×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

Russian Tedx, Жизнь на всю оставшуюся жизнь | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen

Жизнь на всю оставшуюся жизнь | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen

Переводчик: Olga Lazareva Редактор: Olga Mansurova

Страшно, да? Кошмар — в хосписе работать, все умирают,

процесс умирания.

Все журналисты приходят и первым делом спрашивают:

«Вы не могли бы нам, пожалуйста, рассказать,

о чём люди думают перед смертью?»

Все боятся.

В хосписе проходил небольшой камерный концерт,

когда в холл вывозят пациентов и кто-то из музыкантов играет для них.

Это совершенно не обязательно должны быть какие-то великие музыканты,

лишь бы музыка была узнаваемая, лишь бы было приятно лежать и слушать.

Потому что, конечно, большинство знает:

скорее всего, это последняя музыка и последний концерт.

На одном из таких концертов была семейная пара, уходил муж.

Очень преданная жена стояла рядом, держала его за руку.

Такая нежная, очень ухоженная женщина,

тоненькая, в розовой блузке, просвечивало бельё.

Из таких женщин, у которых совершенно не понимаешь,

как они умудряются всегда оставаться такими женственными,

даже в ситуации, когда в хосписе уходит твой любимый человек.

Она держала его за руку весь концерт, и когда концерт закончился,

они вместе поехали в палату.

А я почему-то попросила её:

«Заходите потом в кабинет просто пообщаться».

Сказала и забыла.

И, наверное, часа через полтора после этого она вдруг зашла

и я по её виду

сразу поняла, что муж у неё ушёл.

Не то, чтобы она плакала в этот момент

или как-то подавленной вошла, нет.

Расслабленной.

Она говорит: «Саша умер».

Я говорю: «Как умер? Вы же только что на концерте, как же так?»

Она: «Вы понимаете, мы заехали в палату.

Я села к нему на кровать.

Он протянул руку и хотел поднять её. Я взяла его за руку».

У нас очень слабые пациенты,

и для них поднять руку порой тоже целое дело.

«Я взяла его за руку, чтобы помочь ему,

и он говорит: "Не надо, я сам".

И положил руку мне вот сюда на блузку

и стал расстёгивать кофту, пуговицу.

А потом рука так сползла вниз.

Он умер».

Люди думают о тех, кого любят, — о любимой женщине.

Или думают о тех, кого любили когда-то и к кому предстоит вернуться.

Такой важный персонаж в моей жизни — баба Маня,

бабушка из деревни Никитино, куда я приезжала всю жизнь

и приезжаю сейчас каждый год летом.

Она умерла в 104 года.

Умерла так, как в книжках пишут:

у себя дома, в своей избе,

со своей уже очень пожилой дочерью, за ней ухаживавшей.

До конца оставалась в своём уме,

и незадолго до смерти

она ходила от дома к дому в деревне,

садилась на завалинке, просто чтобы отдохнуть,

иногда что-то говорила.

Особо, уже когда ей стало сильно за 90, никто, в общем, не прислушивался,

что там она несёт про колхоз, совхоз; война, революция.

И вдруг я что-то затормаживаю около неё, потому что интересное что-то она говорит.

Это Ярославская область, там говор такой специфический.

И она говорит: «Нюта, милай мой, ты подумай:

вот Алёша мой помер — мне 21 год был, я беременная осталась.

Он на войну ушёл и помер.

Я молодая была, у меня коса».

А она сидит, валенки такие здоровущие, из них ноги тонкие торчат,

такое платье потрёпанное, ну какое-то стандартное деревенское, колхозное,

платок, волосы тонкие, как паутина, белые выбиваются.

«Коса была, и Алёша мой. У меня мужчин больше не было.

Нюта, ты как думаешь, я к нему попаду:

молодухой или вот с такой жопой обвисшей?»

(Смех)

(Аплодисменты)

Так что думают люди о своих близких,

думают о том, чтобы их помнили.

Совсем недавно в Москве в центр паллиативной помощи

перевели молодого мальчишку 16-летнего из центра Димы Рогачёва.

Потому что случается, что нельзя вылечить, но можно помочь.

Он довольно быстро понял, что условия не такие, как в больнице:

всё можно, все понимают, что впереди, хотя откровенных разговоров с ним не было.

Когда я ему сказала: «Дим, что хочешь?»

Он говорит: «Что хочу? Покурить и пива».

(Смех)

Покурить, пиво — это легко организовали. Но дальше всё, конечно, не так весело.

Мама рядом в палате, мама плачет.

С кем-то из врачей сложились более доверительные отношения,

и накануне выходных он сказал, что

ему очень нужно сделать одно дело важное.

Ну какое важное дело — надо купить цепочку и кулончик-сердечко.

И вот несколько человек из центра паллиативной помощи, медики,

они бегали по Москве в выходные дни и принесли ему на выбор в понедельник

много разных кулончиков: сердечко такое со стрелой, сердечко одинарное, сердечко двойное, сердечко расколотое.

Он выбрал сердечко.

Когда он ушёл, мама забрала это сердечко,

и она отдаст девочке, про которую он думал.

А я думаю, что эта девочка,

которая, наверное, живя в такой глубокой,

глубокой глубинке, в бедности, в простоте

в таком крохотном городе, где среднестатистический мужик

становится алкоголиком и умирает лет в 30–32,

выйдет замуж, станет муж у неё алкоголиком, умрёт.

Она будет в лосинах таких «леопёрдовых», галошах, семечки лузгать.

У неё всю жизнь будет вот этот кулончик, она всю жизнь будет вспоминать

фантастическую романтическую историю, которой ни у одной бабы больше нет там.

Она будет помнить этого Диму, а у нас все сотрудники будут помнить Диму.

Потому что если врач

облегчает страдания больного, покупая ему кулончик с сердечком,

то это какая-то невероятная медицинская помощь.

Паллиативная медицинская помощь называется, хосписная.

Для того, чтобы у человека была возможность

положить руку на грудь любимой женщины, купить кулон,

для этого тоже нужны какие-то условия, чтобы он был самим собой:

ему должно быть не больно, не страшно, не одиноко.

Раньше это всё было естественно. Раньше люди готовились к уходу из жизни.

Сейчас редко в каких семьях про это говорят, но иногда говорят.

Мне повезло: у меня с обоими родителями всё было проговорено.

