×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

вДудь, Юра Борисов – «новый Петров» и прыжок с обрыва / вДудь (2)

Юра Борисов – «новый Петров» и прыжок с обрыва / вДудь (2)

«Так давайте мы, того, просто сиганём откуда-нибудь!»

Когда я в последний раз прилетал в Нальчик, год назад,

ты не представляешь, как я хотел сюда,

потому что я обожаю хачаны, лимонад, теперь и люля.

В общем, я думаю: будут классные люди, классное место, классные горы,

очень вкусная еда!

Я лечу с отличным настроением.

Вчера я летел

с очень мутным настроением,

потому что я всю последнюю неделю представляю, как я выхожу к этому обрыву...

(шум сердцебиения)

...и не могу это сделать!

Не могу! Я очень боюсь высоты. Высота — мой самый большой страх.

Ну смотри! Ты же понимаешь, что если ты туда выйдешь, ты уже прыгнешь?

Ты же не можешь выйти и сказать...

Чё? Нет? Да ладно! Да не может быть так!

— (Дудь) А ты прыгал? — Нет.

Я это себе так представляю!

(Дудь) Ты по учебникам представляешь, да?

Не, всегда, когда что-то страшное делаешь...

Я вроде выдавил из себя всё лишнее сегодня с утра.

— Не, то, что лишнее придёт, — это точно, абсолютно. — Да?

— Да, лишнее почему-то приходит. — Блин!

Когда выходишь на сцену, всё время... Ну, у меня, по крайней мере, так.

Перед тем как выйти на сцену, тебе вдруг резко хочется в туалет.

Если ты сбегал быстро и вернулся, тебе всё равно продолжает хотеться в туалет.

— Причём ты там ничего не сделал. — Циркуляр такой идёт?

Да. И оно никуда не исчезает, пока ты как-то не привыкнешь.

Друзья, главное, что вы не видите, — это рожи Серёг.

Вы в курсе, что Серёги — из группировки роупджамперов.

Они откуда только ни прыгали!

Разве что из космоса они ещё не сигали вниз.

И они просто счастливы увидеть вот этот мой страх и позор. Поэтому...

Но я буду с тобой... Мне будет так же страшно!

— (Дудь) Ну чё, поехали? — Поехали! Поехали.

(хлопают в ладоши)

(Лынков) Мне кажется, у тебя сейчас сфинктер заговорит с тобой.

В прошлом году фильм «Бык», в котором ты сыграл главную роль,

стал лучшим фильмом Кинотавра.

— Тебе понравился фильм? — Да.

Не было ли у тебя ощущения, когда ты смотрел,

что это

взяли «Брат-1»,

«Бригаду», «Бумер»,

раскололи их на кусочки

и просто собрали ещё один фильм?

Не было ли у тебя ощущения вторичности, когда ты смотрел?

Абсолютно! Всё, что ты говоришь, это всё и было,

только мне было от этого кайфово,

потому что я люблю и «Брата», и «Бригаду»,

и «Бумера»

— все эти...

«Б». (смеётся)

Мне хотелось что-то сделать на эту тему,

чтобы как-то быть причастным к тому, что там происходило,

потому что я вырос на этих фильмах

и мне хотелось что-то про это сделать.

Я не думаю, что это вторично.

Сейчас не буду сыпать умными фразами.

Я тебе рассказывал про подкаст «Истории кино».

Кстати! Это очень крутой подкаст...

— Антона Долина. — Антона Долина, да.

...который можно, если кому-то будет, (Дудь на фоне салютует Долину) да, интересно, послушать

о том, как развивалось кино с момента его создания.

Можете послушать этот подкаст. Там они всё максимально просто рассказывают.

Так вот! Был такой период постмодернизма.

Это когда люди цитировали...

— Классику? — Ну, как бы да. Цитировали...

Цитировали цитаты цитировавших цитаты — и так далее.

И на самом деле это всё продолжается,

и «Бык» в этом смысле, естественно, цитирует всё, что было

с молодыми ребятами. Всё, что там происходит...

Я от очень многих людей слышал,

что это неправда, это рафинированно.

То, что там происходит...

Ну, типа, герои разговаривают не как в 90-е.

Что это не 90-е на самом деле.

И это действительно так, потому что мы все не из 90-х.

