Замятин - Мы - Запись 27-я Zamyatin - Us - Record 27 Zamyatin - Nosotros - Disco 27 Zamyatin - Nous - Disque 27 Zamyatin - Noi - Disco 27 Zamyatin - Nós - Disco 27

Запись 27-я. Конспект: Никакого конспекта – нельзя Entry 27. Synopsis: No synopsis is impossible

Я один в бесконечных коридорах – тех самых. I am alone in the endless corridors - the very same corridors. Немое бетонное небо. A silent concrete sky. Где-то капает о камень вода. Somewhere, water drips against a rock. Знакомая, тяжелая, непрозрачная дверь – и оттуда глухой гул. A familiar, heavy, opaque door - and from there a muffled rumble.

Она сказала, что выйдет ко мне ровно в 16. She said she'd come out to me at 16 sharp. Но вот уже прошло после 16 пять минут, десять, пятнадцать: никого. But now it's past sixteen five minutes, ten, fifteen: no one.

На секунду прежний я, которому страшно, если откроется эта дверь. For a second, the old me who's scared if that door opens. Еще последние пять минут, и если она не выйдет — The last five minutes, and if she doesn't come out--

Где-то капает о камень вода. Somewhere, water drips against a rock. Никого. Я с тоскливой радостью чувствую: спасен. I feel with wistful joy: saved. Медленно иду по коридору, назад. Slowly walking down the hallway, backwards. Дрожащий пунктир лампочек на потолке все тусклее, тусклее… The quivering dotted bulbs on the ceiling grow dimmer, dimmer....

Вдруг сзади торопливо брякнула дверь, быстрый топот, мягко отскакивающий от потолка, от стен, – и она, летучая, слегка запыхавшаяся от бега, дышит ртом. Suddenly a door rattled hastily behind her, a quick stomp bouncing softly off the ceiling, off the walls, and she was flying, slightly out of breath from running, mouth breathing.

– Я знала: ты будешь здесь, ты придешь! Я знала: ты-ты…

Копья ресниц отодвигаются, пропускают меня внутрь – и… Как рассказать то, что со мною делает этот древний, нелепый, чудесный обряд, когда ее губы касаются моих? The spears of lashes push back, letting me inside - and... How to tell what this ancient, ridiculous, marvelous rite does to me when her lips touch mine? Какой формулой выразить этот, все, кроме нее, в душе выметающий вихрь? What formula can be used to express this whirlwind that is sweeping away everything but her in the soul? Да, да, в душе – смейтесь, если хотите.

Она с усилием, медленно подымает веки – и с трудом, медленно слова: She lifts her eyelids with an effort, slowly - and with hard, slow words:

– Нет, довольно… после: сейчас – пойдем. - No, that's enough... after: now - let's go.

Дверь открылась. Ступени – стертые, старые. The steps are ragged, old. И нестерпимо пестрый гам, свист, свет… And the unbearably motley clamor, the whistling, the lights....

С тех пор прошли уже почти сутки, все во мне уже несколько отстоялось – и тем не менее мне чрезвычайно трудно дать хотя бы приближенно-точное описание. Almost twenty-four hours have passed since then, everything in me has somewhat settled down - and yet I find it extremely difficult to give even a roughly accurate description. В голове как будто взорвали бомбу, а раскрытые рты, крылья, крики, листья, слова, камни – рядом, кучей, одно за другим… It was as if a bomb had exploded in my head, and open mouths, wings, screams, leaves, words, rocks - side by side, in a heap, one after another...

Я помню – первое у меня было: «Скорее, сломя голову, назад». I remember - the first one I had was, "Hurry up, break my head, go back." Потому что мне ясно: пока я там, в коридорах, ждал – они как-то взорвали или разрушили Зеленую Стену – и оттуда все ринулось и захлестнуло наш очищенный от низшего мира город. Because it's clear to me: while I was out there in the corridors waiting - they somehow blew up or destroyed the Green Wall - and from there everything rushed in and overwhelmed our lower world-leaning city.

Должно быть, что-нибудь в этом роде я сказал I. Она засмеялась: Must have been something along those lines I said I. She laughed:

– Да нет же! - No, it's not! Просто мы вышли за Зеленую Стену… It's just that we've gone beyond the Green Wall.....

Тогда я раскрыл глаза – и лицом к лицу со мной, наяву то самое, чего до сих пор не видел никто из живых иначе, как в тысячу раз уменьшенное, ослабленное, затушеванное мутным стеклом Стены. Then I opened my eyes - and face to face with me, for real, the very thing that until now no one alive had ever seen otherwise than a thousand times diminished, weakened, obscured by the murky glass of the Wall.

