, а он в ответ рассмеялся, ибо знал - слова мои пусты.
Меня поместили на вершине Ортханка. Саруман оттуда наблюдал за звездами. Узенькая лесенка в тысячи ступеней ведет вниз. С такой высоты мне было далеко видно. Я огляделся. Прекрасная, некогда зеленая долина лежала подо мной выжженной пустыней. Вся она была покрыта шахтами, кузницами. Я видел волков и орков. Видимо, Саруман копил собственные силы. Над долиной висел дым, гарь окутывала Ортханк удушливым облаком. Моя площадка вздымалась подобно острову из моря туч, я не видел путей к спасению, и дни мои были горьки. Холод терзал меня, теснота не позволяла сделать лишнего шага, а нестерпимей всего была мысль о Черных Всадниках, пробирающихся на Север.
Девять действительно вышли из небытия, я чувствовал это и без слов Сарумана. Вести о них пришли ко мне раньше, причем из такого источника, который не ошибается. Друзьям в Шире грозила опасность, но я не терял надежды. Фродо, получив письмо, должен был выйти немедля, и тогда у него оставались шансы уйти от погони. Но мои надежды, и мои страхи, как оказалось, недорого стоили. Надеялся я на толстяка трактирщика, а боялся хитрости Саурона. Но у хозяина гостиницы «и своих дел хватает», а сила Саурона пока меньше, чем может показаться со страху. Однако мне, пойманному в мышеловку Изенгарда, и думать не думалось, что охотники, перед которыми все бежит и обмирает, споткнутся в далеком Шире.
– Я видел тебя! - вдруг закричал Фродо. - Ты ходил туда-сюда и луна светила!
Гэндальф замолчал, с удивлением поглядев на хоббита.
– Ну, это был сон, - смутился Фродо. - Я только сейчас вспомнил. А приснился он мне уже после того, как мы из Шира ушли.
– Тогда он маленько запоздал, - невесело усмехнулся Гэндальф и продолжал рассказ. - Да, я попал в такую переделку, и какой мне еще не довелось побывать. Подумать только, Гэндальф Серый попался, как муха в паутину. Но даже у самого искусного паука бывают промашки.
Я подумал было, что и Радагаст играет заодно с Саруманом. Но ему не провести меня, а я ничего не почувствовал при нашей встрече. А если бы почувствовал, то либо совсем не пошел бы в Изенгард, либо принял меры предосторожности. Саруман сообразил это и попросту обманул Радагаста. Радагаст Бурый не годится на роль предателя. Он честно нашел меня, чем и убедил.
Здесь-то Саруман и просчитался. Радагаст, конечно, выполнил мою просьбу, а направился он в Сумеречье, к старым друзьям. Горные Орлы летают по всему миру и многое видят. У них на глазах орки сбивались в стаи, у них на глазах Девять все дальше забирались на Север, слыхали они и о бегстве Горлума. И решили известить меня.
Однажды, уже и конце лета, на исходе лунной ночи, неожиданно явился Гваихир, Повелитель Ветров, самый быстрокрылый из Великих Орлов. Я поговорил с ним и он взял меня с собой. Мы были уже далеко от Изенгарда, когда орки и волки бросились в погоню.
– Ты далеко можешь унести меня? - спросил я у могучей птицы.
– Куда хочешь, - ответил Орел. - Но меня послали разносить вести, а не грузы.
– Тогда мне нужен конь, - сказал я, - быстрый, самый быстрый, ибо мне сейчас нужна только скорость.
– Хочешь, я отнесу тебя в Эдорас, - предложил Орел. - Там живет Король Рохана и это недалеко.
Конечно, я принял предложение. В Рохане живут укротители коней, там на тучных пастбищах пасутся самые быстрые кони на свете.
– Как по-твоему, Людям Рохана можно еще доверять? - спросил я у Повелителя Ветров. Предательство Сарумана сильно подействовало на меня.
– Говорят, они посылают коней в Мордор, - ответил Орел, - но это - дань, а не служба. Однако, если ты говоришь, что Саруман обратился ко Злу, значит, судьба Рохана решена.
