×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

"Записки охотника" Иван Тургеньев, ИВАН ТУРГЕНЕВ "ЗАПИСКИ ОХОТНИКА" - БИРЮК

ИВАН ТУРГЕНЕВ "ЗАПИСКИ ОХОТНИКА" - БИРЮК

Бирюк

(Из цикла "Записки охотника") Я ехал с охоты вечером один, на беговых дрожках.

До дому еще было верст восемь; моя добрая рысистая кобыла бодро бежала по пыльной дороге, изредка похрапывая и шевеля ушами; усталая собака, словно привязанная, ни на шаг не отставала от задних колес.

Гроза надвигалась.

Впереди огромная лиловая туча медленно поднималась из-за леса; надо мною и мне навстречу неслись длинные серые облака; ракиты тревожно шевелились и лепетали. Душный жар внезапно сменился влажным холодом; тени быстро густели. Я ударил вожжой по лошади, спустился в овраг, перебрался через сухой ручей, весь заросший лозинками, поднялся в гору и въехал в лес.

Дорога вилась передо мною между густыми кустами орешника, уже залитыми мраком; я подвигался вперед с трудом.

Дрожки прыгали по твердым корням столетних дубов и лип, беспрестанно пересекавшим глубокие продольные рытвины -- следы тележных колес; лошадь моя начала спотыкаться.

Сильный ветер внезапно загудел в вышине, деревья забушевали, крупные капли дождя резко застучали, зашлепали по листьям, сверкнула молния, и гроза разразилась.

Дождь полил ручьями. Я поехал шагом и скоро принужден был остановиться: лошадь моя вязла, я не видел ни зги.

Кое-как приютился я к широкому кусту.

Сгорбившись и закутавши лицо, ожидал я терпеливо конца ненастья, как вдруг, при блеске молнии, на дороге почудилась мне высокая фигура. Я стал пристально глядеть в ту сторону -- та же фигура словно выросла из земли подле моих дрожек.

-- Кто это?

-- спросил звучный голос.

-- А ты кто сам?

-- Я здешний лесник.

Я назвал себя.

-- А, знаю!

Вы домой едете?

-- Домой.

Да видишь, какая гроза...

-- Да, гроза, -- отвечал голос.

Белая молния озарила лесника с головы до ног; трескучий и короткий удар грома раздался тотчас вслед за нею.

Дождик хлынул с удвоенной силой.

-- Не скоро пройдет, -- продолжал лесник.

-- Что делать!

-- Я вас, пожалуй, в свою избу проведу, -- отрывисто проговорил он.

-- Сделай одолжение.

-- Извольте сидеть.

Он подошел к голове лошади, взял ее за узду и сдернул с места.

Мы тронулись. Я держался за подушку дрожек, которые колыхались, "как в море челнок", и кликал собаку. Бедная моя кобыла тяжко шлепала ногами по грязи, скользила, спотыкалась; лесник покачивался перед оглоблями направо и налево, словно привиденье.

Мы ехали довольно долго; наконец мой проводник остановился: "Вот мы и дома, барин", -- промолвил он спокойным голосом. Калитка заскрыпела, несколько щенков дружно залаяло. Я поднял голову и при свете молнии увидал небольшую избушку посреди обширного двора, обнесенного плетнем. Из одного окошечка тускло светил огонек.

Лесник довел лошадь до крыльца и застучал в дверь.

"Сичас, сичас!" -- раздался тоненький голосок, послышался топот босых ног, засов заскрыпел, и девочка лет двенадцати, в рубашонке, подпоясанная покромкой, с фонарем в руке, показалась на пороге.

-- Посвети барину, -- сказал он ей, -- а я ваши дрожки под навес поставлю.

Девочка глянула на меня и пошла в избу.

Я отправился вслед за ней.

Изба лесника состояла из одной комнаты, закоптелой, низкой и пустой, без полатей и перегородок.

Изорванный тулуп висел на стене. На лавке лежало одноствольное ружье, в углу валялась груда тряпок; два больших горшка стояли возле печки. Лучина горела на столе, печально вспыхивая и погасая.

На самой середине избы висела люлька, привязанная к концу длинного шеста.

Девочка погасила фонарь, присела на крошечную скамейку и начала правой рукой качать люльку, левой поправлять лучину. Я посмотрел кругом -- сердце во мне заныло: не весело войти ночью в мужицкую избу. Ребенок в люльке дышал тяжело и скоро.

-- Ты разве одна здесь?

-- спросил я девочку.

-- Одна, -- произнесла она едва внятно.

-- Ты лесникова дочь?

-- Лесникова, -- прошептала она.

Дверь заскрыпела, и лесник шагнул, нагнув голову, через порог.

Он поднял фонарь с полу, подошел к столу и зажег светильню.

-- Чай, не привыкли к лучине?

-- проговорил он и тряхнул кудрями.

Я посмотрел на него.

Редко мне случалось видеть такого молодца. Он был высокого роста, плечист и сложен на славу.

Из-под мокрой замашной рубашки выпукло выставлялись его могучие мышцы.

Черная курчавая борода закрывала до половины его суровое и мужественное лицо; из-под сросшихся широких бровей смело глядели небольшие карие глаза. Он слегка уперся руками в бока и остановился передо мною.

Я поблагодарил его и спросил его имя.

-- Меня зовут Фомой, -- отвечал он, -- а по прозвищу Бирюк {Бирюком называется в Орловской губернии человек, одинокий и угрюмый.

(Прим. И.С.Тургенева.) }.

-- А, ты Бирюк?

Я с удвоенным любопытством посмотрел на него.

От моего Ермолая и от других я часто слышал рассказы о леснике Бирюке, которого все окрестные мужики боялись как огня.

