×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.

Start learning this lesson now
image

TEDTalks, David Deutsch – What is our place in the cosmos? (2005)

David Deutsch – What is our place in the cosmos? (2005)

We've been told to go out on a limb and say something surprising.

So I'll try and do that. But I want to start with two things that everyone already knows. And the first one, in fact, is something that has been known for most of recorded history. And that is that the planet Earth, or the solar system, or our environment or whatever, is uniquely suited to sustain our evolution -- or creation, as it used to be thought -- and our present existence, and most important, our future survival.

Nowadays this idea has a dramatic name: Spaceship Earth. And the idea there is that outside the spaceship, the universe is implacably hostile, and inside is all we have, all we depend on. And we only get the one chance: if we mess up our spaceship, we've got nowhere else to go. Now, the second thing that everyone already knows is that contrary to what was believed for most of human history, human beings are not, in fact, the hub of existence. As Stephen Hawking famously said, we're just a chemical scum on the surface of a typical planet that's in orbit around a typical star, which is on the outskirts of a typical galaxy, and so on.

Now the first of those two things that everyone knows is kind of saying that we're at a very un-typical place, uniquely suited and so on, and the second one is saying that we're at a typical place. And especially if you regard these two as deep truths to live by and to inform your life decisions, then they seem a little bit to conflict with each other. But that doesn't prevent them from both being completely false. (Laughter) And they are. So let me start with the second one: Typical. Well -- is this a typical place? Well, let's look around, you know, and look in a random direction, and we see a wall, and chemical scum -- (Laughter) -- and that's not typical of the universe at all. All you've got to do is go a few hundred miles in that same direction and look back, and you won't see any walls or chemical scum at all -- all you see is a blue planet. And if you go further than that, you'll see the sun, the solar system, and the stars and so on. But that's still not typical of the universe, because stars come in galaxies. And most places in the universe, a typical place in the universe, is nowhere near any galaxies.

So let's go further, till we're outside the galaxy, and look back, and yeah, there's the huge galaxy with spiral arms laid out in front of us. And at this point we've come 100,000 light years from here. But we're still nowhere near a typical place in the universe. To get to a typical place, you've got to go 1,000 times as far as that into intergalactic space. And so what does that look like? Typical. What does a typical place in the universe look like? Well, at enormous expense, TED has arranged a high-resolution immersion virtual reality rendering of intergalactic space -- the view from intergalactic space. So can we have the lights off, please, so we can see it?

Well, not quite, not quite perfect -- you see, in intergalactic space -- intergalactic space is completely dark, pitch dark. It's so dark that if you were to be looking at the nearest star to you, and that star were to explode as a supernova, and you were to be staring directly at it at the moment when its light reached you, you still wouldn't be able to see even a glimmer. That's how big and how dark the universe is. And that's despite the fact that a supernova is so bright, so brilliant an event, that it would kill you stone dead at a range of several light years. And yet from intergalactic space, it's so far away you wouldn't even see it. It's also very cold out there -- less than three degrees above absolute zero. And it's very empty. The vacuum there is one million times less dense than the highest vacuum that our best technology on Earth can currently create. So that's how different a typical place is from this place. And that is how un-typical this place is. So can we have the lights back on please? Thank you.

Now how do we know about an environment that's so far away, and so different, and so alien, from anything we're used to? Well, the Earth -- our environment, in the form of us -- is creating knowledge. Well, what does that mean? Well, look out even further than we've just been -- I mean from here, with a telescope -- and you'll see things that look like stars. They're called quasars. Quasars originally meant quasi-stellar object. Which means things that look a bit like stars. (Laughter) But they're not stars. And we know what they are. Billions of years ago, and billions of light years away, the material at the center of a galaxy collapsed towards a super-massive black hole. And then intense magnetic fields directed some of the energy of that gravitational collapse. And some of the matter, back out in the form of tremendous jets which illuminated lobes with the brilliance of -- I think it's a trillion suns.

Now, the physics of the human brain could hardly be more unlike the physics of such a jet. We couldn't survive for an instant in it. Language breaks down when trying to describe what it would be like in one of those jets. It would be a bit like experiencing a supernova explosion, but at point-blank range and for millions of years at a time. (Laughter) And yet, that jet happened in precisely such a way that billions of years later, on the other side of the universe, some bit of chemical scum could accurately describe, and model, and predict, and explain, above all -- there's your reference -- what was happening there, in reality. The one physical system, the brain, contains an accurate working model of the other -- the quasar. Not just a superficial image of it, though it contains that as well, but an explanatory model, embodying the same mathematical relationships and the same causal structure.

Now that is knowledge. And if that weren't amazing enough, the faithfulness with which the one structure resembles the other is increasing with time. That is the growth of knowledge. So, the laws of physics have this special property. That physical objects, as unlike each other as they could possibly be, can nevertheless embody the same mathematical and causal structure and to do it more and more so over time.

So we are a chemical scum that is different. This chemical scum has universality. Its structure contains, with ever-increasing precision, the structure of everything. This place, and not other places in the universe, is a hub which contains within itself the structural and causal essence of the whole of the rest of physical reality. And so, far from being insignificant, the fact that the laws of physics allow this, or even mandate that this can happen, is one of the most important things about the physical world.

