×

Χρησιμοποιούμε cookies για να βελτιώσουμε τη λειτουργία του LingQ. Επισκέπτοντας τον ιστότοπο, συμφωνείς στην cookie policy.


image

Бурачевский Алексей и его песни, Клоуны

Клоуны

Он будет долго гнать велосипед,

Она допьёт свой чай и ляжет спать.

Я буду рядом молчать и наблюдать

За клоунами правильного цирка.

В губах давно заклинила улыбка,

Глаза закрыли лживые очки.

Я хотел попробовать просто выжить.

Закрой за мной своё окно.

Как с разбегу – так в лужу,

Как по морю – на дно.

Всё, что было, – то сплыло,

За слюной утекло.

Я писал слова на стенах,

Их никто не читал.

Я дышал этим дымом,

Плевался и дышал.

Он съел на ужин твой сон, запил дождём,

Твой белый разум изнасиловал страхом.

Можешь здесь остаться, но лучше уйди,

Ведь он – твой контроль, он – твой бог.

Не важно, что осталось мало тех, кто желал добра,

Тех, кто резал вены под «My Dying Bride».

Я хотел быть в ваших глазах своим,

Но слишком глупо верить в бред.

Как с разбегу – так в лужу,

Как по морю – на дно.

Всё, что было, – то сплыло,

За слюной потекло.

Я писал слова на стенах,

Их никто не читал.

Я дышал этим дымом,

Плевался и дышал.


Клоуны Clowns

Он будет долго гнать велосипед,

Она допьёт свой чай и ляжет спать.

Я буду рядом молчать и наблюдать

За клоунами правильного цирка.

В губах давно заклинила улыбка,

Глаза закрыли лживые очки.

Я хотел попробовать просто выжить.

Закрой за мной своё окно.

Как с разбегу – так в лужу,

Как по морю – на дно.

Всё, что было, – то сплыло,

За слюной утекло.

Я писал слова на стенах,

Их никто не читал.

Я дышал этим дымом,

Плевался и дышал.

Он съел на ужин твой сон, запил дождём,

Твой белый разум изнасиловал страхом.

Можешь здесь остаться, но лучше уйди,

Ведь он – твой контроль, он – твой бог.

Не важно, что осталось мало тех, кто желал добра,

Тех, кто резал вены под «My Dying Bride».

Я хотел быть в ваших глазах своим,

Но слишком глупо верить в бред.

Как с разбегу – так в лужу,

Как по морю – на дно.

Всё, что было, – то сплыло,

За слюной потекло.

Я писал слова на стенах,

Их никто не читал.

Я дышал этим дымом,

Плевался и дышал.