×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

"Портрет" Николай Гоголь (The Portrait by Gogol), НИКОЛАЙ ГОГОЛЬ "ПОРТРЕТ", глава 1, часть 7

НИКОЛАЙ ГОГОЛЬ "ПОРТРЕТ", глава 1, часть 7

Николай Гоголь «ПОРТРЕТ», глава 1, часть 7

Портрет произвел по городу шум. Дама показала его приятельницам; все

изумлялись искусству, с каким художник умел сохранить сходство и вместе с

тем придать красоту оригиналу. Последнее замечено было, разумеется, не без

легкой краски зависти в лице. И художник вдруг был осажден работами.

Казалось, весь город хотел у него писаться. У дверей поминутно раздавался

звонок. С одной стороны, это могло быть хорошо, представляя ему бесконечную

практику разнообразием, множеством лиц. Но, на беду, это все был народ, с

которым было трудно ладить, народ торопливый, занятой или же принадлежащий

свету, - стало быть, еще более занятой, нежели всякий другой, и потому

нетерпеливый до крайности. Со всех сторон только требовали, чтоб было хорошо

и скоро. Художник увидел, что оканчивать решительно было невозможно, что все

нужно было заменить ловкостью и быстрой бойкостью кисти. Схватывать одно

только целое, одно общее выраженье и не углубляться кистью в утонченные

подробности; одним словом, следить природу в ее окончательности было

решительно невозможно. Притом нужно прибавить, что у всех почти писавшихся

много было других притязаний на разное. Дамы требовали, чтобы

преимущественно только душа и характер изображались в портретах, чтобы

остального иногда вовсе не придерживаться, округлить все углы, облегчить все

изъянцы и даже, если можно, избежать их вовсе. Словом, чтобы на лицо можно

было засмотреться, если даже не совершенно влюбиться. И вследствие этого,

садясь писаться, они принимали иногда такие выражения, которые приводили в

изумленье художника: та старалась изобразить в лице своем меланхолию, другая

мечтательность, третья во что бы ни стало хотела уменьшить рот и сжимала его

до такой степени, что он обращался наконец в одну точку, не больше

булавочной головки. И, несмотря на все это, требовали от него сходства и

непринужденной естественности. Мужчины тоже были ничем не лучше дам. Один

требовал себя изобразить в сильном, энергическом повороте головы; другой с

поднятыми кверху вдохновенными глазами; гвардейский поручик требовал

непременно, чтобы в глазах виден был Марс; гражданский сановник норовил так,

чтобы побольше было прямоты, благородства в лице и чтобы рука оперлась на

книгу, на которой бы четкими словами было написано: "Всегда стоял за правду". Сначала художника бросали в пот такие требованья: все это нужно

было сообразить, обдумать, а между тем сроку давалось очень немного. Наконец

он добрался, в чем было дело, и уж не затруднялся нисколько. Даже из двух,

трех слов смекал вперед, кто чем хотел изобразить себя. Кто хотел Марса, он

в лицо совал Марса; кто метил в Байрона, он давал ему байроновское положенье

и поворот. Коринной ли, Ундиной, Аспазией ли желали быть дамы, он с большой

охотой соглашался на все и прибавлял от себя уже всякому вдоволь

благообразия, которое, как известно, нигде не подгадит и за что простят

иногда художнику и самое несходство. Скоро он уже сам начал дивиться чудной

быстроте и бойкости своей кисти. А писавшиеся, само собою разумеется, были в

восторге и провозглашали его гением.

Чартков сделался модным живописцем во всех отношениях. Стал ездить на

обеды, сопровождать дам в галереи и даже на гулянья, щегольски одеваться и

утверждать гласно, что художник должен принадлежать к обществу, что нужно

поддержать его званье, что художники одеваются как сапожники, не умеют

прилично вести себя, не соблюдают высшего тона и лишены всякой

образованности. Дома у себя, в мастерской он завел опрятность и чистоту в

высшей степени, определил двух великолепных лакеев, завел щегольских

учеников, переодевался несколько раз в день в разные утренние костюмы,

завивался, занялся улучшением разных манер, с которыми принимать

посетителей, занялся украшением всеми возможными средствами своей

наружности, чтобы произвести ею приятное впечатление на дам; одним словом,

скоро нельзя было в нем вовсе узнать того скромного художника, который

работал когда-то незаметно в своей лачужке на Васильевском острове. художниках и об искусстве он изъяснялся теперь резко: утверждал, что прежним

художникам уже чересчур много приписано достоинства, что все они до Рафаэля

писали не фигуры, а селедки; что существует только в воображении

рассматривателей мысль, будто бы видно в них присутствие какой-то святости;

что сам Рафаэль даже писал не все хорошо и за многими произведениями его

удержалась только по преданию слава; что Микель-Анжел хвастун, потому что

хотел только похвастать знанием анатомии, что грациозности в нем нет никакой

и что настоящий блеск, силу кисти и колорит нужно искать только теперь, в

нынешнем веке. Тут, натурально, невольным образом доходило дело и до себя.