И мои оба родителя сумели остаться самими собой до конца.

Мама, которая основала хоспис, —

вообще её главная черта, что она всегда заботилась о ком-то, —

она про себя говорила: «Я нянечка».

И вот она уходила — мы уже обе работали в хосписе, —

я вполне стандартные для себя задавала ей вопросы:

«Мам, ты пить хочешь?»

«Не хочу пить», — это вот её последние минуты жизни.

Всё было очевидно, очень она быстро умерла.

Я говорю: «А что, тебе холодно?» — «Не холодно».

«Больно?» — «Не больно». Я говорю: «Ну а что?»

Должны же быть какие-то стандартные вещи, о чём люди думают перед смертью.

Воды — кто подаст стакан воды. Она пить не хочет.

(Смех)

И она говорит: «Валокордин папе накапай».

Это фантастическое — вот человек может остаться самим собой

тогда, когда всё уже сказано,

тогда, когда все распоряжения даны.

Я пошла на кухню, открыла дверь холодильника —

у нас у многих, наверное, именно в холодильнике стоит валокордин, —

и мама, услышала вот этот специфический звон бутылочный от дверцы холодильника.

Последние слова, которые я от неё слышу: «Не там — у раковины».

(Смех)

А через несколько лет после этого умирал папа — папа человек очень скромный,

с прекрасным чувством юмора и очень любивший музыку.

Любивший музыку — я всю жизнь росла в этой музыке,

в том числе Шнитке, которого я ненавижу с тех пор.

Я читала его завещание, в завещании была написана последняя фраза:

«Написано мной в состоянии трезвого ума и памяти под звуки классической музыки».

И вот он умирал четыре дня. Умирал в больнице.

В конце он уже был практически без сознания.

Мы все были рядом, и очень любимая моя племянница, его внучка,

желая, чтобы ему было хорошо, говорила: «Дедуль, музыку будем слушать?»

Он закрывал глаза: «Будем».

Что, сказать он уже не может.

Она говорит: «Давай по алфавиту: Ч — Чайковский.

(Нет)

П — Прокофьев. Р — Рахманинов. Ш — Шнитке».

С соседней койки мужик за ширмой, а папа ничего сказать не может,

на Ш мужик говорит: «Шуфутинский»

(Смех)

Тут папа мой открывает глаза,

так из последних сил говорит: «Не Шуфутинский».

(Смех)

И я вот понимаю, что Лизка, племянница, которая осталась,

её воспоминание о смерти деда будет вот таким светлым,

как у вас сейчас со смехом: «Не Шуфутинский, не надо, лучше Шнитке».

Как правильно, бывает ли правильно, о чём правильно думать?

Правильно точно совершенно не бывает, но очень хорошо,

когда те, кто уходят, подумали о тех, кто остаётся.

Это же мы с вами остаёмся с чувством вины, это мы с вами остаёмся...

И самая страшная ссора, которая может произойти, —

это ссора, которая происходит на похоронах или на кладбище.

Ссора, которая происходит из-за того, что люди не сказали, как надо, что кому,

что делать, кого звать, кого не звать.

Бабушка моя — из того поколения человек,

1911 года рождения.

Всю жизнь между Вильнюсом и Москвой она ездила с чемоданчиком и говорила:

«Это чемоданчик с моим похоронным».

Этот чемоданчик стоял у нас за шкафом в комнате, когда она была в Москве.

Самое большое моё желание в детстве было дождаться, когда бабушка уснёт,

чтоб я ещё не спала, залезть в чемоданчик, потому что там сокровища Флинта.

Ну что «похоронное», которое ездит с ней всегда?

Наконец я открыла этот чемоданчик тайком.

Там была одежда, которую на неё надо надеть.

Бабушка очень скромно одевалась, а там лежал потрясающий сарафан,

клетчатый, чёрно-белый, очень красивый.

И мне так странно было:

почему же она носит какую-то ерунду, а этот сарафан — нет.

И ещё почему-то этот сарафан был разрезан сзади, прямо ножницами разрезан полностью.

Я когда в хосписе уже стала работать —

вот это степень заботы о своих близких.

Она очень тяжёлую жизнь прожила, и она понимала,

что одеть умершего довольно трудно.

И разрезала лучшее платье для своих детей.

Конечно, для того, чтобы было правильно, для этого нужно время.

Для этого мы с вами не должны бояться задавать вопросы.

Не должны бояться давать ответы.

Потому что, если вас спрашивает кто-то или кто-то вам говорит:

«Слушай, будешь меня хоронить» или «Если я умру, то...»,

ответ: «Да ты что, ты меня переживёшь, ты ещё простудишься на моих похоронах» —

прекрасно, конечно, но все остались недовольны.

Этот не сказал, чего хотел, вы не узнали, что нужно.

Потом поссоритесь на похоронах, будете жалеть.

И вот эта честная проговорённость, эта подготовка —

это то, что даёт вам возможность потом не испытывать чувства вины.

На самом деле это же даёт вам возможность оставаться самими собой

и это же даёт вам возможность вдруг, неожиданно, честно

говорить о своих желаниях.

Здесь важно слово «честно».

Вы только тогда можете правильно расставить приоритеты,

определить, что важно, когда вы знаете «дедлайн».

Это ведь со всем так.

Если вы знаете, когда вы уезжаете, вы успеете сделать ровно то, что нужно,

и не сделаете ерунду.

Если вы знаете, когда экзамен, вы успеете хоть как-то подготовиться.

А если не знаете, будет жутко страшно,

потому что вообще не понимаешь, что сдавать.

Если вы знаете свой диагноз и знаете, что у вас осталось три месяца или три года,

то, скорее всего, вы очень правильно расставите приоритеты.

А в хосписе, там, где медицина, наконец соединяется с человеком,

присоединяется к человеку, там, где всё сделано так,

чтобы было не больно, не страшно и не одиноко, —

в хосписе открывается неожиданная возможность в этой сумасшедшей жизни

быть честным с собой, со своими близкими, честно сказать, чего тебе хочется.

Чего люди хотят перед смертью: хотят селёдки, хотят покурить.

Недавно парень один с рассеянным склерозом,

он женщину захотел.

Но на самом деле нет ничего невозможного для руководителя учреждения, если

(Смех)

пациент хочет, можно и женщину обеспечить.

Прекрасная женщина, не раз ещё к нам придёт, я уверена.