По их словам, не бывало еще на свете такого мастера своего дела: "Вязанки хворосту не даст утащить; в какую бы ни было пору, хоть в самую полночь, нагрянет, как снег на голову, и ты не думай сопротивляться, -- силен, дескать, и ловок как бес... И ничем его взять нельзя: ни вином, ни деньгами; ни на какую приманку не идет.

Уж не раз добрые люди его сжить со свету собирались, да нет -- не дается". Вот как отзывались соседние мужики о Бирюке.

-- Так ты Бирюк, -- повторил я, -- я, брат, слыхал про тебя.

Говорят, ты никому спуску не даешь.

-- Должность свою справляю, -- отвечал он угрюмо, -- даром господский хлеб есть не приходится.

Он достал из-за пояса топор, присел на пол и начал колоть лучину.

-- Аль у тебя хозяйки нет?

-- спросил я его.

-- Нет, -- отвечая он и сильно махнул топором.

-- Умерла, знать?

-- Нет... да... умерла, -- прибавил он и отвернулся.

Я замолчал; он поднял глаза и посмотрел на меня.

-- С прохожим мещанином сбежала, -- произнес он с жестокой улыбкой.

Девочка потупилась; ребенок проснулся и закричал; девочка подошла к люльке.

-- На, дай ему, -- проговорил Бирюк, сунув ей в руку запачканный рожок.

-- Вот и его бросила, -- продолжал он вполголоса, указывая на ребенка. Он подошел к двери, остановился и обернулся.

-- Вы, чай, барин, -- начал он, -- нашего хлеба есть не станете, а у меня окромя хлеба...

-- Я не голоден.

-- Ну, как знаете.

Самовар бы я вам поставил, да чаю у меня нету... Пойду посмотрю, что ваша лошадь.

Он вышел и хлопнул дверью.

Я в другой раз осмотрелся. Изба показалась мне еще печальнее прежнего. Горький запах остывшего дыма неприятно стеснял мне дыхание.

Девочка не трогалась с места и не поднимала глаз; изредка поталкивала она люльку, робко наводила на плечо спускавшуюся рубашку; ее голые ноги висели, не шевелясь.

-- Как тебя зовут?

-- спросил я.

-- Улитой, -- проговорила она, еще более понурив свое печальное личико.

Лесник вошел и сел на лавку.

-- Гроза проходит, -- заметил он после небольшого молчанья, -- коли прикажете, я вас из лесу провожу.

Я встал.

Бирюк взял ружье и осмотрел полку.

-- Это зачем?

-- спросил я.

-- А в лесу шалят... У Кобыльего Верху {"Верхом" называется в Орловской губернии овраг. (Прим. И.С.Тургенева.) } дерево рубят, -- прибавил он в ответ на мой вопрошающий взор.

-- Будто отсюда слышно?

-- Со двора слышно.

Мы вышли вместе.

Дождик перестал. В отдалении еще толпились тяжелые громады туч, изредка вспыхивали длинные молнии; но над нашими головами уже виднелось кое-где темно-синее небо, звездочки мерцали сквозь жидкие, быстро летевшие облака. Очерки деревьев, обрызганных дождем и взволнованных ветром, начинали выступать из мрака.

Мы стали прислушиваться.

Лесник снял шапку и потупился. "Во... вот, -- проговорил он вдруг и протянул руку, -- вишь какую ночку выбрал". Я ничего не слышал, кроме шума листьев. Бирюк вывел лошадь из-под навеса. "А этак я, пожалуй, -- прибавил он вслух, -- и прозеваю его". -- "Я с тобой пойду... хочешь?" -- "Ладно, -- отвечал он и попятил лошадь назад, -- мы его духом поймаем, а там я вас провожу. Пойдемте". Мы пошли: Бирюк впереди, я за ним.

Бог его знает, как он узнавал дорогу, но он останавливался только изредка, и то для того чтобы прислушиваться к стуку топора. "Вишь, -- бормотал он сквозь зубы, -- слышите? слышите?" -- "Да где?" Бирюк пожимал плечами.

Мы спустились в овраг, ветер затих на мгновенье -- мерные удары ясно достигли до моего слуха.

Бирюк глянул на меня и качнул головой. Мы пошли далее по мокрому папоротнику и крапиве. Глухой и продолжительный гул раздался.

-- Повалил... -- пробормотал Бирюк.

Между тем небо продолжало расчищаться; в лесу чуть-чуть светлело.

Мы выбрались наконец из оврага. Подождите здесь", -- шепнул мне лесник, нагнулся и, подняв ружье кверху, исчез между кустами. Я стал прислушиваться с напряжением.

Сквозь постоянный шум ветра чудились мне невдалеке слабые звуки: топор осторожно стучал по сучьям, колеса скрыпели, лошадь фыркала... "Куда? стой!" -- загремел вдруг железный голос Бирюка. Другой голос закричал жалобно, по-заячьи... Началась борьба. "Вре-ешь, вре-ешь, -- твердил, задыхаясь, Бирюк, -- не уйдешь..." Я бросился в направлении шума и прибежал, спотыкаясь на каждом шагу, на место битвы.

У срубленного дерева, на земле, копошился лесник; он держал под собою вора и закручивал ему кушаком руки на спину.

Я подошел.

Бирюк поднялся и поставил его на ноги. Я увидел мужика, мокрого, в лохмотьях, с длинной растрепанной бородой. Дрянная лошаденка, до половины закрытая угловатой рогожкой, стояла тут же вместе с тележным ходом. Лесник не говорил ни слова; мужик тоже молчал и только головой потряхивал.

-- Отпусти его, -- шепнул я на ухо Бирюку, -- я заплачу за дерево.

Бирюк молча взял лошадь за холку левой рукой; правой он держал вора за пояс: "Ну, поворачивайся, ворона! " -- промолвил он сурово. "Топорик-то вон возьмите", -- пробормотал мужик. "Зачем ему пропадать!" -- сказал лесник и поднял топор.