- Нет, я не понимаю, - говорил он, - напряженья других сидеть и корпеть

за трудом. Этот человек, который копается по нескольку месяцев над картиною,

по мне, труженик, а не художник. Я не поверю, чтобы в нем был талант. Гений

творит смело, быстро. Вот у меня, - говорил он, обращаясь обыкновенно к

посетителям, - этот портрет я написал в два дня, эту головку в один день,

это в несколько часов, это в час с небольшим. Нет, я... я, признаюсь, не

признаю художеством того, что лепится строчка за строчкой; это уж ремесло, а

не художество.

Так рассказывал он своим посетителям, и посетители дивились силе и

бойкости его кисти, издавали даже восклицания, услышав, как быстро они

производились, и потом пересказывали друг другу: "Это талант, истинный талант! Посмотрите, как он говорит, как блестят его глаза! Il y quelque

chose d'extraordinaire dans toute sa figure!5 ----

5 Есть что-то необыкновенное во всей его внешности! (франц.)

Художнику было лестно слышать о себе такие слухи. Когда в журналах

появлялась печатная хвала ему, он радовался, как ребенок, хотя эта хвала

была куплена им за свои же деньги. Он разносил такой печатный лист везде и,

будто бы ненарочно, показывал его знакомым и приятелями, и это его тешило до

самой простодушной наивности. Слава его росла, работы и заказы

увеличивались. Уже стали ему надоедать одни и те же портреты и лица, которых

положение и обороты сделались ему заученными. Уже без большой охоты он писал

их, стараясь набросать только кое-как одну голову, а остальное давал

доканчивать ученикам. Прежде он все-таки искал дать какое-нибудь новое

положение, поразить силою, эффектом. Теперь и это становилось ему скучно. Ум

уставал придумывать и обдумывать. Это было ему невмочь, да и некогда:

рассеянная жизнь и общество, где он старался сыграть роль светского

человека, - все это уносило его далеко от труда и мыслей. Кисть его хладела

и тупела, и он нечувствительно заключился в однообразные, определенные,

давно изношенные формы. Однообразные, холодные, вечно прибранные и, так

сказать, застегнутые лица чиновников, военных и штатских не много

представляли поля для кисти: она позабывала и великолепные драпировки, и

сильные движения, и страсти. О группах, о художественной драме, о высокой ее

завязке нечего было и говорить. Пред ним были только мундир, да корсет, да

фрак, пред которыми чувствует холод художник и падает всякое воображение.

Даже достоинств самых обыкновенных уже не было видно в его произведениях, а

между тем они все еще пользовались славою, хотя истинные знатоки и художники

только пожимали плечами, глядя на последние его работы. А некоторые, знавшие

Чарткова прежде, не могли понять, как мог исчезнуть в нем талант, которого

признаки оказались уже ярко в нем при самом начале, и напрасно старались

разгадать, какие образом может угаснуть дарованье в человеке, тогда как он

только что достигнул еще полного развития всех сил своих.


НИКОЛАЙ ГОГОЛЬ "ПОРТРЕТ", глава 1, часть 7 NICOLAI GOGOL'S PORTRAIT, Chapter 1, Part 7. NICOLAI GOGOL'S PORTRET, Hoofdstuk 1, Deel 7. 尼古拉-戈尔的肖像》,第 1 章,第 7 部分。

Николай Гоголь «ПОРТРЕТ», глава 1, часть 7

Портрет произвел по городу шум. The portrait made a stir around town. Дама показала его приятельницам; все The lady showed him to her friends; all

изумлялись искусству, с каким художник умел сохранить сходство и вместе с were amazed at the art with which the artist knew how to keep the resemblance and together with

тем придать красоту оригиналу. to add beauty to the original. Последнее замечено было, разумеется, не без The latter was noticed, of course, not without

легкой краски зависти в лице. light paint of envy in the face. И художник вдруг был осажден работами. And the artist was suddenly besieged by his works.