Now how does the solar system -- and our environment, in the form of us -- acquire this special relationship with the rest of the universe? Well, one thing that's true about Stephen Hawking's remark -- I mean, it is true, but it's the wrong emphasis. One thing that's true about it is that it doesn't do it with any special physics. There's no special dispensation, no miracles involved. It does it simply with three things that we have here in abundance. One of them is matter, because the growth of knowledge is a form of information processing. Information processing is computation, computation requires a computer -- there's no known way of making a computer without matter. We also need energy to make the computer, and most important, to make the media in effect onto which we record the knowledge that we discover.

And then thirdly, less tangible, but just as essential for the open-ended creation of knowledge, of explanations, is evidence. Now, our environment is inundated with evidence. We happen to get round to testing -- let's say, Newton's Law of Gravity -- about 300 years ago. But the evidence that we used to do that was falling down on every square meter of the Earth for billions of years before that, and will continue to fall on for billions of years afterwards. And the same is true for all the other sciences. As far as we know, evidence to discover the most fundamental truths of all the sciences is here just for the taking on our planet.

Our location is saturated with evidence, and also with matter and energy. Out in intergalactic space, those three prerequisites for the open-ended creation of knowledge are at their lowest possible supply. As I said, it's empty, it's cold, and it's dark out there. Or is it? Now actually, that's just another parochial misconception. (Laughter) Because imagine a cube out there in intergalactic space, the same size as our home, the solar system. Now that cube is very empty by human standards, but that still means that it contains over a million tons of matter. And a million tons is enough to make, say, a self-contained space station, on which there's a colony of scientists that are devoted to creating an open-ended stream of knowledge, and so on.

Now, it's way beyond present technology to even gather the hydrogen from intergalactic space and form it into other elements and so on. But the thing is, in a comprehensible universe, if something isn't forbidden by the laws of physics, then what could possibly prevent us from doing it, other than knowing how? In other words, it's a matter of knowledge, not resources. And the same -- well, if we could do that we'd automatically have an energy supply, because the transmutation would be a fusion reactor -- and evidence? Well, again, it's dark out there to human senses. But all you've got to do is take a telescope, even one of present-day design, look out and you'll see the same galaxies as we do from here. And with a more powerful telescope, you'll be able to see stars, and planets. In those galaxies, you'll be able to do astrophysics, and learn the laws of physics. And locally there you could build particle accelerators, and learn elementary particle physics, and chemistry, and so on. Probably the hardest science to do would be biology field trips, because it would take several hundred million years to get to the nearest life-bearing planet and back. But I have to tell you -- and sorry, Richard -- but I never did like biology field trips much, and I think we can just about make do with one every few hundred million years. (Laughter)

So in fact, intergalactic space does contain all the prerequisites for the open-ended creation of knowledge. Any such cube, anywhere in the universe, could become the same kind of hub that we are, if the knowledge of how to do so were present there. So we're not in a uniquely hospitable place. If intergalactic space is capable of creating an open-ended stream of explanations, then so is almost every other environment. So is the Earth. So is a polluted Earth And the limiting factor, there and here, is not resources, because they're plentiful, but knowledge, which is scarce.

Now this cosmic knowledge-based view may -- and I think ought to -- make us feel very special. But it should also make us feel vulnerable, because it means that without the specific knowledge that's needed to survive the ongoing challenges of the universe, we won't survive them. All it takes is for a supernova to go off a few light years away, and we'll all be dead! Martin Rees has recently written a book about our vulnerability to all sorts of things, from astrophysics, to scientific experiments gone wrong, and most importantly to terrorism with weapons of mass destruction. And he thinks that civilization only has a 50 percent chance of surviving this century. I think he's going to talk about that later in the conference.

Now I don't think that probability is the right category to discuss this issue in. But I do agree with him about this. We can survive, and we can fail to survive. But it depends not on chance, but on whether we create the relevant knowledge in time. The danger is not at all unprecedented. Species go extinct all the time. Civilizations end. The overwhelming majority of all species and all civilizations that have ever existed are now history. And if we want to be the exception to that, then logically our only hope is to make use of the one feature that distinguishes our species, and our civilization, from all the others. Namely, our special relationship with the laws of physics. Our ability to create new explanations, new knowledge -- to be a hub of existence.

So let me now apply this to a current controversy, not because I want to advocate any particular solution, but just to illustrate the kind of thing I mean. And the controversy is global warming. Now, I'm a physicist, but I'm not the right kind of physicist. In regard to global warming, I'm just a layman. And the rational thing for a layman to do is to take seriously the prevailing scientific theory. And according to that theory, it's already too late to avoid a disaster. Because if it's true that our best option at the moment is to prevent CO2 emissions with something like the Kyoto Protocol, with its constraints on economic activity and its enormous cost of hundreds of billions of dollars or whatever it is, then that is already a disaster by any reasonable measure. And the actions that are advocated are not even purported to solve the problem, merely to postpone it by a little. So it's already too late to avoid it, and it probably has been too late to avoid it ever since before anyone realized the danger. It was probably already too late in the 1970s, when the best available scientific theory was telling us that industrial emissions were about to precipitate a new ice age in which billions would die.