Мы отправились.

Я шел позади... Дождик начал опять накрапывать и скоро полил ручьями. С трудом добрались мы до избы.

Бирюк бросил пойманную лошаденку посреди двора, ввел мужика в комнату, ослабил узел кушака и посадил его в угол.

Девочка, которая заснула было возле печки, вскочила и с молчаливым испугом стала глядеть на нас. Я сел на лавку.

-- Эк его, какой полил, -- заметил лесник, -- переждать придется.

Не хотите ли прилечь?

-- Спасибо.

-- Я бы его, для вашей милости, в чуланчик запер, -- продолжал он, указывая на мужика -- да вишь, засов...

-- Оставь его тут, не трогай, -- перебил я Бирюка.

Мужик глянул на меня исподлобья.

Я внутренне дал себе слово во что бы то ни стало освободить бедняка. Он сидел неподвижно на лавке. При свете фонаря я мог разглядеть его испитое, морщинистое лицо, нависшие желтые брови, беспокойные глаза, худые члены...

Девочка улеглась на полу у самых его ног и опять заснула.

Бирюк сидел возле стола, опершись головою на руки. Кузнечик кричал в углу... дождик стучал по крыше и скользил по окнам; мы все молчали.

-- Фома Кузьмич, -- заговорил вдруг мужик голосом глухим и разбитым, -- а, Фома Кузьмич.

-- Чего тебе?

-- Отпусти.

Бирюк не отвечал.

-- Отпусти... с голодухи... отпусти.

-- Знаю я вас, -- угрюмо возразил лесник, -- ваша вся слобода такая -- вор на воре.

-- Отпусти, -- твердил мужик, -- приказчик... разорены, во как... отпусти!

-- Разорены!..

Воровать никому не след.

-- Отпусти, Фома Кузьмич... не погуби.

Ваш-то, сам знаешь, заест, во как.

Бирюк отвернулся.

Мужика подергивало, словно лихорадка его колотила. Он встряхивал головой и дышал неровно.

-- Отпусти, -- повторил он с унылым отчаяньем, -- отпусти, ей-Богу, отпусти!

Я заплачу, во как, ей-Богу. Ей-Богу, с голодухи... детки, пищат, сам знаешь. Круто, во как, приходится.

-- А ты все-таки воровать не ходи.

-- Лошаденку, -- продолжал мужик, -- лошаденку-то, хоть ее-то... один живот и есть... отпусти!

-- Говорят, нельзя.

Я тоже человек подневольный: с меня взыщут. Вас баловать тоже не приходится.

-- Отпусти!

Нужда, Фома Кузьмич, нужда, как есть того... отпусти!

-- Знаю я вас!

-- Да отпусти!

-- Э, да что с тобой толковать; сиди смирно, а то у меня, знаешь?

Не видишь, что ли, барина?

Бедняк потупился... Бирюк зевнул и положил голову на стол.

Дождик все не переставал. Я ждал, что будет.

Мужик внезапно выпрямился.

Глаза у него загорелись, и на лице выступила краска. "Ну на, ешь, на, подавись, на, -- начал он, прищурив глаза и опустив углы губ, -- на, душегубец окаянный: пей христианскую кровь, пей..." Лесник обернулся.

-- Тебе говорю, тебе, азиат, кровопийца, тебе!

-- Пьян ты, что ли, что ругаться вздумал?

-- заговорил с изумлением лесник. -- С ума сошел, что ли?

-- Пьян!..

не на твои ли деньги, душегубец окаянный, зверь, зверь, зверь!

-- Ах ты... да я тебя!..

-- А мне что?

Все едино -- пропадать; куда я без лошади пойду? Пришиби -- один конец; что с голоду, что так -- все едино. Пропадай все: жена, дети -- околевай все... А до тебя, погоди, доберемся!

Бирюк приподнялся.

-- Бей, бей, -- подхватил мужик свирепым голосом, -- бей, на, на, бей... (Девочка торопливо вскочила с полу и уставилась на него.

) Бей! бей!

-- Молчать!

-- загремел лесник и шагнул два раза.

-- Полно, полно, Фома, -- закричали, -- оставь его... Бог с ним.

-- Не стану я молчать, -- продолжал несчастный.

-- Все едино -- околевать-то. Душегубец ты, зверь, погибели на тебя нету... Да постой, недолго тебе царствовать! затянут тебе глотку, постой!

Бирюк схватил его за плечо... Я бросился на помощь мужику...

-- Не троньте, барин!

-- крикнул на меня лесник.

Я бы не побоялся его угрозы и уже протянул было руку; но, к крайнему моему изумлению, он одним поворотом сдернул с локтей мужика кушак, схватил его за шиворот, нахлобучил ему шапку на глаза, растворил дверь и вытолкнул его вон.

-- Убирайся к черту с своей лошадью, -- закричал он ему вслед, -- да смотри, в другой раз у меня!..

Он вернулся в избу и стал копаться в углу.

-- Ну, Бирюк, -- промолвил я наконец, -- удивил ты меня: ты, я вижу, славный малый.

-- Э, полноте, барин, -- перебил он меня с досадой, -- не извольте только сказывать.

Да уж я лучше вас провожу, -- прибавил он, -- знать, дождика-то вам не переждать...

На дворе застучали колеса мужицкой телеги.

-- Вишь, поплелся!

-- пробормотал он, -- да я его!..

Через полчаса он простился со мной на опушке леса.

