Познер - о цензуре, страхе и Путине / вДудь (2) Pozner - über Zensur, Angst und Putin / vDud (2) Pozner - about censorship, fear and Putin / vDud (2) Pozner - sur la censure, la peur et Poutine / vDud (2) Познер - про цензуру, страх і Путіна / вДудь (2)

Там «в силу этой ошибки произошла трагедия». There, "due to this mistake, a tragedy occurred."

Но за тридцать секунд до того, как программа «Время» началась, But thirty seconds before the Vremya program began,

ему принесли абсолютно другую бумажку they brought him a completely different piece of paper

с абсолютно другим смыслом.

И, цитата Кириллова:

«Все было наоборот! “It was the other way around!

Абсолютно наборот!

Настоящую правду об этом эпизоде, не очень приятную, The real truth about this episode, not very pleasant,

зрители узнали только через тридцать лет». audiences only found out thirty years later."

Спустя несколько лет, во время уже телемоста…

Надеюсь, тут я не ошибаюсь, в данном случае. I hope I'm not mistaken here, in this case.

Телемоста, когда граждане Америки общались с гражданами Советского Союза, Teleconference, when the citizens of America communicated with the citizens of the Soviet Union,

какой-то гражданин в сером, кажется, костюме, some citizen in what seems to be a gray suit,

американец, с усами,

встал с микрофоном и стал спрашивать студию советскую: got up with a microphone and started asking for the Soviet studio:

«А как вы относитесь к тому, что Советский Союз сбил «Боинг»?» "What do you think about the fact that the Soviet Union shot down a Boeing?"

— Считаете ли вы, что это было оправдано? Do you think it was justified?

Был ли это шпионский самолет или он просто невинно сбился с пути? Was it a spy plane or was it just innocently lost on its way?

— Фил, я позволю себе очень коротко ответить. “Phil, I’ll take the liberty of answering very briefly.

Мне кажется, что у нас пошел разговор It seems to me that we have started a conversation

по той линии, о которой мы хотели, то есть along the line we wanted, that is

о человеческих взаимоотношениях. about human relationships.

Поэтому я могу ответить за нашу аудиторию, сказав, что да, So I can answer for our audience by saying yes,

мы убеждены,

что это был самолет-шпион. that it was a spy plane.

Что это трагедия для тех людей, которые погибли, That it's a tragedy for the people who died

которые оказались пешками

в очень страшной игре. in a very scary game.

Мы об этом глубоко сожалеем We deeply regret this.

и надеемся,

что подписанные соглашения между нашими странами, that the signed agreements between our countries,

в частности, в области полетов в этом районе, in particular in the field of flights in the area,

сделают невозможным повторение такой авантюры. will make it impossible to repeat such a gamble.

— Вы, находясь в Советском Союзе, взяли микрофон — - You, being in the Soviet Union, took the microphone -

вы вели ту студию — you ran that studio -

и сказали буквально следующее: and said literally the following:

«Я думаю, что могу ответить за нашу аудиторию.

Да, мы убеждены, что это был самолет-шпион». Yes, we are convinced that it was a spy plane.”

Пардон за такую долгую подводку, Sorry for such a long lead

просто, чтобы ввести в курс дела. just to get things up and running.

Вопрос:

вы не могли не знать you couldn't help but know

про то, как было на самом деле. about what really happened.

Хотя бы потому что вы общаетесь внутри Останкино If only because you communicate inside Ostankino

и вы точно знали, как

программе «Время», ваши коллеги, program "Time", your colleagues,

рассказывали бы про этот «Боинг» — что это не «Боинг»-шпион. they would talk about this Boeing - that this is not a Boeing spy.

Но в эфире той программы вы сказали, что это «Боинг»-шпион.

Почему?

— Во-первых, я абсолютно не общался и не общаюсь - Firstly, I absolutely did not communicate and do not communicate

с коллегами, которые ведут новости. with colleagues who are leading the news.

Я всегда в этом смысле был на отшибе I've always been on the edge in this sense.

и об этом листочке, о котором рассказывает Кириллов, конечно я не знал.

Конечно я не знал.

Когда это происходило,

когда это происходило,

я действительно

должен был отвечать, наверное вы не в курсе этого, should have answered, probably you are not aware of this,

на вызовы американцев, to the calls of the Americans,

которые спрашивали. who asked.