На рассвете я ступил на землю Рохана. Я вижу, рассказ мой затянулся, теперь можно закончить его побыстрее. Я не напрасно опасался. Саруман постарался и здесь. Зло уже успело пустить корни в Рохане. Король не поверил мне, но разрешил взять коня и убираться. Вряд ли он был в восторге от моего выбора. Я взял лучшего коня Рохана, равного ему я вообще никогда не видел.
– Должно быть, это действительно достойный восхищения конь, - промолвил Арагорн. - Жаль, что Мордор получает благородных животных из Рохана. Для меня это новость. Я был там и ничего подобного не слышал.
– Могу поклясться, нет этого! - с жаром воскликнул Боромир. - Это опять вражья ложь. Я знаю людей Рохана, они самые честные и доблестные наши союзники. О какой дани может идти речь, если они живут на землях, данным Гондором?
– Тень Мордора простирается далеко, - заметил Арагорн. - Вот уже и Саруман не устоял перед ней. Рохан окружен. Кто знает, что ты найдешь на обратном пути?
– Что угодно, только не это. Не будут в Рохане торговать конями, они любят их. Это ведь не обычные кони. Они пришли с лугов Севера, они помнят вольные Древние Дни.
– Истинно так! - подтвердил Гэндальф, - и есть среди них один, который, по-моему, жеребенком застал зарю мира. Коням Девяти за ним не угнаться. Он быстр, как ветер, и как ветер не знает усталости. Его зовут Сполох. При свете дня он как серебро, а в ночи - как тень, и почти невидим. Как легок он на ходу! До меня он не знал наездников, но мы поладили, и я был уже в Шире, когда Фродо проходил Упокоища, а ведь начали путь мы одновременно: он из Хоббитона, а я - из Рохана.
Я скакал, нет, я летел, а страх летел впереди меня. Чем дальше на Север, тем чаще слышал я о Всадниках. С каждым днем я нагонял их, но все-таки они опережали меня. Я видел: они разделились. Часть осталась на восточных рубежах, на Зеленопутье, а другие вошли в Шир с юга. Я прискакал в Хоббитон, но не застал Фродо и вынужден был удовольствоваться беседой со старым Гэмджи. Толку от него было мало. Он все переживал насчет новых хозяев Засумок.
– Перемены, - ворчал он, - не в мои бы годы, а главное - перемены-то к худшему, к самому худшему, что ни есть.
– Надеюсь, до самого худшего ты не доживешь, - сказал я ему.
Сквозь его ворчание я разобрал все-таки, что Фродо ушел меньше недели назад, а в тот же вечер на Горку наведался Черный Всадник. Что и говорить, не успокоил меня старый Гэмджи. Я прискакал в Заскочье и застал его похожим на разворошенный муравейник. Дом в Кривражках был пуст, а на пороге лежал плащ Фродо. Я чуть не потерял голову и бросился по следу Всадников. Не задержался даже для того, чтобы расспросить народ в Заскочье. Я чуть не сбился со следа, он опять разошелся. Получалось, что один или двое Черных направились в Брыль, я отправился за ними, а по дороге обдумывал слова, которые собирался сказать хозяину трактира.
«Маслютиком тебя зовут, - в ярости думал я, - ну, если эта задержка на твоей совести, от тебя один лютик и останется. А масло я из тебя вытоплю, когда буду жарить на медленном огне». Похоже, он примерно так и представлял себе нашу встречу, потому что как меня увидел, хлопнулся на пол и прямо на глазах таять стал.
– Что ты с ним сделал? - испуганно спросил Фродо. - Он добрый, помог нам…
Гэндальф засмеялся:
– Не бойся, дружок. Я даже не ругал его особенно, так он обрадовал меня новостями, когда трястись перестал. Вышло просто замечательно, у меня камень с души свалился, когда я узнал о вашей встрече с Арагорном.