ИВАН ТУРГЕНЕВ "ЗАПИСКИ ОХОТНИКА" - БИРЮК IVAN TURGENEV "THE HUNTER'S NOTES" - BIRYUK IVAN TURGENEV "GLI APPUNTI DEL CACCIATORE" - BIRYUK IVAN TOERGENJEV "DE AANTEKENINGEN VAN DE JAGER" - BIRYUK IVAN TURGENEV "AS NOTAS DO CAÇADOR" - BIRYUK

Бирюк

(Из цикла "Записки охотника") Я ехал с охоты вечером один, на беговых дрожках. I was driving alone from hunting in the evening, in a cross-country droshky.

До дому еще было верст восемь; моя добрая рысистая кобыла бодро бежала по пыльной дороге, изредка похрапывая и шевеля ушами; усталая собака, словно привязанная, ни на шаг не отставала от задних колес. It was still eight versts to the house; my good trotting mare ran briskly along the dusty road, occasionally snoring and moving her ears; the tired dog, as if tied, did not lag behind the rear wheels a single step.

Гроза надвигалась. The storm was coming.

Впереди огромная лиловая туча медленно поднималась из-за леса; надо мною и мне навстречу неслись длинные серые облака; ракиты тревожно шевелились и лепетали. Ahead, a huge purple cloud slowly rose from behind the forest; above me and towards me were rushing long gray clouds; the willows stirred and babbled anxiously. Душный жар внезапно сменился влажным холодом; тени быстро густели. The stuffy heat suddenly gave way to a damp chill; the shadows were rapidly thickening. Я ударил вожжой по лошади, спустился в овраг, перебрался через сухой ручей, весь заросший лозинками, поднялся в гору и въехал в лес. I struck the reins on the horse, descended into a ravine, crossed a dry stream, all overgrown with vines, climbed a mountain and drove into a forest.

Дорога вилась передо мною между густыми кустами орешника, уже залитыми мраком; я подвигался вперед с трудом. The road wound before me between thick hazel bushes, already filled with darkness; I moved forward with difficulty.

Дрожки прыгали по твердым корням столетних дубов и лип, беспрестанно пересекавшим глубокие продольные рытвины -- следы тележных колес; лошадь моя начала спотыкаться. The droshki jumped over the hard roots of hundred-year-old oaks and lindens, which incessantly crossed deep longitudinal ruts - traces of cart wheels; my horse began to stumble.

Сильный ветер внезапно загудел в вышине, деревья забушевали, крупные капли дождя резко застучали, зашлепали по листьям, сверкнула молния, и гроза разразилась. A strong wind suddenly roared from above, the trees raged, large drops of rain pounded sharply, splashed on the leaves, lightning flashed, and a thunderstorm broke out.

Дождь полил ручьями. The rain poured down in streams. Я поехал шагом и скоро принужден был остановиться: лошадь моя вязла, я не видел ни зги. I rode at a pace and was soon forced to stop: my horse was bogged down, I didn't see a thing.

Кое-как приютился я к широкому кусту. Somehow I took refuge in a wide bush.

Сгорбившись и закутавши лицо, ожидал я терпеливо конца ненастья, как вдруг, при блеске молнии, на дороге почудилась мне высокая фигура. Hunched over and wrapping my face, I patiently waited for the end of the bad weather, when suddenly, at the flash of lightning, a tall figure seemed to me on the road. Я стал пристально глядеть в ту сторону -- та же фигура словно выросла из земли подле моих дрожек. I began to look intently in that direction - the same figure seemed to have grown out of the ground near my droshky.

-- Кто это? -- Who is this?

-- спросил звучный голос.

-- А ты кто сам?

-- Я здешний лесник.

Я назвал себя. I named myself.

-- А, знаю!

Вы домой едете?

-- Домой.

Да видишь, какая гроза...

-- Да, гроза, -- отвечал голос. “Yes, a thunderstorm,” answered the voice.

Белая молния озарила лесника с головы до ног; трескучий и короткий удар грома раздался тотчас вслед за нею. White lightning lit up the forester from head to toe; a crackling and short clap of thunder resounded immediately after her.

Дождик хлынул с удвоенной силой. The rain poured down with redoubled force.

-- Не скоро пройдет, -- продолжал лесник. “It won’t go away soon,” continued the forester.

-- Что делать! -- What to do!

-- Я вас, пожалуй, в свою избу проведу, -- отрывисто проговорил он. “Perhaps I’ll take you to my hut,” he said curtly.

-- Сделай одолжение. - Do me a favor.

-- Извольте сидеть. - Please sit down.

Он подошел к голове лошади, взял ее за узду и сдернул с места. He went to the horse's head, took it by the bridle and pulled it off.

Мы тронулись. We set off. Я держался за подушку дрожек, которые колыхались, "как в море челнок", и кликал собаку. I held on to the cushion of the droshky, which swayed like a boat in the sea, and called the dog. Бедная моя кобыла тяжко шлепала ногами по грязи, скользила, спотыкалась; лесник покачивался перед оглоблями направо и налево, словно привиденье. My poor mare slapped her feet heavily in the mud, slipped, stumbled; the forester swayed right and left in front of the shafts like a ghost.

Мы ехали довольно долго; наконец мой проводник остановился: "Вот мы и дома, барин", -- промолвил он спокойным голосом. We drove for quite some time; Finally my guide stopped: "Here we are at home, master," he said in a calm voice. Калитка заскрыпела, несколько щенков дружно залаяло. The gate creaked, several puppies barked in unison. Я поднял голову и при свете молнии увидал небольшую избушку посреди обширного двора, обнесенного плетнем. I raised my head and by the light of lightning I saw a small hut in the middle of a vast courtyard surrounded by wattle. Из одного окошечка тускло светил огонек. From one window a light shone dimly.

Лесник довел лошадь до крыльца и застучал в дверь. The forester led the horse to the porch and knocked on the door.