(Смех)

Скромные желания и желания, с другой стороны, бывают такие совершенно

ну такие трогательные, замотанные в ненужных мелочах.

Потому что желание, которое было написано на бумажке

и опущено в ящик в одном из московских хосписов совсем недавно,—

прикоснуться к Цискаридзе.

(Смех)

Ну что вы смеётесь?

Вы представляете, женщине молодой, умирающей,

понимающей, что она уже нехорошо выглядит, что она жёлтая, бледная, —

у неё тут трубка, здесь трубка, тут течёт, тут плохо пахнет, —

ей хочется прикоснуться к Цискаридзе.

А через два дня он к ней приходит вот с таким букетом роз.

Сидит у неё около кровати, они беседуют. Она на самом деле довольно стабильная.

Ну недели две, на наш взгляд, у неё должно было ещё быть впереди.

Естественно, её все фотографируют, естественно, она прихорашивается

перед его приходом.

Естественно, она искупалась, а это трудно тяжелоболеющему человеку.

Искупаться — это дело.

Он ушёл, а вечером она умерла.

Неожиданно для всех.

Потому что человек сам чувствует, когда он прожил то, что он хотел прожить.

И, наверное, будем умирать — узнаем,

наверное, не умирает до тех пор, пока не проживёт то, что должен прожить.

Очень долго в Первом московском хосписе жила женщина,

и было совершенно непонятно: ну что это за фантастическое мучение?

Почему, как в ней держится жизнь? Почему она не уходит? У неё сын жил в Грузии.

Какие-то проблемы с документами не позволяли ему приехать.

Мы писали консулу туда, консулу сюда, привлекали правозащитников.

Ну нет, и всё. Документы не в порядке — нельзя.

Наверное, через несколько месяцев писем от волонтёров, сотрудников

у меня нет больше сил терпеть, это как пытка —

единственное, чего она хочет, это повидать сына —

и я обратилась к Софико Шеварднадзе.

Та, в свою очередь, в Министерство иностранных дел.

Через несколько дней всё-таки сделали визу.

И к ней приехал сын.

И все в хосписе думали, что, наверное, это её последний день — она дождалась.

Через день я пришла в расчёте услышать, что она ухудшилась.

Мне говорят: «Хотите в палату зайти?»

Ну захожу: она сидит с сыном, ест сулугуни и пьёт вино.

(Смех)

Ну, она дождалась.

Он уехал в Грузию, она ушла после этого.

И это тоже показательно, что она ушла одна.

Потому что, когда мы очень любим своих близких,

мы их держим, мы их не отпускаем.

И они это контролируют... как-то.

Очень многие

думают, что надо дожить до Нового года.

И пик смертей приходится на этот период, Рождественский и новогодний.

Очень многие хотят дождаться, когда внучка родит правнука.

Когда будет пятидесятилетие со дня свадьбы.

Мы контролировать можем значительно больше, чем кажется.

И именно если всё проговорено и честно,

если все готовы, если все знают правду,

то тогда, оказывается, мы можем контролировать свои простые желания.

Мы можем вдруг осмелеть.

Осмелеть — ну это тоже смешно. Цискаридзе — это же смелое желание.

Если бы она была здорова, ей бы в голову не пришло такое сказать, понимаете?

Если не больно, не страшно, не одиноко —

всё то, что культурологически всегда было с нами,

было в этой стране, было в этой культуре, —

если это получилось сделать,

то тогда оказывается, что есть время.

Фантастическое, драгоценное время, и его порой не надо много.

Бывает, на это хватит минут, кому-то на это нужны дни.

Но это не много времени, в которое нужно сказать пять главных вещей друг другу:

«Ты мне очень дорог»,

«Я тебя люблю»,

«Прости меня»,

«Я тебя прощаю»

и «Я с тобой прощаюсь».

Вот эти желания и возможность их осуществить —

это те самые пять вещей.

Они проговариваются вот так:

«Налей папе валокордин»,

«Купите ей кулон»,

протянутой рукой к пуговице на груди любимой жены.

Это те самые пять вещей.

Если всё понятно

и можно быть искренним,

то можно, оказывается, осмелеть в нашей дурацкой нелепой жизни,

где мы переполнены условностями до того, что

слепая молодая уходящая женщина говорит:

«Знаете, я всю жизнь мечтала

и никогда не могла осмелиться.

Я хочу такой маникюр, чтобы каждый ноготь яркий и разноцветный, можно?»

Она слепая.

Ей сделали этот маникюр.

Она лежала, положив руки на одеяло,

и каждого входящего в палату, родственника или медсестру,

она просила назвать, какого цвета каждый ноготь.

Чтобы убедиться с каждым новым человеком,

что у неё действительно каждый ноготь разного цвета.

Время и открытость,

и помощь, которая убирает боль, —

то, чего мы больше всего боимся перед смертью,

боль, которая лишает нас возможности

оставаться личностью, человеком,

убивает возможность думать

и не даёт возможность долюбить близкого, доотдавать, — если мы это всё убрали, то пожалуйста — мы можем быть сами собой.

И мы можем захотеть чего угодно.

Мы совершенно точно не думаем перед смертью о смерти.

Мы думаем о жизни.

Хоспис — это возможность от ужасных мыслей уйти.

И если знать правду тогда, когда мы с вами здоровы,

если подготовиться и перестать бояться очевидного,

того, что очевидно и наверняка произойдёт с каждым,

гораздо очевиднее, чем рождение детей, замужество,

институт, развод, всё, что угодно, —

то тогда можно уже сейчас подумать, о чём вы хотите думать перед смертью.

Вот тогда получится.

Спасибо.

(Аплодисменты)


Жизнь на всю оставшуюся жизнь | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen Leben für den Rest deines Lebens | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen Life for the rest of your life | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen Vivre pour le reste de sa vie | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen Vivere per il resto della vita | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen 一生モノの人生|ニュタ・フェダーメッサー|TEDxSadovoeRingWomen Życie do końca życia | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen Viver para o resto da vida | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen Hayatınızın geri kalanı için yaşamak | Nyuta Federmesser | TEDxSadovoeRingWomen 余生一生 |纽塔·费德梅塞尔 | TEDxSadovoeRingWomen 餘生一生 |紐塔費德梅塞爾 | TEDxSadovoeRingWomen

Переводчик: Olga Lazareva Редактор: Olga Mansurova Translator: Olga Lazareva Editor: Olga Mansurova

Страшно, да? Кошмар — в хосписе работать, все умирают, Es ist beängstigend, nicht wahr? Es ist ein Albtraum, in einem Hospiz zu arbeiten, wo jeder stirbt, Scary, eh? Working in a hospice is a nightmare, everyone's dying,

процесс умирания. a process of dying.

