ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. PART ONE. パート1ロビンソン - 第1章 (2) PRIMEIRA PARTE. ROBINSON - Capítulo 1 (2) BİRİNCİ BÖLÜM. ROBINSON - Bölüm 1 (2) РОБИНЗОН - Глава 1 (2)

Лес, вначале робкий и редкий, понемногу смелел и подступал к дороге все ближе. The forest, at first timid and sparse, gradually grew bolder and approached the road closer and closer. Некоторые наглые молодые деревца взломали бетон и росли прямо на шоссе. Some impudent saplings had cracked the concrete and were growing right on the highway. Видимо, дороге было несколько десятков лет - во всяком случае, несколько десятков лет ею не пользовались. Apparently, the road was several decades old - in any case, it had not been used for several decades. Лес по сторонам становился все выше, все гуще, все глуше, кое-где ветви деревьев переплетались над головой. The forest on the sides became higher and higher, thicker and deeper, in some places tree branches intertwined overhead. Стало темно, то справа, то слева в чаще раздавались громкие гортанные возгласы. It became dark, now to the right, now to the left, loud guttural exclamations were heard in the thicket. Что-то шевелилось там, шуршало, топотало. Something was stirring there, rustling, stamping. Один раз шагах в двадцати впереди кто-то приземистый и темный, пригнувшись, перебежал дорогу. Once, about twenty paces ahead, someone squat and dark, stooping down, ran across the road. Звенела мошкара. The midges rang. Los mosquitos sonaron. Максиму вдруг пришло в голову, что край настолько запущен и дик, что людей может не оказаться поблизости, что добираться до них придется несколько суток. It suddenly occurred to Maxim that the region is so neglected and wild that people may not be nearby that it will take several days to get to them. Дремучие инстинкты пробудились и вновь напомнили о себе. The dense instincts awakened and again reminded of themselves. Но Максим чувствовал, что здесь вокруг очень много живого мяса, что с голоду здесь не пропадешь, что все это вряд ли будет вкусно, но зато интересно будет поохотиться, и поскольку о главном ему было думать запрещено, он стал вспоминать, как они охотились с Олегом и с егерем Адольфом - голыми руками, хитрость против хитрости, разум против инстинкта, сила против силы, трое суток не останавливаясь, гнать оленя через бурелом, настигнуть и повалить на землю, схватив за рога... Оленей здесь, возможно, и нет, но в том, что здешняя дичь съедобна, сомневаться не приходится: стоит задуматься, отвлечься, и мошкара начинает неистово жрать, а как известно, съедобный на чужой планете с голоду не умрет... Недурно было бы здесь заблудиться и провести годик-другой, скитаясь по лесам. But Maxim felt that there was a lot of live meat around here, that you wouldn’t disappear from hunger here, that all this would hardly be tasty, but it would be interesting to hunt, and since he was forbidden to think about the main thing, he began to remember how they hunted with Oleg and the huntsman Adolf - with their bare hands, cunning against cunning, reason against instinct, force against force, without stopping for three days, drive the deer through a windbreak, overtake and knock to the ground, grabbing the horns ... There may not be any deer here , but that the local game is edible, there is no doubt: it is worth pondering, distracted, and the midges begin to eat frantically, and as you know, an edible on a foreign planet will not die of hunger ... It would be nice to get lost here and spend a year or two wandering through the woods. Завел бы себе приятеля - волка какого-нибудь или медведя, ходили бы мы с ним на охоту, беседовали бы... Надоело бы, конечно, в конце концов... да и не похоже, чтобы в этих лесах можно было бродить с приятностью: слишком много вокруг железа - дышать нечем... И потом все-таки сначала нужно собрать нуль-передатчик... I would have made myself a friend - a wolf or a bear, we would go hunting with him, talk ... I would get tired, of course, in the end ... and it doesn't seem like you could wander around with pleasure in these forests : too much around the iron - there is nothing to breathe ... And then all the same, first you need to assemble a null transmitter ...