"Сичас, сичас!" "Now, now!" -- раздался тоненький голосок, послышался топот босых ног, засов заскрыпел, и девочка лет двенадцати, в рубашонке, подпоясанная покромкой, с фонарем в руке, показалась на пороге. - a thin voice was heard, the clatter of bare feet was heard, the bolt creaked, and a girl of about twelve, in a shirt, belted with a hem, with a lantern in her hand, appeared on the threshold.

-- Посвети барину, -- сказал он ей, -- а я ваши дрожки под навес поставлю. “Give light to the gentleman,” he said to her, “and I’ll put your droshky under the shed.”

Девочка глянула на меня и пошла в избу. The girl looked at me and went into the hut.

Я отправился вслед за ней. I went after her.

Изба лесника состояла из одной комнаты, закоптелой, низкой и пустой, без полатей и перегородок. The forester's hut consisted of one room, smoky, low and empty, without beds and partitions.

Изорванный тулуп висел на стене. A tattered sheepskin coat hung on the wall. На лавке лежало одноствольное ружье, в углу валялась груда тряпок; два больших горшка стояли возле печки. A single-barreled gun lay on the bench, a pile of rags lay in the corner; two large pots stood near the stove. Лучина горела на столе, печально вспыхивая и погасая. The torch burned on the table, sadly flashing and fading away.

На самой середине избы висела люлька, привязанная к концу длинного шеста. In the very middle of the hut hung a cradle, tied to the end of a long pole.

Девочка погасила фонарь, присела на крошечную скамейку и начала правой рукой качать люльку, левой поправлять лучину. The girl put out the lantern, sat down on a tiny bench, and began to rock the cradle with her right hand, and straighten the torch with her left. Я посмотрел кругом -- сердце во мне заныло: не весело войти ночью в мужицкую избу. I looked around - my heart ached: it's not fun to enter a peasant's hut at night. Ребенок в люльке дышал тяжело и скоро. The baby in the cradle was breathing heavily and quickly.

-- Ты разве одна здесь? Are you alone here?

-- спросил я девочку. I asked the girl.

-- Одна, -- произнесла она едва внятно. “One,” she said, barely audible.

-- Ты лесникова дочь? Are you the forester's daughter?

-- Лесникова, -- прошептала она. "Lesnikova," she whispered.

Дверь заскрыпела, и лесник шагнул, нагнув голову, через порог. The door creaked, and the forester stepped, bowing his head, over the threshold.

Он поднял фонарь с полу, подошел к столу и зажег светильню. He picked up the lantern from the floor, walked over to the table and lit the lamp.

-- Чай, не привыкли к лучине? “Tea, aren’t you used to the torch?”

-- проговорил он и тряхнул кудрями. he said, shaking his curls.

Я посмотрел на него. I looked at him.

Редко мне случалось видеть такого молодца. Rarely have I seen such a young man. Он был высокого роста, плечист и сложен на славу. He was tall, broad-shouldered and well built.

Из-под мокрой замашной рубашки выпукло выставлялись его могучие мышцы. His mighty muscles protruded from under his wet zamashka shirt.

Черная курчавая борода закрывала до половины его суровое и мужественное лицо; из-под сросшихся широких бровей смело глядели небольшие карие глаза. A black curly beard half covered his stern and courageous face; small brown eyes peered boldly from under wide brows that had grown together. Он слегка уперся руками в бока и остановился передо мною.

Я поблагодарил его и спросил его имя.

-- Меня зовут Фомой, -- отвечал он, -- а по прозвищу Бирюк {Бирюком называется в Орловской губернии человек, одинокий и угрюмый. “My name is Foma,” he answered, “and by the nickname Biryuk (In the Oryol province, a man is called Biryuk, lonely and gloomy.

(Прим. И.С.Тургенева.) }.

-- А, ты Бирюк? - Are you Biryuk?

Я с удвоенным любопытством посмотрел на него. I looked at him with redoubled curiosity.

От моего Ермолая и от других я часто слышал рассказы о леснике Бирюке, которого все окрестные мужики боялись как огня. From my Yermolai and from others, I often heard stories about the forester Biryuk, whom all the surrounding peasants were afraid of like fire.

По их словам, не бывало еще на свете такого мастера своего дела: "Вязанки хворосту не даст утащить; в какую бы ни было пору, хоть в самую полночь, нагрянет, как снег на голову, и ты не думай сопротивляться, -- силен, дескать, и ловок как бес... According to them, there has never been such a master of his craft in the world: “Knitting will not let brushwood be dragged; at whatever time, even at midnight, it will come like snow on your head, and you don’t think to resist, - strong, they say, and dexterous as a demon ... И ничем его взять нельзя: ни вином, ни деньгами; ни на какую приманку не идет. And nothing can take it: neither wine, nor money; does not take any bait.

Уж не раз добрые люди его сжить со свету собирались, да нет -- не дается". More than once, good people were going to kill him from the world, but no - it’s not given. Вот как отзывались соседние мужики о Бирюке. This is how the neighboring peasants spoke about Biryuk.

-- Так ты Бирюк, -- повторил я, -- я, брат, слыхал про тебя. “So you are Biryuk,” I repeated, “I, brother, have heard about you.

Говорят, ты никому спуску не даешь. They say you don't let anyone down.

-- Должность свою справляю, -- отвечал он угрюмо, -- даром господский хлеб есть не приходится. “I’m doing my job,” he answered sullenly, “you don’t have to eat the master’s bread for free.

Он достал из-за пояса топор, присел на пол и начал колоть лучину. He took an ax from his belt, sat down on the floor and began to chop a torch.

-- Аль у тебя хозяйки нет? "Al you don't have a mistress?"

-- спросил я его. I asked him.

-- Нет, -- отвечая он и сильно махнул топором. “No,” he answered, and swung his ax hard.

-- Умерла, знать? - Died, you know?

-- Нет... да... умерла, -- прибавил он и отвернулся. "No... yes... dead," he added, and turned away.