Now the lesson of that seems clear to me, and I don't know why it isn't informing public debate. It is that we can't always know. When we know of an impending disaster, and how to solve it at a cost less than the cost of the disaster itself, then there's not going to be much argument, really. But no precautions, and no precautionary principle, can avoid problems that we do not yet foresee. Hence we need a stance of problem fixing, not just problem avoidance. And it's true that an ounce of prevention equals a pound of cure, but that's only if we know what to prevent. If you've been punched on the nose, then the science of medicine does not consist of teaching you how to avoid punches. If medical science stopped seeking cures and concentrated on prevention only, then it would achieve very little of either.

The world is buzzing at the moment with plans to force reductions in gas emissions at all costs. It ought to be buzzing with plans to reduce the temperature, and with plans to live at the higher temperature. And not at all costs, but efficiently and cheaply. And some such plans exist, things like swarms of mirrors in space to deflect the sunlight away, and encouraging aquatic organisms to eat more carbon dioxide. At the moment, these things are fringe research. They're not central to the human effort to face this problem, or problems in general. And with problems that we are not aware of yet, the ability to put right -- not the sheer good luck of avoiding indefinitely -- is our only hope, not just of solving problems, but of survival. So take two stone tablets, and carve on them. On one of them, carve "Problems are soluble." And on the other one carve "Problems are inevitable." Thank you.

(Applause)

http://www.ted.com/talks/david_deutsch_on_our_place_in_the_cosmos.html

David Deutsch – What is our place in the cosmos? (2005) David Deutsch - Was ist unser Platz im Kosmos? (2005) David Deutsch - Ποια είναι η θέση μας στο σύμπαν; (2005) デヴィッド・ドイッチュ - 宇宙における我々の位置とは？(2005) 데이비드 도이치 - 우주에서 우리의 위치는 어디인가? (2005) David Deutsch - Jakie jest nasze miejsce w kosmosie? (2005) David Deutsch - Qual é o nosso lugar no cosmos? (2005) Дэвид Дойч - Каково наше место в космосе? (2005) David Deutsch - Evrendeki yerimiz nedir? (2005) Девід Дойч - Яке наше місце в космосі? (2005) David Deutsch – 我们在宇宙中的位置是什么？ (2005) David Deutsch – 我們在宇宙中的位置是什麼？ (2005)

We’ve been told to go out on a limb and say something surprising. Man hat uns gesagt, wir sollen uns aus dem Fenster lehnen und etwas Überraschendes sagen. Нам сказали выйти на конечности и сказать что-то удивительное Нам сказали виходити з ладу і сказати щось дивовижне.

So I’ll try and do that. Я постараюсь это сделать. But I want to start with two things that everyone already knows. And the first one, in fact, is something that has been known for most of recorded history. And that is that the planet Earth, or the solar system, or our environment or whatever, is uniquely suited to sustain our evolution -- or creation, as it used to be thought -- and our present existence, and most important, our future survival. Und zwar, dass der Planet Erde oder das Sonnensystem oder unsere Umwelt oder was auch immer, in einzigartiger Weise geeignet ist, unsere Evolution - oder Schöpfung, wie man früher dachte - und unsere gegenwärtige Existenz und vor allem unser zukünftiges Überleben zu sichern. И это то, что планета Земля, или Солнечная система, или наша среда, или что-то еще, уникально подходит для поддержания нашей эволюции - или творения, как это обычно считали, - и нашего нынешнего существования, и, самое главное, нашего будущего. выживание. І це те, що планета Земля, чи Сонячна система, чи наше довкілля, чи будь-що інше, унікально підходить для підтримки нашої еволюції – або творіння, як раніше вважалося – і нашого теперішнього існування, і, що найголовніше, нашого майбутнього виживання.

Nowadays this idea has a dramatic name: Spaceship Earth. And the idea there is that outside the spaceship, the universe is implacably hostile, and inside is all we have, all we depend on. И идея в том, что вне космического корабля вселенная непримиримо враждебна, а внутри все, что у нас есть, все, от чего мы зависим. І ідея полягає в тому, що за межами космічного корабля всесвіт непримиренно ворожий, а всередині це все, що у нас є, все, від чого ми залежимо. And we only get the one chance: if we mess up our spaceship, we’ve got nowhere else to go. И у нас есть только один шанс: если мы испортим наш космический корабль, нам больше некуда будет идти. Now, the second thing that everyone already knows is that contrary to what was believed for most of human history, human beings are not, in fact, the hub of existence. Теперь, второе, что все уже знают, это то, что вопреки тому, во что верили большую часть человеческой истории, люди не являются, по сути, центром существования. Друга річ, яку всі вже знають, це те, що, всупереч тому, у що вважалося протягом більшої частини людської історії, люди насправді не є центром існування. As Stephen Hawking famously said, we’re just a chemical scum on the surface of a typical planet that’s in orbit around a typical star, which is on the outskirts of a typical galaxy, and so on.