Казалось, весь город хотел у него писаться. It seemed that the whole city wanted to write with him. У дверей поминутно раздавался At the door there was a minute-by-minute noise

звонок. С одной стороны, это могло быть хорошо, представляя ему бесконечную On the one hand, it could have been good, presenting him with endless

практику разнообразием, множеством лиц. practice by variety, by many faces. Но, на беду, это все был народ, с But, unfortunately, it was all the people with

которым было трудно ладить, народ торопливый, занятой или же принадлежащий who find it difficult to get along, the people are hasty, busy or owned

свету, - стало быть, еще более занятой, нежели всякий другой, и потому light, - therefore, even more busy than any other, and therefore

нетерпеливый до крайности. impatient to the extreme. Со всех сторон только требовали, чтоб было хорошо From all sides they only demanded that it be good

и скоро. and soon. Художник увидел, что оканчивать решительно было невозможно, что все The artist saw that it was absolutely impossible to finish, that all

нужно было заменить ловкостью и быстрой бойкостью кисти. it had to be replaced by dexterity and quick agility of the hand. Схватывать одно To grasp one thing

только целое, одно общее выраженье и не углубляться кистью в утонченные only the whole, one common expression, and do not delve into the refined

подробности; одним словом, следить природу в ее окончательности было details; in a word, to follow nature in its finality was

решительно невозможно. absolutely impossible. Притом нужно прибавить, что у всех почти писавшихся Moreover, it must be added that almost all

много было  других  притязаний  на  разное. there were many other claims to different things. Дамы  требовали,  чтобы The ladies demanded that

преимущественно только душа и характер изображались в портретах, чтобы mainly only the soul and character were depicted in portraits, so that

остального иногда вовсе не придерживаться, округлить все углы, облегчить все the rest is sometimes not adhered to at all, round all corners, make it easier

изъянцы и даже, если можно, избежать их вовсе. flaws and even, if possible, avoid them altogether. Словом, чтобы на лицо можно In a word, so that on the face you can

было засмотреться, если даже не совершенно влюбиться. was to contemplate, if not even completely fall in love. И вследствие этого, And as a result,

садясь писаться, они принимали иногда такие выражения, которые приводили в When they sat down to pee, they sometimes adopted expressions that led to

изумленье художника: та старалась изобразить в лице своем меланхолию, другая The artist's amazement: the one was trying to depict melancholy in her face, the other

мечтательность, третья во что бы ни стало хотела уменьшить рот и сжимала его daydreaming, the third at all costs wanted to shrink her mouth and squeezed it

до такой степени, что он обращался наконец в одну точку, не больше to such an extent that he finally turned to one point, no more

булавочной головки. pin head. И, несмотря на все это, требовали от него сходства и And in spite of all this, demanded that he be similar and

непринужденной естественности. laid-back naturalness. Мужчины тоже были ничем не лучше дам. Men, too, were no better than women. Один

требовал себя изобразить в сильном, энергическом повороте головы; другой с demanded to be portrayed in a strong, energetic turn of the head; another with

поднятыми кверху вдохновенными глазами; гвардейский  поручик  требовал lifted up inspired eyes; the guards lieutenant demanded

непременно, чтобы в глазах виден был Марс; гражданский сановник норовил так, it is imperative that Mars be seen in the eyes; the civil dignitary strove so

чтобы побольше было прямоты, благородства в лице и чтобы рука оперлась на so that there is more directness, nobility in the face and so that the hand rests on

книгу, на которой бы четкими словами было написано: "Всегда стоял за a book on which it would be written in clear words: "I always stood for правду". Сначала художника бросали в пот такие требованья: все это нужно At first, the artist was thrown into a sweat by such demands: all this is needed

было сообразить, обдумать, а между тем сроку давалось очень немного. it was necessary to think it over, to think it over, but meanwhile very little was given to the deadline. Наконец

он добрался, в чем было дело, и уж не затруднялся нисколько. he got to what was the matter, and did not hesitate at all. Даже из двух,

трех слов смекал вперед, кто чем хотел изобразить себя. three words, he dared ahead, who wanted to portray himself with what. Кто хотел Марса, он Who wanted Mars, he

в лицо совал Марса; кто метил в Байрона, он давал ему байроновское положенье poked Mars in the face; who aimed at Byron, he gave him the Byron position

