Шевчук - о батле с Путиным и войне в Чечне / вДудь (1)

«Уот ё проблем, мазафака?» // «Говнорок».

Ну нельзя говорить: «Тёлки — суки». // Кто вас туда пригласил?

У нас искренняя беседа. Я, может быть, нигде это не рассказывал.

Мне показалось? // Шутка удалась, да.

(Дудь фыркает) // Очковать не нужно.

— Вы сюда пришли пешком из дома. Я правильно понимаю? — Да, да.

Вы слушали музыку, когда шли?

Иногда слушаю, иногда нет.

Иногда просто ищу её, что ли.

Глядя по сторонам?

Да, да. Ну, выхаживаешь

с тем или иным ритмом,

идёшь, как бы, взял бит такой шага

и что-то там начинаешь про себя

сочинять, выдумывать.

Это всегда интересно. Наблюдая прекрасные декорации нашего города.

Такой интересный маленький концерт.

Как вы относитесь к понятию «говнорок»?

«Говнорок»? Нормально.

(смеётся) Почему нет?

Есть и говнорок, есть и говнорэп.

Не, не, не, не. Под говнороком... Смотрите.

Речь не о качестве, а вот в какой-то момент русский рок стал настолько унылым...

— ...настолько не цепляющим и не заставляющим тебя двигать... — Ай, согласен, согласен.

...что изобрели такой жанр, «говнорок».

Ну, согласен, но не то чтобы говнорок,

но кризис жанра налицо, да.

Вот последнее «Нашествие» —

да простят меня... Я всё это слушал —

и малую сцену, и большую —

как-то всё немножко уныло стало, как-то вот...

Поэтому, может быть, сейчас такой взрыв рэп-культуры в стране.

Но что российский рок переживает не лучшие времена — это точно, да.

Очень всё так заезжено,

и как-то нет таких прорывов, свежака.

Ну, это в нас, наверно, нет. Надо начинать с самих себя прежде всего.

Но просто вот сама волна немножко так достигла...

— С чем вы это связываете? — ...достигла дна.

Ну, это связано со многими причинами.

В принципе...

Как тебе сказать?

Вам — да? — Юрий Александрович?

Мы же на «вы» договорились.

И не материться.

— Это была не моя просьба. — Ну, хорошо, да.

Юрий Алксандрович,

любая идея, она...

Вот идея вот этого рока — я помню, в 80-ые она...

Мы просто горели все этой идеей, что вот...

Помнишь, у меня ещё была песня: «Взойдёт звездою русский рок»?

Такая глагольная рифма.

И вот это ощущение свежака, нового, свежего —

это очень было сильно.

Ленинградский рок-клуб.

Но любая идея — понимаешь? — когда она воплощается в жизнь,

политическая, кстати вот,

взять, там, коммунизм, демократию — любую вообще концепцию, —

она, претворяясь в жизнь, теряет свой ореол какой-то,

и она становится такой немножко утилитарной.

И когда она уже в реальности существует,

начинается какая-то возня подковёрная —

кто-то начинает ковать бабло, кто-то успокаивается,

начинается стагнация.

Ну, это во всех сферах человеческой деятельности существует — не только в искусстве.

Вы на себя, ну, конкретно...

(Шевчук) Да и всё умирает просто.

На группу «ДДТ» вы никогда не примеряли понятие «говнорок»?

Когда вы записали альбом и думали:

«Блин. Чё-то... Чё-то уныло».

Я просто скажу вам, что очень много говнорока у нас в корзине.

Ну да, когда ты чувствуешь, что песня, да, немножко попахивает

нафталином или чем-нибудь похлеще.

Бывает конечно! Мы к себе... Я к себе отношусь весьма иронично.

Наверно, вы это знаете.

Никакая не звезда.

Я смотрел одно из ваших недавних интервью,

в котором вас спросили про успех группы Ленинград.

И в вашем ответе мне послышалась некая досада

за то, что эта группа сейчас — по сути, главная рок-группа в стране.

Мне показалось?

Нет. Ну, мне они никогда не нравились.

Они же давно уже живут.

Как бы, я всегда в этом слышу мало музыки очень.

Мало рока. Больше попсы такой.

— (Шевчук) Но как сказал Николай Бердяев, знаете... — А почему? Дудки — разве попса?

Он хорошую фразу сказал:

«Склонен наш народ к оргиям и хороводам».

И вот эти оргии и хороводы — взять, там, съезды партийные

или концерты группы «Ленинград».

Вообще, ну, это очень, как бы, всё вместе,

и вот это всё как-то...

Нет в этом

ну, того, что мне необходимо в музыке,

в посыле каком-то

интеллектуальном, что ли.

Вообще есть два типа культуры:

дионисийский и аполлонический.

То есть об этом ещё писал Гегель, Ницше.

