Поперечный - о цензуре, геях и чувствах верующих / вДудь (3)
— Это общественное место! — Давай я тебе объясню.
У молодых парней
член стоит чуть чаще.
Нет, на самом деле я хотел тебе другое сказать.
— Ну это засчитано, засчитано…
— У меня история другая…
Я часто очень…
Беру «Сапсан» с расчетом на то, что я там посплю,
и я приеду туда выспавшийся на съемку,
потому что у меня так часто получается, что мне проще не спать перед «Сапсаном», чем
— спать два часа и просыпаться заебаным. — Да.
— И у меня часто так работает организм, что я пока не подрочу — я не могу отрубиться.
— Это как снотворное для меня. — Угу.
— Ты… промышлял этим в туалете? — Да.
— И открылась дверь? — Да.
— Кто зашел? — Проводница.
— А ты думал о ней в этот момент?
— Я открыл ее профиль в Инстаграме в этот момент.
— А она с тобой фоткалась? И ты оттуда узнал ее профиль? — Нет.
— Я увидел ее имя на бейджике, и такой — прикольное.
Просто сидел в Инстаграме и попытался найти и такой: «О!»
Ну ладно… Я понимаю, что это типа, знаешь…
— Это на каком-то уровне… — Слишком литературно.
— Не припездываешь ли ты? — Нет, у меня знаешь типа…
Я не уверен, увидела ли она.
— А… — Я надеюсь, что не увидела.
— Меня смущает в этой истории, каждый раз когда я ее рассказываю, в этом есть какой-то, вот…
очень призрачный харассмент.
Типа… Наше право —
дрочить, на кого мы захотим.
Патриархат, он как бы в этом заключается.
Он, как бы, понятно, что…
И девушка так может сделать, но
представь, как ты бы себя странно чувствовал, если бы ты был дамой, которая работает в аэропорту,
заходишь в туалет и ты видишь, что на тебя чувак стоит…
Именно на твою фотографию, где ты там с ребенком стоишь… Я не знаю, в магазине с пакетами…
— Нет, я иллюстрирую свой выбор. — Слава богу, да.
— Я думаю, что это как-то неправильно, но ничего с этим не могу поделать.
— Когда ты дрочил в последний раз?
— Сегодня? *Дудь смеется*
— Я обязательно должен это говорить? — Да.
— Ну, с утра…
— Как твоя подруга относится к тому, что ты дрочишь?
— Нормально, мы типа не скрываем друг от друга это.
Я очень часто в разъездах…
— Угу. — Но мне надо как-то стресс сбивать.
— Угу. — И иногда,
ну, типа, давай будем
честными, когда ты заебаный
и у тебя нет сил трахаться,
но хочется поставить какое-то завершение в вечере —
это очень простой и эффективный метод.
Это правда… Я правда думаю, что те, кто этим не занмается регулярно — они маньяками становятся,
потому что я не могу в себе это копить.
Это как в туалет сходить, знаешь.
— А она мастурбирует? — Да.
— То есть вы это проговаривали? — Конечно.
— Как зовут твою девушку? — Я не хочу это говорить.
— Не в том плане, что… — Я с ней знакомился, но забыл как ее зовут, но,
девушка Данилы Поперечного,
вы…ну, я на «ты» к тебе обращусь, потому что мы знакомились,
ты прекрасна!
— Теперь ты представляешь, как она мастурбирует на это, да?
*смеется* — Охуенно.
Я еще очень… скрытный.
С точки зрения… Я пытаюсь не палить свою семью, свои отношения…
Потому что…
Я боюсь, что, вот,
сейчас масштабы популярность приобретает такие, что
— …вытекают очень неприятные последствия. — Например?
— За мной следят зрители — пытаюся понять, где я живу. — Малыши?
— Нет, чуваак, да блядь не малыши! Люди… есть чувак, реально,
…он долгое очень время был, ему под тридцатник, он ходил просто палил адреса в очках;
просто ходил вот так вот шкерился, реально,
— как тебе объяснить… Ты сидишь с другом. — Точно тебя?
— Да-да, чувак, нет, конечно, ты что. Я не то, что мне показалось. — Это не мания преследования?
— Не-не, да блядь, о чем ты?
Я выхожу мусор выкинуть в трениках, захожу домой, а у меня — пятнадцать отмеченных в сториз.
Я уже для некоторых становлюсь —
ну, не человек, им прикольно просто, я даже понимаю:
если бы я увидел, что Жириновскиий идет в общественный туалет,
и он сидит там какает —
мне было бы смешно его сфоткать. — А он какает?
— Я думаю, да, ну ртом как минимум.