Я даже не удержался и воскликнул: «Как? С Колобродом?» А Маслютик испугался еще пуще и лепечет: «Да я-то ни при чем, я старался, а он все равно пролез и с ними ушел. Я предупреждал. Да ведь не слушают они! С характером!» - «Осел! Дурень! - говорю ему, - Суслень ты мой ненаглядный! Это же лучшая новость за все лето! Просто на вес золота. Да будет твое пиво на семь лет лучшим в округе! Ты мне первую ночь спокойную подарил своими новостями!»
Я заночевал в «Резвом Пони», гадая, куда подевались Всадники. В Брыле, похоже, видели только двоих. Зато ночью явилось их не меньше пяти. Они подошли с запада, попросту снесли ворота и черным вихрем промчались по деревне. Брыльчане до сих пор вздрагивают и со дня на день ждут конца света. Я встал на рассвете и поехал себе. Насколько я понял, Король-Призрак оставался в засаде к югу от Брыля, двое громили гостиницу, а четверо тем временем злодействовали в Шире. Когда и там и там ничего не получилось, они вернулись к Предводителю и Дорога на время осталась без присмотра. Думаю, назгул не очень-то обрадовался вестям.
Я добрался до Заветери на второй день, но они опередили меня. Настроение у меня было не самое мирное, они это почувствовали и до заката предпочли убраться. А вот ночью устроили мне на Амон Сул настоящую осаду. Я отбился. С тех пор, как на этой башне погас последний сторожевой огонь, такого света, таких вспышек там не видывали. На рассвете я ушел на север. Больше ничего не оставалось. Мне не найти бы вас в глуши, - сказал маг, повернувшись к Фродо, - на Арагорна я полагался, как на себя, и кроме того, надеялся увести за собой хоть нескольких Всадников. А потом, добравшись до Дольна, я мог послать вам навстречу подмогу. Четверо Всадников действительно увязались за мной, но потом остались у Брода, поэтому вас на Заветери атаковали только пятеро.
Окольным путем, через верховья Седонны и Троллиное Нагорье я добрался в Дольн. От Заветери путь занял ровно две недели. Я не стал рисковать и отпустил Сполоха. Он не прошел бы по скалам. Но за время пути мы подружились с ним и, если я позову, он придет. Так что я поспел в Дольн только на три дня раньше Кольца. К счастью, Владыка Элронд был уже предупрежден.
Вот и все, Фродо. Пусть остальные простят меня за долгий рассказ, но никогда еще не случалось так, чтобы Гэндальф назначил встречу и не пришел, как обещал. Я должен был дать объяснения Хранителю и я их дал.
Теперь история Кольца рассказана. Вот мы, знающие ее от начала до конца, вот Кольцо. Наконец-то можно перейти к нашей самой главной заботе - что с ним делать?
На этот раз затянувшееся молчание нарушил Элронд.
– Горько мне слышать о предательстве Сарумана, - качая головой, произнес он. - Мы ему доверяли, он знает о наших замыслах. Это опасное занятие - изучать повадки Врага. Впрочем, такие падения и предательства случались и раньше. Много необычного услышали мы сегодня, но для меня самой невероятной была история Фродо. Я мало знаю хоббитов, кроме разве что Бильбо здесь, но я полагал, что он один такой, - Элронд помолчал, - и к счастью, ошибался. Видно, мир сильно изменился с тех пор, как я в последний раз побывал на дорогах Запада.
Нежить из Упокоищ нам известна под разными именами, и о Древлепуще мы знаем достаточно. Это ведь только остатки некогда действительно могучего леса. Белка в те времена могла, не слезая на землю, перебраться из мест, названных позже Широм, до Дунгарского края западнее Изенгарда. Мне приходилось бывать там и видеть много странного, а вот про Бомбадила я успел забыть, если, конечно, это все тот же, бродивший когда-то в лесах и холмах. Он уже тогда был древнее самой древности. Мы звали его Йарвен Бен-Адар - Старейший из Нерожденных. В других народах у него были другие имена. Гномы звали его - Форн, Северяне - Оральд. Да, это странное создание. Может быть, следовало пригласить его на Совет?
– Он не пришел бы, - тихо сказал Гэндальф.