Вот аполлонический путь в культуре —

это торжество духа, интеллекта,

это, понимаешь, светлый разум.

И такого искусства очень много.

А дионисийство, ну, Дионис, —

это вакханалия,

это ужас бытия, тьма,

это физика, это стихия жизни.

И если брать творчество Шнура,

я могу прояснить про него, —

это как раз дионисийство чистой воды.

И в принципе, ничего, наверное, плохого в этом нет,

потому что аполлоническое искусство в какие-то времена терпит крах,

оно начинает стагнировать,

застывает вот в этом торжестве интеллектуализма.

Оно становится пресным и в этом даже пошловатым.

И появляются такие люди, которые просто начинают это рвать!

Козлорогие паны с голыми нимфами.

Рвать эти все благородные устои, каноны.

И в этом тоже что-то есть, безусловно.

Это всегда было в искусстве.

(Дудь) А вам не кажется, что..?

Но мне больше нравится, когда и то, и другое есть в творчестве —

и аполлоническое, и дионисийское.

Разве Rolling Stones и AC/DC по-прежнему катают по всему миру

и собирают в том числе и молодую аудиторию не потому, что они дионисийские и карнавал?

В рок-н-ролле этого очень много,

поэтому много рок-н-ролла мне, может быть, и не нравится.

Но позвольте мне иметь своё мнение, Юрий Александрович.

Когда у вас отношения со Шнуром испортились?

Да у меня никогда с ним никаких и не было.

Я вчера вот посмотрел, мне показали, он что-то там набрякал...

(Шнуров) Я просто очень не люблю людей, которые начинают учить.

Вот «ДДТ» — это абсолютная коптилка.

Ну, Шевчук. Стал каким-то... «Так. Это нужно этак».

Ну он как-то очень странно апеллирует.

«Что ты, там нас учишь? Что ты, там..?»

Это знаешь, как вот иногда бывает, встретишь какого-то дурака,

пытаешься что-то ему сказать хорошее,

а он говорит: «Чё ты нас учишь?» Ну как-то в этом...

«Что ты, самый умный, что ли?»

Ну как-то это... Стиль речи такой очень,

такой, ну мягко говоря, урловатый такой, да.

— Юрий Юлианович, ну... — Не знаю.

Не мне конечно вас судить, но мне кажется, это ревность, нет?

Нет никакой ревности. У нас полные залы.

— Человек хоть что-то... Нет! Тем более это странно видеть! — Никакой ревности нет.

Он последний человек, который делает хоть что-то,

чтобы молодые люди не читали поголовно рэп.

Старик, мат. Мне никогда не нравился на сцене мат.

И дело тут даже не в этом чуваке...

— Вы певец русской души! Русская душа без мата невозможна! — Возможна.

Абсолютно возможна русская душа без мата.

Понимаешь, это вот сейчас нынешняя тенденция.

Я вот говорю молодым: это какое-то упрощение.

Упрощение гражданского общества.

Начальник и подчинённый —

никаких других вещей уже не существует.

В культуре — в рок-культуре, в рэп-культуре — тоже очень много упрощений.

Понижение языка.

А вот мат — это, понимаешь, язык чувственный, очень эмоциональный.

Но я не согласен — это Мирон, по-моему, — да? — сказал...

— ...что это жемчужина русского языка? — Да.

А нецензурная брань — жемчужина великого русского языка, окей?

Иногда можно, но не каждый день, не с утра до ночи.

И понимаешь, вот это засилье мата

меня конечно просто...

Мне очень это не нравится, скажу вам.

Очень не нравится, потому что от этого тормозит развитие русского языка,

потому что это упрощение,

это банально очень и...

Кстати! Мат, если можно так сказать о русском языке, —

это эмоциональные пики, да?

И когда человек всё время говорит на этом эмоциональном пике,

то, в принципе, эмоция теряется

и она сама себя убивает.

И получается, что ты как художник уже не можешь достичь этих пиков,

которые необходимы тебе в дальнейшем просто.

Ты просто всё утилизируешь.

И это очень серьёзная проблема.

Знаешь, какая проблема всегда, когда мы снимаем и я за рулём?

Сторона не рабочая.

Две недели назад я не умел заправлять сам без помощи чьей-либо,

но сгонял в Исландию и научился это делать, потому что там заправщиков НЕТ.

(Дудь) Ксюха.

(Дудь) И антифриз!

(Оператор) Антифриз там был.

— (Оператор) Не антифриз тебе нужен, а незамерзайка. — (Дудь) А какая разница?

— (Оператор, через смех) Ну ты даёшь! — (Дудь) А есть разница, да? — Братан, ты чё?

Благодаря моим новым корешам из Альфа-Банка и карте CashBack

заезжать на заправки стало вдвойне приятнее.

С каждого чека на АЗС — любой АЗС! —

Альфа-Банк возвращает 10% обратно на счёт по карте CashBack.