Все журналисты приходят и первым делом спрашивают: Alle Journalisten kommen herein und fragen als Erstes: All journalists come and ask me right away:

«Вы не могли бы нам, пожалуйста, рассказать, "Könnten Sie uns bitte sagen, "Could you please tell us

о чём люди думают перед смертью?» what are people thinking about before they die?"

Все боятся. Alle haben Angst. Everyone is afraid.

В хосписе проходил небольшой камерный концерт, Im Hospiz fand ein kleines Kammerkonzert statt, Once there was a small concert of chamber music at our hospice -

когда в холл вывозят пациентов и кто-то из музыкантов играет для них. wenn Patienten in die Lobby gebracht werden und einer der Musiker für sie spielt. patients are brought out into the hall and some musicians perform for them.

Это совершенно не обязательно должны быть какие-то великие музыканты, Those don't have to be great musicians

лишь бы музыка была узнаваемая, лишь бы было приятно лежать и слушать. as long as the music is recognizable and nice to lie down and listen to.

Потому что, конечно, большинство знает: Because most of them know, of course,

скорее всего, это последняя музыка и последний концерт. most likely it's the last music and the last concert.

На одном из таких концертов была семейная пара, уходил муж. At one such concerts there was a couple, the husband was going.

Очень преданная жена стояла рядом, держала его за руку. His very devoted wife was standing next to him holding his hand.

Такая нежная, очень ухоженная женщина, A delicate, classy woman,

тоненькая, в розовой блузке, просвечивало бельё. slim, wearing a pink see-through blouse discreetly revealing her lingerie.

Из таких женщин, у которых совершенно не понимаешь, One of those women that make you wonder

как они умудряются всегда оставаться такими женственными, how they manage to always remain so feminine,

даже в ситуации, когда в хосписе уходит твой любимый человек. even in the situation when your loved one is dying in a hospice.

Она держала его за руку весь концерт, и когда концерт закончился, She was holding his hand the whole time, and when the concert finished,

они вместе поехали в палату. they headed off to his room.

А я почему-то попросила её: And for some reason I asked her,

«Заходите потом в кабинет просто пообщаться». "Come by my office later for a chat."

Сказала и забыла. I said it and forgot about it.

И, наверное, часа через полтора после этого она вдруг зашла In about an hour and a half she came in

и я по её виду and by her look

сразу поняла, что муж у неё ушёл. I could tell that her husband was gone.

Не то, чтобы она плакала в этот момент Not that she was crying

или как-то подавленной вошла, нет. or looked depressed, no.

Расслабленной. Relaxed.

Она говорит: «Саша умер». She says, "Sasha's died." Ella dice: "Sasha está muerta".

Я говорю: «Как умер? Вы же только что на концерте, как же так?» I say, "What do you mean? You were both at the concert, how come?"

Она: «Вы понимаете, мы заехали в палату. She goes, "You see, we entered his room.

Я села к нему на кровать. I sat on his bed.

Он протянул руку и хотел поднять её. Я взяла его за руку». He stretched his arm and wanted to lift it. I took his hand."

У нас очень слабые пациенты, Our patients are very weak, Tenemos pacientes muy débiles

и для них поднять руку порой тоже целое дело. and to lift an arm could sometimes be a big effort.

«Я взяла его за руку, чтобы помочь ему, "I took his hand to help him

и он говорит: "Не надо, я сам". but he said, 'Don't, just let me.'

И положил руку мне вот сюда на блузку He put his hand here, onto my blouse,

и стал расстёгивать кофту, пуговицу. and started to unbutton it.

А потом рука так сползла вниз. And then his hand slid down.

Он умер». He died."

Люди думают о тех, кого любят, — о любимой женщине. People are thinking about their loved ones, the woman they love.

Или думают о тех, кого любили когда-то и к кому предстоит вернуться. Or about those they used to love and whom they are going to return to.

Такой важный персонаж в моей жизни — баба Маня, There was a very important person in my life, granny Manya, Un personaje tan importante en mi vida es Baba Manya,

бабушка из деревни Никитино, куда я приезжала всю жизнь an old lady from Nikitino village where I'd come all my life

и приезжаю сейчас каждый год летом. and still come every summer.

Она умерла в 104 года. She died at the age of 104.

Умерла так, как в книжках пишут: She died like in a book:

у себя дома, в своей избе, at home, in her log house,

со своей уже очень пожилой дочерью, за ней ухаживавшей. with her already quite aged daughter taking care of her.

До конца оставалась в своём уме, She was lucid till the very end,

и незадолго до смерти and shortly before her death

она ходила от дома к дому в деревне, she was walking from one house to another,

садилась на завалинке, просто чтобы отдохнуть, sitting down on the hedge just to take some rest,

иногда что-то говорила. talking now and then.

Особо, уже когда ей стало сильно за 90, никто, в общем, не прислушивался, Once she got well into her 90s no-one was paying much attention

что там она несёт про колхоз, совхоз; война, революция. to what she goes on about: kolkhoz, sovkhoz, the war, the revolution.

И вдруг я что-то затормаживаю около неё, потому что интересное что-то она говорит. But that time I slowed down as she was saying something interesting.

Это Ярославская область, там говор такой специфический. It's Yaroslavl region, they have this very specific twang.

И она говорит: «Нюта, милай мой, ты подумай: So she goes, "Nyuta, my dear, hear this:

вот Алёша мой помер — мне 21 год был, я беременная осталась. my Alyosha died when I was 21 and pregnant.

Он на войну ушёл и помер. He went to the war and died.

Я молодая была, у меня коса». I was young, with a braid."

А она сидит, валенки такие здоровущие, из них ноги тонкие торчат, So she's sitting there, humongous felt boots, her thin legs sticking out,

такое платье потрёпанное, ну какое-то стандартное деревенское, колхозное, a shabby dress, kind of a standard one in a village or in a kolkhoz,

платок, волосы тонкие, как паутина, белые выбиваются. a headscarf with her hair showing, thin and white like a spider web.

