Глава 10 - ПЕРВАЯ ШУТКА И ДРУГИЕ СОБЫТИЯ Chapter 10 - THE FIRST JOKE AND OTHER EVENTS Hoofdstuk 10 - EERSTE JUST EN ANDERE EVENEMENTEN

Глава 10. ПЕРВАЯ ШУТКА И ДРУГИЕ СОБЫТИЯ THE FIRST JOKE AND OTHER EVENTS

Конечно, говорил это лев. Of course, said the lion. Дети давно почувствовали, что говорить он умеет, и все-таки испугались и обрадовались. The children had long felt that he knew how to speak, and yet they were frightened and delighted.

Из-за деревьев появились боги и богини леса, фавны, сатиры и гномы. From behind the trees appeared the gods and goddesses of the forest, fauns, satyrs and gnomes. Из реки вышел речной бог со своими дочерьми, наядами. From the river came the river god with his daughters, naiads. И все они – и божества, и звери – ответили на разные голоса: And all of them - both deities and animals - answered different voices:

– Радуйся, Аслан! - Rejoice, Aslan! Мы слышим и повинуемся. We hear and we obey. Мы думаем. Мы говорим. Мы любим друг друга.

– Только мы мало знаем, – раздался немного гнусавый голос, и дети совсем удивились, ибо это сказала лошадь. “Only we don’t know much,” a slightly nasal voice rang out, and the children were completely surprised, for it was the horse who said it.

– Молодец, Земляничка! - Well done, Strawberry! – сказала Полли. – Как я рада, что ее выбрали. How glad I am that she was chosen. – И кэбмен, стоявший теперь рядом с детьми, вскричал: - And the cabman, who was now standing next to the children, exclaimed:

– Ну и ну! - Wow! Да и то, лошадка что надо, я всегда говорил. And even then, a horse is what you need, I always said.

– Созданья, обретшие речь, я поручаю вас друг другу, – продолжал могучий и радостный голос. “Creatures that have acquired speech, I entrust you to each other,” continued the powerful and joyful voice. – Я отдаю вам навеки землю Нарнии. “I give you the land of Narnia forever. Я отдаю вам леса, и плоды, и реки. I give you forests and fruits and rivers. Я отдаю вам звезды и самого себя. I give you the stars and myself. Отдаю я и тех, кто остался бессловесным. I give back those who remain speechless. Будьте добры к ним, но не поступайтесь своим даром и не возвращайтесь на их пути. Be kind to them, but don't compromise your gift and don't get back in their way. От них я взял вас, к ним вы можете вернуться. From them I took you, to them you can return. Тогда вы станете много хуже, чем они. Then you will become much worse than them.

– Нет, Аслан! Мы не вернемся! We won't be back! Что ты, что ты! What are you, what are you! – зазвучало множество голосов, а галка крикнула: «Ты не бойся!» – чуть позже всех, и слова ее прозвучали в полной тишине. - sounded a lot of voices, and the jackdaw shouted: "Don't be afraid!" - a little later than everyone else, and her words sounded in complete silence. Вы знаете сами, что бывает, когда такое случится в гостях. You know what happens when this happens at a party. Она растерялась, и спрятала голову под крыло, словно решила поспать, а прочие стали издавать странные звуки, которых здесь никто не слышал, и пытались сдержаться, но Аслан сказал: She was confused, and hid her head under her wing, as if she decided to sleep, and the others began to make strange sounds that no one heard here, and tried to restrain herself, but Aslan said:

– Смейтесь, это большое благо. - Laugh, this is a great blessing. Теперь, когда вы обрели и мысль, и слово, вам не надо всегда хранить серьезность. Now that you have both the thought and the word, you don't always have to be serious. Шутка, как и справедливость, рождается вместе с речью. A joke, like justice, is born along with speech.

Смех зазвучал громче, а галка так раззадорилась, что вскочила Земляничке на голову прямо между ушами и крикнула, хлопая крыльями: The laughter sounded louder, and the jackdaw got so excited that she jumped on Strawberry's head right between her ears and shouted, flapping her wings:

– Аслан! Аслан! Неужели я первая пошутила? Am I the first to joke? Неужели про это будут всегда рассказывать? Will they always talk about it?

