×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

Нерон - артист на троне (Neron – an artist on the throne), Нерон – артист на троне (Часть 2)

Нерон – артист на троне (Часть 2)

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, если говорить о родителях – вот мы рассказали о смерти, о гибели матери Нерона, но вот интересная была история, когда Нерон только родился, его отец, Гней Домиций Агенобарб, который славился даже в самом развратном Риме.

Н.БАСОВСКАЯ – Свирепостью.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И в развратном, он славился даже среди развратников, он был развратником.

Он сказал: «И что хорошего могло получиться от такого меня и от такой, как она?» - сказал он, как только родился Нерон. Н.БАСОВСКАЯ – Или это образность и остроумие пишущих авторов.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Конечно, конечно. Н.БАСОВСКАЯ – Но среди того, что говорили об Агенобарбе, убил… А.ВЕНЕДИКТОВ – О папе. Н.БАСОВСКАЯ – Да, об отце Нерона.

Убил вольноотпущенника за отказ напиться допьяна. Нарочно задавил ребенка на улице. Выколол глаза всаднику за противоречие. И т.д. А.ВЕНЕДИКТОВ – Наследственность замечательная.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е.

какие-то проявления были. А вот все эти красивые фразы и некие театральные ситуации и позы, может быть… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, они тоже свойственны были римским патрициям того времени, хотя…

Н.БАСОВСКАЯ – И римской литературной традиции.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, это тоже верно.

Н.БАСОВСКАЯ – О Нероне писали Гай Светоний Транквилл, который, конечно, придворный писатель, и много таких, придворных деталей, художественных каких-то украшательских ситуаций любит описывать.

Серьезный историк – Публий Корнелий Тацит, но много позже, через 100-150 лет после жизни Нерона. Дион Кассий – замечательный писатель, историк. Но это уже III век н.э., он уже совсем далеко отстоит от Нерона. Поэтому было место, конечно, и легендам, и фактам, и требуется очень сложный тонкий анализ для того, чтобы что-то говорить более или менее уверенно. И все-таки. Попробуем. Мы с Вами уже упомянули, Алексей Алексеевич, что он пытался быть хорошим, скажем так. И в литературе исторической запечатлелось, что первые пять лет его правления выглядели очень-очень даже достойно. А.ВЕНЕДИКТОВ – Но первые пять лет его правления – из них три года – это Агриппина, это мама все-таки.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Все-таки.

Н.БАСОВСКАЯ – Как сказать?

В общем, они вместе. А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – Но было… что-то он и предпринимал сам.

Например: поддержка, вот, любимых артистов, писателей. А.ВЕНЕДИКТОВ – Он меценатствовал вообще до последнего дня своей жизни, огромные деньги.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

Щедрая раздача денег из своего кармана – и народу, и деятелям искусства. Очень красивые слова об уменьшении роли войны с таким… А.ВЕНЕДИКТОВ – Миротворец, миротворец.

Н.БАСОВСКАЯ – Миротворец.

«Я верну мужей и сыновей». Но вот здесь он, видимо, сильно ошибался… А.ВЕНЕДИКТОВ – Но хотел.

Н.БАСОВСКАЯ – …потому что мужей и сыновей… Да, хотел, но римляне-то любили воинов больше, чем актеров.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И кстати, после его смерти, когда стали появляться – может быть, я забегаю вперед – лженероны – они все появлялись на Востоке, где на Востоке Нерона любили – в Парфии, где он замирился, наконец, с парфянами, установил с Арменией долгий и прочный мир…

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …прекратил войны, между прочим.

Н.БАСОВСКАЯ – Все твердо верили, что он жив.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, гениальный роман «Лженерон» Фейхтвангера…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, всем рекомендую, «Лженерон» Фейхтвангера читать, да.

Н.БАСОВСКАЯ – …блистательно это передает.

Итак, наследственность нехорошая. Поведение матери может вывести из себя, конечно… А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже любящего сына.

Н.БАСОВСКАЯ – …может быть, и более выржанного человека, чем сам Нерон.

Но что еще в его биографии вот этой – ну, ранней, зрелой – надо отметить? Я, мне кажется, помимо того вот… той общей атмосферы страха, о которой я сказала, совершенно верно – ну, мать убил. Потом брата, Британика, отравил. А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Прямо на пиру, прямо при себе. Н.БАСОВСКАЯ – Прямо на глазах.

Обратился к знаменитой отравительнице Лакусте. А.ВЕНЕДИКТОВ – Которую мама использовала еще – это у них семейная отравительница.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, она была вообще… В Риме, можно сказать, была известная фигура.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Официальная отравительница.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, к ней… ей заказывали яды.

Сам решил проверить, какой она изготовила яд, пугая Лакусту всячески. Первая проверка, как бы, была на теленке, а теленок прожил еще пять дней. Он был очень недоволен. Нет, первый яд, якобы, он прямо сразу велел дать Британику, Британику ничего особенного, кроме трудностей с желудком, не случилось. Тут он пригрозил, Нерон, Лакусте жуткими муками и карами, тогда она сказала: «Ну, вот этот уже наверняка». Так теленок пять дней жил. Нет, ты, говорит, изготовь такой, чтобы как кинжал, сразу. Она изготовила еще что-то, варила что-то, добавляла. И испытали на поросенке, который вмиг умер. Его это устроило, именно это подлили Британику. Каким хитрым способом! Ведь на этих пирах так было славно у них, так хороша была атмосфера, всегда некий специальный человек пробовал питье и еду, которые сейчас передадут членам императорской семьи или гостям. А.ВЕНЕДИКТОВ – А Британик – брат и наследник.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Брат и наследник. Н.БАСОВСКАЯ – Значит, опасная фигура.

Законный сын Клавдия и Агриппины. И вот, у него тоже есть человек, который все пробует. Какую хитрость применили – подали питье очень горячим. А.ВЕНЕДИКТОВ – Обжигающим.

Н.БАСОВСКАЯ – Британик сказал, что он не может пить такое обжигающее, и тогда ему на глазах у него же и у всех подлили воды.

Но вода была отравлена тем самым мгновенно убивающим ядом. Он тут же упал замертво, Нерон, как бы, цинично сказал, что «ничего, ничего, это у него падучая». А.ВЕНЕДИКТОВ – Он всегда, да.

Н.БАСОВСКАЯ – «Он сейчас очнется».

Да, это у него с детства бывает. Хотя прекрасно знал, что он умер. Итак, все-таки пошел процесс превращение Нерона в чудовище. А.ВЕНЕДИКТОВ – Я хотел обратить внимание наших слушателей на то, что Нерон сам заказывал яд, сам общался с отравителями.

Т.е.

не ходили какие-то его слуги, доверенные лица, верные друзья – лично с отравительницей беседовал. Это важно. Н.БАСОВСКАЯ – Да, и лично пугал эту Лакусту.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это очень важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е.

вот это самое превращение в чудовище. Но вот давайте взглянем опять на контекст. Как просто там стать чудовищем. Агриппина очень не любила одного из фаворитов Клавдия, некоего вольноотпущенника Нарцисса – вот еще и звали его так. Они были соперниками при Клавдии, он мешался… А.ВЕНЕДИКТОВ – Он был практически министр финансов.

Н.БАСОВСКАЯ – Он всем ведал, всем, всем, всем.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кудрин такой.

Н.БАСОВСКАЯ – Правая рука.

