Евгений Замятин: Мы, Замятин - Мы - Запись 20-я

Замятин - Мы - Запись 20-я

Запись 20-я. Конспект: Разряд. Материал идей. Нулевой утес

Разряд – самое подходящее определение. Теперь я вижу, что это было именно как электрический разряд. Пульс моих последних дней становится все суше, все чаще, все напряженней – полюсы все ближе – сухое потрескивание – еще миллиметр: взрыв, потом – тишина.

Во мне теперь очень тихо и пусто – как в доме, когда все ушли и лежишь один, больной, и так ясно слышишь отчетливое металлическое постукивание мыслей.

Быть может, этот «разряд» излечил меня наконец от моей мучительной «души» – и я снова стал, как все мы. По крайней мере, сейчас я без всякой боли мысленно вижу О на ступенях Куба, вижу ее в Газовом Колоколе. И если там, в Операционном, она назовет мое имя – пусть: в последний момент – я набожно и благодарно лобызну карающую руку Благодетеля. У меня по отношению к Единому Государству есть это право – понести кару, и этого права я не уступлю. Никто из нас, нумеров, не должен, не смеет отказаться от этого единственного своего – тем ценнейшего – права.

…Тихонько, металлически-отчетливо постукивают мысли; неведомый аэро уносит меня в синюю высь моих любимых абстракций. И я вижу, как здесь – в чистейшем, разреженном воздухе – с легким треском, как пневматическая шина, – лопается мое рассуждение «о действенном праве». И я вижу ясно, что это только отрыжка нелепого предрассудка древних – их идеи о «праве».

Есть идеи глиняные – и есть идеи, навеки изваянные из золота или драгоценного нашего стекла. И чтобы определить материал идеи, нужно только капнуть на него сильнодействующей кислотой. Одну из таких кислот знали и древние: reductio ad finem. Кажется, это называлось у них так; но они боялись этого яда, они предпочитали видеть хоть какое-нибудь, хоть глиняное, хоть игрушечное небо, чем синее ничто. Мы же – слава Благодетелю – взрослые, и игрушки нам не нужны.

Так вот – если капнуть на идею «права». Даже у древних – наиболее взрослые знали: источник права – сила, право – функция от силы. И вот – две чашки весов! На одной – грамм, на другой – тонна, на одной – «я», на другой – «мы», Единое Государство. Не ясно ли: допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, – это совершенно одно и то же. Отсюда – распределение: тонне – права, грамму – обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты – грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны…

Вы, пышнотелые, румяные венеряне, вы, закопченные, как кузнецы, ураниты – я слышу в своей синей тишине ваш ропот. Но поймите же вы: все великое – просто; поймите же: незыблемы и вечны только четыре правила арифметики. И великой, незыблемой, вечной – пребудет только мораль, построенная на четырех правилах. Это – последняя мудрость, это – вершина той пирамиды, на которую люди – красные от пота, брыкаясь и хрипя, карабкались веками. И с этой вершины – там, на дне, где ничтожными червями еще копошится нечто, уцелевшее в нас от дикости предков, – с этой вершины одинаковы: и противозаконная мать – О, и убийца, и тот безумец, дерзнувший бросить стихом в Единое Государство; и одинаков для них суд: довременная смерть. Это – то самое божественное правосудие, о каком мечтали каменнодомовые люди, освещенные розовыми наивными лучами утра истории: их «Бог» – хулу на Святую Церковь – карал так же, как убийство.

Вы, ураниты, – суровые и черные, как древние испанцы, мудро умевшие сжигать на кострах, – вы молчите, мне кажется, вы – со мною. Но я слышу: розовые венеряне – что-то там о пытках, казнях, о возврате к варварским временам. Дорогие мои: мне жаль вас – вы не способны философски-математически мыслить.