– Маленький друг, – отвечал ей лев, – не слова твои, ты сама – первая шутка. “Little friend,” the lion answered her, “not your words, you yourself are the first joke.”

И все опять засмеялись, и галка не обиделась и смеялась со всеми так заливисто, что лошадь, шевельнув ушами, согнала ее с головы, но галка вдруг поняла, на что ей крылья, и не упала. And everyone laughed again, and the jackdaw was not offended and laughed so loudly with everyone that the horse, moving his ears, drove her off her head, but the jackdaw suddenly realized what her wings were for and did not fall.

– Мы основали Нарнию, – сказал Аслан. - We founded Narnia," Aslan said. – Теперь наше дело – ее беречь. “Now it’s our job to take care of her.” Сейчас я позову на совет некоторых из вас. Now I will call some of you for advice. Идите сюда, ты, гном, и ты, речной бог, и ты, дуб, и ты, филин, и вы, оба ворона, и ты, слон. Come here, you dwarf, and you, the river god, and you, oak, and you, owl, and you, both ravens, and you, elephant. Нам надо потолковать, ибо миру этому пять часов отроду, но в него уже проникло зло. We need to talk, because this world is five hours old, but evil has already penetrated into it.

[Племянник Чародея - Клайв Стейплз Льюис]

Те, кого он назвал, приблизились к нему, и он ушел с ними к востоку, а прочие спрашивали друг друга: Those whom he named approached him, and he went with them to the east, while the others asked one another:

– Кто сюда проник? - Who got in here? Лазло? Lazlo? Кто же это? Who is it? Нет, не лазло, казло!.. No, it's not, you bastard! Может быть, козлы? Maybe goats? Да что ты! What are you!

– Вот что, – сказал Дигори, повернувшись к Полли. “Here,” said Digory, turning to Polly. – Я должен пойти за ним… За львом. “I must go after him… after the lion. Только он может мне дать то, что ей поможет. Only he can give me something that will help her.

– И я пойду, – сказал Фрэнк. "And I'll go," Frank said. – Понравился он мне. - I liked him. Да и с лошадкой поговорить надо. Yes, you need to talk to the horse.

Все трое смело пошли к Совету зверей, во всяком случае – настолько смело, насколько это им удалось. The three of them boldly went to the Council of Beasts, at least as boldly as they could. Звери были так заняты беседой, что не сразу заметили их и услышали дядю Эндрью, который стоял довольно далеко и кричал (довольно тихо): The animals were so busy talking that they did not immediately notice them and heard Uncle Andrew, who was standing quite far away and shouting (rather quietly):

– Дигори! - Digory! Вернись! Немедленно иди сюда, кому говорю! Come here immediately, to whom I tell! Куда ты лезешь?.. Where are you going?..

Когда люди подошли к зверям, те замолкли и на них уставились. When people approached the animals, they fell silent and stared at them.

– Это еще кто такие? - Who else is this? – спросил бобр.

– Простите… – едва слышно начал Дигори, но кролик перебил его: “Sorry…” Digory began in a barely audible voice, but the rabbit interrupted him:

– Наверное, салатные листья. Probably lettuce leaves.

– Нет! – поспешила сказать Полли. - hurriedly said Polly. – Нас нельзя есть, мы невкусные. We cannot be eaten, we are tasteless.

– Смотри-ка! - Look at that! – сказал крот. – Говорить умеют. - They can speak. Салат он речью не наделял. He did not endow the salad with speech.

[Племянник Чародея - Клайв Стейплз Льюис]

– Может, они вторая шутка? “Maybe they are the second joke?” – предположила галка. - suggested the jackdaw. Пантера перестала умываться и сказала: The panther stopped washing her face and said:

– Ну, первая была лучше. - Well, the first one was better. Кто как, а я ничего смешного не вижу! Who else, but I don’t see anything funny! – и, зевнув, принялась умываться опять. - and, yawning, began to wash again.

– Пожалуйста, пропустите нас! - Please let us through! – взмолился Дигори. Digory pleaded. – Я очень спешу. - I'm in a hurry. Мне нужен лев. I need a lion.

Тем временем Фрэнк пытался привлечь внимание Землянички и наконец преуспел. Meanwhile, Frank tried to get Strawberry's attention and finally succeeded.

