Chapter 1 (p.14) Capítulo 1 (p.14) Bölüm 1 (s.14)

She is rocking back and forth on him: the engorged head of his penis is being rubbed against the wet lips of her vulva. Она раскачивается на нем взад-вперед: набухшая головка его пениса трется о влажные губы ее вульвы.

“Will you call me goddess? — Ты будешь называть меня богиней? Will you pray to me? Ты будешь молиться мне? Will you worship me with your body?” Ты будешь поклоняться мне своим телом?»

He smiles. Он улыбается. Is that what she wants? Этого она хочет? “Sure,” he says. «Конечно, — говорит он. We’ve all got our kinks, at the end of the day. У всех нас есть свои извращения, в конце концов. She reaches her hand between her legs and slips him inside her. Она засовывает руку между ног и проталкивает его внутрь себя.

“Is that good, is it, goddess?” he asks, gasping. — Это хорошо, не так ли, богиня? — спрашивает он, задыхаясь.

“Worship me, honey,” says Bilquis, the hooker. «Поклоняйся мне, дорогая», — говорит проститутка Билкис.

“Yes,” he says. — Да, — говорит он. “I worship your breasts and your eyes and your cunt. «Я преклоняюсь перед твоей грудью, твоими глазами и твоей пиздой. I worship your thighs and your eyes and your cherry-red lips…” Я преклоняюсь перед твоими бедрами, твоими глазами и твоими вишнево-красными губами…»

“Yes…,” she croons, riding him like a storm-tossed boat rides the waves. — Да… — напевает она, оседлав его, как лодка, брошенная бурей, плывет по волнам.

“I worship your nipples, from which the milk of life flows. «Я преклоняюсь перед твоими сосками, из которых течет молоко жизни. Your kiss is honey and your touch scorches like fire, and I worship it.” His words are becoming more rhythmic now, keeping pace with the thrust and roll of their bodies. Твой поцелуй — мед, а твое прикосновение обжигает, как огонь, и я поклоняюсь ему». Его слова теперь становятся более ритмичными, не отставая от движений их тел. “Bring me your lust in the morning, and bring me relief and your blessing in the evening. «Принеси мне свою похоть утром, и принеси мне облегчение и свое благословение вечером. Let me walk in dark places unharmed and let me come to you once more and sleep beside you and make love with you again. Позволь мне ходить по темным местам невредимым, и позволь мне еще раз прийти к тебе, и спать рядом с тобой, и снова заниматься с тобой любовью. I worship you with everything that is within me, and everything inside my mind, with everywhere I’ve been and my dreams and my…” He breaks off, panting for breath. Я поклоняюсь тебе всем, что есть во мне, и всем, что в моем разуме, где бы я ни был, и моими мечтами, и моим… — Он замолкает, тяжело дыша. “…What are you doing? "…Что ты делаешь? That feels amazing. Это потрясающе. So amazing…” And he looks down at his hips, at the place where the two of them conjoin, but her forefinger touches his chin and pushes his head back, so he is looking only at her face and at the ceiling once again. Так удивительно…» И он смотрит на свои бедра, на то место, где они соединяются, но ее указательный палец касается его подбородка и откидывает его голову назад, так что он снова смотрит только на ее лицо и на потолок.

“Keep talking, honey,” she says. — Продолжай говорить, милый, — говорит она. “Don’t stop. Doesn’t it feel good?” Разве это не приятно?»

“It feels better than anything has ever felt,” he tells her, meaning it as he says it. «Я чувствую себя лучше, чем что-либо когда-либо», — говорит он ей, имея в виду то, что говорит. “Your eyes are stars, burning in the, shit, the firmament, and your lips are gentle waves that lick the sand, and I wworship them,” and now he’s thrusting deeper and deeper inside her: he feels electric, as if his whole lower body has become sexually charged: priapic, engorged, blissful. «Твои глаза — звезды, горящие в, дерьме, небосводе, а твои губы — нежные волны, которые лижут песок, и я преклоняюсь перед ними», — и вот он входит в нее все глубже и глубже: он чувствует электрический разряд, словно весь нижняя часть тела стала сексуально заряженной: приапической, наполненной кровью, блаженной.