Человеческая история идет вверх кругами – как аэро. Круги разные – золотые, кровавые, но все они одинаково разделены на 360 градусов. И вот от нуля – вперед: 10, 20, 200, 360 градусов – опять нуль. Да, мы вернулись к нулю – да. Но для моего математически мыслящего ума ясно: нуль – совсем другой, новый. Мы пошли от нуля вправо – мы вернулись к нулю слева, и потому: вместо плюса нуль – у нас минус нуль. Понимаете?

Этот Нуль мне видится каким-то молчаливым, громадным, узким, острым, как нож, утесом. В свирепой, косматой темноте, затаив дыхание, мы отчалили от черной ночной стороны Нулевого Утеса. Века – мы, Колумбы, плыли, плыли, мы обогнули всю землю кругом, и, наконец, ура! Салют – и все на мачты: перед нами – другой, дотоле неведомый бок Нулевого Утеса, озаренный полярным сиянием Единого Государства, голубая глыба, искры радуги, солнца – сотни солнц, миллиарды радуг…

Что из того, что лишь толщиною ножа отделены мы от другой стороны Нулевого Утеса. Нож – самое прочное, самое бессмертное, самое гениальное из всего, созданного человеком. Нож – был гильотиной, нож – универсальный способ разрешить все узлы, и по острию ножа идет путь парадоксов – единственно достойный бесстрашного ума путь…

To hear audio for this text, and to learn the vocabulary sign up for a free LingQ account.

Откройте этот урок на LingQ

Замятин - Мы - Запись 20-я Zamiatin|my|nagranie|20 Zamyatin|We|Entry|20th Zamyatin - Wir - Eintrag 20 Zamyatin - Nous - Entrée 20 Zamyatin - Nós - Entrada 20 Замятін - Ми - Запис 20-й 扎米亚京 - 我们 - 条目 20 Zamyatin - We - Entry 20 Zamiatin - My - Nagranie 20-te

Запись 20-я. Конспект: Разряд. Материал идей. Нулевой утес nagranie|20|konspekt|wyładowanie|materiał|idei|zerowy|klif Entry|20th|Summary|Category|Material|of ideas|Zero|cliff Eintrag 20. Gliederung: Entlastung. Ideenmaterial. Null-Klippe. Entry 20. Summary: Discharge. Material of ideas. Zero cliff Nagranie 20-te. Notatka: Wyładowanie. Materiał idei. Zerowy klif

Быть может, этот «разряд» излечил меня наконец от моей мучительной «души» – и я снова стал, как все мы. być|może|ten|wyładowanie|wyleczył|mnie|w końcu|od|mojej|męczącej||i|ja|znowu|stałem się|jak|wszyscy|my perhaps|may|this|'discharge'|cured|me|finally|from|my|tormenting|'soul'|and|I|again|became|like|all|we Perhaps this "discharge" has finally cured me of my tormenting "soul" – and I have become like all of us again. Może ten „wyładowanie” w końcu wyleczyło mnie z mojej męczącej „duszy” – i znów stałem się, jak wszyscy my. По крайней мере, сейчас я без всякой боли мысленно вижу О на ступенях Куба, вижу ее в Газовом Колоколе. po|ostatniej|miarę|teraz|ja|bez|jakiejkolwiek|bólu|w myślach|widzę|O|na|schodach|Kuby|widzę|ją|w|Gazowym|Dzwonie at least|extreme|measure|now|I|without|any|pain|mentally|see|O|on|the steps|Cube|see|her|in|Gas|Bell At least now I can mentally see O on the steps of the Cube without any pain, I see her in the Gas Bell. Przynajmniej teraz bez żadnego bólu myślę o O na schodach Kuby, widzę ją w Gazowym Dzwonie. И если там, в Операционном, она назовет мое имя – пусть: в последний момент – я набожно и благодарно лобызну карающую руку Благодетеля. i|jeśli|tam|w|Operacyjnym|ona|nazwie|moje|imię|niech|w|ostatni|moment|ja|pobożnie|i|wdzięcznie|pocałuję|karzącą|rękę|Dobroczyńcy and|if|there|in|the Operational|she|calls|my|name|let|at|the last|moment|I|piously|and|gratefully|kiss|punishing|hand|Benefactor And if there, in the Operating Room, she calls my name – let it be: at the last moment – I will piously and gratefully kiss the punishing hand of the Benefactor. A jeśli tam, w Operacyjnym, wymieni moje imię – niech będzie: w ostatniej chwili – z pokorą i wdzięcznością pocałuję karzącą rękę Dobroczyńcy. У меня по отношению к Единому Государству есть это право – понести кару, и этого права я не уступлю. w|mnie|w|odniesieniu|do|Jedynemu|Państwu|jest|to|prawo|ponieść|karę|i|tego|prawa|ja|nie|ustąpię with|me|in|relation|to|the Unified|State|have|this|right|bear|punishment|and|this|right|I|not|yield I have this right in relation to the Unified State – to bear the punishment, and I will not relinquish this right. Mam w stosunku do Jednolitego Państwa to prawo – ponieść karę, i tego prawa nie ustąpię. Никто из нас, нумеров, не должен, не смеет отказаться от этого единственного своего – тем ценнейшего – права. nikt|z|nas|numerów|nie|musi|nie|śmie|odmówić|od|tego|jedynego|swojego|tym|cenniejszego|prawa nobody|of|us|numbers|not|must|not|dare|refuse|from|this|only|own|the|most precious|right None of us, the numbers, should, must not refuse this one – the most precious – right. Nikt z nas, numerów, nie powinien, nie ma prawa zrezygnować z tego jedynego – tym cenniejszego – prawa.