Now the first of those two things that everyone knows is kind of saying that we’re at a very un-typical place, uniquely suited and so on, and the second one is saying that we’re at a typical place. Теперь первая из этих двух вещей, о которых все знают, говорит о том, что мы находимся в очень нетипичном месте, в уникальном костюме и так далее, а вторая говорит о том, что мы в типичном месте. And especially if you regard these two as deep truths to live by and to inform your life decisions, then they seem a little bit to conflict with each other. И особенно, если вы считаете, что эти две истины - глубокие истины, которыми вы должны жить и информировать о своих жизненных решениях, тогда они кажутся немного противоречащими друг другу. І особливо якщо ви вважаєте ці дві глибокі істини, за якими слід жити та інформувати свої життєві рішення, тоді вони, здається, трохи суперечать одна одній. But that doesn’t prevent them from both being completely false. Das hindert sie aber nicht daran, beide völlig falsch zu sein. Но это не мешает им быть абсолютно ложными. (Laughter) And they are. So let me start with the second one: Typical. Well -- is this a typical place? Well, let’s look around, you know, and look in a random direction, and we see a wall, and chemical scum -- (Laughter) -- and that’s not typical of the universe at all. All you’ve got to do is go a few hundred miles in that same direction and look back, and you won’t see any walls or chemical scum at all -- all you see is a blue planet. Все, что вам нужно сделать, это пройти несколько сотен миль в том же направлении и оглянуться назад, и вы вообще не увидите никаких стен или химического мусора - все, что вы видите, это голубая планета. And if you go further than that, you’ll see the sun, the solar system, and the stars and so on. But that’s still not typical of the universe, because stars come in galaxies. Но это все еще не типично для вселенной, потому что звезды приходят в галактиках. And most places in the universe, a typical place in the universe, is nowhere near any galaxies. И большинство мест во вселенной, типичное место во вселенной, совсем рядом с галактиками.

So let’s go further, till we’re outside the galaxy, and look back, and yeah, there’s the huge galaxy with spiral arms laid out in front of us. Итак, пойдем дальше, пока мы не окажемся за пределами галактики, и оглянемся назад, и да, перед нами огромная галактика со спиральными рукавами. Отже, давайте підемо далі, поки ми не опинимося за межами галактики, і поглянемо назад, і так, перед нами лежить величезна галактика зі спіральними рукавами. And at this point we’ve come 100,000 light years from here. И сейчас мы отошли отсюда на 100 000 световых лет. But we’re still nowhere near a typical place in the universe. Но мы все еще далеко от типичного места во вселенной. To get to a typical place, you’ve got to go 1,000 times as far as that into intergalactic space. Чтобы добраться до типичного места, вы должны пройти в 1000 раз больше, чем это в межгалактическом пространстве. And so what does that look like? Typical. What does a typical place in the universe look like? Well, at enormous expense, TED has arranged a high-resolution immersion virtual reality rendering of intergalactic space -- the view from intergalactic space. Что ж, огромными затратами TED организовал погружение в виртуальную реальность с высоким разрешением межгалактического пространства - вид из межгалактического пространства. Що ж, коштуючи величезні кошти, TED організував візуалізацію міжгалактичного простору у віртуальній реальності з високою роздільною здатністю – вид із міжгалактичного простору. So can we have the lights off, please, so we can see it? Можем ли мы выключить свет, чтобы мы могли это увидеть?

Well, not quite, not quite perfect -- you see, in intergalactic space -- intergalactic space is completely dark, pitch dark. Ну, не зовсім, не зовсім ідеально -- бачите, у міжгалактичному просторі -- міжгалактичний простір абсолютно темний, непроглядна темрява. It’s so dark that if you were to be looking at the nearest star to you, and that star were to explode as a supernova, and you were to be staring directly at it at the moment when its light reached you, you still wouldn’t be able to see even a glimmer. Это так темно, что если бы вы смотрели на ближайшую к вам звезду, и эта звезда взорвалась как сверхновая, и вы бы смотрели прямо на нее в тот момент, когда ее свет достиг вас, вы все равно не стали бы быть в состоянии увидеть даже проблеск. Настільки темно, що якби ви дивилися на найближчу до вас зірку, і ця зірка мала б вибухнути як наднова, і ви б дивилися прямо на неї в той момент, коли її світло досягає вас, ви все одно б не мати можливість побачити навіть проблиск. That’s how big and how dark the universe is. And that’s despite the fact that a supernova is so bright, so brilliant an event, that it would kill you stone dead at a range of several light years. И это несмотря на то, что сверхновая настолько яркая, настолько яркая вещь, что она убьет вас мертвыми на расстоянии нескольких световых лет. І це незважаючи на те, що наднова є настільки яскравою, настільки геніальною подією, що вона вб’є вас з каменем на відстані кількох світлових років. And yet from intergalactic space, it’s so far away you wouldn’t even see it. И все же из межгалактического пространства, оно так далеко, что вы даже не увидите его. It’s also very cold out there -- less than three degrees above absolute zero. Там также очень холодно - менее чем на три градуса выше абсолютного нуля. And it’s very empty. И это очень пусто. The vacuum there is one million times less dense than the highest vacuum that our best technology on Earth can currently create. Вакуум там в миллион раз менее плотный, чем самый высокий вакуум, который может создать наша лучшая технология на Земле. Вакуум там у мільйон разів менший, ніж найвищий вакуум, який зараз можуть створити наші найкращі технології на Землі. So that’s how different a typical place is from this place. Вот как типичное место отличается от этого места. And that is how un-typical this place is. И вот как необычно это место. So can we have the lights back on please? Итак, мы можем включить свет, пожалуйста? Thank you.