И я говорил примерно следующее, что:

«Этот самолет

был в воздушном пространстве Советского Союза

довольно долго. pretty long.

Не отвечал

ни на какие сигналы, и это факт, это никто не отрицает». to any signals, and this is a fact, no one denies it.

— Да. — Да.

И что: «Учитывая And what: “Given

то напряжение, которое тогда существовало, the tension that then existed,

когда несмотря на неоднократные,

даже приказы, сесть, even orders, sit down,

он этого не сделал, и его сбили».

Дальше я сказал так: «Как бы вы сделали, Then I said this: "How would you do,

если бы это был советский самолет в вашем воздухе? if it was a Soviet plane in your air?

По-другому?

Вы бы не так сделали? Wouldn't you do that?

Если бы он точно так же себя вел? If he behaved the same way?

Полагаю, что может быть и так».

И действительно было ощущение,

что это шпионский самолет.

Это я говорил.

— То есть, когда вы говорили… Вы были в эфире… — Да.

— Вы не знали, что это не шпи…

— А что это было? Вы знаете теперь? - What was it? Do you know now?

Кто-нибудь знает?

Почему он не отвечал на все эти просьбы? Why didn't he answer all these requests?

— Там много версий… — Почему он шел с потушенными огнями? — There are many versions… — Why did he walk with the lights out?

— Почему он четыре часа был над нашей территорией? Why was he over our territory for four hours?

Я бы очень хотел знать, I would really like to know

кто-нибудь имеет ответ?

Это просто ошибка?

Почему тогда не отвечает на вызовы? Why isn't he answering calls?

Когда говорят: «Иначе мы откроем огонь». Почему? When they say: "Otherwise we will open fire." Why?

Это же… Должна же быть какая-то причина. This is… There must be some reason.

Я не говорю, что это шпионский самолет. I'm not saying it's a spy plane.

Я хотел бы понять — а что это? I would like to understand - what is it?

— Даже если бы это был самолет-шпион — Even if it was a spy plane

с живыми людьми, как, на ваш взгляд, нужно было поступать? with living people, what, in your opinion, should have been done?

— Не знаю, и, слава богу, не мне решать. - I don’t know, and, thank God, it’s not for me to decide.

Конечно, если это шпионский самолет, то там люди-шпионы. Of course, if this is a spy plane, then there are human spies.

Это другое дело.

Но если это специальный самолет, But if it's a special plane,

чтобы вызвать реакцию ПВО, to trigger an air defense reaction,

чтоб потом они могли, так сказать, знать, so that later they could, so to speak, know

где эти точки ПВО. where are these air defense points.

Как поступать в этом деле? How to proceed in this matter?

Я бы не хотел быть тем человеком, I wouldn't want to be that person

который должен принимать это решение.

Это уж точно. That's for sure.

Это сегодня легко сказать. This is easy to say today.

«Ну, надо было отпустить. “Well, I should have let go.

Ничего не надо было делать. Nothing had to be done.

Надо было писать ноту протеста». I should have written a note of protest."

Что-нибудь такое?

Надо вспоминать то время — «империя зла, We must remember that time - “the empire of evil,

которая кончит на свалке истории». which ends up in the dustbin of history. "

Когда вообще мы были на грани войны. When we were on the brink of war.

— Реально. — Да.

— Несколько раз. Я прекрасно понимаю. — Да. - Repeatedly. I understand perfectly. - Yes.

— Тогда это одна из этих частей, поэтому… “Then it’s one of those parts, so…”

— …я не знаю. — Владимир Владимирович, в вашем представлении, - …I dont know. - Vladimir Vladimirovich, in your opinion,

— …если это самолет-шпион… — Да.

— …то все, допустим, триста пассажиров — - ... then all, let's say, three hundred passengers -

— …это сотрудники спецслужб в штатском? — Нет, конечно, разумеется нет.

— Если это специально засланный - If it is specially sent

с целью…

…открыть наши ПВО, ... open our air defenses,

а там несчастные люди, которые этого не знают,

ну что, это преступление. well, that's a crime.

— А что важнее в данном случае все-таки? - And what is more important in this case, after all?

— Человеческая жизнь? — С моей личной точки зрения?

— Конечно, я только вашу… — Конечно человеческая жизнь.