…Тихонько, металлически-отчетливо постукивают мысли; неведомый аэро уносит меня в синюю высь моих любимых абстракций. cicho||||myśli|nieznany|aero|unosi|mnie|w|niebieską|przestrzeń|moich|ulubionych|abstrakcji quietly|metallically|clearly|tap|thoughts|unknown|aero|carries|me|into|blue|heights|my|beloved|abstractions ...Quietly, metallically and distinctly, thoughts tap; an unknown aero carries me into the blue heights of my beloved abstractions. …Cicho, metalicznie i wyraźnie stuka myśli; nieznany aero unosi mnie w błękitne wyżyny moich ulubionych abstrakcji. И я вижу, как здесь – в чистейшем, разреженном воздухе – с легким треском, как пневматическая шина, – лопается мое рассуждение «о действенном праве». i|ja|widzę|jak|tutaj|w|najczystszym|rzadkim|powietrzu|z|lekkim|trzaskiem|jak|pneumatyczna|opona|pęka|moje|rozumowanie|o|skutecznym|prawie and|I|see|how|here|in|the purest|rarefied|air|with|light|crackling|like|pneumatic|tire|bursts|my|reasoning|about|effective|right And I see how here – in the purest, rarefied air – with a slight crack, like a pneumatic tire, my reasoning "about effective rights" bursts. I widzę, jak tutaj – w najczystszym, rozrzedzonym powietrzu – z lekkim trzaskiem, jak opona pneumatyczna, – pęka moje rozumowanie „o skutecznym prawie”. И я вижу ясно, что это только отрыжка нелепого предрассудка древних – их идеи о «праве». i|ja|widzę|jasno|że|to|tylko|beka|absurdalnego|przesądu|starożytnych|ich|idee|o|prawie and|I|see|clearly|that|this|only|belch|absurd|prejudice|ancient|their|ideas|about|right And I see clearly that this is only the belch of an absurd prejudice of the ancients – their ideas about "rights". I widzę wyraźnie, że to tylko bełkot absurdalnego przesądu starożytnych – ich pomysły na „prawo”.