Now how do we know about an environment that’s so far away, and so different, and so alien, from anything we’re used to? Теперь, как мы узнаем об окружающей среде, которая настолько далека, настолько отличается и настолько чужда от всего, к чему мы привыкли? Well, the Earth -- our environment, in the form of us -- is creating knowledge. Ну, Земля - наша среда, в форме нас - создает знания. Well, what does that mean? Well, look out even further than we’ve just been -- I mean from here, with a telescope -- and you’ll see things that look like stars. Что ж, смотри еще дальше, чем мы только что - я имею в виду отсюда, с телескопом - и ты увидишь вещи, которые выглядят как звезды. They’re called quasars. Их называют квазарами. Їх називають квазарами. Quasars originally meant quasi-stellar object. Квазары изначально означали квазизвездный объект. Квазари спочатку означали квазізоряний об'єкт. Which means things that look a bit like stars. Что означает вещи, которые немного похожи на звезды. (Laughter) But they’re not stars. (Смех) Но они не звезды. And we know what they are. И мы знаем, что они есть. Billions of years ago, and billions of light years away, the material at the center of a galaxy collapsed towards a super-massive black hole. Миллиарды лет назад и миллиарды световых лет, материал в центре галактики рухнул в сторону сверхмассивной черной дыры. And then intense magnetic fields directed some of the energy of that gravitational collapse. И тогда сильные магнитные поля направили часть энергии этого гравитационного коллапса. And some of the matter, back out in the form of tremendous jets which illuminated lobes with the brilliance of -- I think it’s a trillion suns. И кое-что, возвращаясь в виде огромных струй, которые освещали лепестки блеском - я думаю, это триллион солнц. І частина матерії повертається у вигляді величезних струменів, які освітлюють пелюстки блиском -- я думаю, це трильйон сонць.

Now, the physics of the human brain could hardly be more unlike the physics of such a jet. Теперь физика человеческого мозга вряд ли может быть больше похожа на физику такой струи. We couldn’t survive for an instant in it. Мы не могли выжить на мгновение в этом. Ми не могли в ньому вижити ні миті. Language breaks down when trying to describe what it would be like in one of those jets. Язык ломается при попытке описать то, на что это будет похоже в одном из этих самолетов Мова ламається, коли намагаєшся описати, як це буде в одному з цих літаків. It would be a bit like experiencing a supernova explosion, but at point-blank range and for millions of years at a time. Это было бы похоже на взрыв сверхновой, но в упор и в течение миллионов лет. Це було б трохи схоже на вибух наднової, але в упор і протягом мільйонів років за один раз. (Laughter) And yet, that jet happened in precisely such a way that billions of years later, on the other side of the universe, some bit of chemical scum could accurately describe, and model, and predict, and explain, above all -- there’s your reference -- what was happening there, in reality. (Смех) И, тем не менее, эта струя произошла именно таким образом, что миллиарды лет спустя, на другой стороне вселенной, какая-то химическая нечисть могла точно описывать, моделировать, предсказывать и объяснять, прежде всего - есть ваша ссылка - что там происходило, на самом деле. The one physical system, the brain, contains an accurate working model of the other -- the quasar. Одна физическая система, мозг, содержит точную рабочую модель другой - квазара. Not just a superficial image of it, though it contains that as well, but an explanatory model, embodying the same mathematical relationships and the same causal structure. Не просто поверхностное изображение этого, хотя оно также содержит это, но объяснительная модель, воплощающая те же самые математические отношения и ту же самую причинную структуру. Не просто його поверхневий образ, хоча він містить і це, а пояснювальна модель, що втілює ті самі математичні зв’язки та ту саму причинно-наслідкову структуру.

Now that is knowledge. And if that weren’t amazing enough, the faithfulness with which the one structure resembles the other is increasing with time. И если это было недостаточно удивительно, то верность, с которой одна структура напоминает другую, со временем возрастает. І якби це було недостатньо дивовижно, достовірність, з якою одна структура нагадує іншу, з часом зростає. That is the growth of knowledge. Это рост знаний. So, the laws of physics have this special property. Итак, законы физики обладают этим особенным свойством. That physical objects, as unlike each other as they could possibly be, can nevertheless embody the same mathematical and causal structure and to do it more and more so over time. Эти физические объекты, какими бы отличными друг от друга они ни были, могут, тем не менее, воплощать одну и ту же математическую и причинную структуру и делать это все больше и больше с течением времени.

So we are a chemical scum that is different. Таким образом, мы химическая нечисть, которая отличается. This chemical scum has universality. Эта химическая нечисть имеет универсальность. Its structure contains, with ever-increasing precision, the structure of everything. Его структура со все возрастающей точностью содержит структуру всего. This place, and not other places in the universe, is a hub which contains within itself the structural and causal essence of the whole of the rest of physical reality. Это место, а не другие места во вселенной, является центром, в котором содержится структурная и причинная сущность всей остальной физической реальности. And so, far from being insignificant, the fact that the laws of physics allow this, or even mandate that this can happen, is one of the most important things about the physical world. Таким образом, тот факт, что законы физики допускают это или даже предписывает, что это может произойти, не является незначительным, что является одним из наиболее важных аспектов физического мира.

