Подлинная История Русской Революции. 4 серия. Сериал 2017. Документальная Драма (2)
уже требовало отречения императора.
В тот же вечер 1-го марта отряд генерала Иванова прибыл в Царское село.
Его встретил полковник Генерального штаба Доманевский,
который стал убеждать Иванова, что применение силы только ухудшит ситуацию.
Иванов встретился с императрицей Александрой Федоровной
и получил от нее неожиданный приказ — покинуть Царское Село
вместе с прибывшими войсками.
Императрица не желала братоубийственного кровопролития.
«Не надо стрельбы, не надо стрельбы», — повторяла она.
Вскоре Иванов получил телеграмму от императора:
«Надеюсь, прибыли благополучно.
Прошу до моего приезда и доклада мне, никаких мер не предпринимать».
Против решительных действий Иванова возражал и генерал Алексеев.
Он писал, что в Петрограде войска подчинились Государственной думе
и ждут приезда императора для назначения новых выборов,
поэтому Иванову нужно отказаться от применения силы.
Однако Иванов с одним батальоном и не мог предпринять никаких мер.
Его войска находились в пути и могли прибыть только через день.
Где находились его части, генерал не знал.
А войска никуда и не двигались - по приказу генерала Рузского эшелоны были остановлены.
Иванов направился на станцию Александровскую, где находился выделенный
в его распоряжение Тарутинский полк, но доехал лишь до станции Сусанино.
Эшелон загнали в тупик,
а Иванову вручили телеграмму от комиссара Временного комитета Бубликова.
Тот угрожал, что в случае продвижения к Петрограду,
войска Иванова будут обстреляны из артиллерии.
Вскоре Иванову поступило распоряжение от императора —
вернуть на фронт все собранные для похода на Петроград части.
Так закончилась последняя попытка
восстановить порядок в столице Российской империи.
Генерал Иванов не знал ни о разговоре императора с Рузским, ни о том,
что накануне вечером 1-го марта прошло совместное заседание Временного комитета
и Петроградского совета по формированию нового правительства.
Временный комитет, захвативший власть,
обнаружил себя в полной власти толпы, собравшейся возле дворца.
И симпатии этой толпы были на стороне Петроградского совета,
хотя заседавших представителей Совета народ не выбирал.
Сам Совет этим умело пользовался
и поставил условие — Николай II должен отречься от престола.
Власть от Временного комитета перешла к Временному правительству.
Его председателем стал князь Георгий Львов. Керенский - министром юстиции.
В состав правительства вошли многие члены Временного комитета думы,
а вот места для ее бывшего председателя в нем не нашлось.
Император, который во Пскове был вынужден обсуждать правительство во главе с Родзянко
не знал, что государственная карьера последнего уже бесславно закончилась.
В Петрограде установилось двоевластие.
С одной стороны бывшие депутаты думы совместно с Советом рабочих депутатов
избрали Временное правительство,
с другой – сам Совет претендовал на то, чтобы взять власть в свои руки.
Но оставался законный правитель России — император Николай Второй,
который мог собрать еще сотни отрядов, чтобы подавить революцию.
Участникам переворота требовалось любой ценой добиться его отречения от престола.
Для этого во Псков отправились Александр Гучков,
получивший пост военного министра, и депутат Шульгин.
Чтобы подкрепить их позицию, генерал Алексеев сообщил командующим фронтами,
что новая власть требует отречения императора.
Его телеграммы получили: - великий князь Николай Николаевич,
генералы Сахаров, Брусилов, Эверт,
а также командующий Балтийским флотом адмирал Непенин
- и Черноморским флотом адмирал Колчак.
Алексеев просил всех направить в Ставку их мнения.
Император не знал об этих телеграммах.
Но он прекрасно понимал, какие беды обрушатся на страну после того,
как она окажется в руках властолюбивых политиков.
Он знал, что никакого народного доверия они не имеют и опираются лишь на рев толпы.
А прикрываться все эти политиканы будут им — императором.
И отвечать перед народом придется ему.
И царь принял решение.
Когда на следующий день Николай прогуливался
по перрону, он встретил генерала Рузского.
Император сообщил генералу, что склоняется к отречению от престола...
К двум часам дня начали приходить ответы из штабов.
С необходимостью отречения согласились все, кроме адмирала Колчака
— тот на телеграмму Алексеева не ответил.
Родственник императора великий князь Николай Николаевич писал:
«Считаю по долгу присяги и по духу присяги коленопреклоненно молить
государя отречься от короны, чтобы спасти Россию и династию».
Великий князь, которого прозвали "лукавым", хитрил и теперь.
Эти ответы были прямым нарушением присяги.
Военнослужащий русской армии принимал присягу на верность
исключительно Императору
и клялся на Евангелии служить ему до последней капли крови,
отстаивать его права, и в первую очередь, право на власть.
А потому даже "коленопреклоненная просьба" об отречении была
нарушением и самой присяги, и ее духа.
