×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

вДудь, Андрей Колесников — летописец Путина / вДудь (4)

Андрей Колесников — летописец Путина / вДудь (4)

— И вот это вот я хотел сказать.

И этим вот та история похожа на эти хоккейные матчи.

И я даже помню, что я его тогда спросил,

когда он научился вот вообще нырять.

А он честно сказал: «Вчера вечером».

Ну то есть он, по крайней мере,

весь вечер учился нырять.

До этого он учился стоять на коньках.

— Мороженщица в Жуковском.

— Да, там одна и та же мороженщица была.

— Почему вы, кстати, в заметке… — Два года подряд.

— Вы в заметке ничего об этом не написали.

— Вот в последней? — В последней.

— А я не знал, что она одна и та же.

— Вы не заметили? — Не, я на это точно не обратил внимания.

Потом кто-то обратил.

И вот это выяснилось.

Но я обо всем другом написал.

— Про «ложечку Эрдогана» я читал, да. — Все.

— Смотрите.

Проверенные люди на четырех фотографиях,

мороженщица в Жуковском —

это все потому, что Путин боится народа?

Или почему?

— Ну… Ну нет, ну…

Ну почему я должен говорить «нет» вот это?

— Логику! Вы просто понимаете логику… — Я же вам уже сказал,

…что это вот какие-то,

на мой взгляд, недоработки

людей, которые занимаются организацией… ну…

…вот этими мероприятиями.

«Ну чем, — думают они, —

плоха вот эта мороженщица, год назад которая была?»

Все получилось очень хорошо.

Все угостили мороженым,

и главное, она вполне поддерживала разговор,

не волновалась,

вспомнила про то, что ей нужна сдача.

Зарекомендовала себя со всех сторон безукоризненно.

Почему ей снова не выступить?

А подумать о том, что вот про это вы спросите меня

спустя еще год

с таким недоумением,

и это будет для вас одним из аргументов

в пользу того, что Путин

боится народа —

вот об этом организаторы вот этого всего

просто не успели подумать, и зря.

Конечно, зря.

(музыкальная заставка)

— Мне всегда было интересно, как вот эти длинные командировки совместимы с семейной жизнью.

Совместимы?

— Моя семейная жизнь за время моей работы в кремлевском пуле

пару раз маленько менялась.

Можно было бы сказать, что они не очень-то и совместимы.

Одно не было связано с другим, и

вот эти все придумки, истории про то, что…

…ну просто не продохнуть —

это тоже все во многом придумано.

— Угу. — Все совсем не так.

— Бывают свободные дни.

Я не могу сказать, что бывают свободные недели,

и бывает, конечно, безумная занятость.

Вот как например на этой неделе.

Когда не было командировок,

обязательно одно или несколько

мероприятий в Кремле.

Это не до абсурда, не до нечеловеческой боли сложно.

Это такая, понимаете, работа в поле.

Как когда-то правильно сказал по моему, по-моему, поводу, Роднянский, да —

уже много лет работаю в поле, да.

Вот в поле и в поле.

Да, это вот, правда, единственное, что можно сказать про эту работу.

Все остальное сильно преувеличено.

— Вы рассказывали, что развелись недавно.

Недавно это когда?

— Ну, рассказывал — это сильно сказано конечно.

То есть один спросил, и я ему ответил, да.

Ну я не делаю из этого секрета, уж точно.

— Около года назад, год назад. — Угу.

— Это был второй брак или первый? — А, больше года назад.

— Это был второй брак или первый?

Вы сказали «пару раз менялась».

— Нет, это был третий брак мой.

— Сколько у вас детей?

— Трое, трое.

— Есть ли жена у Владимира Путина?

— Вот…

— …сейчас вы имеете в виду? — Да.

— Тоже глядя прямо вам в глаза могу сказать, что

я абсолютно этого не представляю вот.

Я понятия не имею об этом.

Это то, о чем лучше не знать.

Чтобы не получать от вас таких вопросов, например.

Я понимаю, что у человека должна быть

частная жизнь, он имеет абсолютное

право на то, чтобы

хранить ее, как бы вот,

внутри себя.

Кто-то из лидеров считает,

что его личная жизнь должна быть публичной,

у Путина она скрыта от посторонних глаз,

в том числе от моих-то уж точно.

Не, я не знаю.

— То есть вы все эти годы ездите за Владимиром Путиным,

вы обладаете самыми разными инсайдами

— …и не знаете, есть ли у него… — Я вот этого не знаю, да.