Now how does the solar system -- and our environment, in the form of us -- acquire this special relationship with the rest of the universe? Теперь, как солнечная система - и наша окружающая среда в форме нас - приобретают эти особые отношения с остальной частью вселенной? Well, one thing that’s true about Stephen Hawking’s remark -- I mean, it is true, but it’s the wrong emphasis. Что ж, одно верно в отношении замечания Стивена Хокинга - я имею в виду, это правда, но это неправильный акцент. One thing that’s true about it is that it doesn’t do it with any special physics. Единственное, что правда в этом, это то, что это не связано с какой-то особой физикой. There’s no special dispensation, no miracles involved. Там нет особого устроения, нет чудес. Немає жодного спеціального розподілу, жодних чудес. It does it simply with three things that we have here in abundance. Он делает это просто с тремя вещами, которые мы имеем здесь в изобилии. One of them is matter, because the growth of knowledge is a form of information processing. Одним из них является материя, потому что рост знаний является формой обработки информации. Information processing is computation, computation requires a computer -- there’s no known way of making a computer without matter. Обработка информации - это вычисление, для вычислений нужен компьютер - нет известного способа сделать компьютер без материи. We also need energy to make the computer, and most important, to make the media in effect onto which we record the knowledge that we discover. Нам также нужна энергия, чтобы сделать компьютер, и, что наиболее важно, сделать носитель, на котором мы записываем знания, которые мы открываем.

And then thirdly, less tangible, but just as essential for the open-ended creation of knowledge, of explanations, is evidence. И, в-третьих, менее ощутимым, но столь же важным для открытого создания знаний, объяснений, является доказательство. І по-третє, менш відчутним, але таким же важливим для безкінечного створення знань, пояснень є свідчення. Now, our environment is inundated with evidence. Теперь наша среда завалена доказательствами. Зараз наше середовище переповнене доказами. We happen to get round to testing -- let’s say, Newton’s Law of Gravity -- about 300 years ago. Нам довелось прибегнуть к испытаниям - скажем, закона всемирного тяготения Ньютона - около 300 лет назад. But the evidence that we used to do that was falling down on every square meter of the Earth for billions of years before that, and will continue to fall on for billions of years afterwards. Но доказательства того, что мы привыкли делать это, падали на каждый квадратный метр Земли в течение миллиардов лет до этого и будут продолжать падать в течение миллиардов лет после этого. And the same is true for all the other sciences. И то же самое верно для всех других наук. As far as we know, evidence to discover the most fundamental truths of all the sciences is here just for the taking on our planet. Насколько нам известно, доказательства того, что мы открываем самые фундаментальные истины всех наук, здесь только для того, чтобы завоевать нашу планету.

Our location is saturated with evidence, and also with matter and energy. Наше местоположение насыщено доказательствами, а также материей и энергией. Наше місцезнаходження насичене доказами, а також речовиною та енергією. Out in intergalactic space, those three prerequisites for the open-ended creation of knowledge are at their lowest possible supply. Находясь в межгалактическом пространстве, эти три предпосылки для открытого создания знания находятся в их самом низком возможном предложении. As I said, it’s empty, it’s cold, and it’s dark out there. Or is it? Now actually, that’s just another parochial misconception. На самом деле, это просто еще одно местечковое заблуждение. Насправді, це просто ще одна парафіяльна помилка. (Laughter) Because imagine a cube out there in intergalactic space, the same size as our home, the solar system. (Смех) Потому что представьте себе куб в межгалактическом пространстве, такого же размера, как наш дом, солнечная система. (Сміх) Бо уявіть собі куб у міжгалактичному просторі такого ж розміру, як наш дім, Сонячна система. Now that cube is very empty by human standards, but that still means that it contains over a million tons of matter. Теперь этот куб очень пустой по человеческим меркам, но это все еще означает, что он содержит более миллиона тонн вещества. And a million tons is enough to make, say, a self-contained space station, on which there’s a colony of scientists that are devoted to creating an open-ended stream of knowledge, and so on. А миллиона тонн достаточно, чтобы, скажем, создать автономную космическую станцию, на которой есть колония ученых, которые посвятили себя созданию открытого потока знаний и так далее. І мільйона тонн достатньо, щоб створити, скажімо, автономну космічну станцію, на якій є колонія вчених, які віддані створенню відкритого потоку знань, і так далі.

