Oscar Wilde - El fantasma de Canterville - Capitulo VII Oscar Wilde - Das Gespenst von Canterville - Kapitel VII Oscar Wilde - The Canterville Ghost - Chapter VII Oscar Wilde - O Fantasma de Canterville - Capítulo VII

Cuatro días después de estos curiosos sucesos, a eso de las once de la noche, salía un fúnebre cortejo de Canterville-House. Four days after these curious events, at about eleven o'clock at night, a funeral procession left Canterville-House.

El carro iba arrastrado por ocho caballos negros, cada uno de los cuales llevaba adornada la cabeza con un gran penacho de plumas de avestruz, que se balanceaban.

La caja, de plomo, iba cubierta con un rico paño de púrpura, sobre el cual estaban bordadas en oro las armas de los Canterville. The lead box was covered with a rich purple cloth, on which the arms of the Cantervilles were embroidered in gold.

A cada lado del carro y de los coches marchaban los criados llevando antorchas encendidas. Σε κάθε πλευρά του κάρου και των πούλμαν παρέλασαν υπηρέτες που έφεραν αναμμένους πυρσούς.

Toda aquella comitiva tenía un aspecto grandioso e impresionante. The whole retinue looked grand and impressive.

Lord Canterville presidía el duelo; había venido del país de Gales expresamente para asistir al entierro, y ocupaba el primer coche, con la pequeña Virginia. Lord Canterville presided over the duel; she had come from Wales expressly to attend the funeral, and was in the first car, with little Virginia.

Después iban el ministro de los Estados Unidos y su esposa, y detrás, Washington y los dos muchachos. Next came the U.S. minister and his wife, and behind them, Washington and the two boys. Следом шли министр США с женой, а за ними - Вашингтон с двумя мальчиками.

En el último coche iba mistress Umney. Todo el mundo convino en que, después de haber sido atemorizada por el fantasma, por espacio de más de cincuenta años, tenía realmente derecho de verle desaparecer para siempre.

Cavaron una profunda fosa en un rincón del cementerio, precisamente bajo el tejo centenario, y dijo las últimas oraciones, del modo más patético, el reverendo Augusto Dampier.

Luego, al bajar la caja a la fosa, Virginia se adelantó, colocando encima de ella una gran cruz hecha con flores de almendro, blancas y rojas.

En aquel momento salió la luna de detrás de una nube e inundó el cementerio con sus silenciosas oleadas de plata, y de un bosquecillo cercano se elevó el canto de un ruiseñor.

Virginia recordó la descripción que le hizo el fantasma del jardín de la Muerte; sus ojos se llenaron de lágrimas y apenas pronunció una palabra durante el regreso.

A la mañana siguiente, antes que lord Canterville partiese para la ciudad, mistress Otis conferenció con él respecto de las joyas entregadas por el fantasma a Virginia. На следующее утро, перед тем как лорд Кентервиль уехал в город, госпожа Отис обсудила с ним драгоценности, подаренные призраком Вирджинии.

Eran soberbias, magníficas.

Había, sobre todo, un collar de rubíes, en una antigua montura veneciana, que era un espléndido trabajo del siglo XVI, y el conjunto representaba tal cantidad que míster Otis sentía vivos escrúpulos en permitir a su hija que se quedase con ellas. There was, above all, a necklace of rubies, in an old Venetian setting, which was a splendid work of the sixteenth century, and the whole represented such a quantity that Mr. Otis had strong qualms about allowing his daughter to keep them. Прежде всего, там было ожерелье из рубинов в старинной венецианской оправе, великолепной работы шестнадцатого века, и все это в таком количестве, что мистер Отис не решался позволить дочери оставить их у себя.