Солнце… это не было наше, равномерно распределенное по зеркальной поверхности мостовых солнце: это были какие-то живые осколки, непрестанно прыгающие пятна, от которых слепли глаза, голова шла кругом. The sun... it was not our sun, evenly distributed on the mirrored surface of the sidewalk: it was some living fragments, incessantly jumping spots that made my eyes blind and my head spin. И деревья, как свечки, – в самое небо; как на корявых лапах присевшие к земле пауки; как немые зеленые фонтаны… И все это карачится, шевелится, шуршит, из-под ног шарахается какой-то шершавый клубочек, а я прикован, я не могу ни шагу – потому что под ногами не плоскость – понимаете, не плоскость, – а что-то отвратительно-мягкое, податливое, живое, зеленое, упругое. And the trees, like candles - up to the very sky; like spiders crouched on gaunt paws; like mute green fountains... And all this is rolling, moving, rustling, some rough ball of grass is shuffling from under my feet, and I am chained, I can't take a step - because under my feet is not a plane - you know, not a plane - but something disgustingly soft, pliable, alive, green, elastic.

Я был оглушен всем этим, я захлебнулся – это, может быть, самое подходящее слово. I was stunned by it all, I choked - that may be the most appropriate word. Я стоял, обеими руками вцепившись в какой-то качающийся сук. I stood with both hands clutching at some swaying bough.

– Ничего, ничего! Это только сначала, это пройдет. Смелее! Courage!

Рядом с I – на зеленой, головокружительно прыгающей сетке чей-то тончайший, вырезанный из бумаги профиль… нет, не чей-то, а я его знаю. Next to I - on a green, dizzyingly bouncing grid is someone's delicate, paper-cut profile... no, not someone, but I know him. Я помню: доктор – нет, нет, я очень ясно все понимаю. I remember: the doctor - no, no, I'm very clear on this. И вот понимаю: они вдвоем схватили меня под руки и со смехом тащат вперед. And then I realize that the two of them have grabbed me under the arms and are dragging me forward with laughter. Ноги у меня заплетаются, скользят. My legs are splayed, slipping. Там карканье, мох, кочки, клекот, сучья, стволы, крылья, листья, свист… There's carcagne, moss, bumps, cackles, twigs, trunks, wings, leaves, whistling....

И – деревья разбежались, яркая поляна, на поляне – люди… или уж я не знаю как: может быть, правильней – существа. And - the trees scattered, a bright clearing, in the clearing - people... or I don't know how: maybe it's more correct - creatures.

Тут самое трудное. Here's the hard part. Потому что это выходило из всяких пределов вероятия. Because it was out of the realm of possibility. И мне теперь ясно, отчего I всегда так упорно отмалчивалась: я все равно бы не поверил – даже ей. And it's clear to me now why I've always been so stubbornly silent: I wouldn't have believed it anyway - not even her. Возможно, что завтра я и не буду верить и самому себе – вот этой своей записи. It's possible that tomorrow I won't believe myself, either - this post of mine.

На поляне вокруг голого, похожего на череп камня шумела толпа в триста – четыреста… человек – пусть – «человек», мне трудно говорить иначе. In the clearing around the bare, skull-like stone, a crowd of three hundred to four hundred... people - let's say "people," I find it hard to say otherwise. Как на трибунах из общей суммы лиц вы в первый момент воспринимаете только знакомых, так и здесь я сперва увидел только наши серо-голубые юнифы. Just as in the stands from the sum total of faces you at first perceive only familiar ones, so here I at first saw only our gray-blue juniors. А затем секунда – и среди юниф, совершенно отчетливо и просто: вороные, рыжие, золотистые, караковые, чалые, белые люди – по-видимому, люди. And then a second - and among the unif, perfectly distinct and plain: raven, red, gold, caraca, turbaned, white people - apparently people. Все они были без одежд и все были покрыты короткой блестящей шерстью – вроде той, какую всякий может видеть на лошадином чучеле в Доисторическом Музее. They were all unclothed and all covered in short, shiny hair - like the kind anyone might see on a horse stuffed animal in a Prehistoric Museum. Но у самок были лица точно такие – да, да, точно такие же, – как и у наших женщин: нежно-розовые и не заросшие волосами, и у них свободны от волос были также груди – крупные, крепкие, прекрасной геометрической формы. But the females had faces exactly the same - yes, yes, exactly the same - as our women: soft pink and hairless, and their breasts were free of hair as well - large, firm, beautifully geometric in shape. У самцов без шерсти была только часть лица – как у наших предков. Males with no fur had only part of their face - like our ancestors.