Now, it’s way beyond present technology to even gather the hydrogen from intergalactic space and form it into other elements and so on. But the thing is, in a comprehensible universe, if something isn’t forbidden by the laws of physics, then what could possibly prevent us from doing it, other than knowing how? Но дело в том, что в понятной вселенной, если что-то не запрещено законами физики, то что может помешать нам сделать это, кроме как знать, как? In other words, it’s a matter of knowledge, not resources. Другими словами, это вопрос знаний, а не ресурсов. And the same -- well, if we could do that we’d automatically have an energy supply, because the transmutation would be a fusion reactor -- and evidence? И то же самое - ну, если бы мы могли сделать это, у нас автоматически был бы запас энергии, потому что трансмутация была бы термоядерным реактором - и доказательства? І те ж саме -- ну, якби ми могли це зробити, ми автоматично мали б енергію, тому що трансмутація була б термоядерним реактором -- і докази? Well, again, it’s dark out there to human senses. Ну, опять же, для людей это темно. But all you’ve got to do is take a telescope, even one of present-day design, look out and you’ll see the same galaxies as we do from here. Але все, що вам потрібно зробити, це взяти телескоп, навіть сучасної конструкції, подивитися, і ви побачите звідси такі самі галактики, як і ми. And with a more powerful telescope, you’ll be able to see stars, and planets. In those galaxies, you’ll be able to do astrophysics, and learn the laws of physics. And locally there you could build particle accelerators, and learn elementary particle physics, and chemistry, and so on. И локально там вы могли бы построить ускорители частиц, и изучить физику элементарных частиц, химию и так далее. Probably the hardest science to do would be biology field trips, because it would take several hundred million years to get to the nearest life-bearing planet and back. Ймовірно, найскладнішою наукою були б біологічні екскурсії, тому що знадобилося б кілька сотень мільйонів років, щоб дістатися до найближчої планети, що несе життя, і назад. But I have to tell you -- and sorry, Richard -- but I never did like biology field trips much, and I think we can just about make do with one every few hundred million years. (Laughter)

So in fact, intergalactic space does contain all the prerequisites for the open-ended creation of knowledge. Any such cube, anywhere in the universe, could become the same kind of hub that we are, if the knowledge of how to do so were present there. So we’re not in a uniquely hospitable place. If intergalactic space is capable of creating an open-ended stream of explanations, then so is almost every other environment. So is the Earth. So is a polluted Earth And the limiting factor, there and here, is not resources, because they’re plentiful, but knowledge, which is scarce. Так же как и загрязненная Земля. Ограничивающим фактором здесь и здесь являются не ресурсы, потому что их много, а знания, которых мало. Так само й забруднена Земля. Обмежуючим фактором там і тут є не ресурси, оскільки їх багато, а знання, яких мало.

Now this cosmic knowledge-based view may -- and I think ought to -- make us feel very special. Теперь этот космический взгляд, основанный на знаниях, может - и я думаю, должен - заставить нас чувствовать себя особенным. But it should also make us feel vulnerable, because it means that without the specific knowledge that’s needed to survive the ongoing challenges of the universe, we won’t survive them. Но это также должно заставить нас чувствовать себя уязвимыми, потому что это означает, что без специальных знаний, необходимых для того, чтобы пережить продолжающиеся проблемы вселенной, мы не переживем их. Але це також повинно змусити нас почуватися вразливими, оскільки це означає, що без конкретних знань, необхідних для виживання у постійних викликах Всесвіту, ми не переживемо їх. All it takes is for a supernova to go off a few light years away, and we’ll all be dead! Martin Rees has recently written a book about our vulnerability to all sorts of things, from astrophysics, to scientific experiments gone wrong, and most importantly to terrorism with weapons of mass destruction. Мартин Рис недавно написал книгу о нашей уязвимости ко всем видам вещей, от астрофизики до ошибочных научных экспериментов и, что наиболее важно, к терроризму с применением оружия массового уничтожения. And he thinks that civilization only has a 50 percent chance of surviving this century. И он думает, что у цивилизации только 50% шансов выжить в этом столетии. I think he’s going to talk about that later in the conference. Я думаю, что он собирается поговорить об этом позже на конференции.

Now I don’t think that probability is the right category to discuss this issue in. Сейчас я не думаю, что вероятность - это подходящая категория для обсуждения этого вопроса. But I do agree with him about this. We can survive, and we can fail to survive. But it depends not on chance, but on whether we create the relevant knowledge in time. Но это зависит не от случайности, а от того, будем ли мы своевременно создавать соответствующие знания. The danger is not at all unprecedented. Опасность вовсе не беспрецедентная. Небезпека зовсім не безпрецедентна. Species go extinct all the time. Виды вымирают все время. Civilizations end. The overwhelming majority of all species and all civilizations that have ever existed are now history. And if we want to be the exception to that, then logically our only hope is to make use of the one feature that distinguishes our species, and our civilization, from all the others. Namely, our special relationship with the laws of physics. Our ability to create new explanations, new knowledge -- to be a hub of existence.