-Milord -dijo el ministro-, sé que en éste país se aplica la mano muerta lo mismo a los objetos menudos que a las tierras, y es evidente, evidentísimo para mí, que estas joyas deben quedar en poder de usted como legado de familia. "Milord," said the minister, "I know that in this country the dead hand is applied to small objects as well as to land, and it is evident, very evident to me, that these jewels must remain in your possession as a family legacy." . Милорд, - сказал министр, - я знаю, что в этой стране "мертвая рука" распространяется как на мелкие предметы, так и на земли, и для меня совершенно очевидно, что эти драгоценности должны быть оставлены вам в качестве семейного наследства. Le ruego, por tanto, que consienta en llevárselas a Londres, considerándolas simplemente como una parte de su herencia que le fuera restituida en circunstancias extraordinarias. I beg you, therefore, to consent to take them with you to London, regarding them simply as part of your inheritance, restored to you in extraordinary circumstances. Поэтому я прошу вас согласиться отвезти их в Лондон, рассматривая их просто как часть вашего наследства, которое должно быть возвращено вам при чрезвычайных обстоятельствах. En cuanto a mi hija, no es más que una chiquilla, y hasta hoy, me complace decirlo, siente poco interés por estas futilezas de lujo superfluo. As for my daughter, she is but a little girl, and to this day, I am glad to say, she feels little interest in these futilities of superfluous luxury. Что касается моей дочери, то она еще ребенок, и по сей день, как я с радостью могу сказать, ее мало интересуют эти пустяки, излишняя роскошь. He sabido igualmente por mistress Otis, cuya autoridad no es despreciable en cosas de arte, dicho sea de paso, pues ha tenido la suerte de pasar varios inviernos en Boston, siendo muchacha, que esas piedras preciosas tienen un gran valor monetario, y que si se pusieran en venta producirían una bonita suma. I have also learned from Mrs. Otis, whose authority is not insignificant in matters of art, by the way, having been lucky enough to spend several winters in Boston as a girl, that these precious stones have a great monetary value, and that if put up for sale would yield a handsome sum. Я также слышал от госпожи Отис, чей авторитет в искусстве весьма значителен, кстати, ей посчастливилось провести несколько зим в Бостоне, будучи девушкой, что эти драгоценные камни имеют большую денежную ценность, и если их выставить на продажу, то можно выручить солидную сумму. En estas circunstancias, lord Canterville, reconocerá usted, indudablemente, que no puedo permitir que queden en manos de ningún miembro de la familia. В сложившихся обстоятельствах, лорд Кентервиль, вы, несомненно, поймете, что я не могу допустить, чтобы они остались в руках кого-либо из членов семьи. Además de que todos esos "bibelots" y todos esos juguetes, por muy apreciados y necesitados que sean a la dignidad de la aristocracia británica, estarían fuera de lugar entre personas educadas según los severos principios, pudiera decirse, de la sencillez republicana. In addition to that all those "bibelots" and all those toys, much appreciated and needed as they are to the dignity of the British aristocracy, would be out of place among people educated according to the severe principles, it could be said, of republican simplicity. Кроме того, все эти "бибелоты" и все эти игрушки, какими бы дорогими и нужными они ни были для достоинства британской аристократии, были бы неуместны среди людей, воспитанных в соответствии с суровыми принципами, можно сказать, республиканской простоты. Quizá me atrevería a asegurar que Virginia tiene gran interés en que la deje usted la cajita que encierra esas joyas, en recuerdo de las locuras y el infortunio del antepasado. Perhaps I would dare to say that Virginia has a great interest in you leaving her the little box that contains those jewels, in memory of the madness and misfortune of her ancestor. Пожалуй, я рискну сказать, что Вирджиния очень заинтересована в том, чтобы вы оставили ей шкатулку с этими драгоценностями в память о глупостях и несчастьях ее предка. Y como esa caja está muy vieja y, por consiguiente, deterioradísima, quizá encuentre usted razonable acoger favorablemente su petición. And since that box is very old, and therefore extremely dilapidated, you may find it reasonable to accept his request favorably. А поскольку этот ящик очень старый и, следовательно, очень ветхий, вы можете счесть разумным удовлетворить вашу просьбу. En cuanto a mí, confieso que me sorprende grandemente ver a uno de mis hijos demostrar interés por una cosa de la Edad Media, y la única explicación que le encuentro es que Virginia nació en un barrio de Londres, al poco tiempo de regresar mistress Otis de una excursión a Atenas. Что касается меня, то, признаюсь, я очень удивлен, что один из моих детей проявляет интерес к предметам средневековья, и единственное объяснение, которое я могу найти этому, заключается в том, что Вирджиния родилась в пригороде Лондона, вскоре после того, как госпожа Отис вернулась из экскурсии в Афины.