Он остановился, прислушиваясь. He stopped, listening. Где-то в глубине чащи раздавался монотонный глухой рокот, и Максим вспомнил, что уже давно слышит этот рокот, но только сейчас обратил на него внимание. Somewhere in the depths of the thicket a monotonous dull roar was heard, and Maxim remembered that he had been hearing this roar for a long time, but only now paid attention to it. Это было не животное и не водопад - это был механизм, какая-то варварская машина. It was not an animal or a waterfall - it was a mechanism, some kind of barbaric machine. Она храпела, взрыкивала, скрежетала металлом и распространяла неприятные ржавые запахи. She snored, growled, gnashed metal and spread unpleasant rusty odors. И она приближалась. And she was getting closer.

Максим пригнулся и, держась поближе к обочине, бесшумно побежал навстречу, а потом остановился, едва не выскочив сходу на перекресток. Maxim bent down and, keeping closer to the roadside, silently ran towards him, and then stopped, almost jumping out at the intersection. Дорогу под прямым углом пересекало другое шоссе, очень грязное, с глубокими безобразными колеями, с торчащими обломками бетонного покрытия, дурно пахнущее и очень, очень радиоактивное. The road was crossed at right angles by another highway, very dirty, with deep ugly ruts, with pieces of concrete sticking out, smelly and very, very radioactive. Максим присел на корточки и поглядел влево. Maxim squatted down and looked to the left. Рокот двигателя и металлический скрежет надвигались оттуда. The roar of the engine and the grinding of metal came from there. Почва под ногами начала вздрагивать. The ground beneath my feet began to tremble. Оно приближалось. It was getting closer.

Через минуту оно появилось - бессмысленно огромное, горячее, смрадное, все из клепанного металла, попирающее дорогу чудовищными гусеницами, облепленными грязью, - не мчалось, не катилось - перло, горбатое, неопрятное, дребезжа отставшими листами железа, начиненное сырым плутонием пополам с лантанидами, беспомощное, угрожающее, без людей, тупое и опасное - перевалилось через перекресток и поперло дальше, хрустя и визжа раздавливаемым бетоном, оставив за собой хвост раскаленной духоты, скрылось в лесу и все рычало, ворочалось, взревывало, постепенно затихая в отдалении. A minute later it appeared - meaninglessly huge, hot, stinking, all made of riveted metal, trampling the road with monstrous caterpillars covered with mud - did not race, did not roll - a pearl, humpbacked, untidy, rattling with loose sheets of iron, stuffed with raw plutonium in half with lanthanides, helpless, threatening, without people, stupid and dangerous - rolled over the intersection and flooded further, crunching and screeching with crushed concrete, leaving behind a tail of red-hot stuffiness, disappeared into the forest and everything growled, tossed and roared, gradually dying down in the distance.

Максим перевел дух, отмахнулся от мошкары. Maxim took a breath, brushed off the mosquitoes. Он был потрясен. He was shocked. Ничего столь нелепого и жалкого он не видел никогда в жизни. He had never seen anything so absurd and pitiful in his life. Да, подумал он. Yes, he thought. Позитронных эмиттеров мне здесь не достать. I can't get positron emitters here. Он поглядел вслед чудовищу и вдруг заметил, что поперечная дорога - не просто дорога, а просека, узкая щель в лесу: деревья не закрывали над нею неба, как над шоссе. He looked after the monster and suddenly noticed that the transverse road was not just a road, but a clearing, a narrow gap in the forest: the trees did not cover the sky above it, as over a highway. Может, догнать его? Maybe catch up with him? - подумал он. he thought. Остановить, погасить котел... Он прислушался. Stop, turn off the boiler... He listened. В лесу стоял шум и треск, чудовище ворочалось в чаще, как гиппопотам в трясине, а потом рокот двигателя снова начал приближаться. There was noise and crackling in the forest, the monster turned in the thicket like a hippopotamus in a bog, and then the roar of the engine began to approach again. Оно возвращалось. It was returning. Снова сопение, рык, волна смрада, лязг и дребезг, и вот оно опять переваливает через перекресток и прет туда, откуда только что вышло... Нет, сказал Максим. Again, sniffling, roaring, a wave of stench, clanging and rattling, and now it again rolls over the intersection and rushes to where it just came from ... No, Maxim said. Не хочу я с ним связываться. I don't want to be associated with him. Не люблю я злых животных и варварских автоматов... Он подождал, пока чудовище скрылось, вышел из кустов, разбежался и одним прыжком перемахнул через развороченный зараженный перекресток. I don't like evil animals and barbaric automata... He waited until the monster had disappeared, left the bushes, took a run and jumped over the ruined, infected crossroads with one jump.