– Лошадка! – сказал он. – Ты-то меня знаешь, объясни им. “You know me, explain to them.

– О чем это оно? – What is it about? – спросили ее звери. - The animals asked her.

– Знаю… – нерешительно произнесла лошадь. “I know…” the horse said hesitantly. – Я мало что знаю. - I don't know much. Наверное, все мы еще очень мало знаем. Perhaps we all know very little. Но где-то я что-то такое видела… Где-то я вроде бы жила… или видела сон, прежде чем Аслан разбудил нас. But somewhere I saw something like that... Somewhere I seemed to live... or had a dream before Aslan woke us up. В этом сне вроде бы жили вы трое… You three seemed to live in this dream ...

– Ты что? - You what? – сказал кэбмен. – Меня не признала? - You didn't recognize me? А кто тебя чистил? And who cleaned you? Кто кормил, когда ты устанешь, а? Who fed you when you're tired, huh? Кто попону надевал, когда холодно? Who put on a blanket when it's cold? Ну, не ждал я от тебя!

– Минутку, минутку… – проговорила лошадь. “Wait a minute, a minute…” the horse said. – Дайте подумать. Да, ты привязывал ко мне сзади какой-то тяжелый ящик и гнал меня куда-то, и я бежала, а ящик очень грохотал… Yes, you tied some heavy box to me from behind and drove me somewhere, and I ran, and the box rumbled very much ...

– Зарабатывали мы с тобой, – сказал кэбмен. “You and I made money,” said the cabman. – Жить-то надо, и тебе, и мне. - You have to live, and you and me. Без работы да без кнута ни стойла бы не было, ни корма, ни сена, ни овса. Without work and without a whip, there would be no stall, no fodder, no hay, no oats. Любила ты овес, если я мог его купить, тут ничего не скажешь. You loved oats, if I could buy it, you can’t say anything.

– Овес? - Oats? – сказала лошадь, прядая ушами. said the horse, spinning its ears. – Да, что-то такое помню. Yes, I remember something like that. И еще… Ты сидел сзади на ящике, а я тащила и тебя, и ящик. And one more thing... You were sitting on the back of the box, and I was dragging both you and the box. Бегала-то я. I was running.

– Ну, летом, ладно, – сказал Фрэнк. “Well, in the summer, okay,” Frank said. – Ты тянешь, я себе сижу. - You pull, I sit myself. А зимой? Когда ноги как ледышки? When your feet are like ice? Ты бегаешь, тебе что, а я? И нос замерзнет, и щеки, и рукой не шевельнуть, вожжи не удержишь. And the nose will freeze, and the cheeks, and you won’t move your hand, you won’t hold the reins.

– Там было плохо, – сказала лошадь. “It was bad there,” said the horse. – Камни, трава не растет. - Stones, grass does not grow.

– То-то и оно! - That's just it! – обрадовался Фрэнк. - Frank rejoiced. – Плохо там было, одно слово – город. - It was bad there, in one word - the city. Мостовые. Bridging. Не люблю я их. I don't like them. Мы с тобой из деревни. We are from the village. Я там, у себя, в хоре пел. I sang in the choir there. А пришлось, жить-то надо. But I had to, I had to live.

– Пожалуйста! – взмолился Дигори. - Digory pleaded. – Пустите нас! - Let us go! Лев уходит, а мне очень нужно с ним поговорить. The lion is leaving, and I really need to talk to him.

– Понимаешь, лошадка, – сказал Фрэнк, – молодой человек хочет со львом поговорить, с вашим этим Асланом. “You see, little horse,” Frank said, “the young man wants to talk to the lion, to this Aslan of yours. Может, довезешь его? Maybe you can take him? Будь так добра! Be so kind! А то вон куда ваш лев ушел. And then where did your lion go. Мы уж с барышней дойдем. We'll go with the lady.

– Довезти? - Want a ride? – переспросила лошадь. - The horse interjected. – Ах, помню, помню! - Oh, I remember, I remember! Ко мне садились на спину… Когда-то давно один из ваших, коротенький, часто это делал. They sat on my back… Once upon a time, one of yours, a short one, often did this. Он мне всегда давал такие твердые белые кубики… Очень вкусные… лучше травы. He always gave me such hard white cubes ... Very tasty ... better than herbs.