«Коса была, и Алёша мой. У меня мужчин больше не было. "I had a braid, my Alyosha was there. I never had another man.

Нюта, ты как думаешь, я к нему попаду: Nyuta, how do you think I will appear to him,

молодухой или вот с такой жопой обвисшей?» as a young girl or as I am now, with this hanging butt?"

(Смех) (Laughter)

(Аплодисменты) (Applause)

Так что думают люди о своих близких, So people are thinking about their dear ones,

думают о том, чтобы их помнили. thinking of being remembered.

Совсем недавно в Москве в центр паллиативной помощи Recently in Moscow, a young 16- year-old boy

перевели молодого мальчишку 16-летнего из центра Димы Рогачёва. was brought in to a palliative care from the Dima Rogachev centre.

Потому что случается, что нельзя вылечить, но можно помочь. Because sometimes, although we cannot heal we can help.

Он довольно быстро понял, что условия не такие, как в больнице: It didn't take him long to understand it wasn't a hospital.

всё можно, все понимают, что впереди, хотя откровенных разговоров с ним не было. Everything is allowed, everyone understands what lies ahead,

Когда я ему сказала: «Дим, что хочешь?» When I asked him, "Dima, what would you like?",

Он говорит: «Что хочу? Покурить и пива». he said, "What I'd like? To smoke and some beer."

(Смех) (Laughter)

Покурить, пиво — это легко организовали. Но дальше всё, конечно, не так весело. To smoke, some beer, that's easy to arrange.

Мама рядом в палате, мама плачет. Mom is in the room, mom is crying.

С кем-то из врачей сложились более доверительные отношения, He had more trusting relationship with one of the doctors

и накануне выходных он сказал, что and before the weekend he said

ему очень нужно сделать одно дело важное. that he needed to do one very important thing.

Ну какое важное дело — надо купить цепочку и кулончик-сердечко. Well, the important thing was buying a necklace with a heart pendant.

И вот несколько человек из центра паллиативной помощи, медики, So a few people from the palliative care centre, medics,

они бегали по Москве в выходные дни и принесли ему на выбор в понедельник ran around Moscow at the weekend, and brought him on Monday

много разных кулончиков: сердечко такое со стрелой, different pendants to choose from: a heart with an arrow, сердечко одинарное, сердечко двойное, сердечко расколотое. a single heart, a double heart, a broken heart.

Он выбрал сердечко. He chose one.

Когда он ушёл, мама забрала это сердечко, When he was gone his mom took that heart

и она отдаст девочке, про которую он думал. to give it to the girl he had in mind.

А я думаю, что эта девочка, And I think that girl,

которая, наверное, живя в такой глубокой, who may be living in those deep deep

глубокой глубинке, в бедности, в простоте outlands in poverty, in simplicity,

в таком крохотном городе, где среднестатистический мужик in a tiny town where an average guy

становится алкоголиком и умирает лет в 30–32, becomes an alcoholic and dies at the age of 30–32,

выйдет замуж, станет муж у неё алкоголиком, умрёт. she will get married, her husband will become an alcoholic and die.

Она будет в лосинах таких «леопёрдовых», галошах, семечки лузгать. She will be wearing those leopard tights, galoshes, munching on sunflower seeds.

У неё всю жизнь будет вот этот кулончик, она всю жизнь будет вспоминать She'll have this pendant her whole life, and her whole life she'll be remembering

фантастическую романтическую историю, которой ни у одной бабы больше нет там. that fantastic romantic story no other chick out there would have.

Она будет помнить этого Диму, а у нас все сотрудники будут помнить Диму. She'll remember that Dima, and all our staff will remember Dima.

Потому что если врач Because when a doctor

облегчает страдания больного, покупая ему кулончик с сердечком, alleviates suffering of a patient by buying him a heart-shaped pendant,

то это какая-то невероятная медицинская помощь. that is an incredible health care.

Паллиативная медицинская помощь называется, хосписная. It's called palliative care, hospice kind.

Для того, чтобы у человека была возможность To give somebody a chance

положить руку на грудь любимой женщины, купить кулон, to put his hand on the breast of his beloved woman or buy a pendant

для этого тоже нужны какие-то условия, чтобы он был самим собой: there should be certain conditions that allow them be themselves:

ему должно быть не больно, не страшно, не одиноко. the person should not be in pain nor feel terrified or lonely.

Раньше это всё было естественно. Раньше люди готовились к уходу из жизни. It used to be all very natural, people used to get ready to go.

Сейчас редко в каких семьях про это говорят, но иногда говорят. Now families seldom talk about it, although it happens.

Мне повезло: у меня с обоими родителями всё было проговорено. I was lucky, everything was talked through with both of my parents.

И мои оба родителя сумели остаться самими собой до конца. And both of my parents managed to be themselves till the very end.

Мама, которая основала хоспис, — My mom who founded the hospice -

вообще её главная черта, что она всегда заботилась о ком-то, — it was actually her main trait to always take care of somebody -

она про себя говорила: «Я нянечка». she used to say about herself, "I am a carer".

И вот она уходила — мы уже обе работали в хосписе, — And when she was going - by then we were both working at the hospice -

я вполне стандартные для себя задавала ей вопросы: I was there with my standard questions,

«Мам, ты пить хочешь?» "Mom, are you thirsty?"

«Не хочу пить», — это вот её последние минуты жизни. "I am not thirsty". Those were in her last minutes.

Всё было очевидно, очень она быстро умерла. It was obvious, she was dying very fast.

Я говорю: «А что, тебе холодно?» — «Не холодно». I ask, "Maybe you're cold?" "I'm not."

«Больно?» — «Не больно». Я говорю: «Ну а что?» "Are you in pain?" - "No." I say, "Then what?"

Должны же быть какие-то стандартные вещи, о чём люди думают перед смертью. There must be some typical things people are thinking of before dying.

Воды — кто подаст стакан воды. Она пить не хочет. Like water, who'd give them some water. Only she is not thirsty.

(Смех) (Laughter)

И она говорит: «Валокордин папе накапай». Then she says, "Give dad some Valocordin."

Это фантастическое — вот человек может остаться самим собой It's just amazing how a person can remain herself

тогда, когда всё уже сказано, after everything has been said,

тогда, когда все распоряжения даны. after all the orders have been given.