Некоторое время он шел очень быстро, глубоко дыша, освобождая легкие от испарений железного гиппопотама, а затем снова перешел на походный шаг. For some time he walked very quickly, breathing deeply, freeing his lungs from the vapors of the iron hippopotamus, and then again switched to a marching pace. Он думал о том, что увидел за первые два часа жизни на своем обитаемом острове, и пытался сложить все эти несообразности и случайности в нечто логически непротиворечивое. He thought about what he saw during the first two hours of his life on his inhabited island, and tried to put all these incongruities and accidents into something logically consistent. Однако это было слишком трудно. However, it was too difficult. Картина получалась сказочной, а не реальной. The picture turned out to be fabulous, not real. Сказочным был этот лес, набитый старым железом, сказочные существа перекликались в нем почти человеческими голосами; как в сказке, старая заброшенная дорога вела к заколдованному замку, и невидимые злые волшебники старались помешать человеку, попавшему в эту страну. This forest, filled with old iron, was fabulous, fabulous creatures called to each other in it with almost human voices; as in a fairy tale, an old abandoned road led to an enchanted castle, and invisible evil wizards tried to prevent a person who got into this country. На дальних подступах они забросали его метеоритами, ничего не получилось, и тогда они сожгли корабль, поймали меня в ловушку, а потом натравили на меня железного дракона. On the distant approaches, they threw meteorites at it, nothing happened, and then they burned the ship, trapped me, and then set an iron dragon on me. En aproximaciones lejanas, le arrojaron meteoritos, no pasó nada, y luego quemaron el barco, me atraparon en una trampa y luego me arrojaron un dragón de hierro. Дракон, однако оказался слишком стар и глуп, и они, наверное, уже поняли свою промашку и готовят теперь что-нибудь посовременнее... The dragon, however, turned out to be too old and stupid, and they probably already realized their mistake and are now preparing something more modern ...

