"Евгений Онегин" (Глава 3, Часть 2) "Eugen Onegin" (Kapitel 3, Teil 2) "Eugene Onegin" (Chapter 3, Part 2) "Eugène Onéguine" (chapitre 3, partie 2) "Eugene Onegin" (Capitolo 3, Parte 2) 「ウジェーヌ・オネーギン」（第3章第2部） "Eugene Onegin" (Capítulo 3, Parte 2)

XXII

Я знал красавиц недоступных, I knew beauties inaccessible

Холодных, чистых, как зима, Cold, clean as winter

Неумолимых, неподкупных,

Непостижимых для ума; Incomprehensible to the mind;

Дивился я их спеси модной, I marveled at their fashionable arrogance,

Их добродетели природной, Their natural virtues,

И, признаюсь, от них бежал, And, I confess, I fled from them,

И, мнится, с ужасом читал And, he crumples, he read with horror

Над их бровями надпись ада: Above their eyebrows is the inscription of Hell:

Оставь надежду навсегда {20}. Give up hope forever {20}.

Внушать любовь для них беда, To instill love for them is a misfortune,

Пугать людей для них отрада. It is a joy for them to scare people.

Быть может, на брегах Невы Perhaps on the banks of the Neva

Подобных дам видали вы. You have seen such ladies.

XXIII

Среди поклонников послушных Among the fans of the obedient

Других причудниц я видал, I've seen other freaks

Самолюбиво равнодушных

Для вздохов страстных и похвал. For sighs of passion and praise.

И что ж нашел я с изумленьем? And what did I find with amazement?

Они, суровым повеленьем They, by a stern command

Пугая робкую любовь, Scaring timid love

Ее привлечь умели вновь

По крайней мере сожаленьем,

По крайней мере звук речей At least the sound of speeches

Казался иногда нежней, Sometimes seemed more tender

И с легковерным ослепленьем And with gullible blinding

Опять любовник молодой Young lover again

Бежал за милой суетой. I ran after the sweet vanity.

XXIV

За что ж виновнее Татьяна? Why is Tatyana guilty?

За то ль, что в милой простоте For the fact that in sweet simplicity

Она не ведает обмана She knows no deception

И верит избранной мечте? And believes the chosen dream?

За то ль, что любит без искусства, For the fact that he loves without art,

Послушная влеченью чувства, Obedient to the attraction of feeling,

Что так доверчива она, That she is so trusting

Что от небес одарена What is gifted from heaven

Воображением мятежным, Rebellious imagination,

Умом и волею живой, Alive with mind and will,

И своенравной головой, And a wayward head

И сердцем пламенным и нежным?

Ужели не простите ей Do not forgive her

Вы легкомыслия страстей?

XXV

Кокетка судит хладнокровно, The coquette judges in cold blood,

Татьяна любит не шутя Tatiana loves not jokingly

И предается безусловно And indulges unconditionally

Любви, как милое дитя. Love is like a sweet child.

Не говорит она: отложим - She does not say: put off -

Любви мы цену тем умножим, We will increase the price of love,

Вернее в сети заведем; Rather, we will start on the network;

Сперва тщеславие кольнем Vanity stab first

Надеждой, там недоуменьем Hope, perplexity there

Измучим сердце, а потом We'll torture the heart, and then

Ревнивым оживим огнем; Let us revive with jealous fire;

А то, скучая наслажденьем, And then, bored with pleasure,

Невольник хитрый из оков The cunning slave of the shackles

Всечасно вырваться готов. Ready for the hour.

XXVI

Еще предвижу затрудненья: I also foresee difficulties:

Родной земли спасая честь, Saving the honor of the native land,

Я должен буду, без сомненья, I will have to, no doubt,

Письмо Татьяны перевесть. Translate Tatiana's letter.

Она по-русски плохо знала, She did not know Russian well,

Журналов наших не читала I haven't read our magazines

И выражалася с трудом And expressed herself with difficulty

На языке своем родном, In your own language,

Итак, писала по-французски... So, I wrote in French ...

Что делать! What to do! повторяю вновь: I repeat again:

Доныне дамская любовь Until now, ladies' love

Не изьяснялася по-русски, I didn’t speak Russian,

Доныне гордый наш язык

К почтовой прозе не привык.

XXVII

Я знаю: дам хотят заставить

Читать по-русски. Право, страх!