— Ага. — Но если я военный, - Yeah. - But if I'm a soldier,

и я должен выполнить что-то — and I have to do something--

я не знаю, как бы я поступил, слава богу, я не военный. I don't know what I would do, thank God I'm not a military man.

Никогда им не был. И не хочу им быть.

(музыкальная заставка)

— Если я ничего не путаю, - If I don't confuse anything,

вы вступили в третий брак в 74 года. you entered your third marriage at 74 years old.

— Сейчас я вспомню… Да! - Now I remember ... Yes!

— Расскажите мне,

как надо жить, how to live

чтобы в 74,

во-первых, еще влекло к женщинам, firstly, still attracted to women,

а во-вторых, в общем-то, добиваться женщин. and secondly, in general, to pursue women.

Что нужно делать?

— Мне кажется, что это либо есть, либо нет. - It seems to me that it is either there or not.

Я…

Если б мне сказали, что я женюсь еще раз,

я бы сказал, что вы обалдели совершенно. I would say that you are completely stunned.

Это случилось и случилось.

Но я внутренне еще довольно, видимо, молодой. But internally I am still quite young, apparently.

Очевидно, да.

Моя жена даже пришла. My wife even came.

Не уверен в этом, но может быть. Not sure about that, but maybe.

— В тот самый момент. — В тот самый момент! - At that very moment. - At that very moment!

— А физически это спорт, это что? — Спорт.

— Травы? Здравствуйте, здравствуйте. — Это она. - Herbs? Hello Hello. - That's her.

— Не сидеть на холодном? Ну как? - Do not sit in the cold? Well, how?

— Нет, на холодном я могу сидеть.

— Ну спорт.

Сегодня я играл в теннис, прежде чем с вами увидеться. I played tennis today before I met you.

Завтра у меня фитнес.

Послезавтра опять теннис.

И вот это вот — это, конечно, да.

Но я это люблю!

Потому что я шляпу снимаю перед теми, Because I take off my hat to those

которые это делают, потому что надо.

Я это делаю, потому что я это обожаю, понимаете? I do it because I love it, you know?

— Теннис для меня — это просто счастье. — Угу.

— Вчера… Я даже могу лечь в четыре… - Yesterday ... I can even go to bed at four ...

Что будет после… Я еду брать интервью у Ассанжа, знаете такого? What will happen after ... I'm going to interview Assange, you know this?

— Так. — Wikileaks который.

— Так. — Ну вот.

— А он в уругвайском посольстве в Лондоне. — В эквадорском.

— В эквадорском в Лондоне. — Да.

— Вот, я вернусь в четыре утра.

И пойду играть в теннис в восемь. Вот…

— Угу. А вы уже сделали Ассанжа?

— Нет, я лечу. — No, I'm flying.

— Летите. — Послезавтра.

— Для Первого канала?

— Для моей программы. — Угу.

— А вы говорили, что не делаете выездных интервью. - And you said that you do not do field interviews.

— Ну в таком случае… Я же… “Well, in that case… I…”

Я с удовольствием бы вызвал его сюда. I would love to call him here.

Но почему-то его не выпустят.

Но потом, я больше скажу, если мне предложат… But then, I will say more if they offer me ...

— …кто-то очень значимый где-то, я конечно полечу. — М-м.

— Долго ли вы добивались Ассанжа?

— Нет.

— Просто? — Да, оказалось.

— Просто я не мог найти человека, который имел к нему… подход. — Контакт. - I just could not find a person who had a ... approach to him. - Contact.

— А когда я нашел, то это очень быстро было.

— Предпринимаете ли вы какие-нибудь попытки, чтобы сделать интервью с Дональдом Трампом? Are you making any attempts to get an interview with Donald Trump?

— Вы знаете, нет, хотя наверное надо бы. - You know, no, although you probably should.

— Почему нет? Это же дико интересно. - Why not? This is wildly interesting.

— По-моему, он такой неинтересный… — Да вы чего? - In my opinion, he is so uninteresting ... - Why are you?

— Такой неинтересный. — Неврастеник с ядерным чемоданом. - So uninteresting. — A neurasthenic with a nuclear suitcase.

— Да, это верно. Но вы знаете, у меня есть аллергия. - Yes, it is true. But you know, I have allergies.