Командующие фронтами стали фактически первыми нарушителями этой присяги,
что повлекло за собой ее нарушение всеми остальными военнослужащими.
Командующий, который нарушает присягу сам, подает пример своим подчиненным.
А человек, нарушивший присягу один раз, нарушит ее снова.
Дальнейшие события лишь подтвердили этот факт.
Вскоре войска дадут присягу Временному правительству, но нарушат и ее.
В дальнейшем большинство офицеров и генералов присягнут уже новой власти
и перейдут на службу большевикам.
К концу 1918 г. большевикам служили более 22 тысяч бывших офицеров и генералов.
Высшее командование Красной армии более чем на 95%
состояло из высших чинов императорской армии.
Однако военная карьера тех командующих, которые призвали императора к отречению,
фактически закончилась.
Генерал Алексеев стал одним из создателей Добровольческой армии, но в 1918 году умер.
Великий князь Николай Николаевич в 1919 году отправился в эмиграцию.
Генерал Брусилов перешел на службу в Красную армию,
где занимал скромную должность инспектора кавалерии.
Генерал Эверт арестован большевиками и убит конвоирами по дороге в Москву.
Генерал Сахаров расстрелян бандитами в Крыму.
Адмирал Непенин был зверски убит в Кронштадте,
а его труп выставили на глумление.
Генерал Рузский арестован большевиками
и зарезан председателем Северо-Кавказской ЧК Атарбековым.
Получив согласие генералов на отречение, Рузский прибыл к императору.
Николай Второй выслушал его спокойно, а затем ответил:
«Я решился. Я отказываюсь от престола».
Сказав это, царь перекрестился.
Генералу Алексееву он отправил телеграмму:
«Во имя блага спокойствия и спасения горячо любимой России
я готов отречься от престола в пользу моего сына.
Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. Николай».
Регентом при несовершеннолетнем Алексее становился младший брат царя —
великий князь Михаил Александрович.
Первыми об отречении императора узнали члены его свиты.
Это сообщение всех шокировало,
но Николай показал стопку телеграмм от командующих фронтами и сказал:
«А что мне осталось делать — меня все предали, даже Николаша».
(имея в виду великого князя Николай Николаевич).
На вопрос своих приближенных, чем он собирается заниматься,
император ответил, что хочет посвятить себя воспитанию сына.
Но личный врач царя Фёдоров заметил, что сыну императора, Алексею,
скорее всего, придётся жить в семье регента, то есть великого князя Михаила.
Осознав, что его могут лишить и сына, Николай внес изменение в акт об отречении
— российский трон передавался непосредственно Михаилу Александровичу.
Вечером того же дня во Псков прибыли Гучков и Шульгин.
Николай подписал акт об отречении,
назначил князя Львова председателем Совета министров,
а великого князя Николая Николаевича - верховным главнокомандующим.
Ночью он отбыл в Ставку и записал в дневнике:
«В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого.
Кругом измена и трусость, и обман!»
«Сведения об окончательном отречении Николая Второго от престола
достигли до столицы лишь во вторую половину ночи…
Утром рано во Временном комитете Государственной думы начались переговоры
и споры относительно того, как отнестись к передаче Николаем Вторым
государственной власти своему брату.
Общее настроение рабочих и солдатских масс…
было решительно неблагоприятно такому разрешению вопроса…»
Утром 3 марта в некоторых воинских частях
началась присяга новому царю Михаилу Второму.
Но престол он так и не получил.
Гучков и Шульгин прибыли в Петроград. На Варшавском вокзале их встретила толпа.
Когда Гучков попытался провозгласить здравицу в честь «императора Михаила»,
подстрекаемые Советом рабочие пришли в ярость.
Они требовали уничтожить манифест об отречении,
арестовать царя и провозгласить республику.
3 марта в 6 часов утра члены Временного правительства связались
с великим князем Михаилом Александровичем и договорились о встрече у него на квартире.
Большинство приехавших советовали великому князю не принимать верховную власть.
«Правительство одно без монарха является утлой ладьёй,
которая может потонуть в океане народных волнений;
Временное правительство одно без него не выживет».
Я, я уверен!
Михаил потребовал отдельного разговора с Родзянко и князем Львовым.
Он спросил, может ли дума гарантировать его личную безопасность.
После заявления Родзянко, что это невозможно,
великий князь согласился подписать акт непринятия престола
до решения этого вопроса Учредительным собранием.
Согласно подписанному акту, Временное правительство обязалось в кратчайшие сроки
обеспечить созыв Учредительного собрания.
В него должны были войти избранные народом представители всех регионов страны.
Только Учредительное собрание наделено правом решать,
какой именно будет форма будущего государственного устройства -
монархия или республика.
За несколько последующих месяцев будет проведена
огромная работа по выбору народных представителей.
Однако Временное правительство и Советы
всеми силами будут откладывать созыв Учредительного собрания.