Есть идеи глиняные – и есть идеи, навеки изваянные из золота или драгоценного нашего стекла. są|idee|gliniane|i|są|idee|na zawsze|wyrzeźbione|z|złota|lub|drogocennego|naszego|szkła there are|ideas|clay|and|there are|ideas|forever|sculpted|from|gold|or|precious|our|glass There are clay ideas – and there are ideas, forever sculpted from gold or our precious glass. Są pomysły gliniane – i są pomysły, na zawsze wyrzeźbione z złota lub naszego drogocennego szkła. И чтобы определить материал идеи, нужно только капнуть на него сильнодействующей кислотой. i|aby|określić|materiał|idei|trzeba|tylko|kapnąć|na|niego|silnie działającej|kwasem and|in order to|determine|the material|of the idea|one needs|only|to drop|on|it|strong|acid And to determine the material of the idea, you only need to drop a strong acid on it. Aby określić materiał pomysłu, wystarczy tylko skropić go silnie działającym kwasem. Одну из таких кислот знали и древние: reductio ad finem. jedną|z|takich|kwasów|znali|i|starożytni|redukcja|do|końca one|of|such|acids|knew|and|the ancients|reduction|to|the end One of these acids was known to the ancients: reductio ad finem. Jedną z takich kwasów znali już starożytni: reductio ad finem. Кажется, это называлось у них так; но они боялись этого яда, они предпочитали видеть хоть какое-нибудь, хоть глиняное, хоть игрушечное небо, чем синее ничто. wydaje się|to|nazywało się|u|nich|tak|ale|oni|bali się|tego|jadu|oni|woleli|widzieć|choćby|||choć|gliniane|choć|zabawkowe|niebo|niż|niebieskie|nic it seems|this|was called|with|them|like that|but|they|were afraid|of this|poison|they|preferred|to see|even|any|whatever|even|clay|even|toy|sky|than|blue|nothing It seems that is what they called it; but they feared this poison, they preferred to see at least some kind of sky, even if it was clay or toy, rather than a blue nothing. Wydaje się, że tak to nazywali; ale bali się tej trucizny, woleli widzieć chociaż jakieś, chociaż gliniane, chociaż zabawkowe niebo, niż niebieskie nic. Мы же – слава Благодетелю – взрослые, и игрушки нам не нужны. my|zaś|chwała|Dobroczyńcy|dorośli|i|zabawki|nam|nie|potrzebne we|indeed|glory|Benefactor|adults|and|toys|to us|not|needed We, thanks to the Benefactor, are adults, and we do not need toys. My zaś – chwała Dobroczyńcy – jesteśmy dorośli i zabawki nie są nam potrzebne.

Так вот – если капнуть на идею «права». więc|oto|jeśli|kapnąć|na|ideę|prawa so|here|if|to drop|on|the idea|'rights' So, if you drop it on the idea of 'rights'. Otóż – jeśli kapnie się na ideę „prawa”. Даже у древних – наиболее взрослые знали: источник права – сила, право – функция от силы. nawet|u|starożytnych|najbardziej|dorośli|wiedzieli|źródło|prawa|siła|prawo|funkcja|od|siły even|among|the ancients|the most|adults|knew|source|of law|power|law|function|of|power Even in ancient times, the most mature knew: the source of law is power, law is a function of power. Nawet w starożytności – najbardziej dorośli wiedzieli: źródło prawa – siła, prawo – funkcja siły. И вот – две чашки весов! i|oto|dwie|miski|wag and|here|two|cups|of scales And here are two scales! A oto – dwie szalki wagi! На одной – грамм, на другой – тонна, на одной – «я», на другой – «мы», Единое Государство. na|jednej|gram|na|drugiej|tona|na|jednej|ja|na|drugiej|my|Jedno|Państwo on|one|gram|on|the other|ton|on|one|I|on|the other|we|United|State On one side – a gram, on the other – a ton, on one side – 'I', on the other – 'we', the United State. Na jednej – gram, na drugiej – tona, na jednej – „ja”, na drugiej – „my”, Jedno Państwo. Не ясно ли: допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, – это совершенно одно и то же. nie|jasne|czy|dopuszczać|że|u|ja|mogą|być||to||||||||||||||||||samo not|clear|if|to allow|that|at|'I'|can|be|some|any|'rights'|in|relation|to|the State|and|to allow|that|gram|can|balance|ton|this|completely|one|and|the|same Is it not clear: to allow that 'I' may have some 'rights' in relation to the State, and to allow that a gram can balance a ton, is exactly the same thing. Czyż nie jest jasne: dopuszczać, że „ja” mogą mieć jakieś „prawa” w stosunku do Państwa, i dopuszczać, że gram może zrównoważyć tonę, – to zupełnie to samo. Отсюда – распределение: тонне – права, грамму – обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты – грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны… stąd|rozkład|tonie|prawa|gramie|obowiązki|i|naturalna|droga|od|nicości|do|wielkości|zapomnieć|że|ty|gram|i|poczuć|siebie|milionową|częścią|tony from here|distribution|ton|rights|gram|duties|and|natural|path|from|nothingness|to|greatness|forget|that|you|gram|and|feel|yourself|millionth|part|ton Hence the distribution: to the ton – rights, to the gram – duties; and the natural path from insignificance to greatness: to forget that you are a gram, and to feel like a millionth of a ton… Stąd – rozkład: tona – prawa, gram – obowiązki; i naturalna droga od nicości do wielkości: zapomnieć, że jesteś gramem, i poczuć się milionową częścią tony…