Мы выросли на 90-х, но это наше какое-то полуромантическое представление о 90-х.

И...

Ну, это такое переосмысление нами, которые застали это всё детьми,

выраженное в этом фильме.

Естественно, оно цитирует все эти вещи,

но нельзя говорить, что это вторично, потому что в этом есть энергия —

Борина, в первую очередь.

Потому что когда говорят, что это вторично, мне кажется, что это оскорбительно.

Обсуждая «Бык», я не раз слышал:

«У Борисова там прямо бодровские интонации».

— Ты согласен с этим? — Да. Я их делал.

Расскажи почему.

Ну потому что это была...

Для меня Бодров был не то чтобы кумиром,

я не верю в кумиров,

а таким...

очень важным человеком.

Кстати, именно человеком. Не актёром. Не его роль была важна.

Именно он как человек был очень важен.

Ну и, естественно, фильм «Брат» — и один, и второй.

И мне хотелось сделать такой же голос, как у него был там.

Я вообще часто за внешним гонюсь.

Может быть, сейчас уже меньше, но мне интересно что-то внешнее искать —

у персонажей у своих в смысле.

Я делал вот так...

(натужно хрипит)

...перед кадром

(сиплым голосом) для того, чтобы у меня вот такой вот голос потом был в кадре,

(сиплым голосом) и вот так потом там разговаривал.

(Борисов смеётся)

(Дудь) Офигеть!

— Ты намеренно цитировал по сути? — Да.

Это к вопросу о вторичности.

Я намеренно делал закос под Бодрова,

если можно так сказать, потому что мне он...

Не под Бодрова, а конкретно здесь — под Данилу Багрова.

Потому что мне он нравился и мне хотелось, чтобы мой персонаж его цитировал.

Мы поймали тебя здесь, в этих прекрасных местах,

потому что ты снимаешься в кино

у нашего кореша Вовчика Битокова!

Почему ты выбрал этот фильм у режиссёра, который всё ещё начинающий?

Потому что он клёвый!

(Дудь) Это ты с чего взял?

Ну а ты, чё, со мной не согласен?

Что я слышал?

Я слышал: прошлогодний Кинотавр,

ты встречаешь Кантемира и Вовчика,

подходишь и говоришь: «Пацаны! Вы такие клёвые!»

И сзади тебя жена хлопает по плечу и говорит:

«Юр, ты ж ни одного фильма у них не видел».

И ты говоришь: «Да ладно! Я их зато у Дудя видел!»

«Вот такие пацаны!»

Это правильный пересказ истории?

Да, да, да. Это правда. Это правда было так.

Потому что я посмотрел ваш выпуск,

(смеётся) но я этот момент ещё не посмотрел

ни «Тесноту», ни «Реки», ни этот,

ни «Дылду».

Ну как-то так сложилось!

Просто по выпуску было видно, что это суперкрутые, открытые ребята.

И я считаю,

что они надежда нашего кино,

в том смысле, что они

чистые, открытые, честные

и при этом имеющие дорогу, путь и возможности

высказываться и что-то делать.

Сюжет про то, что у женщины частная ЧВК в Сирии,

у женщины погибает сын,

она хочет предать это публичности, а её пытаются заткнуть,

потому что какие-то чинуши приезжают в её маленький провинциальный город.

И ты появляешься ты как, чтобы не спойлерить, неважно кто.

Такой... Опасный сюжет, опасное высказывание.

Ну, оно имеет смысл.

Мне кажется: опасное, не опасное —

жизнь короткая,

и ты лучше меня знаешь, что если ничего не говорить и делать,

то всё это превращается в какую-то каку.

А-а! В смысле жизнь?

Ну, жизнь, да, и вообще всё.

Потому что должен же быть хоть какой-то

смысл

в чём-то вообще.

Я очень много всего сделал бессмысленного.

Ну, в своей жизни.

В том числе в кино.

Я бы не хотел продолжать.

Чем у тебя родители занимаются?

Моя мама — риэлтор, папа — электрик, сантехник.

— О! — Всемогущий человек.

Вообще мой папа учился в медицинском.

Не доучился год.

Бросил, потом...

...работал в школе сначала учителем физкультуры, потом учителем труда.