Могу ли их себе представить

С "Благонамеренным" {21} в руках! Я шлюсь на вас, мои поэты;

Не правда ль: милые предметы,

Которым, за свои грехи,

Писали втайне вы стихи,

Которым сердце посвящали,

Не все ли, русским языком

Владея слабо и с трудом,

Его так мило искажали,

И в их устах язык чужой

Не обратился ли в родной?

XXVIII

Не дай мне бог сойтись на бале

Иль при разъезде на крыльце

С семинаристом в желтой шале

Иль с академиком в чепце!

Как уст румяных без улыбки,

Без грамматической ошибки

Я русской речи не люблю.

Быть может, на беду мою,

Красавиц новых поколенье,

Журналов вняв молящий глас,

К грамматике приучит нас;

Стихи введут в употребленье;

Но я... какое дело мне?

Я верен буду старине.

XXIX

Неправильный, небрежный лепет,

Неточный выговор речей

По-прежнему сердечный трепет

Произведут в груди моей;

Раскаяться во мне нет силы,

Мне галлицизмы будут милы,

Как прошлой юности грехи,

Как Богдановича стихи.

Но полно. Мне пора заняться

Письмом красавицы моей;

Я слово дал, и что ж? ей-ей

Теперь готов уж отказаться.

Я знаю: нежного Парни

Перо не в моде в наши дни.

XXX

Певец Пиров и грусти томной {22},

Когда б еще ты был со мной,

Я стал бы просьбою нескромной

Тебя тревожить, милый мой:

Чтоб на волшебные напевы

Переложил ты страстной девы

Иноплеменные слова.

Где ты? приди: свои права

Передаю тебе с поклоном...

Но посреди печальных скал,

Отвыкнув сердцем от похвал,

Один, под финским небосклоном,

Он бродит, и душа его

Не слышит горя моего.

XXXI

Письмо Татьяны предо мною;

Его я свято берегу,

Читаю с тайною тоскою

И начитаться не могу.

Кто ей внушал и эту нежность,

И слов любезную небрежность?

Кто ей внушал умильный вздор,

Безумный сердца разговор,

И увлекательный и вредный?

Я не могу понять. Но вот

Неполный, слабый перевод,

С живой картины список бледный From a living picture, the list is pale

Или разыгранный Фрейшиц Or played by Freyschitz

Перстами робких учениц:

Письмо Татьяны к Онегину Tatyana's letter to Onegin

Я к вам пишу - чего же боле? I am writing to you - what more?

Что я могу еще сказать? What else can I say?

Теперь, я знаю, в вашей воле Now, I know, in your will

Меня презреньем наказать. Punish me with contempt.

Но вы, к моей несчастной доле But you, to my unfortunate lot

Хоть каплю жалости храня, Keeping a drop of pity

Вы не оставите меня. You will not leave me.

Сначала я молчать хотела; At first I wanted to be silent;

Поверьте: моего стыда Trust me: my shame

Вы не узнали б никогда,

Когда б надежду я имела If I had hope

Хоть редко, хоть в неделю раз Though rarely, even once a week

В деревне нашей видеть вас, In our village to see you,

Чтоб только слышать ваши речи, Just to hear your speeches

Вам слово молвить, и потом You have a word to say, and then

Все думать, думать об одном Think everything, think one thing

И день и ночь до новой встречи. And day and night until we meet again.

Но, говорят, вы нелюдим; But, they say, you are unsociable;

В глуши, в деревне все вам скучно, In the wilderness, in the village, everything is boring for you,

А мы... ничем мы не блестим, And we ... we do not shine with anything,

Хоть вам и рады простодушно. Though you are welcomed innocently.

Зачем вы посетили нас? Why did you visit us?

В глуши забытого селенья In the wilderness of a forgotten village

Я никогда не знала б вас, I never knew you

Не знала б горького мученья. I would not know the bitter torment.

Души неопытной волненья Souls of inexperienced excitement

Смирив со временем (как знать? ),

По сердцу я нашла бы друга, I would find a friend after my heart

Была бы верная супруга There would be a faithful spouse

И добродетельная мать. And a virtuous mother.

Другой!.. Another!.. Нет, никому на свете No, to nobody in the world

Не отдала бы сердца я! I would not give my heart!

То в вышнем суждено совете... That in the above is destined advice ...