И вот его отправили, когда Нерон пришел к власти, в изгнание, он пытался заслужить прощение этой нелюбви Агриппины, он уничтожил все компроментирующие ее документы, которые у него были. Ничего ему не помогло, Агриппина подослала к нему напрямую, как во времена проскрипций, центуриона: убить. Так, как потом убьют и ее. И тут такой эпизод – и опять я думаю про литературность: Нарцисс попросил разрешения у центуриона попрощаться с маленькой комнатной белой собачкой, сказав, что это единственное существо, которое мне предано, и меня не покинуло в трудные дни. Попрощался и затем, как пишут авторы римские, достойно принял смерть. Вот вижу, вижу в этом все время черты литературной традиции, внутри которой найти зерно истины очень трудно. И поэтому в историографии обо всех этих деятелях Древнего Рима много разных суждений. Остается достаточно определенным одно: что Римская империя, становящаяся, как институт крепнущая, существует в очень трудном контексте борьбы с сенатом, с сенатской внутренней оппозицией и внешней лестью и раболепством, но память о Республике велика. И возникает еще мысль, что вот когда главный институт фактически умер или безнадежно болен – вот Республика, она же фактически умерла – но он все еще как-то звучит, называется, о нем мечтают – то люди живут, в общем-то, в больном обществе. А болезнь общества наверху, в лидерах, о которых больше пишут, видна больше. Я уверена, что эта болезнь пронизывала все римское общество. Ну, хотя бы страсть к гладиаторам, жестоким зрелищам – она же касалась не только императоров, а широкой публики римской. Вот эта жизнь в болезненности. Она не может не влиять на натуру того, кому дана власть, в сущности, безграничная. А тут надо сказать, что, наверное, восприимчивость Нерона была несколько большей, чем многих других. Почему? Очевидно, склонный к любви к искусству. Нерон искусства… А.ВЕНЕДИКТОВ – Тонкая натура.

Н.БАСОВСКАЯ – (смеется) Что-то в нем есть!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Тонкая натура.

Изячная натура. Н.БАСОВСКАЯ – Что-то в нем есть. А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну так, пел, плясал.

Н.БАСОВСКАЯ – Пел, плясал. Пел плохо. А.ВЕНЕДИКТОВ – Но побеждал во всех соревнованиях.

Н.БАСОВСКАЯ – Это пишут все.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но побеждал во всех конкурсах.

Н.БАСОВСКАЯ – Он получил в Греции, куда отправился на гастроли… великая античная греческая культура, высочайшая духовность.

Что же стало с этой цивилизацией античной, которая действительно находится в моральном кризисе? Человека, о котором было известно, что голос у него и слабоват, и хрипловат, и музыкальные данные у него невеликие, получает на гастролях в Греции 1808 венков золотых за прелесть исполнения. Он завел 5 тысяч тех, кого мы сегодня назвали бы клакерами – молодых людей, которых он возит с собой – 5 тысяч – чтобы они… А.ВЕНЕДИКТОВ – По всему миру.

Ну, по всей Европе. Н.БАСОВСКАЯ – Тогдашнему миру, да.

Чтобы они обеспечивали ему овации. И они обеспечивали. А.ВЕНЕДИКТОВ – Причем в открытую, это не то, что он стыдливо попросил своих, там, приближенных нанять – сам встречался, сам давал указания, где хлопать.

Н.БАСОВСКАЯ – Это было то, что ему интересно.

Государственные дела, судя по всему, становились все менее интересными. Он менял приближенных, отправил Сенеку в изгнание, затем бесконечно спрашивал, покончил ли он уже с собой или не покончил? А.ВЕНЕДИКТОВ – Это был его учитель, Сенека был его учителем. Н.БАСОВСКАЯ – Его учитель.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Со времен еще Клавдия.

Н.БАСОВСКАЯ – Добился того, что покончил.

Но учитель-то странный. Как говорят источники, больше всего Сенека запрещал ему то, что он любил. А это хорошо для натуры? Вот он категорически был против того, чтобы Нерон занимался и увлекался искусством, литературой, Гомером, наконец. Нет, только спорт и немного философии. Ну, спортом Нерон тоже увлекся: он был крепкий, сильный юноша. Он стал выступать… участвовать в гонках на колесницах и оказался неплохим возничим. Но почему же ломает его Сенека и запрещает то, что он так любит? Дозволь он ему, может быть, побольше вникать в сущность, в конечном счете, гуманистическую сущность «Илиады», может быть, это повлияло бы на его натуру. Дозволь он ему вдуматься в Вергилия, рассуждая с ним, обсуждая те глобальные философские вопросы жизни, которые ставятся в «Энеиде», может быть, это повлияло бы на его натуру. Нет, Сенека ломает. Вообще, всякий учитель, ломающий ученика, он должен помнить, что последствия могут быть очень плохими для него. Вовсе не обязательно такими смертоносными, как в Древнем Риме, но плохими и недружественными. А он ломал. И в конце концов, спрашивал, спрашивал, покончил ли Сенека с собой, и у Сенеки хватило… А.ВЕНЕДИКТОВ – А доброжелатели приезжали к Сенеке и говорили…

Н.БАСОВСКАЯ – Тут же передавали.

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Опять император про тебя спрашивал».

Н.БАСОВСКАЯ – Тут же передавали.

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Ты почему живой?»

Н.БАСОВСКАЯ – И философ нашел в себе достаточно философического отношения – в совершенно римской традиции покончил с собой.

Апогеем взаимоотношений Нерона с искусством считается знаменитая история последнего года, 64-го года – за четыре года до конца – одного из поздних лет его правления, да. А.ВЕНЕДИКТОВ – Последние гастроли, да.

Последние гастроли артиста. Н.БАСОВСКАЯ – Пожар Рима.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну здесь никто никогда уже точно не скажет, насколько можно увязывать Нерона с этим пожаром.

Только понятно, почему пытаются приписать ему поджог Рима. Версия такая мифологическая: он приказал поджечь Рим, чтобы вдохновиться, глядя на этот огромный пожар, на написание поэмы о пожаре Трои. Т.е.

ему не давали покоя лавры Гомера и Вергилия. Но вот уже по извращенному, уже по изломанному. Это предположение, что он приказал. Факт состоит в том, что во время этого громадного пожара он вряд ли был в городе, вряд ли. Но существует представление, что все-таки был, стоял на башне дворца Мецената, знаменитого друга Октавиана Августа когда-то и пел, аккомпанируя себе на струнном инструменте, пел некую песнь о пожаре Трои, сочиняя ее тут же. А.ВЕНЕДИКТОВ – Глядя на пожар Рима.

Н.БАСОВСКАЯ – Вдохновляясь этим несчастьем.

Древние города горели. Древние города горели часто, неизбежно – это было явление естественное. Но то, что он из этого мог сделать какое-то театральное представление, или общественное мнение это сочинить, дописать – вполне возможно. А.ВЕНЕДИКТОВ – Есть версия, что он отдал команду пожарным бригадам, которые были в Риме, поскольку было очень много деревянных строений, не заниматься тушением некоторых кварталов. Н.БАСОВСКАЯ – Очень возможная вещь.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Говорили о том, что он там собирался возвести совершенно новые дворцы, тоже воспользовавшись.

Н.БАСОВСКАЯ – Кто-то захотел связать это с ранними христианами, которые…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Сам Нерон захотел связать с этим, да – надо же было найти виноватых.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да.

Что, может быть, они подожгли. В общем, эта история темная, ясно одно, что здесь он опять актерствует, и публике это не нравится. В нем нарастает это актерство, приобретая… А.ВЕНЕДИКТОВ – Он, кстати… он, кстати, должен был пойти на уступки после пожара Рима, когда толпа стала требовать крови, он как раз объявил христиан виноватых в этом и устроил массовые казни.

Н.БАСОВСКАЯ – Есть такая версия.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Не, ну казни были, казни были. Н.БАСОВСКАЯ – А кто-то и сомневается.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что казни были?