Вы, пышнотелые, румяные венеряне, вы, закопченные, как кузнецы, ураниты – я слышу в своей синей тишине ваш ропот. wy|puszyste|rumiane|Wenusjanie|wy|osmaleni|jak|kowale|uranowcy|ja|słyszę|w|swojej|niebieskiej|ciszy|wasz|szept you|voluptuous|rosy|Venusians|you|sooty|like|blacksmiths|uranites|I|hear|in|my|blue|silence|your|murmur You, voluptuous, rosy Venusians, you, sooty like blacksmiths, uraniumites – I hear your murmur in my blue silence. Wy, puszyste, rumiane weneryjki, wy, osmoleni jak kowale, uranici – słyszę w swojej niebieskiej ciszy wasz pomruk. Но поймите же вы: все великое – просто; поймите же: незыблемы и вечны только четыре правила арифметики. ale|zrozumcie|to|wy|wszystko|wielkie|proste|zrozumcie|to|niezmienne|i|wieczne|tylko|cztery|zasady|arytmetyki but|understand|you|you|all|great|simple|understand|you|unchanging|and|eternal|only|four|rules|of arithmetic But understand this: all greatness is simple; understand this: only four rules of arithmetic are unshakeable and eternal. Ale zrozumcie: wszystko wielkie – jest proste; zrozumcie: niezmienne i wieczne są tylko cztery zasady arytmetyki. И великой, незыблемой, вечной – пребудет только мораль, построенная на четырех правилах. i|wielkiej|niezmiennej|wiecznej|przetrwa||moralność|zbudowana||czterech|zasadach and|great|unshakeable|eternal|will remain|only|morality|built|on|four|rules And great, unshakeable, eternal – will remain only the morality built on the four rules. I wielka, niezmienna, wieczna – przetrwa tylko moralność oparta na czterech zasadach. Это – последняя мудрость, это – вершина той пирамиды, на которую люди – красные от пота, брыкаясь и хрипя, карабкались веками. to|ostatnia|mądrość|to|szczyt|tej|piramidy|na|którą|ludzie|czerwoni|od|potu|kopiąc|i|chrapiąc|wspinali się|wiekami this|last|wisdom|this|peak|that|pyramid|on|which|people|red|from|sweat|kicking|and|gasping|climbed|for centuries This is the final wisdom, this is the pinnacle of that pyramid, which people – red from sweat, kicking and gasping, have been climbing for centuries. To jest ostatnia mądrość, to jest szczyt tej piramidy, na którą ludzie – czerwoni od potu, kopiąc i charcząc, wspinali się przez wieki. И с этой вершины – там, на дне, где ничтожными червями еще копошится нечто, уцелевшее в нас от дикости предков, – с этой вершины одинаковы: и противозаконная мать – О, и убийца, и тот безумец, дерзнувший бросить стихом в Единое Государство; и одинаков для них суд: довременная смерть. i|z|tej|szczytu|tam|na|dnie|gdzie|nikczemnymi|robakami|jeszcze|kręci się|coś|ocalałe|w|nas|od|dzikości|przodków|z|tej|szczytu|są tacy sami|i|nielegalna|matka|O|i|morderca|i|ten|szaleniec|odważywszy się|rzucić|wierszem|w|Jedno|Państwo|i|taki sam|dla|nich|sąd|przedwczesna|śmierć and|from|this|peak|there|at|the bottom|where|insignificant|worms|still|wriggles|something|survived|in|us|from|savagery|ancestors|from|this|peak|are the same|and|unlawful|mother|Oh|and|murderer|and|that|madman|daring|to throw|verse|into|the One|State|and|the same|for|them|judgment|premature|death And from this peak – there, at the bottom, where insignificant worms still wriggle something that has survived in us from the savagery of our ancestors, – from this peak, they are all the same: both the illegal mother – Oh, and the murderer, and that madman who dared to throw a verse at the United State; and the judgment for them is the same: premature death. I z tego szczytu – tam, na dnie, gdzie nikczemne robaki wciąż się kręcą, coś, co przetrwało w nas z dzikości przodków, – z tego szczytu wszyscy są równi: i nielegalna matka – O, i morderca, i ten szaleniec, który odważył się rzucić wierszem w Jedno Państwo; i dla nich wszystkich sąd jest taki sam: przedwczesna śmierć. Это – то самое божественное правосудие, о каком мечтали каменнодомовые люди, освещенные розовыми наивными лучами утра истории: их «Бог» – хулу на Святую Церковь – карал так же, как убийство. to||to|boskie|sprawiedliwość|o|którym|marzyli|kamienno-domowe|ludzie|oświetleni|różowymi|naiwnymi|promieniami|poranka|historii|ich|Bóg|bluźnierstwo|na|Świętą|Kościół|karał|tak|też|jak|morderstwo this|that|very|divine|justice|about|which|dreamed|stone-house|people|illuminated|pink|naive|rays|morning|of history|their|God|blasphemy|against|Holy|Church|punished|as|also|as|murder This is the very divine justice that the stone house people dreamed of, illuminated by the pink naive rays of the morning of history: their 'God' – a blasphemy against the Holy Church – punished just as for murder. To jest to boskie sprawiedliwość, o której marzyli ludzie kamiennych domów, oświetleni różowymi, naiwnymi promieniami poranka historii: ich „Bóg” – bluźnierstwo na Święty Kościół – karał tak samo, jak zabójstwo.