То воля неба: я твоя; That is the will of heaven: I am yours;

Вся жизнь моя была залогом My whole life has been a pledge

Свиданья верного с тобой; The faithful meet with you;

Я знаю, ты мне послан богом, I know you were sent to me by God

До гроба ты хранитель мой... Until the grave, you are my keeper ...

Ты в сновиденьях мне являлся You appeared to me in dreams

Незримый, ты мне был уж мил, Invisible, you were already nice to me

Твой чудный взгляд меня томил, Your wonderful look tormented me

В душе твой голос раздавался In my soul, your voice rang out

Давно... нет, это был не сон! For a long time ... no, it was not a dream!

Ты чуть вошел, я вмиг узнала, You just entered, I instantly knew

Вся обомлела, запылала All was stunned, flamed

И в мыслях молвила: вот он! And in my thoughts she said: here he is!

Не правда ль? Isn't that so? я тебя слыхала: I heard you:

Ты говорил со мной в тиши, You spoke to me in silence

Когда я бедным помогала When I helped the poor

Или молитвой услаждала Or she delighted with prayer

Тоску волнуемой души? Longing for a worried soul?

И в это самое мгновенье And at this very moment

Не ты ли, милое виденье, Is it not you, dear vision,

В прозрачной темноте мелькнул, In the transparent darkness flashed

Приникнул тихо к изголовью? Crouched quietly to the headboard?

Не ты ль, с отрадой и любовью, Not you, with joy and love,

Слова надежды мне шепнул? Whispered words of hope to me?

Кто ты, мой ангел ли хранитель, Who are you, my guardian angel,

Или коварный искуситель: Or an insidious tempter:

Мои сомненья разреши. Resolve my doubts.

Быть может, это все пустое, Maybe it's all empty

Обман неопытной души! Deception of an inexperienced soul!

И суждено совсем иное...

Но так и быть! Судьбу мою My destiny

Отныне я тебе вручаю, From now on I give you

Перед тобою слезы лью, I shed tears in front of you,

Твоей защиты умоляю... I beg your protection ...

Вообрази: я здесь одна,

Никто меня не понимает, Nobody understands me,

Рассудок мой изнемогает, My mind is exhausted,

И молча гибнуть я должна. And I must die in silence.

Я жду тебя: единым взором I'm waiting for you: with a single gaze

Надежды сердца оживи Revive the hopes of the heart

Иль сон тяжелый перерви, Or interrupt a heavy dream,

Увы, заслуженным укором! Alas, a well-deserved reproach!

Кончаю! I'm finishing! Страшно перечесть... It's scary to reread ...

Стыдом и страхом замираю... I freeze with shame and fear ...

Но мне порукой ваша честь,

И смело ей себя вверяю...

XXXII

Татьяна то вздохнет, то охнет; Tatyana will sigh, then gasp;

Письмо дрожит в ее руке;

Облатка розовая сохнет

На воспаленном языке.

К плечу головушкой склонилась, She bent her head to her shoulder,

Сорочка легкая спустилась

С ее прелестного плеча...

Но вот уж лунного луча

Сиянье гаснет. Там долина

Сквозь пар яснеет. Там поток

Засеребрился; там рожок

Пастуший будит селянина.

Вот утро: встали все давно,

Моей Татьяне все равно.

XXXIII

Она зари не замечает,

Сидит с поникшею главой

И на письмо не напирает

Своей печати вырезной.

Но, дверь тихонько отпирая,

Уж ей Филипьевна седая

Приносит на подносе чай.

"Пора, дитя мое, вставай: Да ты, красавица, готова!

О пташка ранняя моя!

Вечор уж как боялась я!

Да, слава богу, ты здорова!

Тоски ночной и следу нет,

Лицо твое как маков цвет". XXXIV

- Ах! няня, сделай одолженье. "Изволь, родная, прикажи". - Не думай... право... подозренье...

Но видишь... ах! не откажи. "Мой друг, вот бог тебе порука". - Итак, пошли тихонько внука

С запиской этой к О... к тому...

К соседу... да велеть ему,

Чтоб он не говорил ни слова,

Чтоб он не называл меня... -

"Кому же, милая моя? Я нынче стала бестолкова.