Я пошла на кухню, открыла дверь холодильника — I went to the kitchen, opened the fridge door -

у нас у многих, наверное, именно в холодильнике стоит валокордин, — most of us probably keep Valocordin in the fridge -

и мама, услышала вот этот специфический звон бутылочный от дверцы холодильника. and my mom heard that particular clinking sound of a fridge door.

Последние слова, которые я от неё слышу: «Не там — у раковины». The last words I hear from her: "Not there - at the sink."

(Смех) (Laughter)

А через несколько лет после этого умирал папа — папа человек очень скромный, A few years later when dad was dying - dad is a very humble man,

с прекрасным чувством юмора и очень любивший музыку. with a splendid sense of humor and a love for music.

Любивший музыку — я всю жизнь росла в этой музыке, He loved music, my whole life I was growing up with that music,

в том числе Шнитке, которого я ненавижу с тех пор. in particular Schnittke, whom I hate ever since.

Я читала его завещание, в завещании была написана последняя фраза: I read his will, and the last sentence was

«Написано мной в состоянии трезвого ума и памяти под звуки классической музыки». "Written by myself, in sound mind to the sound of classical music."

И вот он умирал четыре дня. Умирал в больнице. So there he was, dying for four days, in a hospital.

В конце он уже был практически без сознания. At the end he was practically unconscious.

Мы все были рядом, и очень любимая моя племянница, его внучка, We were all with him, and his beloved granddaughter, my niece,

желая, чтобы ему было хорошо, говорила: «Дедуль, музыку будем слушать?» wanted to please him and said, "Grandpa, shall we listen to music?"

Он закрывал глаза: «Будем». He closed his eyes, "OK."

Что, сказать он уже не может. But what? He could no longer say.

Она говорит: «Давай по алфавиту: Ч — Чайковский. She says: “Let's in alphabetical order: Ch - Tchaikovsky.

(Нет) "No."

П — Прокофьев. Р — Рахманинов. Ш — Шнитке». "P - Prokofiev.

С соседней койки мужик за ширмой, а папа ничего сказать не может, A man on another bed behind the curtain - and dad can't say anything -

на Ш мужик говорит: «Шуфутинский» at "S" says, "Shufutinsky".

(Смех) (Laughter)

Тут папа мой открывает глаза, At that point my dad opens his eyes

так из последних сил говорит: «Не Шуфутинский». so with the last bit of strength he says: "Not Shufutinsky."

(Смех) (Laughter)

И я вот понимаю, что Лизка, племянница, которая осталась, And I realize that for Lizka, my niece,

её воспоминание о смерти деда будет вот таким светлым, her memories about her grandpa's death will be light,

как у вас сейчас со смехом: «Не Шуфутинский, не надо, лучше Шнитке». just like your laughter now, "Not Shufutisky, no, better Schnittke."

Как правильно, бывает ли правильно, о чём правильно думать? What is the right thing, is there a right thing to think about?

Правильно точно совершенно не бывает, но очень хорошо, There is surely no such thing, but it's very considerate

когда те, кто уходят, подумали о тех, кто остаётся. for those who go to think about those who stay.

Это же мы с вами остаёмся с чувством вины, это мы с вами остаёмся... It's us, you and me, who are left with a feeling of guilt.

И самая страшная ссора, которая может произойти, — And the worst fight that can happen

это ссора, которая происходит на похоронах или на кладбище. is a fight at a funeral or in a cemetery.

Ссора, которая происходит из-за того, что люди не сказали, как надо, что кому, A fight that happens because people haven't said what should be done, by whom,

что делать, кого звать, кого не звать. who should be there, who shouldn't.

Бабушка моя — из того поколения человек, My grandmother is from that generation,

1911 года рождения. she was born in 1911.

Всю жизнь между Вильнюсом и Москвой она ездила с чемоданчиком и говорила: Her whole life she'd go between Vilnius and Moscow with a suitcase saying,

«Это чемоданчик с моим похоронным». "My burial stuff is in this suitcase."

Этот чемоданчик стоял у нас за шкафом в комнате, когда она была в Москве. That suitcase would sit behind our wardrobe when she was in Moscow.

Самое большое моё желание в детстве было дождаться, когда бабушка уснёт, The biggest dream of my childhood was to wait until grandma went to sleep

чтоб я ещё не спала, залезть в чемоданчик, потому что там сокровища Флинта. while I was still awake and to peek at those "Flint's treasures."

Ну что «похоронное», которое ездит с ней всегда? What "burial stuff" would she always carry with her?

Наконец я открыла этот чемоданчик тайком. Finally I secretly opened that suitcase.

Там была одежда, которую на неё надо надеть. It had clothes to dress her in.

Бабушка очень скромно одевалась, а там лежал потрясающий сарафан, Usually she dressed modestly, and there was an amazing sundress.

клетчатый, чёрно-белый, очень красивый. Checkered black and white, very beautiful one.

И мне так странно было: And it was so strange to me,

почему же она носит какую-то ерунду, а этот сарафан — нет. why was she wearing such rubbish, but not this sundress.

И ещё почему-то этот сарафан был разрезан сзади, прямо ножницами разрезан полностью. Also, for some reason the sundress was cut in the back, completely cut with scissors.

Я когда в хосписе уже стала работать — Only when I started working at the hospice -

вот это степень заботы о своих близких. that's how much she cared about her family.

Она очень тяжёлую жизнь прожила, и она понимала, She'd lived a very tough life and she knew

что одеть умершего довольно трудно. how hard it is to dress a dead person.

И разрезала лучшее платье для своих детей. So she cut her best dress for her children.

Конечно, для того, чтобы было правильно, для этого нужно время. Of course, to make it right one needs time.

Для этого мы с вами не должны бояться задавать вопросы. Therefore we shouldn't be afraid to ask questions.

Не должны бояться давать ответы. Shouldn't be afraid to give answers.

Потому что, если вас спрашивает кто-то или кто-то вам говорит: Because when someone is asking you or telling you,

«Слушай, будешь меня хоронить» или «Если я умру, то...», "Look, at my funeral" or "If I die, then -"

ответ: «Да ты что, ты меня переживёшь, ты ещё простудишься на моих похоронах» — replying, "What! You'll surely outlive me, you'll get a cold at my funeral"

прекрасно, конечно, но все остались недовольны. is very sweet but leaves everyone unhappy.

