Борис Пастернак - Гефсиманский сад Boris Pasternak - Garten Gethsemane Boris Pasternak - Garden of Gethsemane

**Борис Пастернак** Boris Pasternak Boris Pasternak **Гефсиманский сад** Garten Gethsemane Garden of Gethsemane

Мерцаньем звезд далеких безразлично Gleichgültig funkelnde ferne Sterne Twinkling distant stars indifferently Был поворот дороги озарен. Die Kurve der Straße war beleuchtet. The turn of the road was illuminated. Дорога шла вокруг горы Масличной, The road went around the Mount of Olives, Внизу под нею протекал Кедрон. Below her flowed the Kidron.

Лужайка обрывалась с половины. The lawn was cut off from half. За нею начинался Млечный путь. Behind her began the Milky Way. Седые серебристые маслины Gray silvery olives Пытались вдаль по воздуху шагнуть. Tried to step into the distance through the air.

В конце был чей-то сад, надел земельный. At the end was someone's garden, put on the land. Учеников оставив за стеной, Leaving students behind the wall, Он им сказал: "Душа скорбит смертельно, He told them: "The soul mourns mortally, Побудьте здесь и бодрствуйте со мной". Stay here and watch with me."

Он отказался без противоборства, He refused without a fight Как от вещей, полученных взаймы, As from things borrowed От всемогущества и чудотворства, From omnipotence and wonderworking, И был теперь, как смертные, как мы. And he was now as mortals as we are.

Ночная даль теперь казалась краем The night distance now seemed the edge Уничтоженья и небытия. Destruction and non-existence. Простор вселенной был необитаем, The expanse of the universe was uninhabited, И только сад был местом для житья. And only the garden was a place to live.

И, глядя в эти черные провалы, And, looking into these black holes, Пустые, без начала и конца, Empty, without beginning or end Чтоб эта чаша смерти миновала, So that this cup of death is over, В поту кровавом Он молил Отца. In a bloody sweat, He prayed to the Father.

Смягчив молитвой смертную истому, Prayer softened the languor of death, Он вышел за ограду. He went over the fence. На земле On the ground Ученики, осиленные дремой, The disciples, mastered by slumber, Валялись в придорожном ковыле. They rolled in a roadside feather grass.

Он разбудил их: "Вас Господь сподобил He woke them up: "The Lord has vouchsafed you Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт. To live in my days, you sprawled like a layer. Час Сына Человеческого пробил. The hour of the Son of Man has struck. Он в руки грешников себя предаст". He will betray himself into the hands of sinners."

И лишь сказал, неведомо откуда And just said, no one knows where Толпа рабов и скопище бродяг, A crowd of slaves and a crowd of vagabonds, Огни, мечи и впереди - Иуда Lights, swords and ahead - Judas С предательским лобзаньем на устах. With a treacherous kiss on his lips.

Петр дал мечом отпор головорезам Peter rebuffed the thugs with a sword И ухо одному из них отсек. And cut off the ear of one of them. Но слышит: "Спор нельзя решать железом, But he hears: "The dispute cannot be resolved with iron, Вложи свой меч на место, человек. Put your sword back in place, man.

Неужто тьмы крылатых легионов Really the darkness of the winged legions Отец не снарядил бы мне сюда? Wouldn't my father have equipped me here? И, волоска тогда на мне не тронув, And, without touching a hair on me, Враги рассеялись бы без следа. Enemies would scatter without a trace.

Но книга жизни подошла к странице, But the book of life came to the page Которая дороже всех святынь. Which is more precious than all holy things. Сейчас должно написанное сбыться, Now what is written must come true, Пускай же сбудется оно. Let it come true. Аминь.

Ты видишь, ход веков подобен притче You see, the course of centuries is like a parable И может загореться на ходу. And it can catch fire on the go. Во имя страшного ее величья In the name of her terrible greatness Я в добровольных муках в гроб сойду. I will go into the coffin in voluntary torment.

Я в гроб сойду и в третий день восстану, I will go down to the grave and on the third day I will rise, И, как сплавляют по реке плоты, And, as rafts are rafted down the river, Ко мне на суд, как баржи каравана, To me for judgment, like caravan barges, Столетья поплывут из темноты". Centuries will float out of the darkness."