Потом, когда он был учителем труда, пришли 90-е,

и спустя какое-то время он ушёл из школы, родился я,

то есть родился я, он ушёл из школы,

и они через какое-то время начали торговать на Черкизовском рынке:

Сначала...

Сначала одеждой,

и потом на рынке и не на рынке — домашними цветами.

И, собственно, поднялись на домашних цветах.

(усмехается)

— На вот этих всех фикусах и диффенбахиях, и китайских розах? — Именно. Да.

Они их продавали и заработали себе на квартиру.

— В Реутове? — Да, да.

Получили возможность дальше...

Я получил возможность благодаря домашним цветам на Черкизе дальше развиваться.

И я сижу здесь, потому что они тогда торговали этими цветами на Черкизоне.

На какой букве они торговали?

Я не помню. Но мне кажется, у них не в одном месте был контейнер.

Все вещи всё время были оттуда.

Эти...

Ну, одежда, обувь, всё остальное.

Торговаться я там учился.

И ты так же...

Я просто тоже всё детство одевался на Черкизоне, я рядом жил.

И одно из моих воспоминаний —

это когда ты мерил обувь...

О! Примерно в таких носках я это делал.

Ты меряешь обувь и на картоночке переодеваешься,

а холодно — (еле слышно) пиздец как!

— Ты это делаешь так. — Да-да-да.

И вот эти тупые кеды, которые...

Естественно, хотелось какие-то «конверсы».

Ну то есть... (Дудь выдыхает: «Ничего себе!»)

Я домысливал, что это «конверсы»,

но у них была совершенно другая форма, и я думал:

«Блин! Как же её изменить?» — ну чтобы было похоже на «конверсы».

Которые сразу отклеивались.

Они стоили 100 рублей. Я вот точно помню: 100 рублей.

Ну и вся одежда, которая очень...

Хочется другую, а она — вот такая.

И других вариантов нет.

А другой ты особо и не видишь,

потому что все, в принципе, в это одеваются.

— У тебя родители вместе по-прежнему? — Да.

Ты уже обеспечиваешь родителей?

Нет.

(усмехается)

Не обеспечиваю.

Ну, я мечтал бы это делать,

но к сожалению, пока мне совсем не хватает на то, чтобы их обеспечивать.

К счастью, они обеспечивают себя сами

и ещё и брата моего обеспечивают.

У меня мечта — купить родителям дом.

Машину.

Потому что они купили

когда-то нам квартиру.

Вот. И...

— Квартира в центре, над которой мы снимали, их? — Да.

(Дудь) Ого!

Ну, это наша. Просто они её нам подарили.

Мама это будет смотреть и очень переживать за то,

что люди узнают о том, что она подарила мне квартиру.

Потому что её силами она была заработана.

Но я хочу об этом сказать, потому что,

опять же, тем, что я делаю, я обязан ей,

потому что я всё это время не думал о деньгах,

о том, как бы заработать больше денег

для того, чтобы моя семья где-то жила,

а думал о том, какой путь найти

и что можно было бы нести людям, и что можно было бы... —

ну то есть совсем о других вещах, а не о деньгах.

Это было благодаря ей.

Потому что это она создала такие тепличные условия нам, уже моей семье.

Вот.

Ну, естественно, свою семью я обеспечиваю,

но на родителей у меня пока не хватает,

хотя есть мечта, чтобы это когда-то случилось.

Но я, если честно, очень призрачно,

очень призрачно в неё уже сейчас верю.

— Призрачно? — Да. — Почему?

Ну потому что в России как-то не...

Я не вижу, какими путями можно зарабатывать много денег, будучи актёром.

Так. Юрец.

— Твой съёмочный день... — (смеющимся голосом) И мы подобрались к этому вопросу!

Юрец, твой съёмочный день стоит около 200 тысяч рублей.

(удивлённо хохочет) Ухуху! Почему?! Нет!

Сколько стоит твой съёмочный день?

Ну, мой съёмочный день стоит...

ну, в идеале 150, но...

Ну то есть это всегда...

Когда идёт речь о проектах, на которых нет денег,

ты понимаешь, что можешь взять от проекта три миллиона, а можешь полтора.

И если полтора там останется,

то на эти полтора можно будет сделать какой-то взрыв, например.

Ну, проект будет заметнее, а ты гонорар возьмёшь поменьше?