– Но может быть, попросить его помочь? - задумчиво произнес Эрестор. - Как я понял из рассказа, у него есть власть даже над Кольцом.
– Это не совсем верно, почтенный Эрестор, - снова сказал маг. - Я бы выразился так: у Кольца нет власти над ним. Том - сам себе хозяин. Кольца он не изменит и силу его не уничтожит. Посмотри, что осталось от его некогда бескрайних владений. Маленький уголок с границами, которые он сам установил, предчувствуя перемены. Установил и шагу за них не ступит.
– Но зато внутри этих границ ничего не боится, - не хотел отказываться от своей мысли Эрестор. - Не сможет ли он взять Кольцо на хранение? Там оно не принесет вреда.
– Нет, покачал головой Гэндальф, - сам не возьмет. Зачем? Допускаю, если все свободные народы Запада будут просить его об этом, он согласится, но зачем это нужно, ему так и останется невдомек. Вскоре он либо забудет о нем, либо просто выкинет. Станет он держать, в голове всякий вздор! Нет, он был бы очень ненадежным Хранителем, а уже одного этого достаточно.
– Бессмысленно посылать Кольцо к нему, - сказал молчавший до этого Глорфиндейл. - В лучшем случае, нам удастся на короткое время отсрочить приход Зла. Бомбадил далеко, скрытно доставить к нему Кольцо не просто, а если бы даже это и удалось, что с того? Рано или поздно Враг узнает об этом укрытии, и если он обрушит на Древлепущу всю свою мощь, кто скажет - устоит ли Йарвен? Думаю, нет. В лучшем случае, когда Тень накроет все земли, он уйдет последним, как некогда первым пришел, и все равно наступит Ночь.
– Я мало знаю Йарвена, - вступил в разговор Гэлдор, - но с Глорфиндейлом согласен. Сила Йарвена не в нем самом, а в земле, но мы видим, Саурон мучает и уничтожает даже горы. Подобная сила есть и здесь, в Имладрисе, и в Лориене, и в Гаванях у Кирдэна, но достанет ли ее противостоять последнему пришествию Саурона, когда падет остальной мир?
– Нет, - коротко ответил Элронд.
– Значит, Кольца силой не сохранить, - задумчиво произнес Глорфиндейл, - и остается только два выхода: отослать его за Море, или уничтожить.
– Но ведь Гэндальф объяснил - Кольцо не уничтожить теми способами, которыми мы располагаем, - голос Владыки Элронда звучал ровно и спокойно. - За Морем могут не принять его. К добру ли, к худу ли, порождено оно здесь, нам с ним и разбираться.
– Бросить в Море, - предложил Глорфиндейл, - пусть ложь Сарумана обернется правдой. Теперь ясно, он и на Совете ходил окольными путями. Он хотел заставить нас считать Кольцо утраченным навсегда, потому что надеялся добыть его для себя. Но часто во лжи оказывается скрыта правда: в Море оно успокоится навеки.
– Едва ли, - усомнился Гэндальф. - Даже глубины, будь то земля или вода, могут меняться. Мы не для того собрались сегодня, чтобы отвести беду на время жизни нескольких поколений Людей или еще на одну Эпоху. Надо думать, как покончить с этим проклятием навсегда. Мы обязаны найти способ, даже если у нас не хватит сил на его осуществление.
– И уж во всяком случае, не на морском берегу искать этот способ, - добавил Гэлдор. - Тут считали опасной дорогу к Йарвену, что же тогда говорить о дороге к Морю? Для Саурона такое наше решение - самое очевидное, мне это сердце подсказывает. Он же знает, где Кольцо, или скоро узнает. Мы лишили Девятерых коней, но надолго ли это задержит их? Они найдут других. Подумайте, сейчас только задыхающийся в борьбе Гондор мешает Саурону пройти маршем по побережью на Север, ударить на Белые Башни, захватить Гавани. Тогда эльфам не будет спасенья от закатных теней.
– Не скоро же он сможет выступить в такой поход, - сквозь зубы процедил Боромир. - Гондор задыхается, ты говоришь? Гондор стоит, и даже теперь, на закате своего могущества, очень силен.