Н.БАСОВСКАЯ – Потому что о Нероне ранняя христианская литература плохо не пишет.

Как-то умалчивает. Что довольно странно. Но здесь много туманного, и так будет уже навсегда. А.ВЕНЕДИКТОВ – Тогда отправим в литературу, в книгу Генриха Сенкевича «Камо грядеши».

Роман «Камо грядеши». Н.БАСОВСКАЯ – Да.

Но это художественная литература. А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы отправим вас в литературу.

Отправили к Фейхтвангеру, теперь к Сенкевичу «Камо грядеши». Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Нараставшее актерствование, актерство приобретало все более болезненные формы, как я только что сказала.

Пример: он, видимо, благодаря 5 тысячам этих клакеров, благодаря льстецам придворным, благодаря обману, который царил вокруг, стал правда верить, что он великий актер. И запрещал даже шевелиться во время своего выступления. Выйти из театра – это было совсем невозможно. Рассказывали, что случались случаи, что даже женщины рожали во время выступления, не смея куда-либо удалиться. Опять что-то литературное. Опять что-то чересчурное, за чем стоит реальность – нарастающее озверение человека у власти. А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы знаете, это мне напоминает историю Павла I, о котором потом складывали анекдоты, складывали истории, которые, так сказать, вроде бы такие, абсурдные, а на самом деле, имеющие под собой некое значение…

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Рассказывали, что будущий император Веспасиан однажды заснул во время выступления императора – а был он тогда полководцем таким…

Н.БАСОВСКАЯ – Полководец.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …таким, провинциальным, которого зачем-то Нерон возил за собой в свите, и захрапел во время выступления.

И у него было два пути – там, на плаху или если бы император не заметил. Император сказал, Нерон: «Что этот мужик понимает в искусстве?» «Ну что эта деревенщина…» И сослали его в его деревню, и конечно, Нерон не мог подумать, что он станет когда-то императором. Н.БАСОВСКАЯ – И он просто хорошо проявил себя как полководец в Иудейской войне… А.ВЕНЕДИКТОВ – Но все равно, храпеть во время выступления императора…

Н.БАСОВСКАЯ – Как солдафон, как нетонкая натура.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – А Нерон увидел в этом свое превосходство.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Превосходство, да, да, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Он не способен оценить, не способен оценить мое искусство.

Любовные увлечения Нерона тоже являются объектом рассуждений, обсуждений и совокупности страшненьких фактов. Ну, его женили насильственно на его жене – юной, просто девочке, и он мальчик – Октавии. Все сделала та самая превосходная мать. Между прочим, начало их правления, когда в первый день его власти начальник стражи спросил: «Какой на сегодня будет пароль?» - у нового императора. Он сказал: «Пароль – превосходная мать». Вот как начинали, и чем кончились его отношения с Агриппиной. Но Агриппина женила его на Октавии, чтобы он стал зятем Клавдия. У него было удивительное к ней какое-то просто отторжение. Этот брак, можно сказать, был каким-то несчастьем. Чем дальше, тем хуже, он просто не мог ее видеть, он ее всячески избегал… А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, причем даже физиологическое, я бы сказал, даже отторжение.

Н.БАСОВСКАЯ – Видимо, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – А может быть, и взаимное.

Затем он влюбился в вольноотпущенницу Актэ из Сирии родом, и судя по всему, она его любила. Вот редкий дивный случай. До последней, до самых последних мгновений его жизни, она и погребала его прах потом. Оказалась очень преданной. Но это не помешало ему и ей изменить. Он затем влюбился в знатную даму Поппею Сабину, из-за нее отправил в изгнание свою несчастную Октавию, дочь Клавдия… А.ВЕНЕДИКТОВ – А ее мужа убил.

Н.БАСОВСКАЯ – А вдогонку приказ: а там ее и убить.

И в изгнании ее и убили. А.ВЕНЕДИКТОВ – И мужа Поппеи убили заодно.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

И через 20 дней после развода с Октавией свадьба с Поппеей. Не очень большой… А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот она была тварь…

Н.БАСОВСКАЯ – А он тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, ну парочка…

Н.БАСОВСКАЯ – Он убил ее ударом ноги в живот.

В момент, когда она ждала ребенка, в какой-то сцене, она ревновала его, она была резкая. Он ударил ее ногой в живот. Т.е.

картина страшная. Убит, отравлен брат, подосланы убийцы к матери, убита… сослана и убита… А.ВЕНЕДИКТОВ – Одна жена, другая жена…

Н.БАСОВСКАЯ – Одна жена, другая жена.

При этом его как-то ухитряется любить эта самая Актэ. В чем дело? Это что, вот такая игра природы, на самом деле? Есть… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, и природа…

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, природа здесь участвовала.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Папа с мамой там, конечно, были.

Н.БАСОВСКАЯ – Природа участвует. А.ВЕНЕДИКТОВ –Да. Н.БАСОВСКАЯ – Но не только она.

Контекст жестокости, контекст изломанности. Приходит в голову мысль еще и о том, что… ведь это начало полного глубокого заката римской цивилизации. Рим – вот это I век н.э., а в III он все, вообще-то, он умер уже в III веке. А до этого у него почти тысяча лет непрерывного восхождения. Вот это непрерывное восхождение, превращение во властителя мира, всего тогдашнего мира, изломало, создало особую идеологию – вседозволенности, победительности. И когда стал ломаться еще институт, которым они так гордились, а именно Республика и гражданская община, то изломанность мозга и традиций, тем более, после кровавых рек проскрипций, породили какое-то явление демонстративной аморальности. А.ВЕНЕДИКТОВ – Очень важно: демонстративная аморальность.

Н.БАСОВСКАЯ – Смерть Нерона очень вписывается во всю эту картину.

Чем больше… Он был у власти ведь 14 лет – не так мало. И после 5 первых приличных лет все хуже, хуже, хуже. Какую эволюцию он переживал? Все больше актерствовал и все больше забывал вообще о государстве, об управлении, о политике. И в итоге, как считают авторы древние, это поддерживают специалисты, в основном, он просто перестал интересоваться реально, что происходит в провинциях Рима… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, восстания какие-то там…

Н.БАСОВСКАЯ – И Риму это стало очень не нравится.

Правильно. Они же увидели в этом опасность. То взбунтуется одна провинция, то взбунтуется другая провинция. Восстала Палестина – ну, он послал туда Веспасиана – восстала Галлия, и наместник – наместник римский в Галлии возглавил восстание. Поднялась Испания, восстание возглавил тоже римлянин, Гальба, сенатор – тоже будет потом очень коротко императором. Очень коротко. И наконец, преторианцы тоже против Нерона. Тут он спохватился и увидел. Он проснулся ночью, а дворец пуст, никого нет, гробовая тишина. А.ВЕНЕДИКТОВ – Стража ушла.

Н.БАСОВСКАЯ – От него все ушли.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Стража ушла.

Н.БАСОВСКАЯ – Преторианцы ушли, слуги ушли.

Он заметался по этому пустому дворцу, наткнулся на одного своего бывшего слугу Феона, и Феон сказал: «Пойдем ко мне, я тебя спрячу», замотал ему лицо – все опять театрально, театрально – привел его к себе в дом. Ну а там сразу стал уговаривать, давай покончи с собой, как достойно римлянину, потому что за тобой уже послали. А.ВЕНЕДИКТОВ – Там позор будет.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Иначе тебя будут волочить по площади, стегать… избежать позора.

Н.БАСОВСКАЯ – Сенат уже вынес постановление объявить его врагом…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Народа.

Н.БАСОВСКАЯ – …Отечества.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Отечества.