Lord Canterville escuchó imperturbable el discurso del digno ministro, atusándose de cuando en cuando su bigote gris, para ocultar una sonrisa involuntaria. Ο Λόρδος Κάντερβιλ άκουγε απαθής την ομιλία του άξιου υπουργού, χαϊδεύοντας κατά διαστήματα το γκρίζο μουστάκι του για να κρύψει ένα ακούσιο χαμόγελο. Lord Canterville listened impassively to the worthy minister's speech, stroking his gray mustache from time to time to hide an involuntary smile. Лорд Кентервиль невозмутимо слушал речь высокопоставленного министра, время от времени поправляя свои седые усы, чтобы скрыть невольную улыбку.

Una vez que hubo terminado míster Otis, le estrechó cordialmente la mano, y contestó: When Mr. Otis had finished, he shook his hand cordially, and replied: Когда мистер Отис закончил, он сердечно пожал ему руку и ответил:

-Mi querido amigo, su encantadora hijita ha prestado un servicio importantísimo a mi desgraciado antecesor. "My dear friend, your charming little daughter has rendered a most important service to my unfortunate predecessor. -Мой дорогой друг, ваша очаровательная маленькая дочь оказала очень важную услугу моему несчастному предшественнику. Mi familia y yo la estamos reconocidísimos por su maravilloso valor y por la sangre fría que ha demostrado. My family and I greatly appreciate her for her wonderful courage and for the cold blood she has shown. Я и моя семья очень благодарны ей за ее удивительное мужество и хладнокровие, которое она проявила. Las joyas le pertenecen, sin duda alguna, y creo, a fe mía, que si tuviese yo la suficiente insensibilidad para quitárselas, el viejo tunante saldría de su tumba al cabo de quince días para infernarme la vida. The jewels belong to him, without a doubt, and I believe, by faith, that if I were insensitive enough to take them from him, the old rogue would come out of his grave in a fortnight to hell with my life. Драгоценности принадлежат ему, без сомнения, и я верю, что, если бы у меня хватило бесчувствия забрать их у него, старый негодяй через две недели вылез бы из могилы, чтобы преисполнить мою жизнь. En cuanto a que sean joyas de familia, no podrían serlo sino después de estar especificadas como tales en un testamento, en forma legal, y la existencia de estas joyas permaneció siempre ignorada. As for them being family jewels, they could not be until after being legally specified as such in a will, and the existence of these jewels has always remained unknown. Что касается того, что они были фамильными драгоценностями, то они не могли быть фамильными драгоценностями, пока не были указаны в завещании, составленном в законной форме, и существование этих драгоценностей навсегда осталось неизвестным. Le aseguro que son tan mías como de su mayordomo. I assure you they are as much mine as your butler's. Уверяю вас, они принадлежат мне в той же степени, что и вашему дворецкому. Cuando miss Virginia sea mayor, sospecho que le encantará tener cosas tan lindas que llevar. When Miss Virginia is older, I suspect she will be delighted to have such pretty things to wear. Когда мисс Вирджиния подрастет, я подозреваю, что ей понравится носить такие милые вещи. Además, míster Otis, olvida usted que adquirió usted el inmueble y el fantasma bajo inventario. Besides, Mr. Otis, you forget that you acquired the property and the ghost under inventory. Кроме того, мистер Отис, вы забываете, что приобрели имущество и призрака по описи.

De modo que todo lo que pertenece al fantasma le pertenece a usted. Так что все, что принадлежит призраку, принадлежит и вам. A pesar de las pruebas de actividad que ha dado sir Simón por el corredor, no por eso deja de estar menos muerto, desde el punto de vista legal, y su compra le hace a usted dueño de lo que le pertenecía a él. Despite Sir Simon's evidence of activity through the broker, he is nonetheless legally dead, and your purchase makes you owner of what belonged to him. Несмотря на доказательства активности сэра Саймона для брокера, с юридической точки зрения он не менее мертв, и его покупка делает вас владельцем того, что принадлежало ему.