— Да. — Ага?

Ну и естественно, ты берёшь меньше,

потому что вы с режиссёром смотрите друг другу в глаза и понимаете:

окей, пока эти деньги лучше остаются на дело.

Извини, что я сейчас прямо прямыми подсчётами начну заниматься,

но смотри: у тебя в год выходит сейчас от 5 до 10 фильмов.

Фильмов, сериалов и всего остального.

Допустим, в среднем в каждом из них ты получаешь полтора-два миллиона рублей.

Это по нижней грани.

Ну, допустим, да.

Ну, 20 миллионов рублей — это мало разве?

Я не зарабатываю 20 миллионов в год.

Я за тот год заработал...

ну, в лучшем случае, восемь,

а может быть и меньше.

То есть я никогда их не считал, потому что они приходят и сразу уходят.

Потому что семья — это непрогнозируемая вещь.

У кого-то сопли, у кого-то ещё какая-то вещь.

То кто-то заболел, то нужно куда-то уехать.

И это сотнями уходит — ну, будучи в Москве, да?

Всё, что за тот год произошло,

тот год был самым прибыльным в моей жизни, —

я купил машину, новую.

Это максимум, который случился у меня в жизни.

Ты же понимаешь, что актёры, которые тоже много снимаются,

которые звёзды, они...

Зарабатывать миллион долларов в год, будучи Александром Петровым, — вполне реально.

Это 60 миллионов, да?

— 70. — 70 уже, да. — 70 миллионов...

— Ну, да, наверно. Но это нужно в рекламах сниматься. — Ага.

Я бы не хотел бы.

— Серьёзно? — Ну да.

Юра Борисов – «новый Петров» и прыжок с обрыва / вДудь (2) Yura Borisov - "new Petrov" and jumping off a cliff / vDud (2)

«Так давайте мы, того, просто сиганём откуда-нибудь!»

Когда я в последний раз прилетал в Нальчик, год назад,

ты не представляешь, как я хотел сюда,

потому что я обожаю хачаны, лимонад, теперь и люля. because I love khachans, lemonade, and now lyulya.

В общем, я думаю: будут классные люди, классное место, классные горы, In general, I think: there will be cool people, a cool place, cool mountains,

очень вкусная еда!

Я лечу с отличным настроением.

Вчера я летел Yesterday I flew

с очень мутным настроением,

потому что я всю последнюю неделю представляю, как я выхожу к этому обрыву...

(шум сердцебиения)

...и не могу это сделать!

Не могу! Я очень боюсь высоты. Высота — мой самый большой страх.

Ну смотри! Ты же понимаешь, что если ты туда выйдешь, ты уже прыгнешь?

Ты же не можешь выйти и сказать...

Чё? Нет? Да ладно! Да не может быть так!

— (Дудь) А ты прыгал? — Нет.

Я это себе так представляю!

(Дудь) Ты по учебникам представляешь, да?

Не, всегда, когда что-то страшное делаешь...

Я вроде выдавил из себя всё лишнее сегодня с утра.

— Не, то, что лишнее придёт, — это точно, абсолютно. — Да?

— Да, лишнее почему-то приходит. — Блин!

Когда выходишь на сцену, всё время... Ну, у меня, по крайней мере, так.

Перед тем как выйти на сцену, тебе вдруг резко хочется в туалет.

Если ты сбегал быстро и вернулся, тебе всё равно продолжает хотеться в туалет.

— Причём ты там ничего не сделал. — Циркуляр такой идёт?

Да. И оно никуда не исчезает, пока ты как-то не привыкнешь.

Друзья, главное, что вы не видите, — это рожи Серёг.

Вы в курсе, что Серёги — из группировки роупджамперов.

Они откуда только ни прыгали!

Разве что из космоса они ещё не сигали вниз.

И они просто счастливы увидеть вот этот мой страх и позор. Поэтому...

Но я буду с тобой... Мне будет так же страшно!

— (Дудь) Ну чё, поехали? — Поехали! Поехали.

(хлопают в ладоши)

(Лынков) Мне кажется, у тебя сейчас сфинктер заговорит с тобой. (Lynkov) It seems to me that your sphincter is now talking to you.

В прошлом году фильм «Бык», в котором ты сыграл главную роль, Last year the film "Bull" in which you played the main role,

стал лучшим фильмом Кинотавра.