Я замолчал; он поднял глаза и посмотрел на меня. I stopped talking; he lifted his eyes and looked at me.

-- С прохожим мещанином сбежала, -- произнес он с жестокой улыбкой. “She fled with a passer-by,” he said with a cruel smile.

Девочка потупилась; ребенок проснулся и закричал; девочка подошла к люльке. The girl looked down; the child woke up and screamed; The girl walked up to the cradle.

-- На, дай ему, -- проговорил Бирюк, сунув ей в руку запачканный рожок. “Here, give it to him,” said Biryuk, thrusting a soiled cone into her hand.

-- Вот и его бросила, -- продолжал он вполголоса, указывая на ребенка. “So she left him,” he continued in an undertone, pointing to the child. Он подошел к двери, остановился и обернулся. He walked to the door, stopped and turned around.

-- Вы, чай, барин, -- начал он, -- нашего хлеба есть не станете, а у меня окромя хлеба... “You, tea, gentleman,” he began, “you won’t eat our bread, but I have besides bread ...

-- Я не голоден. -- I'm not hungry.

-- Ну, как знаете. - Well, as you know.

Самовар бы я вам поставил, да чаю у меня нету... Пойду посмотрю, что ваша лошадь. I could supply you with a samovar, but I don't have any tea... I'll go and see how your horse is.

Он вышел и хлопнул дверью. He went out and slammed the door.

Я в другой раз осмотрелся. I took another look around. Изба показалась мне еще печальнее прежнего. The hut seemed to me even sadder than before. Горький запах остывшего дыма неприятно стеснял мне дыхание. The bitter smell of the cooled smoke unpleasantly hampered my breath.

Девочка не трогалась с места и не поднимала глаз; изредка поталкивала она люльку, робко наводила на плечо спускавшуюся рубашку; ее голые ноги висели, не шевелясь. The girl did not move from her place and did not raise her eyes; from time to time she pushed the cradle, timidly brought her down shirt over her shoulder; her bare legs hung, not moving.

-- Как тебя зовут? -- What is your name?

-- спросил я. I asked.

-- Улитой, -- проговорила она, еще более понурив свое печальное личико. "Snail," she said, lowering her sad little face even more.

Лесник вошел и сел на лавку. The forester came in and sat down on a bench.

-- Гроза проходит, -- заметил он после небольшого молчанья, -- коли прикажете, я вас из лесу провожу. “The storm is passing,” he remarked after a short silence, “if you order, I will escort you out of the forest.”

Я встал. I wake up.

Бирюк взял ружье и осмотрел полку. Biryuk took the gun and examined the shelf.

-- Это зачем? -- What is this for?

-- спросил я. I asked.

-- А в лесу шалят... У Кобыльего Верху {"Верхом" называется в Орловской губернии овраг. - And in the forest they play pranks ... At the Kobyl'e Verkh ("Horse" is called a ravine in the Oryol province. (Прим. И.С.Тургенева.) } дерево рубят, -- прибавил он в ответ на мой вопрошающий взор. } they cut down the tree, - he added in response to my inquiring look.

-- Будто отсюда слышно? - Can you hear it from here?

-- Со двора слышно. - You can hear it from the yard.

Мы вышли вместе.

Дождик перестал. The rain has stopped. В отдалении еще толпились тяжелые громады туч, изредка вспыхивали длинные молнии; но над нашими головами уже виднелось кое-где темно-синее небо, звездочки мерцали сквозь жидкие, быстро летевшие облака. In the distance, heavy masses of clouds were still crowding, occasionally long lightning flashed; but above our heads the dark blue sky was already visible in some places, the stars twinkled through the liquid, rapidly flying clouds. Очерки деревьев, обрызганных дождем и взволнованных ветром, начинали выступать из мрака. Sketches of trees, splashed with rain and agitated by the wind, began to emerge from the darkness.

Мы стали прислушиваться. We began to listen.

Лесник снял шапку и потупился. The forester took off his hat and looked down. "Во... вот, -- проговорил он вдруг и протянул руку, -- вишь какую ночку выбрал". "In ... here," he said suddenly and held out his hand, "you see what night you have chosen." Я ничего не слышал, кроме шума листьев. I heard nothing but the noise of the leaves. Бирюк вывел лошадь из-под навеса. Biryuk led the horse out from under the shed. "А этак я, пожалуй, -- прибавил он вслух, -- и прозеваю его". “And so I, perhaps,” he added aloud, “and miss him.” -- "Я с тобой пойду... "I'll go with you... хочешь?" want?" -- "Ладно, -- отвечал он и попятил лошадь назад, -- мы его духом поймаем, а там я вас провожу. - "All right," he answered, and pushed the horse back, "we will catch him with the spirit, and there I will see you off. Пойдемте". Мы пошли: Бирюк впереди, я за ним. We went: Biryuk is ahead, I am behind him.

Бог его знает, как он узнавал дорогу, но он останавливался только изредка, и то для того чтобы прислушиваться к стуку топора. God knows how he knew the way, but he only stopped occasionally, and then to listen to the sound of the axe. "Вишь, -- бормотал он сквозь зубы, -- слышите? “Look,” he muttered through his teeth, “do you hear? слышите?" -- "Да где?" -- "Yes where?" Бирюк пожимал плечами. Biryuk shrugged.

Мы спустились в овраг, ветер затих на мгновенье -- мерные удары ясно достигли до моего слуха.

Бирюк глянул на меня и качнул головой. Мы пошли далее по мокрому папоротнику и крапиве. We went further along the wet ferns and nettles. Глухой и продолжительный гул раздался. A dull and prolonged hum rang out.

-- Повалил... -- пробормотал Бирюк. "He fell down..." muttered Biryuk.

Между тем небо продолжало расчищаться; в лесу чуть-чуть светлело.