Míster Otis se quedó muy preocupado ante la negativa de lord Canterville, y le rogó que reflexionara nuevamente su decisión; pero el excelente par se mantuvo firme y terminó por convencer al ministro de que aceptase el regalo del fantasma. Mr. Otis was greatly troubled at Lord Canterville's refusal, and begged him to reconsider his decision; but the excellent pair held firm and finally persuaded the minister to accept the ghost's gift. Мистер Отис был очень обеспокоен отказом лорда Кентервиля и умолял его пересмотреть свое решение, но великолепная пара держалась стойко и в конце концов убедила министра принять дар призрака.

Cuando, en la primavera de 1890, la duquesita de Cheshire fue presentada por primera vez en la recepción de la reina, con motivo de su casamiento, sus joyas fueron motivo de general admiración. When, in the spring of 1890, the Duchess of Cheshire was first presented at the Queen's reception on the occasion of her marriage, her jewels were the subject of general admiration. Когда весной 1890 года герцогиня Чеширская впервые появилась на свадебном приеме королевы, ее драгоценности стали предметом всеобщего восхищения. Porque Virginia fue agraciada con el tortil o lambrequín de baronía, que se otorga como recompensa a todas las americanitas juiciosas, y se casó con su novio en cuanto éste tuvo edad para ello. Because Virginia was graced with the barony tortil or lambrequin, which is given as a reward to all judicious little Americans, and she married her boyfriend as soon as he was old enough. Вирджиния получила тортиль или ламбрекен баронства, который дается в награду всем благоразумным американским девушкам, и вышла замуж за своего жениха, как только он стал достаточно взрослым для этого.

Eran ambos tan agradables y se amaban de tal modo, que a todo el mundo le encantó ese matrimonio, menos a la vieja marquesa de Dumbleton, que venía haciendo todo lo posible por atrapar al duquesito y casarle con una de sus siete hijas. They were both so agreeable and loved each other so well that everyone loved the marriage, except the old Marchioness of Dumbleton, who had been doing everything she could to trap the little duchess and marry him off to one of her seven daughters. Они оба были так приятны и так любили друг друга, что брак понравился всем, кроме старой маркизы Дамблтон, которая изо всех сил старалась поймать маленького герцога и выдать его замуж за одну из своих семи дочерей.

Para conseguirlo dio lo menos tres grandes comidas costosísimas. To achieve this, he gave at least three large, very expensive meals. Для этого он дал как минимум три больших и очень дорогих обеда.

Cosa rara: míster Otis sentía una gran simpatía personal por el duquesito, pero teóricamente era enemigo del «particularismo», y, según sus propias palabras, «era de temer que, entre las influencias debilitantes de una aristocracia ávida de placer, fueran olvidados por Virginia los verdaderos principios de la sencillez republicana». Странное дело: мистер Отис испытывал большую личную симпатию к маленькому герцогу, но теоретически он был противником "партикуляризма", и, по его собственным словам, "следовало опасаться, что среди ослабляющего влияния жаждущей удовольствий аристократии истинные принципы республиканской простоты будут забыты Виргинией".

Pero nadie hizo caso de sus observaciones, y cuando avanzó por la nave lateral de la iglesia de San Jorge, en Hannover Square, llevando a su hija del brazo, no había hombre más orgulloso en toda Inglaterra. Но никто не прислушался к его замечаниям, и когда он шел к алтарю церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, неся на руках свою дочь, во всей Англии не было человека более гордого.

Después de la luna de miel, el duque y la duquesa regresaron a Canterville-Chase, y al día siguiente de su llegada, por la tarde, fueron a dar una vuelta por el cementerio solitario próximo al pinar. After their honeymoon, the Duke and Duchess returned to Canterville-Chase, and the day after their arrival, in the afternoon, they went for a walk in the lonely cemetery near the pine forest. После медового месяца герцог и герцогиня вернулись в Кентервиль-Чейз, а на следующий день после приезда, во второй половине дня, отправились на прогулку по одинокому кладбищу возле сосновой рощи.