“Bring me your gift,” he mutters, no longer knowing what he is saying, “your one true gift, and make me always this…always so…I pray…I…” — Принеси мне свой дар, — бормочет он, уже не понимая, что говорит, — твой единственный истинный дар, и сделай меня всегда таким… всегда таким… Я молюсь… Я…

And then the pleasure crests into orgasm, blasting his mind into void, his head and self and entire beingness a perfect blank as he thrusts deeper into her and deeper still… А затем удовольствие перерастает в оргазм, взорвав его разум в пустоту, его голову, себя и все бытие — в совершенную пустоту, когда он вонзается в нее все глубже и еще глубже…

Eyes closed, spasming, he luxuriates in the moment; and then he feels a lurch, and it seems to him that he is hanging, head-down, although the pleasure continues. Глаза закрыты, спазмы, он наслаждается моментом; и тут он чувствует крен, и ему кажется, что он висит вниз головой, хотя удовольствие продолжается.

He opens his eyes.

He thinks, grasping for thought and reason again, of birth, and wonders, without fear, in a moment of perfect postcoital clarity, whether what he sees is some kind of illusion. Он думает, снова цепляясь за мысль и разум, о рождении и без страха задается вопросом в момент совершенной посткоитальной ясности, не является ли то, что он видит, какой-то иллюзией.

This is what he sees: Вот что он видит:

He is inside her to the chest, and as he stares at this in disbelief and wonder she rests both hands upon his shoulders and puts gentle pressure on his body. Он находится внутри нее по грудь, и пока он смотрит на это с недоверием и удивлением, она кладет обе руки ему на плечи и мягко надавливает на его тело.

He slipslides further inside her. Он проскальзывает дальше внутри нее.

“How are you doing this to me?” he asks, or he thinks he asks, but perhaps it is only in his head. — Как ты делаешь это со мной? — спрашивает он или думает, что спрашивает, но, может быть, это только в его голове.

“You’re doing it, honey,” she whispers. — Ты делаешь это, милый, — шепчет она. He feels the lips of her vulva tight around his upper chest and back, constricting and enveloping him. Он чувствует, как губы ее вульвы сжимаются вокруг его верхней части груди и спины, сжимая и обволакивая его. He wonders what this would look like to somebody watching them. Он задается вопросом, как это будет выглядеть для кого-то, кто смотрит на них. He wonders why he is not scared. And then he knows. И тогда он знает.

“I worship you with my body,” he whispers, as she pushes him inside her. — Я поклоняюсь тебе своим телом, — шепчет он, когда она толкает его внутрь себя. Her labia pull slickly across his face, and his eyes slip into darkness. Ее половые губы плавно скользят по его лицу, и его глаза погружаются в темноту.

She stretches on the bed, like a huge cat, and then she yawns. Она потягивается на кровати, как огромная кошка, а потом зевает. “Yes,” she says, “You do.” «Да, — говорит она, — ты знаешь».

The Nokia phone plays a high, electrical transposition of the “Ode to Joy.” She picks it up, and thumbs a key, and puts the telephone to her ear. Телефон Nokia воспроизводит высокую электрическую транспозицию «Оды к радости». Она поднимает трубку, нажимает на клавишу и подносит телефон к уху.

Her belly is flat, her labia small and closed. Живот плоский, половые губы маленькие и сомкнутые. A sheen of sweat glistens on her forehead and on her upper lip. Блеск пота блестит на ее лбу и на верхней губе.

“Yeah?” she says. "Ага?" она говорит. And then she says, “No, honey, he’s not here. А потом она говорит: «Нет, дорогой, его здесь нет. He’s gone away.” Он ушел.

She turns the telephone off before she flops out on the bed in the dark red room, then she stretches once more, and she closes her eyes, and she sleeps.