Это было до такой степени невероятно, до такой степени неожиданно, что я спокойно стоял – положительно утверждаю: спокойно стоял и смотрел. It was to such a degree unbelievable, to such a degree unexpected, that I calmly stood - I positively affirm: calmly stood and watched. Как весы: перегрузите одну чашку – и потом можете класть туда уже сколько угодно – стрелка все равно не двинется… Like a scale: overload one cup - and then you can put as much as you want - the hand will still not move ...

Вдруг – один: I уже со мной нет – не знаю, как и куда она исчезла. Suddenly - one: I am no longer with me - I don't know how or where she disappeared to. Кругом только эти, атласно лоснящиеся на солнце шерстью. Just these, satin-splashed in the sun with their fur. Я хватаюсь за чье-то горячее, крепкое, вороное плечо: I grab onto someone's hot, strong, raven-haired shoulder:

– Послушайте – ради Благодетеля – вы не видали – куда она ушла? - Look, for the good Lord's sake, have you seen where she's gone? Вот только сейчас – вот сию минуту… Just right now - right this minute...

На меня – косматые, строгие брови:

– Ш-ш-ш! Тише. – И космато кивнули туда, на середину, где желтый, как череп, камень. - And they nodded obliquely to the middle where the yellow, skull-like stone was.

Там, наверху, над головами, над всеми – я увидел ее. Up there, above our heads, above everyone - I saw her. Солнце прямо в глаза, по ту сторону, и от этого вся она – на синем полотне неба – резкая, угольно-черная, угольный силуэт на синем. The sun is directly in her eyes, on the other side, and it makes her whole - on the blue canvas of the sky - sharp, coal-black, a charcoal silhouette on blue. Чуть выше летят облака, и так, будто не облака, а камень, и она сама на камне, и за нею толпа, и поляна – неслышно скользят, как корабль, и легкая – уплывает земля под ногами… A little higher the clouds fly, and so as if it were not clouds but a stone, and she herself on the stone, and behind her the crowd, and the glade - silently gliding like a ship, and light - floating away the earth beneath her feet....

– Братья… – это она. – Братья! Вы все знаете: там, за Стеною, в городе – строят «Интеграл». You all know: there, behind the Wall, in the city, they're building Integral. И вы знаете: пришел день, когда мы разрушим эту Стену – все стены – чтобы зеленый ветер из конца в конец – по всей земле. And you know: the day has come when we will tear down this Wall - all the walls - so that the green wind from end to end - all over the earth. Но «Интеграл» унесет эти стены туда, вверх, в тысячи иных земель, какие сегодня ночью зашелестят вам огнями сквозь черные ночные листья… But the Integral will take those walls up there, up there, to a thousand other lands, which tonight will rustle you with lights through the black night leaves....

Об камень – волны, пена, ветер: Against the rock - waves, foam, wind:

– Долой «Интеграл»! - Down with Integral! Долой!

– Нет, братья: не долой. Но «Интеграл» должен быть нашим. В тот день, когда он впервые отчалит в небо, на нем будем мы. The day it first takes to the skies, we'll be on it. Потому что с нами Строитель «Интеграла». Он покинул стены, он пришел со мной сюда, чтобы быть среди вас. He left the walls, he came here with me to be among you. Да здравствует Строитель!

Миг – и я где-то наверху, подо мною – головы, головы, головы, широко кричащие рты, выплеснутые вверх и падающие руки. Это было необычайно странное, пьяное: я чувствовал себя над всеми, я был я, отдельное, мир, я перестал быть слагаемым, как всегда, и стал единицей. It was extraordinarily strange, intoxicating: I felt above everyone, I was me, the separate, the world, I ceased to be a summation, as always, and became a unit.

И вот я – с измятым, счастливым, скомканным, как после любовных объятий, телом – внизу, около самого камня. And here I am - with my body crumpled, happy, crumpled as after a love embrace - down near the rock itself. Солнце, голоса сверху – улыбка I. Какая-то золотоволосая и вся атласно-золотая, пахнущая травами женщина. Sunshine, voices from above - smile I. Some golden-haired and all satin-golden, herb-smelling woman. В руках у ней чаша, по-видимому, из дерева. In her hands she holds a bowl, apparently made of wood. Она отпивает красными губами и подает мне, и я жадно, закрывши глаза, пью, чтоб залить огонь, – пью сладкие, колючие, холодные искры. She sips from her red lips and hands it to me, and I drink greedily, eyes closed, to douse the fire - drink the sweet, prickly, cold sparks.

А затем – кровь во мне и весь мир – в тысячу раз быстрее, легкая земля летит пухом. And then - the blood in me and the whole world - a thousand times faster, the light earth flies down. И все мне легко, просто, ясно.