Вы, ураниты, – суровые и черные, как древние испанцы, мудро умевшие сжигать на кострах, – вы молчите, мне кажется, вы – со мною. wy|uraniści|surowi|i|czarni|jak|starożytni|Hiszpanie|mądrze|umiejący|palić|na|stosach|wy|milczycie|mi|się wydaje|wy|z|mną you|uranites|harsh|and|black|like|ancient|Spaniards|wisely|knowing how|to burn|on|bonfires|you|are silent|to me|it seems|you|with|me You, the uranites, are harsh and black, like the ancient Spaniards, who wisely knew how to burn at the stakes – you are silent, it seems to me, you are with me. Wy, uranici, – surowi i czarni, jak starożytni Hiszpanie, mądrze potrafiący palić na stosach, – milczycie, wydaje mi się, że jesteście ze mną. Но я слышу: розовые венеряне – что-то там о пытках, казнях, о возврате к варварским временам. ale|ja|słyszę|różowe|wenusjanie|||tam|o|torturach|egzekucjach|o|powrocie|do|barbarzyńskich|czasów but|I|hear|pink|Venusians|something|there|about|of|tortures|executions|about|return|to|barbaric|times But I hear: the pink Venusians – something about torture, executions, about a return to barbaric times. Ale słyszę: różowe wenerianie – coś tam o torturach, egzekucjach, o powrocie do barbarzyńskich czasów. Дорогие мои: мне жаль вас – вы не способны философски-математически мыслить. drodzy|moi|mi|żal|was|wy|nie|zdolni|||myśleć dear|my|to me|pity|you|you|not|capable|philosophically|mathematically|think My dear ones: I pity you – you are incapable of thinking philosophically-mathematically. Moi drodzy: żal mi was – nie potraficie myśleć filozoficznie-matematycznie.