— Тебе понравился фильм? — Да.

Не было ли у тебя ощущения, когда ты смотрел,

что это

взяли «Брат-1»,

«Бригаду», «Бумер»,

раскололи их на кусочки

и просто собрали ещё один фильм?

Не было ли у тебя ощущения вторичности, когда ты смотрел?

Абсолютно! Всё, что ты говоришь, это всё и было,

только мне было от этого кайфово,

потому что я люблю и «Брата», и «Бригаду»,

и «Бумера»

— все эти...

«Б». (смеётся)

Мне хотелось что-то сделать на эту тему,

чтобы как-то быть причастным к тому, что там происходило,

потому что я вырос на этих фильмах

и мне хотелось что-то про это сделать.

Я не думаю, что это вторично.

Сейчас не буду сыпать умными фразами.

Я тебе рассказывал про подкаст «Истории кино».

Кстати! Это очень крутой подкаст...

— Антона Долина. — Антона Долина, да.

...который можно, если кому-то будет, (Дудь на фоне салютует Долину) да, интересно, послушать ... which is possible, if someone will, (Dud salutes the Valley in the background) Yes, it's interesting to listen

о том, как развивалось кино с момента его создания.

Можете послушать этот подкаст. Там они всё максимально просто рассказывают.

Так вот! Был такой период постмодернизма.

Это когда люди цитировали...

— Классику? — Ну, как бы да. Цитировали...

Цитировали цитаты цитировавших цитаты — и так далее. They quoted quotes of those who quoted quotes - and so on.

И на самом деле это всё продолжается,

и «Бык» в этом смысле, естественно, цитирует всё, что было

с молодыми ребятами. Всё, что там происходит...

Я от очень многих людей слышал,

что это неправда, это рафинированно.

То, что там происходит...

Ну, типа, герои разговаривают не как в 90-е.

Что это не 90-е на самом деле.

И это действительно так, потому что мы все не из 90-х.

Мы выросли на 90-х, но это наше какое-то полуромантическое представление о 90-х.

И...

Ну, это такое переосмысление нами, которые застали это всё детьми, Well, this is such a rethinking by us, who caught it all as children,

выраженное в этом фильме.

Естественно, оно цитирует все эти вещи,

но нельзя говорить, что это вторично, потому что в этом есть энергия — but you can’t say that it is secondary, because there is energy in it -

Борина, в первую очередь.

Потому что когда говорят, что это вторично, мне кажется, что это оскорбительно.

Обсуждая «Бык», я не раз слышал:

«У Борисова там прямо бодровские интонации».

— Ты согласен с этим? — Да. Я их делал.

Расскажи почему.

Ну потому что это была...

Для меня Бодров был не то чтобы кумиром,

я не верю в кумиров,

а таким...

очень важным человеком.

Кстати, именно человеком. Не актёром. Не его роль была важна.

Именно он как человек был очень важен.

Ну и, естественно, фильм «Брат» — и один, и второй.

И мне хотелось сделать такой же голос, как у него был там.

Я вообще часто за внешним гонюсь.

Может быть, сейчас уже меньше, но мне интересно что-то внешнее искать —

у персонажей у своих в смысле.

Я делал вот так...

(натужно хрипит)

...перед кадром

(сиплым голосом) для того, чтобы у меня вот такой вот голос потом был в кадре, (hoarse voice) in order for me to have such a voice later in the frame,

(сиплым голосом) и вот так потом там разговаривал.

(Борисов смеётся)

(Дудь) Офигеть!

— Ты намеренно цитировал по сути? — Да.

Это к вопросу о вторичности.

Я намеренно делал закос под Бодрова,

если можно так сказать, потому что мне он...

Не под Бодрова, а конкретно здесь — под Данилу Багрова.

Потому что мне он нравился и мне хотелось, чтобы мой персонаж его цитировал.

Мы поймали тебя здесь, в этих прекрасных местах,

потому что ты снимаешься в кино

у нашего кореша Вовчика Битокова!

Почему ты выбрал этот фильм у режиссёра, который всё ещё начинающий?

Потому что он клёвый!

(Дудь) Это ты с чего взял?

Ну а ты, чё, со мной не согласен?

Что я слышал?