Меня пытались сфоткать, когда я срал в общественном туалете.
Я сижу такой прям занимаюсь делами
— и я вижу, что на селфи-палке вот так протягивается камера. Я такой: «Ты че ахуел?!» — Серьезно?
И чувак убежал, я, как человек, в бешенстве,
но как наблюдатель, я такой: «Ну ладно, я понимаю, что это смешно, типа».
Я не могу, я в общественный толчках вот так вот все время сижу *смеется*
Типа у меня проблемы прям. Я раньше думал —
какой нахуй смысл в заведениях
дорогих, где…
обычная еда оверпрайснутая сильно?
— Да. — А это сделано исключительно для вот таких вот чуваков, которые
хотят просто посидеть пожрать и чтобы
не беспокоиться, что у них висит лапшица тут на усах,
и какой-нибудь чувак сбоку их снимает.
Все время надо вот вот это делать: «Здравствуйте,
хорошо выглядите», а я алкаш — мне сложно.
(музыкальная заставка)
— Руслан Белый — красавчик?
— В какой-то степени — да.
— А в какой нет? Что с ним не так?
— Мне не нравится его материал.
Мне не нравится, что он…
— Какие взгляды он продвигает. — Какие?
— Ну у него очень гомофобные есть шутки и так далее, у меня, блядь, я не знаю.
Для большинства — человек, который переживает за геев — сам пидор, такая есть история, потому что
«у кого что болит, тот об этом и говорит», я просто охуенно гуманный, у меня есть друзья геи…
…Паша Залуцкий — комик из Минска; я поражен его смелостью.
Чувак из Беларуси вышел на ТНТ
и в открытую — я гей! И весь материал об этом. — И это показали?
—Да-да. — Так все может подумали, что это шутка? — Нет чувак, он правда гей.
— Ну Беларусь ближе к Европе, поэтому…
— Ну, батя, с другой стороны. — И чего?
— Ну хуй его знает. — Когда ты батю слышал про *пародируя белорусский акцент* геев?
Мы просто не в материале, возможно он вообще как этот… Он Стивену Сигалу морковку
предлагает поесть; ты не видел видео?
Посмотри, великое… великое видео! — Короче, я типа вот
переживаю из-за этого…
Плюс я несколько раз был свидетелем того, что
Белый не очень сам в материале стендапа.
Он сидел в жюри «Открытого микрофона»…Ой, блядь,
ща скажу… Comedy Баттла.
И там выступал один чувак в костюме викинга,
и он читал материал от викинга, как он женщин насилует, и так далее.
И Руслан Белый, оценивая его выступление,
бросает фразу:
«Ну а комедия в персонаже, когда это вообще работало? Это не работает».
Я такой: «Блядь, чувак ты хоть слышал хоть что-то про Энди Кауфмана?»
И для меня все стало понятно — главное лицо стендапа в России —
он даже не все знает.
— Вы из Воронежа оба. — Да, но я…
— У вас в этом дерби, да? — Не, большой респект ему вообще за то, что он, в принципе, этот формат…
Для стендапа он много что делает, это правда.
Видно, что он горит этим, ему нравится,
но…
Мне просто не очень нравится материал, который он дает, вот и все.
(музыкальная заставка)
— Сколько денег в месяц тебе нужно, для того, чтоб нормально жить?
— Да я и на десятку справлюсь. — Ну не надо гнать.
— Чувак, мы с Ильичом
начинали всю эту движуху, мы переехали с голой жопой
в Москву, мы жили на чердаке в хостеле за бесплатно у друзей
и ели бич-пакеты.
— Это когда было? — О, это было…
— …после того как «Спасибо, Ева» развалилась. — Так.
— Мы очень адаптивные ребята.
Я могу жить охуенно комфортно на пятерик,
могу жить охуенно комфортно и на пол-ляма в месяц.
Мне все равно, я…
У меня нет такого, что я привык, знаешь, к какой-то
богатой жизни. к какому-то уровню.
И потом — ну все, я доширак не буду есть никогда больше.
— Так все нормальные люди должны уметь делать, но вот сейчас сколько у тебя примерно выходит?
— Ну я живу с дамой,
плюс давай учитывать тот факт, что я трачу бабки на продакшн,
— Не считая продакшена, работу не считаем.
— Просто бытовуха? — Просто, да, бытовуха…
— Слушай, что б комфортно, наверно, двести кусков, вообще — топ;
можно в сотен укладываться, вот.
— На двоих? И ты снимаешь квартиру? — Да, да.
— Ты собираешь пять четыреста в Ледовом…
— Блядь, давай посмотрим, получится ли.
— Я замахнулся. — Да, ты замахнулся на пять четыреста.