Его депутаты соберутся на свой единственный съезд лишь осенью 1917 года,
после большевистского переворота.
По приказу Ленина и его правительства Учредительное собрание
будет разогнано силой оружия,
что станет одним из поводов к началу Гражданской войны.
Несмотря на отречение императора, страх у Советов перед царем был все еще велик -
подавляющее большинство населения страны,
несомненно, оставалось на стороне императора.
Лишь его арест виделся Советам единственным способом
изолировать монарха от верных ему войск и народных сил.
Через два дня, 5марта, исполком Петросовета постановил арестовать царскую семью,
конфисковать их имущество и лишить гражданских прав.
Такое же решение приняло Временное правительство.
В Могилёв отправилась специальная комиссия во главе с Бубликовым,
чтобы доставить Николая II в Царское Село.
Утром 8 марта в Могилеве, в зале губернаторского дома
состоялось прощание с императором,
на котором присутствовали все офицеры Ставки и по одному солдату от каждой части.
Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича:
«К одиннадцати часам зал переполнен...
Входит Ники, спокойный, сдержанный, с чем-то похожим на улыбку на губах.
Он благодарит штаб, просит всех забыть вражду,
служить верой и правдой России и вести нашу армию к победе...
Мы кричим «ура», как никогда ещё не кричали за последние двадцать три года.
Старые генералы плачут.
Ещё мгновение — и кто-нибудь выступит вперед и станет молить Ники
изменить принятое им решение.
Но напрасно: самодержец всероссийский не берет своих слов обратно!»
Николай издал прощальный приказ войскам,
в котором завещал «сражаться до победы» и «повиноваться Временному правительству».
Однако страх перед личностью царя и перед возможными последствиями
заставили Петросовет и Временное правительство отказаться от его публикации.
В тот же день в Царском Селе новый командующий войсками
Петроградского военного округа генерал Лавр Корнилов лично арестовал императрицу,
в том числе, и для предотвращения возможного самосуда со стороны солдат.
9 марта Николай II прибыл в Царское Село уже как «полковник Романов».
Император выполнил свой долг перед страной и народом,
как он его видел, чувствовал и понимал.
Новую власть он просил об одном:
«Дайте мне здесь жить с моей семьей самым простым крестьянином,
зарабатывающим свой хлеб,
пошлите нас в самый укромный уголок нашей Родины, но оставьте нас в России».
Тем временем революция шагала по стране.
Первые дни после ее победы многим запомнились как сплошной праздник -
незнакомые люди бросались друг другу в объятия, то и дело возникали митинги.
Общественная жизнь била ключом, за популярность
боролись десятки старых и новых партий.
Быть равнодушным к политике в те дни было чем-то неприличным и даже подозрительным.
Еще одним новшеством тех дней стало исчезновение с улиц полиции.
Революционно настроенная публика была в восторге.
Не меньше радовался криминальный мир.
Города немедленно захлестнула волна разбоев, убийств и грабежей.
В результате объявленной Временным правительством амнистии
на свободе оказались 80 процентов заключенных.
Большинство из них - уголовники.
Их прозвали «птенцами Керенского», в честь нового министра юстиции.
Если в апреле 1917-го года в Петрограде произошло 190 краж,
то в мае их было уже 699,
в июне — 778, в июле — 857,
а в августе — 1277.
Радовались русской революции немцы и австрийцы.
В крахе Российской империи они видели единственную возможность
благополучного выхода из войны.
Радовались британцы и французы.
В рождении новой республики они видели путь к скорейшей победе в мировой войне.
Кроме того исчезала необходимость выполнять обещания, данные правительству Николая II,
- а именно переход под контроль России Черноморских проливов
и Константинополя(Стамбула) после войны.
Радовались и в Белом доме.
Свержение царя виделось здесь как путь к демократии и свободе.
Кроме того, США только готовились к вступлению в войну,
что не вызывало у американцев энтузиазма.
Русская революция серьезно облегчила задачу президенту Вудро Вильсону.
Теперь можно было громогласно заявлять о союзе демократических государств,
борющихся против монархий во главе с Германией.
Однако исчезновение царской власти не решало проблем,
и главное — не прекращало войну.
Дефицит хлеба, которым пугали Петроградских рабочих,
теперь грозил перерасти в реальный голод.
Русская армия продолжала сидеть в окопах.
И борьбу за влияние на армию Временное правительство проиграло практически сразу.
Петроградский Совет выпустил документ под названием «Приказ №1»,
которым предписывалось немедленно создать выборные комитеты из солдат и матросов.
Сами военнослужащие подчинялись теперь не офицерам, а этим Советам.
Кроме того, у офицеров отбирали оружие.
Этот приказ наносил сокрушительный удар по дисциплине в армии.
Право Петроградского Совета издавать такой приказ было сомнительным,
но в горячие дни революции на подобные мелочи никто внимания не обращал.