– А, сахар, – сказал Фрэнк. “Oh, sugar,” Frank said.

– Пожалуйста! – снова взмолился Дигори. - Digory pleaded again. – Очень тебя прошу! - I'm begging you!

– Довезу, о чем говорить! - I'll do it, what are we talking about! – отвечала лошадь. - answered the horse. – Только по одному. - Only one at a time. Садись. Sit down.

– Молодец! – сказал Фрэнк и подсадил Дигори, и тот уселся удобно, он ведь и'прежде ездил на пони без седла. said Frank, and he lifted Digory up, and Digory sat comfortably, for he had ridden bareback ponies before.

– Иди, Земляничка, пожалуйста! - Go, Strawberry, please! – сказал он.

– А у тебя нет сладкой белой штуки? - Don't you have the sweet white stuff? – спросила лошадь.

– Сахару? – огорчился Дигори. – Нет, не захватил. - No, I didn't.

– Ну, ничего, – сказала Земляничка, и они двинулись в путь. “Well, nothing,” Strawberry said, and they set off.

Только тогда животные заметили еще одно странное существо, тихо стоявшее в кустах, надеясь, что его не увидят. Only then did the animals notice another strange creature, standing quietly in the bushes, hoping not to be seen.

– Это кто такой? – спросил бульдог. the bulldog asked.

– Пойдем посмотрим! - Let's go see! – крикнули другие; и пока Земляничка бежала рысцой, а Полли и Фрэнк поспешали за нею, решив не дожидаться ее возвращения, звери и птицы кинулись к кустам, лая, воя, рыча на все лады, с радостным любопытством. others shouted; and while Strawberry trotted, and Polly and Frank hurried after her, deciding not to wait for her return, the animals and birds rushed to the bushes, barking, howling, growling in every way, with joyful curiosity.

Надо заметить, что дядя Эндрью воспринимал по-своему все, что мы сейчас описали – совсем не так, как Фрэнк и дети. It should be noted that Uncle Andrew perceived everything that we have just described in his own way - not at all in the same way as Frank and the children. То, что ты видишь и слышишь, в некоторой степени зависим от того, где ты находишься – и от того, каков ты сам. What you see and hear depends to some extent on where you are – and on who you are.

Когда появились звери, дядя чуть ли не юркнул в лес. When the animals appeared, my uncle almost darted into the forest. Конечно, он за ними следил, и очень зорко, но занимало его не то, что они делают, а то, что они могут сделать ему. Of course, he followed them, and very vigilantly, but he was interested not in what they were doing, but in what they could do to him.

Как и колдунья, он был на удивление практичным. Like the sorceress, he was surprisingly practical. Он замечал лишь то, что его касалось; и просто не увидел, как лев отобрал и наделил речью по одной паре своих созданий. He noticed only what concerned him; and simply did not see how the lion selected and gave speech to one pair of his creatures. Он видел (или думал, что видит) множество диких зверей, бродящих вокруг. He saw (or thought he saw) many wild animals roaming around. И удивлялся, почему это они не убегают от льва. And he wondered why they didn't run away from the lion.

Когда великий миг настал и звери заговорили, он ничего не понял, и вот почему: в самом начале, когда лев запел, дядя смутно понял, что это – песня, но она ему совсем не понравилась, ибо внушала мысли и чувства, которые он всегда отгонял. When the great moment came and the animals spoke, he did not understand anything, and this is why: at the very beginning, when the lion sang, my uncle vaguely understood that this was a song, but he did not like it at all, for it inspired thoughts and feelings that he always drove away. Потом, когда взошло солнце, и он увидел, что поет лев («просто лев», – подумал он), он стал изо всех сил убеждать себя, что это вообще не песня, львы не поют, они рычат, скажем, в зоологическом саду, там, в его мире. Then, when the sun rose, and he saw that a lion was singing (“just a lion,” he thought), he began to convince himself with all his might that this was not a song at all, lions do not sing, they roar, say, in the zoo , there in his world. «Конечно, петь он не мог, – думал дядя. "Of course he couldn't sing," my uncle thought. – Мне померещилось. - I imagined it. Совсем нервы никуда… Разве кто-нибудь слышал, чтобы львы пели?» И чем дольше, чем прекрасней пел дивный лев, тем упорней убеждал себя дядя Эндрью. No nerves at all ... Has anyone heard the lions sing? And the longer, the more beautifully the marvelous lion sang, the more stubbornly Uncle Andrew convinced himself. Когда пытаешься стать глупей, чем ты есть, это нередко удается, и дядя Эндрью вскоре слышал рев, больше ничего. When you try to be dumber than you are, you often succeed, and Uncle Andrew soon heard a roar, nothing more. Он больше и не смог бы ничего услышать. He couldn't hear anything anymore. Когда лев возгласил: «Нарния, встань!», – слов он не разобрал, а когда ответили звери, он услышал только кваканье, лай, что угодно; когда же они засмеялись – сами себе представьте. When the lion called out: “Narnia, get up!” he did not make out the words, and when the animals answered, he heard only croaking, barking, whatever; when they laughed - imagine for yourself. Это было для дяди хуже всего. This was the worst for Uncle. Такого жуткого, кровожадного рева голодных и злых тварей он в жизни своей не слышал. He had never heard such a terrible, bloodthirsty roar of hungry and evil creatures in his life. И тут, в довершение ужаса, он увидел, что трое людей пошли к этим зверюгам. And then, to complete the horror, he saw that three people went to these beasts.