Человеческая история идет вверх кругами – как аэро. ludzka|historia|idzie|w górę|kręgami|jak|aero human|history|goes|up|in circles|like|aero Human history goes upward in circles – like an aero. Historia ludzkości toczy się w górę w kręgach – jak aeroplan. Круги разные – золотые, кровавые, но все они одинаково разделены на 360 градусов. kręgi|różne|złote|krwawe|ale|wszystkie|one|jednakowo|podzielone|na|stopni circles|different|golden|bloody|but|all|they|equally|divided|into|degrees The circles are different – golden, bloody, but they are all equally divided into 360 degrees. Kręgi są różne – złote, krwawe, ale wszystkie są jednakowo podzielone na 360 stopni. И вот от нуля – вперед: 10, 20, 200, 360 градусов – опять нуль. i|oto|od|zera|do przodu|stopni|znowu|zero and|here|from|zero|forward|degrees|again|zero And so from zero – forward: 10, 20, 200, 360 degrees – back to zero. I oto od zera – do przodu: 10, 20, 200, 360 stopni – znowu zero. Да, мы вернулись к нулю – да. tak|my|wróciliśmy|do|zera|tak yes|we|returned|to|zero|yes Yes, we have returned to zero – yes. Tak, wróciliśmy do zera – tak. Но для моего математически мыслящего ума ясно: нуль – совсем другой, новый. ale|dla|mojego|matematycznie|myślącego|umysłu|jasne|zero|zupełnie|inny|nowy but|for|my|mathematically|thinking|mind|clear|zero|completely|different|new But for my mathematically thinking mind, it is clear: zero is a completely different, new one. Ale dla mojego matematycznie myślącego umysłu jest jasne: zero – zupełnie inne, nowe. Мы пошли от нуля вправо – мы вернулись к нулю слева, и потому: вместо плюса нуль – у нас минус нуль. my|poszliśmy|od|zera|w prawo|my|wróciliśmy|do|zera|z lewej|i|dlatego|zamiast|plusa|zero|||minus| we|went|from|zero|to the right|we|returned|to|zero|to the left|and|therefore|instead|plus|zero|with|us|minus|zero We went from zero to the right – we returned to zero on the left, and therefore: instead of plus zero – we have minus zero. Poszliśmy od zera w prawo – wróciliśmy do zera z lewej, i dlatego: zamiast plusa zero – mamy minus zero. Понимаете? understand Do you understand? Rozumiesz?