– Ты забыл о Девяти, - устало ответил Гэлдор. - Что может Гондор выставить против Назгулов? А кроме всего прочего, есть и другие дороги.
– Значит, действительно прав Глорфиндейл, - подытожил Эрестор, - остается либо спрятать навсегда, либо уничтожить. И оба пути нам не по силам. Как тут быть? Кто решит загадку?
– Никто, - тяжко прозвучал голос Элронда. - Никому не удастся предугадать, что произойдет, выбери мы тот или другой путь. Но зато для себя я уяснил: раз дорога на Запад кажется легче, пользоваться ей мы не вправе. Ее-то и будут стеречь в оба. Слишком она нахожена эльфами. Наш выбор должен оказаться неожиданным для Врага. В этом и только в этом наша надежда, если она вообще существует. Надо идти в Мордор. Кольцо должно быть предано Огню.
И снова, в который раз, в зале воцарилась тишина. Даже здесь, в этом светлом Доме, глядя на залитую солнцем долину, Фродо почувствовал смертную темень на сердце. Боромир пошевелился и Фродо стал смотреть на воина. Гондорец теребил перевязь рога и хмурился. Наконец он не выдержал и заговорил.
– Не понимаю я всего этого. Пусть Саруман предатель, но мудрым-то он остался. Почему все «спрятать» да «уничтожить»? А почему никто не думает, что Великое Кольцо само пришло к нам в руки в самый нужный час? Ведь владея им, свободные народы Запада наверняка смогут победить. Разве не этого больше всего опасается Неназываемый?
Доблестные гондорцы никогда не покорятся, но они могут быть разбиты. Чего не хватает доблести? Во-первых, силы, во-вторых, оружия. Так давайте сделаем своим оружием Кольцо, если оно такое могущественное. Возьмите его, и вперед, к победе!
– Это невозможно, - терпеливо начал объяснять воину Элронд. - Мы не можем воспользоваться Кольцом Всевластья. Оно принадлежит Саурону, он создал его для Зла. Могущество его, отважный Боромир, непосильно для любого из нас, кроме тех, кто уже владеет огромной мощью. Но даже найдись такой повелитель, Кольцо для него станет опасней вдвойне. Одно лишь желание обладать им смертоносно. Подумай о Сарумане. Да, кто-нибудь из Мудрых, обладая Кольцом, сумел бы свергнуть Саурона Темного. И что? Появился бы новый Темный Властелин, только и всего. Кольцо необходимо уничтожить. Пока оно останется в мире, оно опасно даже для Мудрых. В первую очередь - для Мудрых. Никакое Зло не изначально. Даже Саурон. Я, Элронд, боюсь взять Кольцо, чтобы спрятать, я ни за что не возьму Кольца, чтобы владеть им.
– И я, - эхом откликнулся Гэндальф.
Боромир с сомнением поглядел на обоих, но не нашел возражений и опустил голову.
– Ладно, - мрачно произнес он, - придется Гондору и дальше обходиться тем оружием, какое есть. Пусть Мудрые стерегут это Кольцо, а мы будем сражаться. Глядишь, и Сломанный Меч пригодится, если, конечно, рука его хозяина унаследовала не только обломки, но хоть немного мощи древних Королей.
– Может быть, придет день проверить и это, - ответил Арагорн.
– Наверное, его не долго ждать, - продолжал Боромир. - Да, мы не просим помощи, но она нужна нам. Нам хотя бы нужно знать, что и другие вступили в борьбу, и другие напрягают все силы.
– В этом вы можете быть уверены, - заверил гондорца Элронд. - Есть и другие силы в этом мире, и другие владения. Андуин Великий несет свои воды мимо многих берегов, прежде чем достичь Аргоната и Ворот Гондора.
– Но я думаю, всем было бы только лучше, объединись эти силы, - подал голос Глоин. - Союз не сильнее ли отдельных армий? Есть ведь в мире и другие кольца, пусть не такие сильные, почему бы не воспользоваться ими? Семь потеряны для нас, если только Балин не нашел Кольца Трора. Теперь-то я могу сказать, Балин и ушел в надежде отыскать это Кольцо.