Кругом соседей много есть;

Куда мне их и перечесть". XXXV

- Как недогадлива ты, няня! "Сердечный друг, уж я стара, Стара; тупеет разум, Таня;

А то, бывало, я востра,

Бывало, слово барской воли..." - Ах, няня, няня! до того ли?

Что нужды мне в твоем уме?

Ты видишь, дело о письме

К Онегину. - "Ну, дело, дело. Не гневайся, душа моя,

Ты знаешь, непонятна я...

Да что ж ты снова побледнела?" - Так, няня, право ничего.

Пошли же внука своего.

XXXVI

Но день протек, и нет ответа.

Другой настал: все нет как нет.

Бледна, как тень, с утра одета,

Татьяна ждет: когда ж ответ?

Приехал Ольгин обожатель.

"Скажите: где же ваш приятель? Ему вопрос хозяйки был. Он что-то нас совсем забыл". Татьяна, вспыхнув, задрожала.

- Сегодня быть он обещал, -

Старушке Ленский отвечал, -

Да, видно, почта задержала. Татьяна потупила взор,

Как будто слыша злой укор.

XXXVII

Смеркалось; на столе, блистая,

Шипел вечерний самовар,

Китайский чайник нагревая;

Под ним клубился легкий пар.

Разлитый Ольгиной рукою,

По чашкам темною струею

Уже душистый чай бежал,

И сливки мальчик подавал;

Татьяна пред окном стояла,

На стекла хладные дыша,

Задумавшись, моя душа,

Прелестным пальчиком писала

На отуманенном стекле

Заветный вензель О да Е.

XXXVIII

И между тем душа в ней ныла,

И слез был полон томный взор.

Вдруг топот!.. кровь ее застыла.

Вот ближе! скачут... и на двор

Евгений!

"Ах!" - и легче тени

Татьяна прыг в другие сени,

С крыльца на двор, и прямо в сад,

Летит, летит; взглянуть назад

Не смеет; мигом обежала

Куртины, мостики, лужок,

Аллею к озеру, лесок,

Кусты сирен переломала,

По цветникам летя к ручью.

И, задыхаясь, на скамью

XXXIX

Упала...

"Здесь он! здесь Евгений!

О боже! что подумал он!" В ней сердце, полное мучений,

Хранит надежды темный сон;

Она дрожит и жаром пышет,

И ждет: нейдет ли? Но не слышит.

В саду служанки, на грядах,

Сбирали ягоду в кустах

И хором по наказу пели

(Наказ, основанный на том,

Чтоб барской ягоды тайком

Уста лукавые не ели

И пеньем были заняты:

Затея сельской остроты!)

Песня девушек

Девицы, красавицы,

Душеньки, подруженьки,

Разыграйтесь девицы,

Разгуляйтесь, милые!

Затяните песенку,

Песенку заветную,

Заманите молодца

К хороводу нашему,

Как заманим молодца,

Как завидим издали,

Разбежимтесь, милые,

Закидаем вишеньем,

Вишеньем, малиною,

Красною смородиной. Red currant.

Не ходи подслушивать Don't go eavesdrop

Песенки заветные, Treasured songs

Не ходи подсматривать Do not go to spy

Игры наши девичьи. Our games are girlish.

ХL

Они поют, и, с небреженьем

Внимая звонкий голос их, Listening to their sonorous voice,

Ждала Татьяна с нетерпеньем,

Чтоб трепет сердца в ней затих, So that the tremor of the heart in her has subsided,

Чтобы прошло ланит пыланье. To let the glowing glow pass.

Но в персях то же трепетанье,

И не проходит жар ланит,

Но ярче, ярче лишь горит...

Так бедный мотылек и блещет

И бьется радужным крылом,

Плененный школьным шалуном;

Так зайчик в озими трепещет,

Увидя вдруг издалека

В кусты припадшего стрелка.

ХLI

Но наконец она вздохнула

И встала со скамьи своей;

Пошла, но только повернула

В аллею, прямо перед ней,

Блистая взорами, Евгений

Стоит подобно грозной тени,

И, как огнем обожжена,

Остановилася она. She stopped.

Но следствия нежданной встречи But the consequences of an unexpected meeting

Сегодня, милые друзья, Today, dear friends,

Пересказать не в силах я; I cannot retell;

Мне должно после долгой речи I owe after a long speech

И погулять и отдохнуть: And take a walk and relax:

Докончу после как-нибудь. I'll finish it later sometime.