Н.БАСОВСКАЯ – Так они называли.

И применить, как было сказано, традиционную римскую казнь. И Нерон, такой отвлеченный своими актерствами, спросил: «А это как?». Феон объяснил: «На голову одевается колодка, туго зажимается, и человека бьют, избивают, лупят плетьми до смерти». Вот это подвигло Нерона на то, чтобы со всякими причитаниями, репликами – «Какой великий актер умирает! Этот артист умирает», все это знают – все-таки пойти на это самое самоубийство. Но у него была жизнь после смерти, о которой Вы совершенно справедливо сказали. Мифы о том, что Нерон жив А.ВЕНЕДИКТОВ – И бежал на Восток…

Н.БАСОВСКАЯ – Что он бежал на Восток.

Они были очень длительными. И более того, в Риме загадочным образом на его не очень пышной гробнице много лет появлялись цветы. Никто не мог понять, кто их приносит. Есть предположение, что один из побудителей этих мифов – любовь Нерона к актерству еще в одном виде. Он любил двойников. Он искал себе двойников, и на какие-то сцены публичные посылал двойника, чтобы просто постоял, помахал там руками. ЕНЕДИКТОВ – А сам смотрел.

Н.БАСОВСКАЯ – А сам, да, наслаждался.

Вот это, видимо, побудило создать мифы о том, что Нерон жив. Мифы частые в историческом процессе, но на самом деле, лучше бы все-таки он уже и не жил, а ушел тогда, когда ушел. А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Басовская в программе «Все так!»


Нерон – артист на троне (Часть 2) Nero ist ein Künstler auf dem Thron (Teil 2) Nero - Artist on the Throne (Part 2) Nero est un artiste sur le trône (2ème partie) Nero is een artiest op de troon (Deel 2) Nero é um artista no trono (Parte 2) Nero tahtta bir sanatçıdır (Bölüm 2)

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, если говорить о родителях – вот мы рассказали о смерти, о гибели матери Нерона, но вот интересная была история, когда Нерон только родился, его отец, Гней Домиций Агенобарб, который славился даже в самом развратном Риме. A. VENEDIKTOV - By the way, speaking of parents - here we talked about death, about the death of Nero's mother, but here's an interesting story, when Nero was just born, his father, Gnei Domitius Ahenobarbus, who was famous even in the most depraved Rome.

Н.БАСОВСКАЯ – Свирепостью.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И в развратном, он славился даже среди развратников, он был развратником.

Он сказал: «И что хорошего могло получиться от такого меня и от такой, как она?» - сказал он, как только родился Нерон. He said: "And what good could have come from someone like me and from someone like her?" - he said as soon as Nero was born. Н.БАСОВСКАЯ – Или это образность и остроумие пишущих авторов. N. BASOVSKAYA - Or is it the imagery and wit of the writing authors.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Конечно, конечно. Н.БАСОВСКАЯ – Но среди того, что говорили об Агенобарбе, убил… А.ВЕНЕДИКТОВ – О папе. N. BASOVSKAYA - But among what was said about Ahenobarb, he killed ... A. VENEDIKTOV - About the Pope. Н.БАСОВСКАЯ – Да, об отце Нерона.

Убил вольноотпущенника за отказ напиться допьяна. Killed a freedman for refusing to get drunk. Нарочно задавил ребенка на улице. Выколол глаза всаднику за противоречие. И т.д. А.ВЕНЕДИКТОВ – Наследственность замечательная.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е.

какие-то проявления были. А вот все эти красивые фразы и некие театральные ситуации и позы, может быть… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, они тоже свойственны были римским патрициям того времени, хотя…

Н.БАСОВСКАЯ – И римской литературной традиции.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, это тоже верно.

Н.БАСОВСКАЯ – О Нероне писали Гай Светоний Транквилл, который, конечно, придворный писатель, и много таких, придворных деталей, художественных каких-то украшательских ситуаций любит описывать. N. BASOVSKAYA - Guy Suetonius Tranquill wrote about Nero, who, of course, is a court writer, and he likes to describe many such court details, artistic situations of some kind.

Серьезный историк – Публий Корнелий Тацит, но много позже, через 100-150 лет после жизни Нерона. Serious historian - Publius Cornelius Tacitus, but much later, 100-150 years after the life of Nero. Дион Кассий – замечательный писатель, историк. Но это уже III век н.э., он уже совсем далеко отстоит от Нерона. Поэтому было место, конечно, и легендам, и фактам, и требуется очень сложный тонкий анализ для того, чтобы что-то говорить более или менее уверенно. И все-таки. Попробуем. Мы с Вами уже упомянули, Алексей Алексеевич, что он пытался быть хорошим, скажем так. И в литературе исторической запечатлелось, что первые пять лет его правления выглядели очень-очень даже достойно. А.ВЕНЕДИКТОВ – Но первые пять лет его правления – из них три года – это Агриппина, это мама все-таки. A. VENEDIKTOV - But the first five years of his reign - three of them - this is Agrippina, this is my mother after all.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Все-таки. A. VENEDIKTOV - All the same.

Н.БАСОВСКАЯ – Как сказать?

В общем, они вместе. А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – Но было… что-то он и предпринимал сам. N. BASOVSKAYA - But there was ... he did something himself.

Например: поддержка, вот, любимых артистов, писателей. For example: support, behold, your favorite artists, writers. А.ВЕНЕДИКТОВ – Он меценатствовал вообще до последнего дня своей жизни, огромные деньги.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

Щедрая раздача денег из своего кармана – и народу, и деятелям искусства. Generous distribution of money from one's own pocket - both to the people and to artists. Очень красивые слова об уменьшении роли войны с таким… Very nice words about reducing the role of war with such ... А.ВЕНЕДИКТОВ – Миротворец, миротворец.

Н.БАСОВСКАЯ – Миротворец.

«Я верну мужей и сыновей». Но вот здесь он, видимо, сильно ошибался… But here he, apparently, was very mistaken ... А.ВЕНЕДИКТОВ – Но хотел.

Н.БАСОВСКАЯ – …потому что мужей и сыновей… Да, хотел, но римляне-то любили воинов больше, чем актеров. N. BASOVSKAYA - ... parce que maris et fils ... Oui, je le voulais, mais les Romains aimaient plus les guerriers que les acteurs.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И кстати, после его смерти, когда стали появляться – может быть, я забегаю вперед – лженероны – они все появлялись на Востоке, где на Востоке Нерона любили – в Парфии, где он замирился, наконец, с парфянами, установил с Арменией долгий и прочный мир… A.VENEDIKTOV - And by the way, after his death, when pseudo-neerons began to appear - maybe I'm getting ahead of myself - they all appeared in the East, where they loved Nero in the East - in Parthia, where he finally made peace with the Parthians, he established with Armenia has a long and lasting peace ... A. VENEDIKTOV - Et d'ailleurs, après sa mort, quand ils ont commencé à apparaître - je m'avance peut-être - des pseudo-nérons - ils sont tous apparus à l'Est, là où Néron était aimé à l'Est - en Parthie, où il fit enfin la paix avec les Parthes, établit avec Paix longue et durable avec l'Arménie...

Н.БАСОВСКАЯ – Да. N. BASOVSKAYA - Oui.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …прекратил войны, между прочим. A. VENEDIKTOV - ... a arrêté la guerre, soit dit en passant.

Н.БАСОВСКАЯ – Все твердо верили, что он жив. N. BASOVSKAYA - Tout le monde croyait fermement qu'il était vivant.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, гениальный роман «Лженерон» Фейхтвангера…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, всем рекомендую, «Лженерон» Фейхтвангера читать, да. A. VENEDIKTOV - Yes, I recommend it to everyone, read Feuchtwanger's Lzheneron, yes.