Когда человек выступает в разговорном жанре,
не в музыкальном, хотя все равно — это одно и то же сейчас,
выступает в Москве и собирает…
пять тысяч человек,
это примерно,
ну, не примерно, а четыре миллиона рублей прибыли для артиста,
который будет собираеть… если это не группа,
рэпер или, скажем так, человек,
в микрофон что-то вещающий. — Больше.
— Правильно ли я понимаю, что у тебя речь идет о сопоставимых деньгах?
— Ну больше. — Больше? — Типа ты посчитал, что билеты… Ну, короче, смотри.
Ну, хорошо, давай так —
да, ты прав, примерно в этом районе.
— То есть за такое выступление ты срубишь не меньше четырех миллионов рублей? — Я тебе так скажу,
у нас уходят бабки на…
саму площадку, на свет…
на всякие организационные вопросы и…
Я никогда так много не получал,
сколько я получу с будущего тура.
— На что ты их тратишь? На что ты их будешь тратить?
Копишь ли ты на что-нибудь? Может, у тебя какие-то другие задачи?
— Я, знаешь, как в прошлый раз сделал? Я вот прошлый тур отъездил, у меня лежало
мульта три, наверно, два,
просто именно, я отложил их.
В полочку, исключительно для того, чтобы у меня
не горела жопа: «Блядь, где достать деньги?!»;
и чтобы не рекламировать вещи, которые я бы не хотел рекламировать,
но надо, потому что нет денег;
и чтобы у меня были ресурсы, чтобы делать контент, который я хочу.
— Ты проел за год три миллиона? — Да.
— Серьезно? — Ну я, знаешь, накупил аппаратуры новой там
такой, я снял себе мастерскую на Фонтанке.
Я…
Мне не нравится ощущение, когда я, блядь, в комфорте.
Когда у меня есть куча бабла в полке,
я снимаю квартиру,
у меня все время есть еда,
счастливая женщина, мне…
…не нравится ощущение того, что вот
мне кажется, Comedy Club погубила эта хуйня —
они приходили как чуваки, которые стебали попсу и все это говнище, и гламур;
и они сами этим стали,
прям с головой, и это их погубило, они отдалились, блядь, от людей,
которые их слушали и любили,
они превратились в тех, кого они ненавидели.
Потому что они взрослые мужики, у которых дохуя бабла, и они живут комфортно.
Против чего… Зачем им протестовать?
Зачем им двигать какие-то рамки? Зачем им бунтовать? У них все в порядке.
Я очень боюсь оказаться в той же ситуации, и я…
Если у меня есть большая сумма денег, я такой:
«Окей, значит, мы замахиваемся на какой-то небывалый проект, который раньше я не мог потянуть.»
Я планирую, в принципе, в будущем также сделать.
— Кто тебе нравится из Comedy Club-а?
Не может быть, чтоб все были
— …тебе не по душе. — Илья Соболев,
вот трио их — Иванов, Смирнов, Соболев.
— Питерские пацаны. — Да, они очень…
И я это говорю, не потому, что я из Питера и я знаком с Соболевым,
мне приятно было с ними познакомиться, потому что, на мой взгляд, они единственные, кто там пытается экспериментировать до сих пор
и делать что-то веселое, но я не смотрю Comedy Club уже. Я
два раза посмотрел, что они делают и такой: «Ебааать! ААА!
Ой да, Трамп долбоеб, а Путин красавчик, да я понял, ребят, класс».
— Все я не вывожу. — Давай, мы тебя спросим.
— Путин красавчик?
— Внешне уже давно нет, много ботокса.
Странная внешность… Настолько странная, что даже кажется многим уже, что это какой-то…
перехирургированный двойник.
Я понимаю, о чем ты спрашиваешь,
если ты, на самом деле, хочешь честный ответ, я очень много…
времени проводил
с лютой какой-то обидой и злобой — как так он может всю эту хуйню вытворять?
Мне так надоело держать эту
установку внутри себя, я начал… у меня
реально был период, когда я думал: «Хорошо,
давай предположим, почему он может быть не злодей?
Какая может быть ситуация, где, вот,
почему все это проиходит, но он при этом не злой чувак».
Реально самые разные были варианты: что он в информационном пузыре, потому что это, прикинь, ты
Путин, как ты можешь поехать проверить зарабатывают ли люди на заводе, потому что ты не можешь
ни с того ни с сего куда-то двинуть,
и чтоб там все: «О, бля, Путин! Нихуя себе!»
И траву начинают красить, так не бывает.
Все всегда знают, где он будет;
все выставляют актеров, которые там…
«Газ за вас» — вот это вот говно.