и поворот. and turn. Коринной ли, Ундиной, Аспазией ли желали быть дамы, он с большой Whether the ladies wished to be Corinne, Undine, Aspasia, he with a large

охотой соглашался на все и прибавлял от себя уже  всякому  вдоволь willingly agreed to everything and added from himself to everyone's content

благообразия, которое, как известно, нигде не подгадит и за что простят goodness, which, as you know, will not spoil anywhere and for which will be forgiven

иногда художнику и самое несходство. sometimes to the artist and the most dissimilarity. Скоро он уже сам начал дивиться чудной Soon he himself began to wonder at the wonderful

быстроте и бойкости своей кисти. the speed and agility of your brush. А писавшиеся, само собою разумеется, были в And those written, of course, were in

восторге и провозглашали его гением. delighted and proclaimed him a genius.

Чартков сделался модным живописцем во всех отношениях. Chartkov became a fashionable painter in all respects. Стал ездить на Started driving on the

обеды, сопровождать дам в галереи и даже на гулянья, щегольски одеваться и dinners, accompanying ladies to galleries and even to parties, dressing dapper and

утверждать гласно, что художник должен принадлежать к обществу, что нужно to assert publicly that the artist must belong to society, that it is necessary

поддержать его званье, что художники одеваются как сапожники, не умеют support his calling that artists dress like shoemakers, do not know how

прилично вести себя, не соблюдают  высшего  тона  и  лишены  всякой behave decently, do not observe a higher tone and are deprived of any

образованности. Дома у себя, в мастерской он завел опрятность и чистоту в At home, in his workshop, he had a neat and tidy

высшей степени, определил двух великолепных лакеев, завел  щегольских the highest degree, identified two excellent lackeys,

учеников, переодевался несколько раз в день в разные утренние костюмы, students, changed clothes several times a day in different morning costumes,

завивался, занялся улучшением  разных  манер,  с  которыми  принимать curled up, engaged in the improvement of various manners with which to take

посетителей, занялся  украшением  всеми  возможными  средствами  своей visitors, engaged in decorating by all possible means his

наружности, чтобы произвести ею приятное впечатление на дам; одним словом, appearance to make a pleasant impression on the ladies; in a word,

скоро нельзя было в нем вовсе узнать того скромного художника, который soon it was impossible to recognize in him at all that modest artist who

работал когда-то незаметно в своей лачужке на Васильевском острове. once worked inconspicuously in his little shack on Vasilievsky Island. художниках и об искусстве он изъяснялся теперь резко: утверждал, что прежним He now spoke sharply about artists and art: he claimed that the former

художникам уже чересчур много приписано достоинства, что все они до Рафаэля too much dignity is attributed to artists that they are all before Raphael

писали не фигуры, а селедки; что существует  только  в  воображении they painted not figures, but herrings; that only exists in imagination

рассматривателей мысль, будто бы видно в них присутствие какой-то святости; the viewers think that the presence of some kind of holiness is visible in them;

что сам Рафаэль даже писал не все хорошо и за многими произведениями его that Raphael himself did not even write everything well and for many of his works

удержалась только по преданию слава; что Микель-Анжел хвастун, потому что glory was retained only according to legend; that Mikel-Angel is a braggart because

хотел только похвастать знанием анатомии, что грациозности в нем нет никакой wanted only to boast about his knowledge of anatomy, that there was no grace in it

и что настоящий блеск, силу кисти и колорит нужно искать только теперь, в and that real brilliance, brush strength and color need to be sought only now, in

нынешнем веке. this century. Тут, натурально, невольным образом доходило дело и до себя. Here, naturally, unwittingly, it came to myself.

- Нет, я не понимаю, - говорил он, - напряженья других сидеть и корпеть - No, I do not understand, - he said, - the tension of others to sit and pore

за трудом. Этот человек, который копается по нескольку месяцев над картиною, This is a man who digs for months at a time over a painting,

по мне, труженик, а не художник. Я не поверю, чтобы в нем был талант. I wouldn't believe he had talent. Гений Genius

творит смело, быстро. creates boldly, quickly. Вот у меня, - говорил он, обращаясь обыкновенно к Here with me, '' he said, usually referring to

посетителям, - этот портрет я написал в два дня, эту головку в один день, visitors, - I painted this portrait in two days, this head in one day,

это в несколько часов, это в час с небольшим. it is in a few hours, it is in a little over an hour. Нет, я... я, признаюсь, не No, I ... I confess I don't

признаю художеством того, что лепится строчка за строчкой; это уж ремесло, а I recognize the art that is molded line by line; this is a craft, and

не художество.