Мы выбрались наконец из оврага. We finally got out of the ravine. Подождите здесь", -- шепнул мне лесник, нагнулся и, подняв ружье кверху, исчез между кустами. Wait here," the forester whispered to me, bent down and, raising his gun up, disappeared between the bushes. Я стал прислушиваться с напряжением. I began to listen intently.

Сквозь постоянный шум ветра чудились мне невдалеке слабые звуки: топор осторожно стучал по сучьям, колеса скрыпели, лошадь фыркала... "Куда? Through the constant noise of the wind, faint sounds seemed to me not far away: an ax carefully knocked on the branches, the wheels creaked, the horse snorted ... "Where to? стой!" -- загремел вдруг железный голос Бирюка. Biryuk's iron voice thundered suddenly. Другой голос закричал жалобно, по-заячьи... Началась борьба. Another voice cried plaintively, like a hare... A struggle began. "Вре-ешь, вре-ешь, -- твердил, задыхаясь, Бирюк, -- не уйдешь..." "You're lying, you're lying," Biryuk kept repeating, panting, "you won't leave..." Я бросился в направлении шума и прибежал, спотыкаясь на каждом шагу, на место битвы. I rushed in the direction of the noise and ran, stumbling at every step, to the scene of the battle.

У срубленного дерева, на земле, копошился лесник; он держал под собою вора и закручивал ему кушаком руки на спину. By the felled tree, on the ground, the forester was busy; he held the thief under him and twisted his hands around his back with a sash.

Я подошел. I went.

Бирюк поднялся и поставил его на ноги. Biryuk got up and put him on his feet. Я увидел мужика, мокрого, в лохмотьях, с длинной растрепанной бородой. I saw a peasant, wet, in tatters, with a long disheveled beard. Дрянная лошаденка, до половины закрытая угловатой рогожкой, стояла тут же вместе с тележным ходом. A wretched little horse, half-covered with an angular matting, stood right there with the cart passage. Лесник не говорил ни слова; мужик тоже молчал и только головой потряхивал. The forester did not say a word; The peasant was also silent and only shook his head.

-- Отпусти его, -- шепнул я на ухо Бирюку, -- я заплачу за дерево. "Let him go," I whispered in Biryuk's ear, "I'll pay for the tree."

Бирюк молча взял лошадь за холку левой рукой; правой он держал вора за пояс: "Ну, поворачивайся, ворона! Biryuk silently took the horse by the withers with his left hand; With his right he held the thief by the belt: "Well, turn around, crow! " -- промолвил он сурово. ' he said sternly. "Топорик-то вон возьмите", -- пробормотал мужик. "Take that ax out," the peasant muttered. "Зачем ему пропадать!" -- сказал лесник и поднял топор. said the forester, and raised his axe.

Мы отправились. We went.

Я шел позади... Дождик начал опять накрапывать и скоро полил ручьями. I walked behind ... The rain began to drizzle again and soon poured in streams. С трудом добрались мы до избы. With difficulty we reached the hut.

Бирюк бросил пойманную лошаденку посреди двора, ввел мужика в комнату, ослабил узел кушака и посадил его в угол. Biryuk left the captured horse in the middle of the yard, led the peasant into the room, loosened the knot of his sash and put him in a corner.

Девочка, которая заснула было возле печки, вскочила и с молчаливым испугом стала глядеть на нас. The girl, who had just fallen asleep near the stove, jumped up and began to look at us with silent fear. Я сел на лавку.

-- Эк его, какой полил, -- заметил лесник, -- переждать придется. - Eh, what a watering, - the forester remarked, - you will have to wait.

Не хотите ли прилечь? Would you like to lay down?

-- Спасибо.

-- Я бы его, для вашей милости, в чуланчик запер, -- продолжал он, указывая на мужика -- да вишь, засов... “For your grace, I would lock him up in a closet,” he continued, pointing to the peasant, “you see, the bolt ...

-- Оставь его тут, не трогай, -- перебил я Бирюка. "Leave it here, don't touch it," I interrupted Biryuk.

Мужик глянул на меня исподлобья. The man looked at me furtively.

Я внутренне дал себе слово во что бы то ни стало освободить бедняка. Inwardly I made a promise to myself to free the poor man at all costs. Он сидел неподвижно на лавке. He sat motionless on the bench. При свете фонаря я мог разглядеть его испитое, морщинистое лицо, нависшие желтые брови, беспокойные глаза, худые члены... By the light of the lantern, I could see his tired, wrinkled face, hanging yellow eyebrows, restless eyes, thin limbs ...

Девочка улеглась на полу у самых его ног и опять заснула.

Бирюк сидел возле стола, опершись головою на руки. Biryuk sat near the table, leaning his head on his hands. Кузнечик кричал в углу... дождик стучал по крыше и скользил по окнам; мы все молчали. The grasshopper was screaming in the corner... the rain was pounding on the roof and slipping through the windows; we were all silent.

-- Фома Кузьмич, -- заговорил вдруг мужик голосом глухим и разбитым, -- а, Фома Кузьмич. “Foma Kuzmich,” the peasant suddenly spoke in a hollow and broken voice, “ah, Foma Kuzmich.

-- Чего тебе? -- What do you want?

-- Отпусти. - Let go.

Бирюк не отвечал. Biryuk did not answer.

-- Отпусти... с голодухи... отпусти. "Let me go... from hunger... let me go."

-- Знаю я вас, -- угрюмо возразил лесник, -- ваша вся слобода такая -- вор на воре. “I know you,” the forester objected gloomily, “your whole settlement is like a thief on a thief.

-- Отпусти, -- твердил мужик, -- приказчик... разорены, во как... отпусти! "Let me go," the peasant kept repeating, "the clerk... ruined, how... let me go!"

-- Разорены!..