Причем такая, серьезная, я иногда могу падать в обморок от этого. And so, serious, I can sometimes faint from this.

— Да, от глупости. — М-м. Yes, out of stupidity. - Mm.

— Вы ни разу не упали, это потому, что мы сидели? - You never fell, is it because we were sitting?

— Да, потому что вы все очень умные. - Yes, because you are all very smart.

Вы ж сами сказали, что «молодой и глупый», Well, you yourself said that "young and stupid",

но я-то понимаю, что это все не так. but I understand that this is not so.

А Трамп… Ну конечно хорошо бы… And Trump ... Well, of course it would be nice ...

Но я не думаю, что он мне даст. But I don’t think he will give it to me.

— Угу. — Нет.

(музыкальная заставка)

— Вы вернулись в эфир второго октября со словами: - You returned to the air on the second of October with the words:

«К радости одних и огорчению, очевидно, других». "To the delight of some and the chagrin, obviously, of others."

Кого вы имели в виду под огорченными? Who did you mean by upset?

— Ну, я знаю, что есть немало людей, которые… Well, I know there are a lot of people who...

меня не любят, ну, причем разных.

Есть, ну, что ли

православно-патриотически…

антизападная часть, которые просто считают меня anti-western part who just consider me

русофобом,

агентом, и так далее.

— Это факт, я даже в списке русофобов существую. - It's a fact, I even exist on the list of Russophobes.

— Прекрасный список из сотни человек. — Я там очень… Да-да. “An excellent list of hundreds of people. - I'm very ... Yes, yes.

— Вот, а потом есть… Нет, есть либералы, - Here, and then there is ... No, there are liberals,

которые считают, что…

«Где я? На чьей стороне?» "Where I am? On which side? "

«Почему я не желаю выступить с их стороны?»

А я пытаюсь занять…

позицию журналистскую, которая, я полагаю, является объективной,

и не выступать за кого-либо.

Так что там тоже есть люди, которые меня сильно не любят, их довольно много, я думаю.

— Сколько раз за последние, например, пять лет

программа «Познер» была близка к закрытию? was the Posner program close to closing?

— Не знаю.

Я не знаю, потому что мне никто не говорил.

— То есть вам неизвестны какие-то штормовые времена, когда…

— Я знаю один раз, когда я сказал насчет «государственной дуры»… — Ага. - I know the one time I said about the "government dumbass" thing... - Uh-huh.

— Вот тогда точно совершенно это было вот-вот.

Это мне сказал Константин Львович Эрнст. Konstantin L. Ernst told me that.

— А как бы это произошло?

— Как бы закрыли? — Да.

— Ну это я не знаю, но наверное… — То есть просто канал бы отказался от покупки дальнейшей… - Well, I don’t know, but probably ... - That is, the channel would simply refuse to buy further ...

— Да, например.

И причем я думаю даже, что…

Эрнст, с которым у меня очень,

такие, хорошие, товарщеские отношения, сказал бы мне об этом.

«Владимир Владимирович, ну… Что поделаешь…»

— Кроме этого, не было? — Не было.

Может, было. Но я этого не знаю.

Я хотел про извинения и «госдуру» чуть позже, но раз вы вспомнили, давайте вспомним сейчас. I wanted to talk about the apology and "state foolishness" a little later, but since you remember, let's remember now.

Ваше знаменитое извинение: Your famous apology:

«Я в одной программе…» Сейчас цитата: "I'm in the same program ..." Now the quote:

«Я в одной программе допустил оговорку. “I made a slip in one program.

И за нее я извинился. And I apologized to her.

И снова извиняюсь, но только за эту оговорку». And again I apologize, but only for this reservation.

По-моему, это прошло довольно незамеченным, I think it went pretty unnoticed

по крайней мере в медиа.

Но смотрите:

если я ничего не путаю,

если мое скудное образование меня не подводит,

в той программе вы сказали, что…

Вы вспомнили Салтыкова-Щедрина You remembered Saltykov-Shchedrin

и унтер-офицерскую вдову. and a non-commissioned officer's widow.

— И вы сказали, что Салтыков-Щедрин написал про вдову. — Да, но это Гоголь. - And you said that Saltykov-Shchedrin wrote about the widow. — Yes, but this is Gogol.