Н.БАСОВСКАЯ – …блистательно это передает.

Итак, наследственность нехорошая. So heredity is not good. Поведение матери может вывести из себя, конечно… Mother's behavior can get maddening, of course ... Le comportement de la mère peut pisser, bien sûr... А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже любящего сына. A. VENEDIKTOV - Even a loving son.

Н.БАСОВСКАЯ – …может быть, и более выржанного человека, чем сам Нерон.

Но что еще в его биографии вот этой – ну, ранней, зрелой – надо отметить? But what else should be noted in his biography of this - well, early, mature one? Я, мне кажется, помимо того вот… той общей атмосферы страха, о которой я сказала, совершенно верно – ну, мать убил. I, it seems to me, besides this ... that general atmosphere of fear, which I said, is quite right - well, I killed my mother. Потом брата, Британика, отравил. Then he poisoned his brother, Britannica. А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Прямо на пиру, прямо при себе. Right at the feast, right with you. Н.БАСОВСКАЯ – Прямо на глазах.

Обратился к знаменитой отравительнице Лакусте. А.ВЕНЕДИКТОВ – Которую мама использовала еще – это у них семейная отравительница.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, она была вообще… В Риме, можно сказать, была известная фигура.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Официальная отравительница.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, к ней… ей заказывали яды. N. BASOVSKAYA - Yes, to her ... they ordered poisons for her.

Сам решил проверить, какой она изготовила яд, пугая Лакусту всячески. I myself decided to check what kind of poison she had made, frightening Lakusta in every possible way. Il a lui-même décidé de vérifier quel type de poison elle avait préparé, effrayant Lacusta de toutes les manières possibles. Первая проверка, как бы, была на теленке, а теленок прожил еще пять дней. Le premier test, pour ainsi dire, était sur un veau, et le veau a vécu encore cinq jours. Он был очень недоволен. Нет, первый яд, якобы, он прямо сразу велел дать Британику, Британику ничего особенного, кроме трудностей с желудком, не случилось. Тут он пригрозил, Нерон, Лакусте жуткими муками и карами, тогда она сказала: «Ну, вот этот уже наверняка». Then he threatened, Nero, Lacuste with terrible torment and punishment, then she said: "Well, this one is for sure." Puis il a menacé, Néron, Lacuste de terribles tourments et châtiments, puis elle a dit : "Eh bien, celui-là est sûr." Так теленок пять дней жил. Нет, ты, говорит, изготовь такой, чтобы как кинжал, сразу. No, you, he says, make it like a dagger, right away. Она изготовила еще что-то, варила что-то, добавляла. И испытали на поросенке, который вмиг умер. Его это устроило, именно это подлили Британику. Каким хитрым способом! Ведь на этих пирах так было славно у них, так хороша была атмосфера, всегда некий специальный человек пробовал питье и еду, которые сейчас передадут членам императорской семьи или гостям. Après tout, lors de ces fêtes, c'était si glorieux avec eux, l'ambiance était si bonne, il y avait toujours une personne spéciale qui essayait la boisson et la nourriture, qui seront désormais données aux membres de la famille impériale ou aux invités. А.ВЕНЕДИКТОВ – А Британик – брат и наследник.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Брат и наследник. Н.БАСОВСКАЯ – Значит, опасная фигура.

Законный сын Клавдия и Агриппины. Legitimate son of Claudius and Agrippina. И вот, у него тоже есть человек, который все пробует. Какую хитрость применили – подали питье очень горячим. What a trick they used - they served the drink very hot. А.ВЕНЕДИКТОВ – Обжигающим.

Н.БАСОВСКАЯ – Британик сказал, что он не может пить такое обжигающее, и тогда ему на глазах у него же и у всех подлили воды. N. BASOVSKAYA - Le Britannicus a dit qu'il ne pouvait pas boire une boisson aussi brûlante, puis de l'eau lui a été ajoutée devant lui et tout le monde.

Но вода была отравлена тем самым мгновенно убивающим ядом. Он тут же упал замертво, Нерон, как бы, цинично сказал, что «ничего, ничего, это у него падучая». Il est immédiatement tombé mort, Néron, pour ainsi dire, a dit cyniquement que "rien, rien, c'est son épilepsie". А.ВЕНЕДИКТОВ – Он всегда, да.

Н.БАСОВСКАЯ – «Он сейчас очнется». N. BASOVSKAYA - "Il va se réveiller maintenant."

Да, это у него с детства бывает. Хотя прекрасно знал, что он умер. Итак, все-таки пошел процесс превращение Нерона в чудовище. А.ВЕНЕДИКТОВ – Я хотел обратить внимание наших слушателей на то, что Нерон сам заказывал яд, сам общался с отравителями.

Т.е.

не ходили какие-то его слуги, доверенные лица, верные друзья – лично с отравительницей беседовал. Это важно. Н.БАСОВСКАЯ – Да, и лично пугал эту Лакусту. N. BASOVSKAYA - Yes, and I personally frightened this Lakusta.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это очень важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е.

вот это самое превращение в чудовище. Но вот давайте взглянем опять на контекст. Как просто там стать чудовищем. Агриппина очень не любила одного из фаворитов Клавдия, некоего вольноотпущенника Нарцисса – вот еще и звали его так. Они были соперниками при Клавдии, он мешался… А.ВЕНЕДИКТОВ – Он был практически министр финансов.

Н.БАСОВСКАЯ – Он всем ведал, всем, всем, всем. N. BASOVSKAYA - He knew everything, everything, everything, everything.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кудрин такой. A. VENEDIKTOV - Kudrin is like that.

Н.БАСОВСКАЯ – Правая рука.

И вот его отправили, когда Нерон пришел к власти, в изгнание, он пытался заслужить прощение этой нелюбви Агриппины, он уничтожил все компроментирующие ее документы, которые у него были. And so he was sent, when Nero came to power, into exile, he tried to earn the forgiveness of this dislike of Agrippina, he destroyed all the documents that compromised her that he had. Ничего ему не помогло, Агриппина подослала к нему напрямую, как во времена проскрипций, центуриона: убить. Так, как потом убьют и ее. Just as they will kill her later. И тут такой эпизод – и опять я думаю про литературность: Нарцисс попросил разрешения у центуриона попрощаться с маленькой комнатной белой собачкой, сказав, что это единственное существо, которое мне предано, и меня не покинуло в трудные дни. Попрощался и затем, как пишут авторы римские, достойно принял смерть. He said goodbye and then, as the Roman authors write, he accepted death with dignity. Вот вижу, вижу в этом все время черты литературной традиции, внутри которой найти зерно истины очень трудно. И поэтому в историографии обо всех этих деятелях Древнего Рима много разных суждений. Остается достаточно определенным одно: что Римская империя, становящаяся, как институт крепнущая, существует в очень трудном контексте борьбы с сенатом, с сенатской внутренней оппозицией и внешней лестью и раболепством, но память о Республике велика. One thing remains quite certain: that the Roman Empire, which is becoming, as an institution, growing stronger, exists in a very difficult context of struggle with the Senate, with the Senate internal opposition and external flattery and servility, but the memory of the Republic is great. И возникает еще мысль, что вот когда главный институт фактически умер или безнадежно болен – вот Республика, она же фактически умерла – но он все еще как-то звучит, называется, о нем мечтают – то люди живут, в общем-то, в больном обществе. And the thought also arises that when the main institute actually died or is hopelessly ill - here is the Republic, it actually died - but it still somehow sounds, they say, they dream about it - then people live, in general, in a sick society. А болезнь общества наверху, в лидерах, о которых больше пишут, видна больше. And the disease of the society at the top, in the leaders, about whom they write more, is more visible. Я уверена, что эта болезнь пронизывала все римское общество. Ну, хотя бы страсть к гладиаторам, жестоким зрелищам – она же касалась не только императоров, а широкой публики римской. Well, at least a passion for gladiators, cruel spectacles - it also touched not only the emperors, but the general Roman public. Вот эта жизнь в болезненности. Она не может не влиять на натуру того, кому дана власть, в сущности, безграничная. It cannot but influence the nature of the one to whom the power is given, in essence, unlimited. А тут надо сказать, что, наверное, восприимчивость Нерона была несколько большей, чем многих других. And here I must say that, probably, Nero's susceptibility was somewhat greater than many others. Почему? Очевидно, склонный к любви к искусству. Нерон искусства… А.ВЕНЕДИКТОВ – Тонкая натура.