– Балину незачем было ходить в Морию, - сказал Гэндальф. - Трор передал свое Кольцо Трайну, но Трайн не успел передать его Торину. Трайна пытали в подземельях Дол Гулдура и отняли Кольцо силой. Я пришел слишком поздно.
– Черные дела! - вскричал Глоин. - Когда же придет день нашей мести? - Гном с трудом взял себя в руки. - Но остаются еще Три. Есть же эльфийские Кольца, тоже могущественные, как говорят, и появились они на свет вместе с Единственным, рожденные той же Черной Рукой. Где они? Почему их не используют? Мне хотелось бы услышать ответ эльфийских правителей.
Эльфы молчали.
– Разве я не ясно выразился, почтенный Глоин? - ответил за всех Элронд. - Три не имеют к Саурону никакого отношения. Он не касался их. Но о судьбе Трех лучше молчать. В этот час, когда нас раздирают сомнения, я могу лишь уверить вас: Три не бездействуют. Но никогда не мыслились они оружием, не в том их сила. Их создатели стремились не к власти или богатству, их влекло знание, творчество, стремление сохранить мир в первозданной чистоте. И с помощью Трех эльфам Среднеземья многого удалось достичь, хотя во всех их свершениях пребывает печаль. Но если Враг обретет Одно, гибель ждёт все созданное владеющими Тремя, их сердца и помыслы станут доступны Темному Властелину. Он изо всех сил стремится к этому.
– Я понял, - склонил голову Глоин. - Теперь я хочу узнать, что произойдет в мире, если Единственное будет уничтожено, как предлагали сегодня?
– Я не могу точно ответить на твой вопрос, - печально произнес Элронд. - Может быть, Три получат свободу и с их помощью удастся залечить раны мира. Но может случиться и так, что с исчезновением Одного истает сила Трех, тогда уйдет из мира и забудется немало прекрасного. Я думаю, именно так и произойдет.
– Эльфы готовы заплатить такую цену, - сказал Глорфиндейл, - за гибель Саурона и избавление мира от его владычества на веки вечные.
– Ну, вот мы и вернулись снова к последней нашей возможности, - невесело улыбнулся Эрестор. - Кольцо должно быть уничтожено. А между тем решение этой задачи все так же далеко от нас. Какие силы помогут нам отыскать огонь, породивший Одно? Первый шаг к Ородруину - шаг отчаяния. Я бы даже осмелился назвать это глупостью, и только известная всем мудрость Владыки Элронда останавливает меня.
– Значит, ты считаешь - отчаяние или глупость? - усмехнулся Гэндальф. Но отчаяние существует для того, кто увидел несомненный крах своих устремлений. Где он? Мы взвесили все пути, мы увидели всего лишь несомненную необходимость одного из них и выбираем его - это мудрость. Глупостью она может показаться обольщающемуся ложными надеждами. Впрочем, пусть глупость послужит нам щитом, укроет наши замыслы от Врага. И Враг отнюдь не лишен мудрости, он взвешивает все самым тщательным образом, но на весах злобы. Обо всех сердцах судит он под знаком своей страсти - жажды власти. Ему едва ли придет в голову мысль об уничтожении Кольца. Как? Уже владея им - уничтожить? Нет, он не будет и думать о такой возможности.
– Хотя бы, первое время, - поддержал мага Элронд. - Дорога тяжела, ни сила, ни мудрость далеко по ней не уведут. На этой дороге у слабых будут равные шансы с сильными. Мудрые знают - такое случается, когда сдвигаются мировые колеса. Их приводят в движение руки малых сих, пока глаза великих устремлены вдаль.