— Это Гоголь. — Да. This is Gogol. - Yes.

— И это «Ревизор». — Да.

— Правильно ли я понимаю, что цитата,

которую я озвучил чуть выше, which I voiced a little higher,

она относится к этой оговорке it refers to this clause

про Салтыкова-Щедрина, а не про «госдуру»?

— Ну я не знаю, как вы догадались, но…

можно так считать. you can think so.

— Тогда второй вопрос.

Правильно ли я понимаю, что

оговорку про Салтыкова-Щедрина

вы допустили намеренно,

потому что предполагали, что какая-то движуха

после этого, на мой взгляд очень изящного, наброса начнется, after this, in my opinion, a very elegant, sketch will begin,

возможно, вас заставят извиняться,

и вы сможете сделать еще один очень изящный финт and you will be able to make another very elegant feint

и выйти просто королем мира. and come out just the king of the world.

Признайтесь честно: это намеренная оговорка? Be honest: is this a deliberate slip of the tongue?

Про Салтыкова-Щедрина.

— Я не помню. - I don't remember.

— Окей.

Окей.

Как вы… Мы говорили про закрытие и все остальное… How are you... We talked about the closure and everything else...

Как вы реагируете, когда иногда,

хотя я не знаю, появлялось ли когда-нибудь еще,

появляются слухи вокруг программы «Познер».

Например…

И меня задолбали этим тоже все. And everyone got me sick of it too.

«Константин Эрнст нашел замену Познеру». "Konstantin Ernst has found a replacement for Pozner."

— «Какой-то Дудь будет вместо Познера». — Не «какой-то». - "Some kind of Dud will be instead of Posner." - Not "some".

— Нет-нет, известный Дудь. — Окей. - No, no, famous Dud. - OK.

— «Какой-то известный Дудь будет вместо Познера». — Да-да-да.

— Как вы реагируете на это? Как вы отреагировали на конкретно это? - How do you react to this? How did you react to this in particular?

— Мне позвонили. — Так.

— И спросили, слышал ли я об этом. Я сказал, что нет. And they asked if I had heard of it. I said no.

Не слыхал. И все.

Вы знаете, очень спокойно. You know, very calm.

— Вы не волновались? — Ну нисколько.

— Вы не набирали Константина Эрнста? — Да вы что! - Have you recruited Konstantin Ernst? - What do you mean!

— Да что, ну это уж совсем было бы странно. “Yeah, well, that would be really weird.

А вы набирали? Have you recruited?

— Когда вы услышали? — Нет, конечно.

— Ну вот видите. — Конечно.

— Но я очень переживал, что вдруг вы будете беспокоиться. - But I was very worried that suddenly you would be worried.

Извините мне этот страх, но вдруг вам будет неприятно. Excuse me for this fear, but suddenly it will be unpleasant for you.

— Я признателен, что вы беспокоились, мне это приятно узнать.

— И извините еще раз за эту ремарку, но вы все правильно делали, что вообще не беспокоились по этому поводу. - And sorry again for that remark, but you were doing the right thing in not worrying about it at all.

Все делали правильно.

Ваша цитата:

«На ранних этапах нашей программы —

все-таки нам шестой год», — это вы говорили три года назад, — after all, we are six years old, "- you said this three years ago, -

дважды вмешались,

предварительно позвонив.

"Послушайте, там есть такое место…"».

Говорили вам в телефоне.

Расскажите, пожалуйста, что это за программа.

— Вы знаете, вот я, честное слово, не помню.

Но просто… три раза это было.

Причем один раз даже и не позвонили,

а просто сняли кусок. but just removed a piece.

— Это с Тиной Канделаки и Навальным, - This is with Tina Kandelaki and Navalny,

— …это известная программа. — Не-е-т.

— При чем тут это? — А… — What does this have to do with it? - A…

— Нет-нет-нет.

Тина Канделаки — это более свежая программа.

Нет-нет.

Я честно говорю, не помню, что,

но дважды действительно позвонили.

И сказ… «Позвонили» — позвонил Эрнст. And the tale ... "They called" - called Ernst.

И сказал, что: «Вот…

Хотел бы, считал бы, что это нужно сделать».

Я дважды согласился скрепя сердце. I reluctantly agreed twice.

А вот когда в третий раз это произошло,

без моего ведома,