So let me now apply this to a current controversy, not because I want to advocate any particular solution, but just to illustrate the kind of thing I mean. And the controversy is global warming. Now, I’m a physicist, but I’m not the right kind of physicist. In regard to global warming, I’m just a layman. Що стосується глобального потепління, я просто неспеціаліст. And the rational thing for a layman to do is to take seriously the prevailing scientific theory. І раціонально для неспеціаліста — це серйозно сприймати переважаючу наукову теорію. And according to that theory, it’s already too late to avoid a disaster. И согласно этой теории, уже слишком поздно, чтобы избежать катастрофы. Because if it’s true that our best option at the moment is to prevent CO2 emissions with something like the Kyoto Protocol, with its constraints on economic activity and its enormous cost of hundreds of billions of dollars or whatever it is, then that is already a disaster by any reasonable measure. Потому что, если это правда, что наш лучший вариант на данный момент - это предотвратить выбросы CO2 с помощью чего-то вроде Киотского протокола, с его ограничениями на экономическую деятельность и огромными затратами в сотни миллиардов долларов или чем-то еще, то это уже катастрофа любой разумной мерой. Тому що, якщо це правда, що наш найкращий варіант на даний момент полягає в тому, щоб запобігти викидам CO2 за допомогою чогось на зразок Кіотського протоколу, з його обмеженнями на економічну діяльність і його величезними витратами в сотні мільярдів доларів або що завгодно, то це вже катастрофа будь-яким розумним заходом. And the actions that are advocated are not even purported to solve the problem, merely to postpone it by a little. И действия, которые пропагандируются, даже не направлены на решение проблемы, просто чтобы немного отложить ее. І ті дії, які пропагуються, мають на меті навіть не вирішення проблеми, а лише трішки її відтермінування. So it’s already too late to avoid it, and it probably has been too late to avoid it ever since before anyone realized the danger. Так что уже слишком поздно, чтобы избежать этого, и, вероятно, было слишком поздно, чтобы избежать этого с тех пор, как кто-то осознал опасность. It was probably already too late in the 1970s, when the best available scientific theory was telling us that industrial emissions were about to precipitate a new ice age in which billions would die. Вероятно, было уже слишком поздно в 1970-х годах, когда лучшая из доступных научных теорий говорила нам, что промышленные выбросы вот-вот приведут к новому ледниковому периоду, в котором погибнут миллиарды. Можливо, у 1970-х роках було вже занадто пізно, коли найкраща доступна наукова теорія говорила нам, що промислові викиди ось-ось прискорять новий льодовиковий період, у якому загинуть мільярди людей.

Now the lesson of that seems clear to me, and I don’t know why it isn’t informing public debate. Теперь этот урок кажется мне понятным, и я не знаю, почему он не информирует общественные дебаты. It is that we can’t always know. Это то, что мы не всегда можем знать. When we know of an impending disaster, and how to solve it at a cost less than the cost of the disaster itself, then there’s not going to be much argument, really. Когда мы узнаем о надвигающейся катастрофе и о том, как ее решить, затрачивая меньше, чем стоимость самой катастрофы, тогда на самом деле не будет много споров. Коли ми знаємо про катастрофу, що наближається, і про те, як її вирішити меншою ціною, ніж ціна самої катастрофи, тоді, насправді, не буде багато суперечок. But no precautions, and no precautionary principle, can avoid problems that we do not yet foresee. Но никакие меры предосторожности и никакой принцип предосторожности не могут избежать проблем, которые мы еще не предвидели. Але жодні запобіжні заходи та жоден принцип обережності не можуть уникнути проблем, яких ми ще не передбачили. Hence we need a stance of problem fixing, not just problem avoidance. Тому нам потрібна позиція вирішення проблем, а не просто їх уникнення. And it’s true that an ounce of prevention equals a pound of cure, but that’s only if we know what to prevent. И это правда, что унция профилактики равна фунту лечения, но это только в том случае, если мы знаем, что нужно предотвратить. І це правда, що унція профілактики дорівнює фунту лікування, але це тільки якщо ми знаємо, чому запобігати. If you’ve been punched on the nose, then the science of medicine does not consist of teaching you how to avoid punches. Если вас ударили по носу, то наука о медицине не состоит в том, чтобы научить вас, как избежать ударов. If medical science stopped seeking cures and concentrated on prevention only, then it would achieve very little of either. Якби медична наука перестала шукати ліки й зосередилася лише на профілактиці, тоді вона досягла б дуже мало того й іншого.

The world is buzzing at the moment with plans to force reductions in gas emissions at all costs. На даний момент світ кишить планами скоротити викиди газів будь-якою ціною. It ought to be buzzing with plans to reduce the temperature, and with plans to live at the higher temperature. And not at all costs, but efficiently and cheaply. And some such plans exist, things like swarms of mirrors in space to deflect the sunlight away, and encouraging aquatic organisms to eat more carbon dioxide. И некоторые такие планы существуют, такие как скопления зеркал в космосе, чтобы отклонять солнечный свет, и поощрение водных организмов к потреблению большего количества углекислого газа. І деякі такі плани існують, наприклад рої дзеркал у космосі, щоб відволікати сонячне світло, і заохочувати водні організми споживати більше вуглекислого газу. At the moment, these things are fringe research. На даний момент ці речі є маргінальними дослідженнями. They’re not central to the human effort to face this problem, or problems in general. And with problems that we are not aware of yet, the ability to put right -- not the sheer good luck of avoiding indefinitely -- is our only hope, not just of solving problems, but of survival. А с проблемами, о которых мы еще не знаем, способность исправлять - а не просто удача избежать бесконечно - является нашей единственной надеждой не только на решение проблем, но и на выживание. А з проблемами, про які ми ще не усвідомлюємо, здатність виправляти їх — а не чиста удача уникати нескінченно довго — є нашою єдиною надією не лише на вирішення проблем, а й на виживання. So take two stone tablets, and carve on them. Тож візьміть дві кам’яні скрижалі та висічіть на них. On one of them, carve "Problems are soluble." На одному з них вирізь «Проблеми розв’язні». And on the other one carve "Problems are inevitable." Thank you.

(Applause)

http://www.ted.com/talks/david_deutsch_on_our_place_in_the_cosmos.html