Послушайте, сказал им Максим. Listen, Maxim told them. Я ведь не собираюсь расколдовывать замков и будить ваших летаргических красавиц, я хочу только встретиться с кем нибудь из вас, кто поумнее, кто поможет мне с позитронными эмиттерами... Но злые волшебники гнули свое. I'm not going to disenchant the locks and wake up your lethargic beauties, I just want to meet with one of you, who is smarter, who will help me with positron emitters ... But the evil wizards bent their own. Сначала они положили поперек шоссе огромное гнилое дерево, затем разрушили бетонное покрытие, вырыли в земле большую яму и наполнили ее тухлой радиоактивной жижей, а когда и это не помогло, когда мошкара притомилась кусать и разочарованно отстала, уже к утру, выпустили из леса холодный злой туман. First, they laid a huge rotten tree across the highway, then destroyed the concrete pavement, dug a large hole in the ground and filled it with rotten radioactive slurry, and when that didn’t help, when the midges got tired of biting and disappointedly lagged behind, by morning they released a cold angry fog. От тумана Максиму стало зябко, и он пустился бегом, чтобы согреться. The fog made Maxim feel chilly, and he started running to keep warm. Туман был липкий, маслянистый и попахивал мокрым металлом и тлением, но вскоре запахло дымом, и Максим понял, что где-то неподалеку горит живой огонь. The fog was sticky, oily and smelled of wet metal and smoldering, but soon there was a smell of smoke, and Maxim realized that a live fire was burning somewhere nearby. Занимался рассвет, небо засветилось утренней серостью, когда Максим увидел в стороне от дороги костер и невысокое каменное строение с провалившейся крышей, с пустыми черными окнами, старое, заросшее мохом. Dawn was breaking, the sky was lit up with morning greyness, when Maxim saw a fire and a low stone building with a collapsed roof, with empty black windows, an old, overgrown with moss, to the side of the road. Людей видно не было, но Максим чувствовал, что они где-то неподалеку, что они недавно были здесь и может быть скоро вернутся. There were no people to be seen, but Maxim felt that they were somewhere nearby, that they had recently been here and might be back soon. Он свернул с шоссе, перескочил придорожную канаву и, утопая по щиколотку в гниющих листьях, приблизился к костру. He turned off the highway, jumped a roadside ditch, and, immersed ankle-deep in rotting leaves, approached the fire.

Костер встретил его добрым первобытным теплом, приятно растревожившим дремучие инстинкты. The bonfire met him with a kind, primal warmth that pleasantly disturbed his primeval instincts. Здесь все было просто. Everything was simple here. Можно было, не здороваясь, присесть на корточки, протянуть руки к огню и молча ждать, пока хозяин, так же молча, подаст горячий кусок и горячую кружку. It was possible, without saying hello, to squat down, stretch out your hands to the fire and silently wait until the owner, just as silently, would serve a hot piece and a hot mug. Хозяина, правда, не было, но над костром висел закопченный котелок с остро пахнущим варевом, поодаль валялись два каких-то балахона из грубой материи, грязный полупустой мешок с лямками, огромные кружки из мятой жести и еще какие-то железные предметы неясного назначения. True, the owner was not there, but a smoky cauldron with a sharp-smelling brew hung over the fire, some two loose overalls made of coarse fabric, a dirty half-empty sack with straps, huge mugs of crumpled tin and some other iron objects of an unclear purpose were lying around. Максим посидел у костра, погрелся, глядя на огонь, потом поднялся и зашел в дом. Maxim sat by the fire, warmed himself, looking at the fire, then got up and went into the house. Собственно, от дома осталась только каменная коробка. Actually, only a stone box remained from the house. Сквозь проломленные балки над головой светлело утреннее небо, на гнилые доски пола было страшно ступить, а по углам росли гроздья малиновых грибов - ядовитых, но если их хорошенько прожарить, вполне годных к употреблению. The morning sky brightened through broken beams overhead, it was scary to step on the rotten floorboards, and clusters of raspberry mushrooms grew in the corners - poisonous, but if they were well fried, they were quite suitable for consumption. Впрочем мысль о еде сразу пропала, когда Максим разглядел в полутьме у стены чьи -то кости вперемежку с выцветшими лохмотьями. However, the thought of food immediately disappeared when Maxim made out in the twilight near the wall someone's bones interspersed with faded rags. Ему стало неприятно, он повернулся, спустился по разрушенным ступенькам и, сложив ладони рупором, заорал на весь лес: "Ого-го, шестипалые!" He felt uncomfortable, he turned around, went down the ruined steps and, folding his hands like a mouthpiece, yelled at the whole forest: "Wow, six-fingered ones!" Эхо почти мгновенно увязло в тумане между деревьями, никто не отозвался, только сердито и взволнованно зацокали какие-то пичуги над головой. The echo almost instantly bogged down in the fog between the trees, no one answered, only some birds overhead clattered angrily and excitedly.