Этот не сказал, чего хотел, вы не узнали, что нужно. One hasn't said what he wanted, you haven't heard what you needed.

Потом поссоритесь на похоронах, будете жалеть. Later you may get into a fight at a funeral and regret it.

И вот эта честная проговорённость, эта подготовка — But that honest talk, that preparation,

это то, что даёт вам возможность потом не испытывать чувства вины. this is what will give you a chance not to feel guilty afterwards.

На самом деле это же даёт вам возможность оставаться самими собой Actually, that gives you a chance to remain yourself

и это же даёт вам возможность вдруг, неожиданно, честно and also gives you a chance to talk unexpectedly and honestly

говорить о своих желаниях. about your true wishes.

Здесь важно слово «честно». The important word is "honestly."

Вы только тогда можете правильно расставить приоритеты, You can set your priorities straight and determine what is important

определить, что важно, когда вы знаете «дедлайн». determine what is important when you know the deadline.

Это ведь со всем так. Just like in everything.

Если вы знаете, когда вы уезжаете, вы успеете сделать ровно то, что нужно, If you know when your trip is, you'll have time to do what's needed

и не сделаете ерунду. and ignore the nonsense.

Если вы знаете, когда экзамен, вы успеете хоть как-то подготовиться. If you know when the exam is, you'll have time to prepare a little.

А если не знаете, будет жутко страшно, And if you don't know it'll be too scary,

потому что вообще не понимаешь, что сдавать. because you'll have no idea what you'll need to pass.

Если вы знаете свой диагноз и знаете, что у вас осталось три месяца или три года, If you know your diagnosis and that you have three months or three years left,

то, скорее всего, вы очень правильно расставите приоритеты. then probably you will have your priorities straight.

А в хосписе, там, где медицина, наконец соединяется с человеком, And in a hospice, where medicine finally merges with the person,

присоединяется к человеку, там, где всё сделано так, attaches to the person, where everything is done

чтобы было не больно, не страшно и не одиноко, — so the person isn't hurt, terrified or feeling lonely,

в хосписе открывается неожиданная возможность в этой сумасшедшей жизни there is a sudden opportunity amidst this crazy life

быть честным с собой, со своими близкими, честно сказать, чего тебе хочется. to be honest with yourself, with your family,

Чего люди хотят перед смертью: хотят селёдки, хотят покурить. What people want before dying is to eat some herring, to smoke.

Недавно парень один с рассеянным склерозом, Recently there was a guy with MS,

он женщину захотел. he wanted a woman.

Но на самом деле нет ничего невозможного для руководителя учреждения, если Actually, nothing is impossible for a director of an establishment, if -

(Смех) (Laughter)

пациент хочет, можно и женщину обеспечить. if the patient wants we can provide a woman.

Прекрасная женщина, не раз ещё к нам придёт, я уверена. Wonderful woman, I am certain she'll come back to us many times.

(Смех) (Laughter)

Скромные желания и желания, с другой стороны, бывают такие совершенно Modest wishes and at the same time wishes

ну такие трогательные, замотанные в ненужных мелочах. that can be very heart-warming, bundled up in some unnecessary details.

Потому что желание, которое было написано на бумажке A wish that was written on a piece of paper

и опущено в ящик в одном из московских хосписов совсем недавно,— and recently dropped into a box in one of the Moscow hospices

прикоснуться к Цискаридзе. was to touch Tsiskaridzre.

(Смех) (Laughter)

Ну что вы смеётесь? Why are you laughing?

Вы представляете, женщине молодой, умирающей, Just imagine a young woman dying, knowing that

понимающей, что она уже нехорошо выглядит, что она жёлтая, бледная, — she doesn't look good anymore, that she's yellow, pale,

у неё тут трубка, здесь трубка, тут течёт, тут плохо пахнет, — a tube over here, a tube over there, it's leaking, it smells bad,

ей хочется прикоснуться к Цискаридзе. yet, she wants to touch Tsiskaridze.

А через два дня он к ней приходит вот с таким букетом роз. And in two days he comes to visit her with such a bouquet of roses.

Сидит у неё около кровати, они беседуют. Она на самом деле довольно стабильная. He sits by her bed, they talk. She's actually pretty stable.

Ну недели две, на наш взгляд, у неё должно было ещё быть впереди. In our opinion, she'd have maybe a couple of weeks left.

Естественно, её все фотографируют, естественно, она прихорашивается She's obviously being photographed, she's obviously made herself pretty

перед его приходом. before his visit.

Естественно, она искупалась, а это трудно тяжелоболеющему человеку. Obviously she bathed which is hard for a seriously ill person.

Искупаться — это дело. Bathing is a feat.

Он ушёл, а вечером она умерла. He left, and that evening she died.

Неожиданно для всех. Unexpectedly for all.

Потому что человек сам чувствует, когда он прожил то, что он хотел прожить. Because a person can feel when she has done what she had to do in life.

И, наверное, будем умирать — узнаем, We will probably know when we are dying,

наверное, не умирает до тех пор, пока не проживёт то, что должен прожить. maybe a person doesn't die until she has done what she had to do in life.

Очень долго в Первом московском хосписе жила женщина, For a very long time a woman lived in the first Moscow Hospice,

и было совершенно непонятно: ну что это за фантастическое мучение? her incredible endurance was incomprehensible.

Почему, как в ней держится жизнь? Почему она не уходит? Why, how is life holding on to her? Why is she not going? У неё сын жил в Грузии. Her son lived in Georgia.

Какие-то проблемы с документами не позволяли ему приехать. Some paperwork problems did not allow him to come.

Мы писали консулу туда, консулу сюда, привлекали правозащитников. We were writing to the Council here, the Council there, involved lawyers.

Ну нет, и всё. Документы не в порядке — нельзя. But there was no way. Paperwork is not in order, that's it.

Наверное, через несколько месяцев писем от волонтёров, сотрудников After maybe a few months of letters from the volunteers, the staff

у меня нет больше сил терпеть, это как пытка — I could not take it anymore, it was like a torture -

единственное, чего она хочет, это повидать сына — the only thing she wanted was to see her son -

и я обратилась к Софико Шеварднадзе. and I reached out to Sofiko Shevarnadze.

Та, в свою очередь, в Министерство иностранных дел. She, in turn, to the Ministry of Foreign affairs.