Этот Нуль мне видится каким-то молчаливым, громадным, узким, острым, как нож, утесом. ten|Null|mi|wydaje się|||milczącym|ogromnym|wąskim|ostrym|jak|nóż|klifem this|zero|to me|seems|some||silent|huge|narrow|sharp|like|knife|cliff This Null appears to me as some kind of silent, enormous, narrow, sharp, like a knife, cliff. Ten Zero wydaje mi się jakimś milczącym, ogromnym, wąskim, ostrym jak nóż klifem. В свирепой, косматой темноте, затаив дыхание, мы отчалили от черной ночной стороны Нулевого Утеса. w|dzikiej|kudłatej|ciemności|wstrzymując|oddech|my|odpłynęliśmy|od|czarnej|nocnej||Nullowego|Klifu in|fierce|shaggy|darkness|holding|breath|we|set off|from|black|night|side|Zero|Cliff In the fierce, shaggy darkness, holding our breath, we set off from the black night side of the Null Cliff. W dzikiej, kudłatej ciemności, wstrzymując oddech, odpłynęliśmy od czarnej nocnej strony Klifu Zerowego. Века – мы, Колумбы, плыли, плыли, мы обогнули всю землю кругом, и, наконец, ура! wieki|my|Kolumbowie|płynęliśmy|płynęliśmy|my|opłynęliśmy|całą|ziemię|dookoła|i|w końcu|hurra centuries|we|Columbuses|sailed|sailed|we|circumnavigated|all|earth|around|and|finally|hooray For centuries – we, the Columbuses, sailed, sailed, we circumnavigated the whole earth, and finally, hooray! Wieki – my, Kolumbowie, płynęliśmy, płynęliśmy, okrążyliśmy całą ziemię dookoła, i w końcu, hurra! Салют – и все на мачты: перед нами – другой, дотоле неведомый бок Нулевого Утеса, озаренный полярным сиянием Единого Государства, голубая глыба, искры радуги, солнца – сотни солнц, миллиарды радуг… salut|i|wszyscy|na|maszty|przed|nami|inny|dotąd|nieznany|bok|Nullowego|Klifu|oświetlony|polarnym|blaskiem|Jednolitego|Państwa|niebieska|bryła|iskry|tęczy|słońca|setki|słońca|miliardy|tęczy Salute|and|all|on|masts|in front of|us|another|until then|unknown|side|Zero|Cliff|illuminated|polar|glow|One|State|blue|mass|sparks|rainbows|suns|hundreds|suns|billions|rainbows A salute – and all to the masts: before us – another, until now unknown side of the Null Cliff, illuminated by the polar glow of the United State, a blue mass, sparks of a rainbow, the sun – hundreds of suns, billions of rainbows… Szał – i wszyscy na maszty: przed nami – inna, dotąd nieznana strona Zerowej Skały, oświetlona polarną aurą Jednolitego Państwa, niebieski blok, iskry tęczy, słońca – setki słońc, miliardy tęczy…

Что из того, что лишь толщиною ножа отделены мы от другой стороны Нулевого Утеса. co|z|tego|że|tylko|grubością|noża|oddzieleni|my|od|innej|strony|Nullowego|Klifu what|from|that|that|only|thickness|of a knife|separated||from|the other|side|Zero|Cliff What separates us from the other side of the Null Cliff is only the thickness of a knife. Co z tego, że tylko grubością noża jesteśmy oddzieleni od drugiej strony Zerowej Skały. Нож – самое прочное, самое бессмертное, самое гениальное из всего, созданного человеком. nóż|najbardziej|wytrzymałe|najbardziej|nieśmiertelne|najbardziej|genialne|z|wszystkiego|stworzonego|przez człowieka Knife|the most|durable|the most|immortal|the most|genius|of|everything|created|by man The knife is the most durable, the most immortal, the most ingenious of all that has been created by man. Nóż – najtrwalszy, najbardziej nieśmiertelny, najbardziej genialny z wszystkiego, co stworzył człowiek. Нож – был гильотиной, нож – универсальный способ разрешить все узлы, и по острию ножа идет путь парадоксов – единственно достойный бесстрашного ума путь… nóż|był|gilotyną|nóż|uniwersalny|sposób|rozwiązać|wszystkie|węzły|i|po|ostrzu|noża|idzie|droga|paradoksów|jedynie|godny|nieustraszonego|umysłu|droga Knife|was|a guillotine|knife|universal|way|to resolve|all|knots|and|along|the edge|of the knife|goes|the path|of paradoxes|the only|worthy|fearless|mind|path The knife was a guillotine, the knife is a universal way to resolve all knots, and along the edge of the knife runs the path of paradoxes – the only path worthy of a fearless mind... Nóż – był gilotyną, nóż – uniwersalny sposób na rozwiązanie wszystkich węzłów, a po ostrzu noża prowadzi droga paradoksów – jedyna godna nieustraszonego umysłu droga…

SENT_CWT:AO6OiPNE=3.94 PAR_TRANS:gpt-4o-mini=1.98 PAR_TRANS:gpt-4o-mini=4.24 PAR_CWT:AvJ9dfk5=10.79 en:AO6OiPNE pl:AvJ9dfk5 openai.2025-02-07 ai_request(all=24 err=0.00%) translation(all=48 err=0.00%) cwt(all=734 err=5.18%)