Максим вернулся к костру, подкинул в огонь веток и заглянул в котелок. Maxim returned to the fire, threw branches into the fire and looked into the pot. Варево кипело. The brew was boiling. Он поглядел по сторонам, нашел что-то вроде ложки, понюхал ее, вытер травой и снова понюхал. He looked around, found something like a spoon, sniffed it, wiped it with grass and sniffed it again. Потом он осторожно снял сероватую накипь и стряхнул ее на угли. Then he carefully removed the greyish scum and shook it onto the coals. Помешал варево, зачерпнул с краю, подул и, вытянув губы, попробовал. He stirred the brew, scooped it up from the edge, blew and, stretching out his lips, tasted it. Оказалось недурственно, что-то вроде похлебки из печени тахорга, только острее. It turned out not bad, something like takhorg liver soup, only spicier. Максим отложил ложку, бережно, двумя руками снял котелок и поставил на траву. Maxim laid down the spoon, carefully, with both hands, took off the bowler hat and placed it on the grass. Потом он снова огляделся и сказал громко: "Завтрак готов!" Then he looked around again and said loudly: "Breakfast is ready!" Его не покидало ощущение, что хозяева где-то рядом, но видел он только неподвижные, мокрые от тумана кусты, черные корявые стволы деревьев, а слышал лишь треск костра да хлопотливую птичью перекличку. The feeling that the owners were somewhere nearby did not leave him, but he only saw motionless bushes wet from the fog, black gnarled tree trunks, and heard only the crackling of a fire and the troublesome bird roll call.

- Ну, ладно", - сказал он вслух. "Well, okay," he said out loud. - Вы как хотите, а я начинаю контакт. - You do what you want, and I start contact.

Он очень быстро вошел во вкус. He got used to it very quickly. То ли ложка была велика, то ли дремучие инстинкты разыгрались не в меру, но он и оглянуться не успел, как выхлебал треть котелка. Either the spoon was large, or the dense instincts were played out beyond measure, but he didn’t even have time to look back, as he drank a third of the bowler hat. Тогда он с сожалением отодвинулся, посидел, прислушиваясь к вкусовым ощущениям, тщательно вытер ложку, но не удержался и еще раз зачерпнул, с самого дна, этих аппетитных, тающих во рту коричневых ломтиков, похожих на трепанги, совсем отодвинулся, снова вытер ложку и положил ее поперек котелка. Then he moved away with regret, sat, listening to the taste sensations, carefully wiped the spoon, but could not resist and once again scooped up, from the very bottom, these appetizing, melting in the mouth brown slices, similar to sea cucumbers, completely moved away, wiped the spoon again and put her across the pot. Теперь было самое время утолить чувство благодарности. Now was the time to quench the feeling of gratitude.

Он вскочил, выбрал несколько тонких прутиков и отправился в дом. He jumped up, selected some thin twigs, and went into the house. Осторожно ступая по трухлявым доскам и стараясь не оглядываться на останки в тени, он принялся срывать грибы и нанизывать на прутик малиновые шляпки, выбирая самые крепкие. Stepping carefully over the rotten boards and trying not to look back at the remains in the shade, he began picking mushrooms and stringing crimson hats on a twig, choosing the strongest ones. Вас бы посолить, думал он, да поперчить немного, но ничего, для первого контакта сойдет и так. You should be salted, he thought, and peppered a little, but that's okay, for the first contact it will do. Мы вас подвесим над огоньком, и вся активная органика выйдет из вас паром, и станете вы - объедение, и станете вы первым моим взносом в культуру этого обитаемого острова, а вторым будут позитронные эмиттеры... We will hang you over the fire, and all the active organics will come out of you as steam, and you will become a merger, and you will become my first contribution to the culture of this inhabited island, and the second will be positron emitters ...