– Достаточно, Мастер Элронд! - неожиданно произнес Бильбо, вставая. - Я уже все понял. Бильбо заварил эту кашу, ему и расхлебывать. Мне прекрасно жилось, здесь, и книга моя хорошо шла. Я ведь уже окончание пишу, даже конец придумал: «И с тех пор он жил счастливо до конца дней своих». Это - хорошая концовка, не новая, конечно, но хуже она от употребления не стала. Жаль менять, а видно, придется. Ну, если удастся, допишу еще несколько глав. Досадно, конечно, но ладно. Когда мне идти?
Боромир, с огромным изумлением взиравший на хоббита, готов был расхохотаться, но взглянув на остальных и заметив на лицах уважительную серьезность, сдержался. Улыбнулся лишь старый Глоин, да и то давним воспоминаниям.
– Конечно, дорогой Бильбо, - рассудительно заговорил Гэндальф, - если бы ты заварил эту кашу, тебе бы и расхлебывать. Но под старость ты, надеюсь, понял, что приписывать себе зачин в великих делах - немного самоуверенно, будь ты хоть трижды герой. Нет, ты погоди кланяться. Сказано было неплохо, предложение мы оценили, но дело это не твое. Не вернется к тебе Кольцо, коли ушло однажды. Если позволишь дать тебе добрый совет - изволь: твое Приключение в этой истории кончилось. Осталось только дописать книгу. Вот и дописывай. А конец не переделывай ни в коем случае! Нет нужды. Только приготовься писать продолжение, когда вернутся другие. Бильбо рассмеялся:
– Впервые слышу от тебя не только дельный, но и приятный совет. Даже опасаюсь: поскольку все твои неприятные советы неизменно были к добру, то не к худу ли приятный? Впрочем, ты прав, конечно. У меня уже ни сил, ни удачи не хватит, чтобы справиться с Кольцом. Его сила растет, а моя-то - нет. Надеюсь, ты скажешь, кого имел в виду под этим безликим словечком «другие»?
– Тех, кто пойдет с Кольцом.
– Да что ты говоришь! Я бы ни за что не догадался! Ну и кто же это? Наконец-то мы добрались до сути. По-моему, только это и должен был решить наш Совет. Эльфы, вестимо, питаются звуками и могут долго прожить на одних речах, гномы всему миру известны своей выносливостью, но я-то - всего навсего старый хоббит, пропустивший полуденную кормежку. Давайте быстренько назовем имена и пойдем обедать.
Никто не ответил Бильбо. Фродо переводил взгляд с одного лица на другое, но не встречал ответных взглядов. Казалось, весь Совет опустил глаза, погрузившись в глубокие раздумья. Фродо почувствовал страх, словно сейчас объявят приговор, которого он хоть и ждал, но все надеялся - не пронесет ли мимо. Отдохнуть! Побыть в покое! - отчаянно взывало все его естество. Он встал и заговорил, сначала с усилием, удивленно вслушиваясь в собственные слова.
– Я возьму Кольцо. Только я не знаю дороги.
Элронд поднял голову. Его глаза словно пронзили хоббита.
– Думаю, я правильно понял твои слова, - проговорил он. - Я убежден, это - твоя задача, Фродо. Если ты не справишься с ней, значит, не справится никто. Для народа Шира настала пора уйти от своих мирных полей чтобы сотрясать крепости и советы Мудрых. Кто из нас мог думать о таком? А ведь если Мудрые действительно мудры, они должны были бы предвидеть этот час.
Тяжкий груз достался тебе. Столь тяжкий, что никто в мире не осмелился бы взвалить его на ближнего. Не осмелюсь и я. Но раз ты добровольно выбрал свою участь, скажу: выбор твой верен. Встань из прошлого все могучие друзья эльфов Хадор, Хурин и Турин, даже сам Берен - твое место было бы среди них.
– Но вы же не отправите его одного, Мастер?! - крикнул Сэм, выскакивая из неприметного уголка, куда забился в самом начале.
– Как можно! - с улыбкой ответил ему Элронд, - Ты-то обязательно пойдешь с ним. Мы уже убедились: разлучить вас не может даже Тайный Совет, куда тебя не приглашали.
Сэм сильно покраснел и сел, бормоча под нос:
– Ну и в переделку мы с вами попали, сударь.