Я слышал: прошлогодний Кинотавр, I heard: last year's Kinotavr,

ты встречаешь Кантемира и Вовчика,

подходишь и говоришь: «Пацаны! Вы такие клёвые!» you come up and say: “Boys! You are so cool!”

И сзади тебя жена хлопает по плечу и говорит:

«Юр, ты ж ни одного фильма у них не видел».

И ты говоришь: «Да ладно! Я их зато у Дудя видел!»

«Вот такие пацаны!»

Это правильный пересказ истории?

Да, да, да. Это правда. Это правда было так.

Потому что я посмотрел ваш выпуск,

(смеётся) но я этот момент ещё не посмотрел

ни «Тесноту», ни «Реки», ни этот,

ни «Дылду». nor "Dyldu".

Ну как-то так сложилось!

Просто по выпуску было видно, что это суперкрутые, открытые ребята.

И я считаю,

что они надежда нашего кино,

в том смысле, что они

чистые, открытые, честные

и при этом имеющие дорогу, путь и возможности and at the same time having a way, a path and opportunities

высказываться и что-то делать.

Сюжет про то, что у женщины частная ЧВК в Сирии,

у женщины погибает сын,

она хочет предать это публичности, а её пытаются заткнуть,

потому что какие-то чинуши приезжают в её маленький провинциальный город. because some bureaucrats come to her small provincial town.

И ты появляешься ты как, чтобы не спойлерить, неважно кто.

Такой... Опасный сюжет, опасное высказывание.

Ну, оно имеет смысл.

Мне кажется: опасное, не опасное —

жизнь короткая,

и ты лучше меня знаешь, что если ничего не говорить и делать,

то всё это превращается в какую-то каку. then it all turns into some kind of kaku.

А-а! В смысле жизнь?

Ну, жизнь, да, и вообще всё.

Потому что должен же быть хоть какой-то

смысл

в чём-то вообще.

Я очень много всего сделал бессмысленного.

Ну, в своей жизни.

В том числе в кино.

Я бы не хотел продолжать.

Чем у тебя родители занимаются?

Моя мама — риэлтор, папа — электрик, сантехник.

— О! — Всемогущий человек.

Вообще мой папа учился в медицинском.

Не доучился год.

Бросил, потом... Dropped it, then...

...работал в школе сначала учителем физкультуры, потом учителем труда.

Потом, когда он был учителем труда, пришли 90-е,

и спустя какое-то время он ушёл из школы, родился я,

то есть родился я, он ушёл из школы,

и они через какое-то время начали торговать на Черкизовском рынке:

Сначала...

Сначала одеждой,

и потом на рынке и не на рынке — домашними цветами.

И, собственно, поднялись на домашних цветах.

(усмехается)

— На вот этих всех фикусах и диффенбахиях, и китайских розах? — Именно. Да.

Они их продавали и заработали себе на квартиру.

— В Реутове? — Да, да.

Получили возможность дальше...

Я получил возможность благодаря домашним цветам на Черкизе дальше развиваться.

И я сижу здесь, потому что они тогда торговали этими цветами на Черкизоне.

На какой букве они торговали?

Я не помню. Но мне кажется, у них не в одном месте был контейнер.

Все вещи всё время были оттуда.

Эти...

Ну, одежда, обувь, всё остальное.

Торговаться я там учился.

И ты так же...

Я просто тоже всё детство одевался на Черкизоне, я рядом жил.

И одно из моих воспоминаний —

это когда ты мерил обувь...

О! Примерно в таких носках я это делал.

Ты меряешь обувь и на картоночке переодеваешься,

а холодно — (еле слышно) пиздец как!

— Ты это делаешь так. — Да-да-да.

И вот эти тупые кеды, которые...

Естественно, хотелось какие-то «конверсы».

Ну то есть... (Дудь выдыхает: «Ничего себе!») Well, that is ... (Dud exhales: “Wow!”)

Я домысливал, что это «конверсы»,

но у них была совершенно другая форма, и я думал:

«Блин! Как же её изменить?» — ну чтобы было похоже на «конверсы».

Которые сразу отклеивались.

Они стоили 100 рублей. Я вот точно помню: 100 рублей.

Ну и вся одежда, которая очень...

Хочется другую, а она — вот такая.

И других вариантов нет.