Воровать никому не след. Steal no trace.

-- Отпусти, Фома Кузьмич... не погуби.

Ваш-то, сам знаешь, заест, во как. Yours, you know, will stick, in what way.

Бирюк отвернулся.

Мужика подергивало, словно лихорадка его колотила. Он встряхивал головой и дышал неровно. He shook his head and breathed unevenly.

-- Отпусти, -- повторил он с унылым отчаяньем, -- отпусти, ей-Богу, отпусти! "Let me go," he repeated with despondent despair, "let me go, by God, let me go!"

Я заплачу, во как, ей-Богу. I'll cry, how, by God. Ей-Богу, с голодухи... детки, пищат, сам знаешь. By God, from hunger ... children, squeak, you know. Круто, во как, приходится. Cool, in a way, it is necessary.

-- А ты все-таки воровать не ходи. “But you still don’t go stealing.”

-- Лошаденку, -- продолжал мужик, -- лошаденку-то, хоть ее-то... один живот и есть... отпусти! “A horse,” continued the peasant, “a little horse, at least her ... one belly is ... let go!”

-- Говорят, нельзя. - They say you can't.

Я тоже человек подневольный: с меня взыщут. I, too, am a forced man: I will be exacted. Вас баловать тоже не приходится. You don't have to spoil either.

-- Отпусти!

Нужда, Фома Кузьмич, нужда, как есть того... отпусти!

-- Знаю я вас!

-- Да отпусти!

-- Э, да что с тобой толковать; сиди смирно, а то у меня, знаешь?

Не видишь, что ли, барина?

Бедняк потупился... Бирюк зевнул и положил голову на стол. The poor man looked down... Biryuk yawned and laid his head on the table.

Дождик все не переставал. The rain didn't stop. Я ждал, что будет. I was waiting for what would happen.

Мужик внезапно выпрямился. The man suddenly straightened up.

Глаза у него загорелись, и на лице выступила краска. "Ну на, ешь, на, подавись, на, -- начал он, прищурив глаза и опустив углы губ, -- на, душегубец окаянный: пей христианскую кровь, пей..." "Well, eat, choke, choke," he began, screwing up his eyes and lowering the corners of his lips, "here, damned murderer: drink Christian blood, drink..." Лесник обернулся. The forester turned around.

-- Тебе говорю, тебе, азиат, кровопийца, тебе! “I tell you, you, Asiatic, bloodsucker, you!”

-- Пьян ты, что ли, что ругаться вздумал? “Are you drunk, or something, that you decided to swear?”

-- заговорил с изумлением лесник. said the forester in astonishment. -- С ума сошел, что ли? - Are you out of your mind?

-- Пьян!.. - Drunk!

не на твои ли деньги, душегубец окаянный, зверь, зверь, зверь! Is it not with your money, damned murderer, beast, beast, beast!

-- Ах ты... да я тебя!.. - Oh, you ... yes, I love you! ..

-- А мне что? - What about me?

Все едино -- пропадать; куда я без лошади пойду? All is one - to disappear; Where can I go without a horse? Пришиби -- один конец; что с голоду, что так -- все едино. Knock - one end; that from hunger, that so - all is one. Пропадай все: жена, дети -- околевай все... А до тебя, погоди, доберемся!

Бирюк приподнялся.

-- Бей, бей, -- подхватил мужик свирепым голосом, -- бей, на, на, бей... (Девочка торопливо вскочила с полу и уставилась на него.

) Бей! бей!

-- Молчать!

-- загремел лесник и шагнул два раза.

-- Полно, полно, Фома, -- закричали, -- оставь его... Бог с ним.

-- Не стану я молчать, -- продолжал несчастный.

-- Все едино -- околевать-то. Душегубец ты, зверь, погибели на тебя нету... Да постой, недолго тебе царствовать! затянут тебе глотку, постой!

Бирюк схватил его за плечо... Я бросился на помощь мужику... Biryuk grabbed him by the shoulder... I rushed to help the peasant...

-- Не троньте, барин! - Don't touch me, sir!

-- крикнул на меня лесник. the forester shouted at me.

Я бы не побоялся его угрозы и уже протянул было руку; но, к крайнему моему изумлению, он одним поворотом сдернул с локтей мужика кушак, схватил его за шиворот, нахлобучил ему шапку на глаза, растворил дверь и вытолкнул его вон. I would not have been afraid of his threat, and I was already stretching out my hand; but, to my extreme astonishment, with one turn he pulled the sash off the peasant's elbows, seized him by the scruff of the neck, pulled his cap over his eyes, opened the door, and pushed him out.

-- Убирайся к черту с своей лошадью, -- закричал он ему вслед, -- да смотри, в другой раз у меня!.. “Go to hell with your horse,” he shouted after him, “but look, another time at my place! ..

Он вернулся в избу и стал копаться в углу. He returned to the hut and began digging in the corner.

-- Ну, Бирюк, -- промолвил я наконец, -- удивил ты меня: ты, я вижу, славный малый. “Well, Biryuk,” I said at last, “you surprised me: you, I see, are a nice fellow.

-- Э, полноте, барин, -- перебил он меня с досадой, -- не извольте только сказывать. “Oh, come on, sir,” he interrupted me with annoyance, “if you please, don’t just say.

Да уж я лучше вас провожу, -- прибавил он, -- знать, дождика-то вам не переждать... Yes, I’d better see you off, ”he added,“ you know, you can’t wait out the rain ...

На дворе застучали колеса мужицкой телеги. The wheels of a peasant cart rumbled in the yard.

-- Вишь, поплелся! - Look, you've slacked off!

-- пробормотал он, -- да я его!.. - he muttered, - yes, I him! ..

Через полчаса он простился со мной на опушке леса. Half an hour later he said goodbye to me at the edge of the forest.