«Какая глупость! "What a stupid thing to say! – думал он. – Звери съедят их, а заодно и кольца, как же я вернусь? - The animals will eat them, and at the same time the rings, how can I return? Эгоист этот Дигори, да и другие хороши… Не дорожат жизнью – их забота, но вспомнили бы обо мне! This Digory is an egoist, and others are good too... They don't value life - their concern, but they would remember me! Ах, что там, кто обо мне вспомнит!» Oh, what is there, who will remember me!

Тут он увидел, что звери идут к нему, и побежал во всю прыть. Then he saw that the animals were coming towards him, and he ran at full speed. Должно быть, климат и впрямь омолодил его, ибо он не мчался так со школьных лет. The climate must have really rejuvenated him, for he had not raced like this since his school days. На фалды, взлетавшие сзади, приятно было смотреть, но какой от них толк? It was nice to look at the tails that flew up from behind, but what was the use of them? Из животных, бежавших за ним, многие бегали быстро, сейчас – впервые, и они были очень рады новому развлечению. Of the animals that ran after him, many ran fast, now for the first time, and they were very pleased with the new entertainment. «Эй, лови! "Hey, catch! – кричали они. - they shouted. – Это лазло! - It's lazlo! Да, да! Ура! Хватай! Заходи спереди!» Get in front!"

[Племянник Чародея - Клайв Стейплз Льюис] [Племянник Чародея - Клайв Стейплз Льюис] [The Magician's Nephew - Clive Staples Lewis] [The Magician's Nephew - Clive Staples Lewis]

Через минуту-другую одни забежали спереди и перегородили ему путь, другие были сзади, и, поневоле остановившись, дядя озирался в ужасе. After a minute or two, some ran in front and blocked his path, others were behind, and, involuntarily stopping, my uncle looked around in horror. Куда ни взглянешь – звери. Everywhere you look, there are animals. Над самой головой – огромные лосиные рога и слоновый хобот. Above the head itself there are huge elk horns and an elephant trunk. Важные медведи и кабаны глядели на него, и приветливые леопарды, и насмешливые пантеры (это ему казалось), а главное – все разинули пасти. Important bears and wild boars looked at him, and friendly leopards, and mocking panthers (it seemed to him), and most importantly - they all gaped their mouths. На самом деле они переводили дух, но он думал, что оки хотят сожрать его. They were actually taking a breath, but he thought the oces wanted to devour him.

Дядя Эндрью стоял, дрожал. Uncle Andrew stood, trembling. Животных он никогда не любил, скорей боялся, а опыты совсем ожесточили его сердце. He never liked animals, rather he was afraid, and the experiments completely hardened his heart. Сейчас он испытывал самую пылкую ненависть. Now he felt the most ardent hatred.

– Прости, – деловито сказал бульдог, – ты кто: камень, дерево или зверь? “Sorry,” said the bulldog in a businesslike manner, “who are you: a stone, a tree, or an animal?”

Но дядя Эндрью услышал: «Рр-р-ррр!..» But Uncle Andrew heard: "Rr-r-rrr! .."