Через несколько дней всё-таки сделали визу. In a few days he finally got his visa.

И к ней приехал сын. And her son came to see her.

И все в хосписе думали, что, наверное, это её последний день — она дождалась. Everyone in the hospice thought it'd be her last day.

Через день я пришла в расчёте услышать, что она ухудшилась. Next day I came in expecting to hear that she had gotten worse.

Мне говорят: «Хотите в палату зайти?» And they say, "Just go into her room."

Ну захожу: она сидит с сыном, ест сулугуни и пьёт вино. I come in, she's sitting with her son eating cheese, drinking wine.

(Смех) (Laughter)

Ну, она дождалась. So, her wish came true.

Он уехал в Грузию, она ушла после этого. He went back to Georgia and she was gone afterwards.

И это тоже показательно, что она ушла одна. And it's also significant that she'd gone by herself.

Потому что, когда мы очень любим своих близких, Because when we love someone very much

мы их держим, мы их не отпускаем. we hold on to them, we don't let them go.

И они это контролируют... как-то. And they can control it, somehow.

Очень многие Quite a few

думают, что надо дожить до Нового года. think they need to live until the New Year.

И пик смертей приходится на этот период, Рождественский и новогодний. And the peak of deaths falls into that period, Christmas and New Year.

Очень многие хотят дождаться, когда внучка родит правнука. Many want to wait till their granddaughter gives birth to their grandchild.

Когда будет пятидесятилетие со дня свадьбы. Until their 50th wedding anniversary.

Мы контролировать можем значительно больше, чем кажется. We can control more than we think.

И именно если всё проговорено и честно, And when everything's been sincerely talked through,

если все готовы, если все знают правду, if everyone's ready, if everyone knows the truth,

то тогда, оказывается, мы можем контролировать свои простые желания. then it turns out we can control our simple wishes.

Мы можем вдруг осмелеть. We can suddenly get the courage.

Осмелеть — ну это тоже смешно. Цискаридзе — это же смелое желание. Getting the courage, that's funny, too. Tsiskaridze is a courageous wish.

Если бы она была здорова, ей бы в голову не пришло такое сказать, понимаете? If she was healthy she would not even think of saying that, you see? Si elle était en bonne santé, elle n'aurait pas eu l'idée de dire ça, vous savez ?

Если не больно, не страшно, не одиноко — If we're not in pain, not terrified and not lonely,

всё то, что культурологически всегда было с нами, everything that's always been imposed on us by society -

было в этой стране, было в этой культуре, — in this country, in this culture -

если это получилось сделать, if we manage to get rid of that

то тогда оказывается, что есть время. then we realize that there is time.

Фантастическое, драгоценное время, и его порой не надо много. Fantastic, precious time that sometimes we don't even need that much of.

Бывает, на это хватит минут, кому-то на это нужны дни. For some minutes will do, some might need days.

Но это не много времени, в которое нужно сказать пять главных вещей друг другу: But it doesn't take much time to say five important things to each other:

«Ты мне очень дорог», "I care for you a lot,"

«Я тебя люблю», "I love you,"

«Прости меня», "Forgive me,"

«Я тебя прощаю» "I forgive you,"

и «Я с тобой прощаюсь». and "Farewell."

Вот эти желания и возможность их осуществить — All those wishes along with a chance to have them fulfilled

это те самые пять вещей. are in fact these five things.

Они проговариваются вот так: Usually they are spoken out like this:

«Налей папе валокордин», "Give dad some Valocordin,"

«Купите ей кулон», "Buy her a pendant,"

протянутой рукой к пуговице на груди любимой жены. reaching for the button on the breast of the beloved wife.

Это те самые пять вещей. These are the same five things.

Если всё понятно If everything is clear

и можно быть искренним, and we can be sincere

то можно, оказывается, осмелеть в нашей дурацкой нелепой жизни, then it turns out we can get brave in our silly ridiculous life,

где мы переполнены условностями до того, что so full of conventions

слепая молодая уходящая женщина говорит: that a young blind dying woman says,

«Знаете, я всю жизнь мечтала "You know, all my life I wished for it

и никогда не могла осмелиться. and never dared.

Я хочу такой маникюр, чтобы каждый ноготь яркий и разноцветный, можно?» I want to get a manicure with every nail bright and in a different color, may I?"

Она слепая. She is blind.

Ей сделали этот маникюр. She got that manicure done.

Она лежала, положив руки на одеяло, She was lying with her hands over the blanket

и каждого входящего в палату, родственника или медсестру, and asked everyone coming into the room, family member or a nurse,

она просила назвать, какого цвета каждый ноготь. to name the color of each nail

Чтобы убедиться с каждым новым человеком, to make sure, with every new person,

что у неё действительно каждый ноготь разного цвета. that she really had each nail in a different color.

Время и открытость, Time and openness,

и помощь, которая убирает боль, — and help that removes the pain.

то, чего мы больше всего боимся перед смертью, Pain is what we are most afraid of before dying,

боль, которая лишает нас возможности pain that takes away our ability

оставаться личностью, человеком, to remain a person, a human,

убивает возможность думать that kills our ability to think

и не даёт возможность долюбить близкого, доотдавать, — and takes away the chance to love fully, to give it all. если мы это всё убрали, то пожалуйста — мы можем быть сами собой. If all of that is taken away, then here we are, we can be ourselves.

И мы можем захотеть чего угодно. And we dare to wish for anything.

Мы совершенно точно не думаем перед смертью о смерти. Most certainly we aren't thinking about death before dying.

Мы думаем о жизни. We are thinking about life.

Хоспис — это возможность от ужасных мыслей уйти. Hospice is a chance to evade horrifying thoughts.

И если знать правду тогда, когда мы с вами здоровы, And knowing the truth when we are healthy,

если подготовиться и перестать бояться очевидного, if we get ready and stop being afraid of the obvious,

того, что очевидно и наверняка произойдёт с каждым, of something that will certainly happen to each of us,

гораздо очевиднее, чем рождение детей, замужество, that's more certain than birth of children, marriage,

институт, развод, всё, что угодно, — university, divorce, anything,

то тогда можно уже сейчас подумать, о чём вы хотите думать перед смертью. then you can already think of what you want to think about before dying.

Вот тогда получится. That's when it will work.

Спасибо. Thank you.

(Аплодисменты) (Applause)