Al principio le preocupó mucho lo relativo a la inscripción que debía grabarse sobre la losa fúnebre de sir Simón, pero concluyeron por decidir que se pondrían simplemente las iniciales del viejo gentilhombre y los versos escritos en la ventana de la biblioteca. Στην αρχή ανησυχούσε πολύ για την επιγραφή που θα ήταν χαραγμένη στην ταφόπλακα του Sir Simon, αλλά τελικά αποφάσισαν ότι τα αρχικά και οι γραπτοί στίχοι του γέρου θα τοποθετούνταν απλώς στο παράθυρο της βιβλιοθήκης. At first he was very concerned about the inscription to be carved on Sir Simon's gravestone, but they eventually decided that it would simply be the old gentleman's initials and the verses written on the library window. Сначала он очень беспокоился о надписи, которая должна быть выгравирована на могиле сэра Саймона, но они решили, что просто нанесут инициалы старого джентльмена и стихи, написанные в окне библиотеки.

La duquesa llevaba unas rosas magníficas, que desparramó sobre la tumba; después de permanecer allí un rato, pasaron por las ruinas del claustro de la antigua abadía. Герцогиня принесла несколько великолепных роз, которые она рассыпала над гробницей; пробыв там некоторое время, они прошли через руины монастыря старого аббатства.

La duquesa se sentó sobre una columna caída, mientras su marido, recostado a sus pies y fumando un cigarrillo, contemplaba sus lindos ojos. The duchess sat on a fallen column, while her husband, leaning at her feet and smoking a cigarette, gazed into her pretty eyes. Герцогиня сидела на поваленной колонне, а ее муж, склонившись к ее ногам и закуривая сигарету, смотрел в ее красивые глаза.

De pronto tiró el cigarrillo y, tomándole una mano le dijo: Внезапно он выбросил сигарету и, взяв ее за руку, сказал:

-Virginia, una mujer no debe tener secretos con su marido. -Вирджиния, женщина не должна хранить секреты от своего мужа.

-Y no los tengo, querido Cecil. -А у меня их нет, дорогой Сесил.

-Sí los tienes -respondió sonriendo-. -Да, это так, - ответил он, улыбаясь. No me has dicho nunca lo que sucedió mientras estuviste encerrada con el fantasma. Ты так и не рассказал мне, что произошло, пока ты был заперт с призраком.

-Ni se lo he dicho a nadie -replicó gravemente Virginia. "Nor have I told anyone," replied Virginia gravely. Я никому не говорила, - серьезно ответила Вирджиния.

-Ya lo sé; pero bien me lo podrías decir a mí. -I know; but you might as well tell me. -Я это знаю, но вы можете мне сказать.

-Cecil, te ruego que no me lo preguntes. -Сесил, я прошу тебя не спрашивать меня. No puedo realmente decírtelo. Я не могу вам сказать. ¡Pobre sir Simón! Бедный сэр Саймон! Le debo mucho. Я многим ему обязан. Sí; no te rías, Cecil; le debo mucho realmente. Да, не смейся, Сесил, я действительно многим ему обязана. Me hizo ver lo que es la vida, lo que significa la muerte y por qué el amor es más fuerte que la muerte. Она заставила меня понять, что такое жизнь, что такое смерть и почему любовь сильнее смерти.

El duque se levantó para besar amorosamente a su mujer. Герцог поднялся и с любовью поцеловал жену.

-Puedes guardar tu secreto mientras yo posea tu corazón -dijo a media voz. -You can keep your secret as long as I possess your heart," he said in a half-voice. -Ты можешь хранить свой секрет, пока я владею твоим сердцем, - сказал он вполголоса.

-Siempre fue tuyo. -Это всегда было твоим.

-Y se lo dirás algún día a nuestros hijos, ¿verdad? -And you will tell our children someday, won't you? -И когда-нибудь вы расскажете об этом нашим детям, не так ли?

Virginia se ruborizó. Вирджиния покраснела.

FIN