Вот теперь я вижу на камне знакомые, огромные буквы: «Мефи» – и почему-то это так нужно, это простая, прочная нить, связывающая все. Here now I see the familiar, huge letters on the stone: "Mephi" - and for some reason it's so necessary, it's a simple, strong thread that ties everything together. Я вижу грубое изображение – может быть, тоже на этом камне: крылатый юноша, прозрачное тело, и там, где должно быть сердце, – ослепительный, малиново-тлеющий уголь. I see a crude image-maybe also on this stone: a winged youth, a transparent body, and where the heart should be, a blinding, crimson-smoldering coal. И опять: я понимаю этот уголь… или не то: чувствую его – так же, как, не слыша, чувствую каждое слово (она говорит сверху, с камня) – и чувствую, что все дышат вместе – и всем вместе куда-то лететь, как тогда птицы над Стеной… And again: I understand this coal... or not that: I feel it - just as, without hearing it, I feel every word (she speaks from above, from the stone) - and I feel all breathing together - and all flying together somewhere, like the birds over the Wall then....

Сзади, из густо дышащей чащи тел – громкий голос: From behind, from the thickly breathing thicket of bodies, a loud voice:

– Но это же безумие!

И кажется, я – да, думаю, что это был именно я, – вскочил на камень, и оттуда солнце, головы, на синем – зеленая зубчатая пила, и я кричу: And I think I - yes, I think it was me - jumped up on a rock, and from there it's sunshine, heads, a green jagged saw on the blue, and I'm screaming:

– Да, да, именно! И надо всем сойти с ума, необходимо всем сойти с ума – как можно скорее! And we need to all go crazy, we need to all go crazy - as soon as possible! Это необходимо – я знаю.

Рядом – I; ее улыбка, две темных черты – от краев рта вверх, углом; и во мне угол, и это мгновенно, легко, чуть больно, прекрасно… Next to it is I; her smile, two dark features, from the edges of her mouth upward, angled; and there's an angle in me, and it's instantaneous, easy, slightly painful, beautiful...

Потом – только застрявшие, разрозненные осколки. Then it's just stuck, shattered shards.

Медленно, низко – птица. Я вижу: она живая, как я, она, как человек, поворачивает голову вправо, влево, и в меня ввинчиваются черные, круглые глаза… I see: she is alive like me, she is like a human being, she turns her head to the right, to the left, and black, round eyes screw into me ...

Еще: спина – с блестящей, цвета старой слоновой кости шерстью. More: the back - with shiny, old ivory-colored fur. По спине ползет темное, с крошечными, прозрачными крыльями насекомое – спина вздрагивает, чтобы согнать насекомое, еще раз вздрагивает… A dark insect with tiny, transparent wings crawls across my back - my back flinches to chase the insect off, flinches once more....

Еще: от листьев тень – плетеная, решетчатая. More: the shade from the leaves is woven, lattice-like. В тени лежат и жуют что-то похожее на легендарную пищу древних: длинный желтый плод и кусок чего-то темного. In the shadows lay chewing on something that looked like the legendary food of the ancients: a long yellow fruit and a piece of something dark. Женщина сует это мне в руку, и мне смешно: я не знаю, могу ли я это есть. The woman slips it into my hand and I laugh: I don't know if I can eat it.

И снова: толпа, головы, ноги, руки, рты. Выскакивают на секунду лица – и пропадают, лопаются, как пузыри. Faces pop up for a second and then disappear, bursting like bubbles. И на секунду – или, может быть, это только мне кажется – прозрачные, летящие крылья-уши. And for a second - or maybe it's just me - transparent, flying ear wings.

Я из всех сил стискиваю руку I. Она оглядывается: I clench I's hand with all my might. She looks back:

– Что ты?

– Он здесь… Мне показалось… - He's here... I thought I saw him....

– Кто он?

– …Вот только сейчас – в толпе… - ...Except now - in the crowd....

Угольно-черные, тонкие брови вздернуты к вискам: острый треугольник, улыбка. Coal-black, thin eyebrows upturned to temples: a sharp triangle, a smile. Мне неясно: почему она улыбается – как она может улыбаться?

– Ты не понимаешь – I, ты не понимаешь, что значит, если он или кто-нибудь из них – здесь. - You don't understand - I, you don't understand what it means if he or any of them are here.

– Смешной! Разве кому-нибудь там, за Стеною, придет в голову, что мы здесь? Would it occur to anyone beyond the Wall that we're here? Вспомни: вот ты – разве ты когда-нибудь думал, что это возможно? Remember: here you are - did you ever think it was possible? Они ловят нас там – пусть ловят! They catch us out there, let them catch us out there! Ты бредишь.

Она улыбается легко, весело, и я улыбаюсь, земля – пьяная, веселая, легкая – плывет… She smiles lightly, cheerfully, and I smile, the earth - drunken, cheerful, light - floats...