Н.БАСОВСКАЯ – (смеется) Что-то в нем есть!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Тонкая натура.

Изячная натура. Н.БАСОВСКАЯ – Что-то в нем есть. А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну так, пел, плясал.

Н.БАСОВСКАЯ – Пел, плясал. Пел плохо. А.ВЕНЕДИКТОВ – Но побеждал во всех соревнованиях.

Н.БАСОВСКАЯ – Это пишут все.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но побеждал во всех конкурсах.

Н.БАСОВСКАЯ – Он получил в Греции, куда отправился на гастроли… великая античная греческая культура, высочайшая духовность.

Что же стало с этой цивилизацией античной, которая действительно находится в моральном кризисе? What happened to this ancient civilization, which is really in a moral crisis? Человека, о котором было известно, что голос у него и слабоват, и хрипловат, и музыкальные данные у него невеликие, получает на гастролях в Греции 1808 венков золотых за прелесть исполнения. The man, about whom it was known that his voice was weak and hoarse, and his musical data were not great, receives 1808 wreaths of gold on tour in Greece for the charm of performance. Он завел 5 тысяч тех, кого мы сегодня назвали бы клакерами – молодых людей, которых он возит с собой – 5 тысяч – чтобы они… He brought in 5 thousand of those whom today we would call klakers - young people whom he carries with him - 5 thousand - so that they ... А.ВЕНЕДИКТОВ – По всему миру.

Ну, по всей Европе. Н.БАСОВСКАЯ – Тогдашнему миру, да.

Чтобы они обеспечивали ему овации. И они обеспечивали. А.ВЕНЕДИКТОВ – Причем в открытую, это не то, что он стыдливо попросил своих, там, приближенных нанять – сам встречался, сам давал указания, где хлопать. A. VENEDIKTOV - Moreover, openly, it is not that he bashfully asked his own people, there, those close to him to hire - he met himself, gave instructions on where to clap.

Н.БАСОВСКАЯ – Это было то, что ему интересно.

Государственные дела, судя по всему, становились все менее интересными. Он менял приближенных, отправил Сенеку в изгнание, затем бесконечно спрашивал, покончил ли он уже с собой или не покончил? А.ВЕНЕДИКТОВ – Это был его учитель, Сенека был его учителем. Н.БАСОВСКАЯ – Его учитель.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Со времен еще Клавдия.

Н.БАСОВСКАЯ – Добился того, что покончил.

Но учитель-то странный. But the teacher is strange. Как говорят источники, больше всего Сенека запрещал ему то, что он любил. According to sources, most of all Seneca forbade him what he loved. А это хорошо для натуры? Вот он категорически был против того, чтобы Нерон занимался и увлекался искусством, литературой, Гомером, наконец. Нет, только спорт и немного философии. Ну, спортом Нерон тоже увлекся: он был крепкий, сильный юноша. Он стал выступать… участвовать в гонках на колесницах и оказался неплохим возничим. Но почему же ломает его Сенека и запрещает то, что он так любит? Дозволь он ему, может быть, побольше вникать в сущность, в конечном счете, гуманистическую сущность «Илиады», может быть, это повлияло бы на его натуру. Let him, perhaps, delve deeper into the essence, ultimately, the humanistic essence of the Iliad, perhaps this would have influenced his nature. Дозволь он ему вдуматься в Вергилия, рассуждая с ним, обсуждая те глобальные философские вопросы жизни, которые ставятся в «Энеиде», может быть, это повлияло бы на его натуру. Let him ponder on Virgil, reasoning with him, discussing those global philosophical questions of life that are posed in the "Aeneid", perhaps this would affect his nature. Нет, Сенека ломает. Вообще, всякий учитель, ломающий ученика, он должен помнить, что последствия могут быть очень плохими для него. In general, any teacher who breaks a student, he must remember that the consequences can be very bad for him. Вовсе не обязательно такими смертоносными, как в Древнем Риме, но плохими и недружественными. Not necessarily as deadly as in ancient Rome, but bad and unfriendly. А он ломал. И в конце концов, спрашивал, спрашивал, покончил ли Сенека с собой, и у Сенеки хватило… And in the end, he asked, asked if Seneca had committed suicide, and Seneca had enough ... А.ВЕНЕДИКТОВ – А доброжелатели приезжали к Сенеке и говорили…

Н.БАСОВСКАЯ – Тут же передавали.

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Опять император про тебя спрашивал».

Н.БАСОВСКАЯ – Тут же передавали. N. BASOVSKAYA - Immediately it was broadcast.

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Ты почему живой?»

Н.БАСОВСКАЯ – И философ нашел в себе достаточно философического отношения – в совершенно римской традиции покончил с собой. N. BASOVSKAYA - And the philosopher found in himself a sufficient philosophical attitude - in a completely Roman tradition, he committed suicide.

Апогеем взаимоотношений Нерона с искусством считается знаменитая история последнего года, 64-го года – за четыре года до конца – одного из поздних лет его правления, да. The apogee of Nero's relationship with art is considered the famous story of the last year, the 64th year - four years before the end - one of the later years of his reign, yes. А.ВЕНЕДИКТОВ – Последние гастроли, да. A. VENEDIKTOV - The last tour, yes.

Последние гастроли артиста. Н.БАСОВСКАЯ – Пожар Рима.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну здесь никто никогда уже точно не скажет, насколько можно увязывать Нерона с этим пожаром. N. BASOVSKAYA - Well, no one here will ever say for sure how much it is possible to link Nero with this fire.

Только понятно, почему пытаются приписать ему поджог Рима. Версия такая мифологическая: он приказал поджечь Рим, чтобы вдохновиться, глядя на этот огромный пожар, на написание поэмы о пожаре Трои. The version is such a mythological: he ordered to set fire to Rome in order to be inspired, looking at this huge fire, to write a poem about the fire of Troy. Т.е.

ему не давали покоя лавры Гомера и Вергилия. he was haunted by the laurels of Homer and Virgil. Но вот уже по извращенному, уже по изломанному. But now on the perverted, already on the broken. Это предположение, что он приказал. This is the assumption that he ordered. Факт состоит в том, что во время этого громадного пожара он вряд ли был в городе, вряд ли. Но существует представление, что все-таки был, стоял на башне дворца Мецената, знаменитого друга Октавиана Августа когда-то и пел, аккомпанируя себе на струнном инструменте, пел некую песнь о пожаре Трои, сочиняя ее тут же. But there is an idea that after all, he was, stood on the tower of the palace of the Maecenas, the famous friend of Octavian Augustus once and sang, accompanying himself on a string instrument, sang a song about the fire of Troy, composing it right there. А.ВЕНЕДИКТОВ – Глядя на пожар Рима. A.VENEDIKTOV - Looking at the fire of Rome.