И вдруг в доме стало чуть-чуть темнее, и он тотчас же ощутил, что на него смотрят. And suddenly it became a little darker in the house, and he immediately felt that they were looking at him. Он во-время подавил в себе желание резко повернуться, сосчитал до десяти, медленно поднялся и неторопливо, заранее улыбаясь, повернул голову. He suppressed the desire to turn around sharply in time, counted to ten, slowly got up and slowly, smiling in advance, turned his head.

В окно смотрело на него длинное темное лицо с унылыми большими глазами, с уныло опущенными углами губ, смотрело без всякого интереса, без злобы и без радости, смотрела не на человека из другого мира, а так, на докучное домашнее животное, опять забравшееся, куда ему не велено. Looking out the window was a long, dark face with large, sad eyes, with the corners of the lips downcast, looking without any interest, without malice and without joy; he was not ordered. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и Максим ощущал, как уныние, исходящее от этого лица, затопляет дом, захлестывает лес и всю планету, и весь окружающий мир, и все вокруг стало серым, унылым и плачевным, все уже было, и было много раз, и еще много раз будет, и не предвидится никакого спасения от этой серой унылой плачевной скуки. For several seconds they looked at each other, and Maxim felt how the despondency emanating from this face flooded the house, overwhelmed the forest and the whole planet, and the whole world around, and everything around became gray, dull and deplorable, everything had already been, and was many times, and there will be many more times, and no escape from this gray, depressing, deplorable boredom is foreseen. Затем в доме стало еще темнее, и Максим повернулся к двери. Then the house became even darker, and Maxim turned to the door.

Там, расставив крепкие короткие ноги, загородив широкими плечами весь проем, стоял сплошь заросший рыжим волосом коренастый человек в безобразном клетчатом комбинезоне. There, with strong short legs apart, blocking the entire opening with his broad shoulders, stood a stocky man in an ugly plaid overalls, completely overgrown with red hair. Сквозь буйные рыжие заросли на Максима глядели буравящие голубые глазки, очень пристальные, очень недобрые и тем не менее какие-то веселые - может быть, по контрасту с исходившими от окна всемирным унынием. Through the lush red thickets, bored blue eyes looked at Maxim, very intent, very unkind, and nevertheless somehow cheerful - perhaps in contrast to the universal despondency emanating from the window. Этот волосатый молодчик тоже явно не впервые видел пришельцев из другого мира, но он привык обходиться с этими надоевшими пришельцами быстро, круто и решительно - без всяких там контактов и прочих ненужных сложностей. This hairy thug also obviously did not see aliens from another world for the first time, but he was used to dealing with these annoying aliens quickly, coolly and decisively - without any contacts there and other unnecessary complications. На шее у него висела на кожаном ремне толстая металлическая труба самого зловещего вида, и выхлопное отверстие этого орудия расправы с пришельцами он твердой грязной рукой направлял прямо Максиму в живот. A thick metal pipe of the most ominous kind hung around his neck on a leather belt, and with a firm, dirty hand he directed the exhaust port of this instrument of reprisal against aliens directly into Maxim's stomach. Сразу было видно, что ни о высшей ценности человеческой жизни, ни о Декларации прав человека, ни о прочих великолепных изобретениях высшего гуманизма, как и о самом гуманизме, он слыхом не слыхал, а расскажи ему об этих вещах - не поверил бы. It was immediately clear that he had never heard of the highest value of human life, or the Declaration of the Rights of Man, or other magnificent inventions of higher humanism, or humanism itself, and if you had told him about these things, you would not have believed.

Однако Максиму выбирать не приходилось. However, Maxim did not have to choose. Он протянул перед собой прутик с нанизанными грибными шляпками, улыбнулся еще шире и произнес с преувеличенной артикуляцией: "Мир! He held out a twig with threaded mushroom caps in front of him, smiled even wider and said with exaggerated articulation: “Peace! Дружба!" Friendship!" Унылая личность за окном откликнулась на этот лозунг длинной неразборчивой фразой, после чего очистила район контакта и, судя по звукам снаружи, принялась наваливать в костер сухие сучья. The despondent person outside the window responded to this slogan with a long, unintelligible phrase, after which he cleared the contact area and, judging by the sounds from outside, began to pile dry branches into the fire. Взлохмаченная рыжая борода голубоглазого зашевелилась, и из медных зарослей понеслись рыкающие, взревывающие, лязгающие звуки, живо напомнившие Максиму железного дракона на перекрестке. The tousled red beard of the blue-eyed man stirred, and roaring, roaring, clanging sounds rushed from the copper thickets, vividly reminding Maxim of the iron dragon at the crossroads.