А другой ты особо и не видишь,

потому что все, в принципе, в это одеваются.

— У тебя родители вместе по-прежнему? — Да.

Ты уже обеспечиваешь родителей?

Нет.

(усмехается)

Не обеспечиваю.

Ну, я мечтал бы это делать,

но к сожалению, пока мне совсем не хватает на то, чтобы их обеспечивать.

К счастью, они обеспечивают себя сами

и ещё и брата моего обеспечивают.

У меня мечта —  купить родителям дом.

Машину.

Потому что они купили

когда-то нам квартиру.

Вот. И...

— Квартира в центре, над которой мы снимали, их? — Да.

(Дудь) Ого!

Ну, это наша. Просто они её нам подарили.

Мама это будет смотреть и очень переживать за то,

что люди узнают о том, что она подарила мне квартиру.

Потому что её силами она была заработана.

Но я хочу об этом сказать, потому что,

опять же, тем, что я делаю, я обязан ей,

потому что я всё это время не думал о деньгах,

о том, как бы заработать больше денег

для того, чтобы моя семья где-то жила,

а думал о том, какой путь найти

и что можно было бы нести людям, и что можно было бы... —

ну то есть совсем о других вещах, а не о деньгах.

Это было благодаря ей.

Потому что это она создала такие тепличные условия нам, уже моей семье.

Вот.

Ну, естественно, свою семью я обеспечиваю,

но на родителей у меня пока не хватает,

хотя есть мечта, чтобы это когда-то случилось.

Но я, если честно, очень призрачно, But I, to be honest, very ghostly,

очень призрачно в неё уже сейчас верю. I believe in it very ghostly now.

— Призрачно? — Да. — Почему? - Ghostly? - Yes. - Why?

Ну потому что в России как-то не...

Я не вижу, какими путями можно зарабатывать много денег, будучи актёром.

Так. Юрец.

— Твой съёмочный день... — (смеющимся голосом) И мы подобрались к этому вопросу!

Юрец, твой съёмочный день стоит около 200 тысяч рублей.

(удивлённо хохочет) Ухуху! Почему?! Нет!

Сколько стоит твой съёмочный день?

Ну, мой съёмочный день стоит...

ну, в идеале 150, но...

Ну то есть это всегда...

Когда идёт речь о проектах, на которых нет денег,

ты понимаешь, что можешь взять от проекта три миллиона, а можешь полтора.

И если полтора там останется,

то на эти полтора можно будет сделать какой-то взрыв, например.

Ну, проект будет заметнее, а ты гонорар возьмёшь поменьше?

— Да. — Ага?

Ну и естественно, ты берёшь меньше,

потому что вы с режиссёром смотрите друг другу в глаза и понимаете:

окей, пока эти деньги лучше остаются на дело.

Извини, что я сейчас прямо прямыми подсчётами начну заниматься,

но смотри: у тебя в год выходит сейчас от 5 до 10 фильмов.

Фильмов, сериалов и всего остального.

Допустим, в среднем в каждом из них ты получаешь полтора-два миллиона рублей.

Это по нижней грани.

Ну, допустим, да.

Ну, 20 миллионов рублей — это мало разве? Well, 20 million rubles is not enough, is it?

Я не зарабатываю 20 миллионов в год.

Я за тот год заработал... I earned...

ну, в лучшем случае, восемь,

а может быть и меньше.

То есть я никогда их не считал, потому что они приходят и сразу уходят.

Потому что семья — это непрогнозируемая вещь.

У кого-то сопли, у кого-то ещё какая-то вещь.

То кто-то заболел, то нужно куда-то уехать.

И это сотнями уходит — ну, будучи в Москве, да?

Всё, что за тот год произошло, Everything that happened in that year

тот год был самым прибыльным в моей жизни, —

я купил машину, новую.

Это максимум, который случился у меня в жизни.

Ты же понимаешь, что актёры, которые тоже много снимаются,

которые звёзды, они...

Зарабатывать миллион долларов в год, будучи Александром Петровым, — вполне реально.

Это 60 миллионов, да?

— 70. — 70 уже, да. — 70 миллионов...

— Ну, да, наверно. Но это нужно в рекламах сниматься. — Ага.

Я бы не хотел бы. I wouldn't like to.

— Серьёзно? — Ну да.