Н.БАСОВСКАЯ – Вдохновляясь этим несчастьем.

Древние города горели. Ancient cities burned. Древние города горели часто, неизбежно – это было явление естественное. Но то, что он из этого мог сделать какое-то театральное представление, или общественное мнение это сочинить, дописать – вполне возможно. But the fact that he could make some theatrical performance out of this, or compose it, add public opinion, is quite possible. А.ВЕНЕДИКТОВ – Есть версия, что он отдал команду пожарным бригадам, которые были в Риме, поскольку было очень много деревянных строений, не заниматься тушением некоторых кварталов. Н.БАСОВСКАЯ – Очень возможная вещь.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Говорили о том, что он там собирался возвести совершенно новые дворцы, тоже воспользовавшись. A.VENEDIKTOV - They said that he was going to build completely new palaces there, also taking advantage of it.

Н.БАСОВСКАЯ – Кто-то захотел связать это с ранними христианами, которые…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Сам Нерон захотел связать с этим, да – надо же было найти виноватых.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да.

Что, может быть, они подожгли. В общем, эта история темная, ясно одно, что здесь он опять актерствует, и публике это не нравится. В нем нарастает это актерство, приобретая… This acting grows in him, acquiring ... А.ВЕНЕДИКТОВ – Он, кстати… он, кстати, должен был пойти на уступки после пожара Рима, когда толпа стала требовать крови, он как раз объявил христиан виноватых в этом и устроил массовые казни. A. VENEDIKTOV - By the way ... he, by the way, had to make concessions after the fire of Rome, when the crowd began to demand blood, he just declared Christians to be guilty of this and arranged mass executions.

Н.БАСОВСКАЯ – Есть такая версия.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Не, ну казни были, казни были. Н.БАСОВСКАЯ – А кто-то и сомневается. N. BASOVSKAYA - And someone doubts.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что казни были?

Н.БАСОВСКАЯ – Потому что о Нероне ранняя христианская литература плохо не пишет.

Как-то умалчивает. Что довольно странно. Но здесь много туманного, и так будет уже навсегда. А.ВЕНЕДИКТОВ – Тогда отправим в литературу, в книгу Генриха Сенкевича «Камо грядеши». A. VENEDIKTOV - Then we will send you to literature, to the book of Heinrich Senkevich "Kamo Gryadeshi".

Роман «Камо грядеши». Н.БАСОВСКАЯ – Да.

Но это художественная литература. А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы отправим вас в литературу.

Отправили к Фейхтвангеру, теперь к Сенкевичу «Камо грядеши». Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Нараставшее актерствование, актерство приобретало все более болезненные формы, как я только что сказала. N. BASOVSKAYA - The growing acting, acting took on more and more painful forms, as I just said.

Пример: он, видимо, благодаря 5 тысячам этих клакеров, благодаря льстецам придворным, благодаря обману, который царил вокруг, стал правда верить, что он великий актер. И запрещал даже шевелиться во время своего выступления. Выйти из театра – это было совсем невозможно. Рассказывали, что случались случаи, что даже женщины рожали во время выступления, не смея куда-либо удалиться. Опять что-то литературное. Опять что-то чересчурное, за чем стоит реальность – нарастающее озверение человека у власти. Again, there is something excessive, behind which reality stands - the growing brutality of a person in power. А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы знаете, это мне напоминает историю Павла I, о котором потом складывали анекдоты, складывали истории, которые, так сказать, вроде бы такие, абсурдные, а на самом деле, имеющие под собой некое значение… A.VENEDIKTOV - You know, this reminds me of the story of Paul I, about whom they later made up jokes, made up stories that, so to speak, seem to be so absurd, but in fact, having some meaning under them ...

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Рассказывали, что будущий император Веспасиан однажды заснул во время выступления императора – а был он тогда полководцем таким… A.VENEDIKTOV - It was said that the future emperor Vespasian once fell asleep during the emperor's speech - and then he was such a commander ...

Н.БАСОВСКАЯ – Полководец.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …таким, провинциальным, которого зачем-то Нерон возил за собой в свите, и захрапел во время выступления. A. VENEDIKTOV - ... such a provincial one, whom for some reason Nero carried with him in his retinue, and snored during his speech.

И у него было два пути – там, на плаху или если бы император не заметил. And he had two ways - there, on the block, or if the emperor had not noticed. Император сказал, Нерон: «Что этот мужик понимает в искусстве?» «Ну что эта деревенщина…» И сослали его в его деревню, и конечно, Нерон не мог подумать, что он станет когда-то императором. Н.БАСОВСКАЯ – И он просто хорошо проявил себя как полководец в Иудейской войне… N. BASOVSKAYA - And he just showed himself well as a commander in the Jewish war ... А.ВЕНЕДИКТОВ – Но все равно, храпеть во время выступления императора…

Н.БАСОВСКАЯ – Как солдафон, как нетонкая натура.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – А Нерон увидел в этом свое превосходство.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Превосходство, да, да, да. A. VENEDIKTOV - Superiority, yes, yes, yes.

Н.БАСОВСКАЯ – Он не способен оценить, не способен оценить мое искусство.

Любовные увлечения Нерона тоже являются объектом рассуждений, обсуждений и совокупности страшненьких фактов. Nero's love interests are also the object of reasoning, discussion and a set of ugly facts. Ну, его женили насильственно на его жене – юной, просто девочке, и он мальчик – Октавии. Все сделала та самая превосходная мать. Everything was done by the same excellent mother. Между прочим, начало их правления, когда в первый день его власти начальник стражи спросил: «Какой на сегодня будет пароль?» - у нового императора. Incidentally, the beginning of their reign, when on the first day of his power, the chief of the guards asked: "What will be the password for today?" - at the new emperor. Он сказал: «Пароль – превосходная мать». Вот как начинали, и чем кончились его отношения с Агриппиной. Но Агриппина женила его на Октавии, чтобы он стал зятем Клавдия. But Agrippina married him to Octavia so that he would become Claudius's son-in-law. У него было удивительное к ней какое-то просто отторжение. He had some kind of surprising rejection for her. Этот брак, можно сказать, был каким-то несчастьем. Чем дальше, тем хуже, он просто не мог ее видеть, он ее всячески избегал… А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, причем даже физиологическое, я бы сказал, даже отторжение. A. VENEDIKTOV - Yes, even physiological, I would say, even rejection.

Н.БАСОВСКАЯ – Видимо, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – А может быть, и взаимное.

Затем он влюбился в вольноотпущенницу Актэ из Сирии родом, и судя по всему, она его любила. Then he fell in love with a freedwoman from Syria, Akte, and apparently, she loved him. Вот редкий дивный случай. До последней, до самых последних мгновений его жизни, она и погребала его прах потом. Until the last, until the very last moments of his life, she buried his ashes afterwards. Оказалась очень преданной. Но это не помешало ему и ей изменить. Он затем влюбился в знатную даму Поппею Сабину, из-за нее отправил в изгнание свою несчастную Октавию, дочь Клавдия… А.ВЕНЕДИКТОВ – А ее мужа убил.

Н.БАСОВСКАЯ – А вдогонку приказ: а там ее и убить. N. BASOVSKAYA - And in pursuit of the order: and then kill her.

И в изгнании ее и убили. And in exile they killed her. А.ВЕНЕДИКТОВ – И мужа Поппеи убили заодно.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

И через 20 дней после развода с Октавией свадьба с Поппеей. Не очень большой… А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот она была тварь… A. VENEDIKTOV - That was a creature ...

Н.БАСОВСКАЯ – А он тоже.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, ну парочка…

Н.БАСОВСКАЯ – Он убил ее ударом ноги в живот. N. BASOVSKAYA - He killed her with a kick in the stomach.