Так рассказывал он своим посетителям, и посетители дивились силе и So he told his visitors, and the visitors marveled at the strength and

бойкости его кисти, издавали даже восклицания, услышав, как быстро они the quickness of his brush, even exclaiming when they heard how quickly they

производились, и потом пересказывали друг другу: "Это талант, истинный were produced, and then retold each other: "This is a talent, a true талант! Посмотрите, как он говорит, как блестят его глаза! Look how he talks, how his eyes sparkle! Il y quelque

chose d'extraordinaire dans toute sa figure!5 chose d'extraordinaire dans toute sa figure! 5 ---- ----

5 Есть что-то необыкновенное во всей его внешности! 5 There is something extraordinary in all of his appearance! (франц.)

Художнику было лестно слышать о себе такие слухи. The artist was flattered to hear such rumors about himself. Когда в журналах

появлялась печатная хвала ему, он радовался, как ребенок, хотя эта хвала printed praise appeared to him, he rejoiced like a child, although this praise

была куплена им за свои же деньги. was bought by him for his own money. Он разносил такой печатный лист везде и, He carried such a printed sheet everywhere and,

будто бы ненарочно, показывал его знакомым и приятелями, и это его тешило до as if unintentionally, showed it to his acquaintances and friends, and it amused him to the point of

самой простодушной наивности. of the most simple-minded naivety. Слава  его  росла,  работы  и  заказы His fame grew, works and orders

увеличивались. increased. Уже стали ему надоедать одни и те же портреты и лица, которых Already he began to get bored with the same portraits and faces, which

положение и обороты сделались ему заученными. position and momentum had become memorized to him. Уже без большой охоты он писал Already without much enthusiasm he wrote

их, стараясь набросать только кое-как одну голову, а остальное давал them, trying to sketch only one head somehow, and gave the rest

доканчивать ученикам. finish to students. Прежде он все-таки искал дать какое-нибудь новое Before, he still looked for something new.

положение, поразить силою, эффектом. position, strike with force, effect. Теперь и это становилось ему скучно. Now that too was getting bored with him. Ум Mind

уставал придумывать и обдумывать. tired of thinking and thinking. Это было ему невмочь, да и некогда: He couldn't help it, and he didn't have time:

рассеянная жизнь и общество, где он старался сыграть роль светского scattered life and society, where he tried to play the role of a secular

человека, - все это уносило его далеко от труда и мыслей. man - all this took him far away from his work and thoughts. Кисть его хладела The brush gripped him

и тупела, и он нечувствительно заключился в однообразные, определенные, and dull, and he insensitively enclosed in monotonous, definite,

давно изношенные формы. long-worn out forms. Однообразные, холодные, вечно прибранные и, так Monotonous, cold, perpetually tidy and so

сказать, застегнутые лица чиновников, военных и  штатских  не  много say, buttoned-up faces of officials, military and civilian not much

представляли поля для кисти: она позабывала и великолепные драпировки, и presented fields for the brush: she had forgotten both the magnificent draperies and the

сильные движения, и страсти. О группах, о художественной драме, о высокой ее About groups, about artistic drama, about its high

завязке нечего было и говорить. there was nothing to say about the outset. Пред ним были только мундир, да корсет, да Before him were only a uniform, yes a corset, yes

фрак, пред которыми чувствует холод художник и падает всякое воображение. tailcoat, before which the artist feels cold and all imagination falls.

Даже достоинств самых обыкновенных уже не было видно в его произведениях, а Even the most ordinary virtues were no longer visible in his works, and

между тем они все еще пользовались славою, хотя истинные знатоки и художники meanwhile they still enjoyed fame, although true connoisseurs and artists

только пожимали плечами, глядя на последние его работы. only shrugged their shoulders, looking at his last works. А некоторые, знавшие And some who knew

Чарткова прежде, не могли понять, как мог исчезнуть в нем талант, которого Chartkov before, they could not understand how the talent of which

признаки оказались уже ярко в нем при самом начале, и напрасно старались signs were already clearly in him at the very beginning, and in vain they tried

разгадать, какие образом может угаснуть дарованье в человеке, тогда как он to unravel the ways in which a man's gifts can fade, while he

только что достигнул еще полного развития всех сил своих. I have just reached the full development of all my forces.