Хотите платить за бензинушку, как до кризиса,

и оптимизировать повседневные покупки?

Бежим по ссылке в описании

и заказываем карту от Альфа-Банка.

Давайте перенесёмся в прошлое.

У вас есть одна песня, которую знают ВСЕ поколения.

Как минимум одна песня, которую знают все

Песня «Что такое осень?»

(звучит песня «ДДТ» — «Осень») ♪ Осень, мне бы прочь от земли ♪

Да.

— (Дудь) 1991 год. — Да.

Как так произошло, что эта песня,

которая, в общем-то, стала главной в истории группы «ДДТ» появилась?

Где вы гуляли, по какой части Петербурга, что..?

Я её написал на кладбище.

В Александро-Невской Лавре.

Это рядом с вашей тогдашней коммунальной квартирой?

Да, да, коммуналка была на Синопской, 20 метров.

Я там прожил много-много лет.

Мы там гуляли, потому что на кладбище хорошо.

Одиноко очень.

Есть, о чём подумать. Хорошо.

Я туда часто ходил, да.

Сидишь... Возьмёшь бутылочку,

мы с другом, Сергеем Броком, — и философствуешь о бренности бытия.

Так это приятно, да.

Так. И что именно в тот вечер, тот день, происходило, что родилась..?

Я не помню, что происходило. Ты же не понимаешь, как она рождается.

Но в этом что-то было. Какое-то было такое состояние души, наверно.

Ну, эту песню мы потом долго и не пели,

потому что она уже действительно из каждого утюга.

У вас бывало, что вы испытывали прямо тошноту от того, что вам надо её играть?

Ты знаешь, я... Вот у нас такая искрення беседа.

Я, может быть, нигде это не рассказывал, но

я её прекратил петь как-то после первой Чечни.

Потому что 95-ый год... Ну, неважно. Многие об этом знают, и...

Там парень один умирал, понимаешь?

В буквальном смысле слова умирал молодой парень.

Ко мне подбежал его друг.

Это было около больнички.

— В Грозном? — Да.

И говорит: «Вася умирает.

Юрий, он всю жизнь мечтал, чтобы вы песню “Осень” спели».

Ну и подошёл спел. И он умер.

Ну, вообще после этого я как-то... Ты знаешь, это,

ну, как-то у меня не пелось оно очень долгое время.

Я по-разному от неё отстранялся.

Но песня-то неплохая, в принципе.

«Что же будет с Родиной, с нами?»

Но, какие-то вещи, занаешь, есть внутренние,

без которых ты просто не можешь что-то делать.

Очень это всё глубоко и серьёзно.

Я не знаю, в курсе вы или нет, но сейчас в России

просто мания видеоблогинга,

и в том числе влогинга.

Это когда люди сами себя снимают, живут в формате дневника.

— Снимают всё, что происходит... — Нет, мне чуждо. — ...вокруг них.

Тем не менее, многие удивятся,

но Юрий Шевчук — один из первых

и самых известных влогеров 90-ых годов.

— Потому что ваша поездка с любительской видеокамерой в Чечню в 95-ом году... — А, ну да, это было.

...это абсолютно легендарная с точки зрения журналистики штука.

Начинается серьёзное.

Как появляется оружие, так все начинают почему-то немножко улыбаться.

Нервы. (смеётся)

Камера и гитара, да.

То, чему я удивился больше всего...

Меня совершенно не удивляло, что вы бывали в Чечне.

Это, в общем-то, известный факт для тех, кто группой «ДДТ» и вами

интересуется прямо совсем по касательной.

Но меня удивило то, что это же реально было чуть ли не через неделю после начала,

после ввода войск в Чечню.

Да.

Как к вам пришла эта идея?

Сидел, как все.

— В Питере? — Да, в Питере, на кухне.

Включил ящик, а там такое просто...

Какое?

Бойня.

Вот перед новым годом.

Позвонил — а у меня друзья в МЧС очень хорошие.

У меня много друзей служивых таких, я их люблю очень.

Потому что прекрасные люди.

Ну, на них Россия стоит.

Как бы там что бы ни говорили.

И многие служат...

Как все говорили и в Чечне, и в других местах:

«Служим России, больше некому».

Да, это очень приятные люди, прекрасные.

Позвонил в МЧС

и попросился в Чечню посмотреть как художник,

потому что мне было невыносимо всё это наблюдать.

Ну, такой был очень порывистый чувак, да.

И через два-три дня я уже бортом...

МЧСовским из Чкаловского?

Да, да, да. Уже был в Моздоке, да.

То, что я увидел, — я этому не рад абсолютно.

То, что я пережил.

Прочувствовал.

Не знаю. Я оттуда вернулся другим человеком абсолютно.

Если раньше у меня были какие-то иллюзии...

— Про что? — О власти, о народе, о...

О том о сём.

Какие-то иллюзорные мысли.