В момент, когда она ждала ребенка, в какой-то сцене, она ревновала его, она была резкая. At the moment when she was expecting a child, in some scene, she was jealous of him, she was harsh. Он ударил ее ногой в живот. Т.е.

картина страшная. Убит, отравлен брат, подосланы убийцы к матери, убита… сослана и убита… Killed, poisoned brother, killers sent to the mother, killed ... exiled and killed ... А.ВЕНЕДИКТОВ – Одна жена, другая жена…

Н.БАСОВСКАЯ – Одна жена, другая жена.

При этом его как-то ухитряется любить эта самая Актэ. At the same time, this very Akte somehow manages to love him. В чем дело? What's the matter? Это что, вот такая игра природы, на самом деле? Is this a play of nature, really? Есть… А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, и природа…

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, природа здесь участвовала.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Папа с мамой там, конечно, были.

Н.БАСОВСКАЯ – Природа участвует. А.ВЕНЕДИКТОВ –Да. Н.БАСОВСКАЯ – Но не только она.

Контекст жестокости, контекст изломанности. The context of cruelty, the context of fracture. Приходит в голову мысль еще и о том, что… ведь это начало полного глубокого заката римской цивилизации. The thought also comes to mind that ... after all, this is the beginning of the complete deep decline of Roman civilization. Рим – вот это I век н.э., а в III он все, вообще-то, он умер уже в III веке. Rome - this is the 1st century A.D., and in the 3rd century he was all, in fact, he died already in the 3rd century. А до этого у него почти тысяча лет непрерывного восхождения. Вот это непрерывное восхождение, превращение во властителя мира, всего тогдашнего мира, изломало, создало особую идеологию – вседозволенности, победительности. This continuous ascent, the transformation into the ruler of the world, of the entire world of that time, broke, created a special ideology - permissiveness, victoriousness. И когда стал ломаться еще институт, которым они так гордились, а именно Республика и гражданская община, то изломанность мозга и традиций, тем более, после кровавых рек проскрипций, породили какое-то явление демонстративной аморальности. And when the institution that they were so proud of, namely the Republic and the civil community, began to break down, the fracture of the brain and traditions, especially after the bloody rivers of proscriptions, gave rise to some kind of demonstrative immorality. А.ВЕНЕДИКТОВ – Очень важно: демонстративная аморальность. A. VENEDIKTOV - Very important: demonstrative immorality.

Н.БАСОВСКАЯ – Смерть Нерона очень вписывается во всю эту картину.

Чем больше… Он был у власти ведь 14 лет – не так мало. И после 5 первых приличных лет все хуже, хуже, хуже. Какую эволюцию он переживал? Все больше актерствовал и все больше забывал вообще о государстве, об управлении, о политике. He acted more and more and more and more forgot about the state, about government, about politics. И в итоге, как считают авторы древние, это поддерживают специалисты, в основном, он просто перестал интересоваться реально, что происходит в провинциях Рима… And in the end, according to the ancient authors, this is supported by experts, basically, he simply ceased to be interested in what is really happening in the provinces of Rome ... А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, восстания какие-то там… A. VENEDIKTOV - Well, there are some uprisings ...

Н.БАСОВСКАЯ – И Риму это стало очень не нравится.

Правильно. Они же увидели в этом опасность. They saw this as a danger. То взбунтуется одна провинция, то взбунтуется другая провинция. One province revolts, another province revolts. Восстала Палестина – ну, он послал туда Веспасиана – восстала Галлия, и наместник – наместник римский в Галлии возглавил восстание. Palestine revolted - well, he sent Vespasian there - Gaul revolted, and the viceroy - the Roman governor in Gaul led the revolt. Поднялась Испания, восстание возглавил тоже римлянин, Гальба, сенатор – тоже будет потом очень коротко императором. Spain rose, the uprising was also led by a Roman, Galba, a senator - he will also be then very shortly the emperor. Очень коротко. И наконец, преторианцы тоже против Нерона. Тут он спохватился и увидел. Он проснулся ночью, а дворец пуст, никого нет, гробовая тишина. А.ВЕНЕДИКТОВ – Стража ушла.

Н.БАСОВСКАЯ – От него все ушли.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Стража ушла.

Н.БАСОВСКАЯ – Преторианцы ушли, слуги ушли.

Он заметался по этому пустому дворцу, наткнулся на одного своего бывшего слугу Феона, и Феон сказал: «Пойдем ко мне, я тебя спрячу», замотал ему лицо – все опять театрально, театрально – привел его к себе в дом. He rushed about this empty palace, bumped into one of his former servant Theon, and Theon said: "Come to me, I'll hide you," shook his face - all theatrical, theatrical again - brought him to his house. Ну а там сразу стал уговаривать, давай покончи с собой, как достойно римлянину, потому что за тобой уже послали. Well, there he immediately began to persuade, let's commit suicide, as worthy of a Roman, because they had already sent for you. А.ВЕНЕДИКТОВ – Там позор будет.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Иначе тебя будут волочить по площади, стегать… избежать позора. A. VENEDIKTOV - Otherwise you will be dragged across the square, whipped ... to avoid shame.

Н.БАСОВСКАЯ – Сенат уже вынес постановление объявить его врагом…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Народа.

Н.БАСОВСКАЯ – …Отечества.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Отечества.

Н.БАСОВСКАЯ – Так они называли.

И применить, как было сказано, традиционную римскую казнь. And apply, as has been said, the traditional Roman execution. И Нерон, такой отвлеченный своими актерствами, спросил: «А это как?». And Nero, so distracted by his acting, asked: "How's that?" Феон объяснил: «На голову одевается колодка, туго зажимается, и человека бьют, избивают, лупят плетьми до смерти». Feon explained: "A block is put on the head, it is clamped tightly, and the person is beaten, beaten, lashed to death." Вот это подвигло Нерона на то, чтобы со всякими причитаниями, репликами – «Какой великий актер умирает! This prompted Nero to make all sorts of lamentations, remarks - “What a great actor is dying! Этот артист умирает», все это знают – все-таки пойти на это самое самоубийство. This artist is dying, ”everyone knows this - to commit suicide after all. Но у него была жизнь после смерти, о которой Вы совершенно справедливо сказали. But he had a life after death, which you quite rightly said. Мифы о том, что Нерон жив А.ВЕНЕДИКТОВ – И бежал на Восток…

Н.БАСОВСКАЯ – Что он бежал на Восток.

Они были очень длительными. They were very long lasting. И более того, в Риме загадочным образом на его не очень пышной гробнице много лет появлялись цветы. Moreover, in Rome, in a mysterious way, flowers appeared on his not very magnificent tomb for many years. Никто не мог понять, кто их приносит. Nobody could understand who was bringing them. Есть предположение, что один из побудителей этих мифов – любовь Нерона к актерству еще в одном виде. There is an assumption that one of the motivators of these myths is Nero's love for acting in another form. Он любил двойников. Он искал себе двойников, и на какие-то сцены публичные посылал двойника, чтобы просто постоял, помахал там руками. He was looking for doubles for himself, and on some public scenes he sent a double to just stand there, wave his hands there. ЕНЕДИКТОВ – А сам смотрел.

Н.БАСОВСКАЯ – А сам, да, наслаждался.

Вот это, видимо, побудило создать мифы о том, что Нерон жив. Мифы частые в историческом процессе, но на самом деле, лучше бы все-таки он уже и не жил, а ушел тогда, когда ушел. Myths are frequent in the historical process, but in fact, it would be better if he didn’t live anymore, but left when he left. А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Басовская в программе «Все так!»