- Да! - сказал Максим, энергично кивая. Maxim said, nodding vigorously. - Земля! - Earth! Космос! Space! - Он ткнул прутиком в зенит, и рыжебородый послушно поглядел на проломленный потолок. - He jabbed a twig at the zenith, and the red-beard obediently looked at the broken ceiling. - Максим! - Maksim! - ¡Maksim!

- продолжал Максим, тыча себя в грудь. Maxim continued, poking himself in the chest. - Мак-сим! - Maksim! Меня зовут Максим! My name is Maxim! - Для большей убедительности он ударил себя в грудь, как разъяренная горилла. - For greater persuasiveness, he hit himself in the chest like an angry gorilla. - Максим! - Maksim!

- Махх-ссим! - Mahh-ssim! - рявкнул рыжебородый со странным акцентом. barked the red-bearded man in a strange accent.

Не спуская глаз с Максима, он выпустил через плечо серию громыхающих и лязгающих звуков, в которой несколько раз повторялось слово "Мах-сим", в ответ на что невидимая унылая личность принялась издавать жуткие тоскливые фонемы. Without taking his eyes off Maxim, he let out a series of rumbling and clanging sounds over his shoulder, in which the word “Max-sim” was repeated several times, in response to which an invisible, sad person began to emit eerie, dreary phonemes. Голубые глаза рыжебородого выкатились, раскрылась желтозубая пасть, и он загоготал. The red-beard's blue eyes popped out, his yellow-toothed mouth opened, and he cackled. Очевидно, неведомый Максиму юмор ситуации дошел, наконец, до рыжебородого. Obviously, the humor of the situation, unknown to Maxim, finally reached the red-bearded one. Отсмеявшись, рыжебородый вытер свободной рукой глаза, опустил свое смертоносное оружие и сделал Максиму недвусмысленный знак, означавший: "А ну, выходи!" Laughing, the red-bearded man wiped his eyes with his free hand, lowered his deadly weapon and made an unambiguous sign to Maxim, meaning: "Well, come out!" Максим с удовольствием повиновался. Maxim gladly obeyed. Он вышел на крыльцо и снова протянул прутик с грибами. He went out onto the porch and held out the twig with the mushrooms again. Рыжебородый взял прутик, повертел его так и сяк, понюхал и отбросил в сторону. The red-beard took the twig, turned it this way and that, sniffed it, and threw it aside.

- Э, нет! - Eh, no! - возразил Максим. Maxim objected. - Вы у меня пальчики оближете... You will lick my fingers...

Он нагнулся и поднял прутик. He bent down and picked up the twig. Рыжебородый не возражал. Redbeard didn't mind. Он похлопал Максима по спине, подтолкнул к костру, а у костра навалился ему на плечо, усадил и принялся что-то втолковывать. He patted Maxim on the back, pushed him towards the fire, and at the fire he fell on his shoulder, sat him down and began to explain something. Но Максим не слушал. But Max didn't listen. Он глядел на унылого. He looked downcast. Тот сидел напротив и сушил перед огнем какую-то обширную грязную тряпку. He was sitting opposite and drying some large dirty rag in front of the fire. Одна нога у него была босая, и он все время шевелил пальцами, и этих пальцев у него было пять. One of his feet was bare, and he moved his fingers all the time, and he had five of these fingers. Пять, а вовсе не шесть. Five, not six.