— Честное слово.

— Если откровенно, вы намеренно себе любопытство отрезали на этот счет?

— Нет, не намеренно, то есть…

— Ну чтобы как бы чего не?..

— Не-не-не, ну…

Я повторяю.

Я пару раз сам обжегшись на

публичном интересе к себе,

я, например, не считаю даже возможным

вот этим интересоваться.

— Вы говорите, что это право человека — иметь свою частную жизнь.

Это все ровно так.

Но!

Не когда речь идет о государственном деятеле.

— Ну а почему вы так думаете?

— Потому что вот простая ваша цитата про личную жизнь:

«Я не считаю, что об этом надо писать без крайней необходимости.

Вот когда личная жизнь выходит в публичную плоскость, тогда да…»

Ну очень просто.

Для того, чтобы понять, выходит ли личная жизнь президента

в публичную плоскость,

надо знать, кто эту личную жизнь формирует.

Вы понимаете, о чем я?

— Но у Путина личная жизнь

вот до сих пор не выходила в публичную плоскость.

— Уверены вы в этом? — Ну, как бы…

— Мы бы знали об этом.

И я бы по-другому тогда ответил на ваш вопрос.

— Тогда вопрос.

Вы же когда писали книгу про Владимира Путина «От первого лица.

Разговоры с Владимиром Путиным»,

вы много с кем общались, в том числе с его семьей

и в том числе с его детьми.

— Угу.

— Давайте посмотрим вот на эту фотографию.

На… вот.

Похожа ли эта женщина на

ту, которую вы видели 20 лет назад,

ну соответственно на 20 лет моложе?

— Нет, потому что, понимаете,

ну это 20 лет назад дело-то было.

Ну и вы понимаете, что

я имел дело тогда,

в течение довольно короткого времени,

с двумя маленькими девочками.

Ну как вот…

Ну ни одна из них, из тех,

с кем мы тогда разговаривали,

вот на эту девушку

не похожа, но она и не может быть похожа.

Но тогда да, тогда была…

…большая история.

Мы долго разговаривали и с Людмилой Александровной,

тогда это была публичная история.

Тоже по понятным причинам.

— Кто такие Катерина Тихонова и Мария Воронцова?

— Ну мне бессмысленно, правда, задавать этот вопрос.

Я понимаю, что вы обязательно должны были его задать, но

я обязательно должен вам ответить, но…

— Допустим, вы не знаете, но медиа, самые разные СМИ,

и не подзаборные СМИ,

называют их дочерьми Владимира Путина.

И тут как раз возникает вопрос, почему я об этом спрашиваю, цепляясь за вашу цитату?

Вы говорите про публичную плоскость.

И Катерина, и Мария заняты проектами на много миллиардов рублей.

И в том числе среди этих рублей есть государственные рубли.

Разве я,

налогоплательщик,

который питает государство деньгами,

не имею права знать, что этими деньгами распоряжаются в том числе дети действующего президента?

— Да может быть вы и имеете…

Вы на очень многое имеете право…

— Ну на это имею? Давайте уточним.

— На что, еще раз?

— Знать, кто распоряжается моими налогами.

Я имею на это право?

— Наверное, я не знаю. — Вот.

Идем на следующий этап.

И для этого надо знать, кто дети действующего президента Российской Федерации.

— И тут мы упираемся… — Тут уже сбой конечно, ну необязательно.

Ну как? А почему?

Почему вы должны? Где здесь такая жестокая причинно-следственная связь?

— Почему вы должны знать, кто дети президента? — Потому что есть такая вещь, как конфликт интересов.

Потому что если они занимают публичные должности,

если они занимают государственные должности,

если они каким-то образом связаны с бизнесом,

как бы полезно знать гражданину,

нет ли там конфликта интересов, нет ли там административного ресурса,

нет ли там друзей президента, которые питают эти проекты деньгами.

Я не имею на это права как налогоплательщик?

— Слушайте, вы… вот я сказал уже, что

вы на все имеете право.

И я вам уже сказал, что

я считаю, что Путин имеет право

публично

афишировать вот эту

часть своей жизни.

А дальше пытаться вот сейчас

выстроить вместе со мной

такую цепочку причинно-следственных связей

и прийти к тому, что Путин должен обязательно

называть имена и фамилии

своих детей, а…

…я тоже должен, так дело…

— Кто «я»? — Со мной бессмысленно это обсуждать.

Я считаю, что он имеет на это право и все.

— То есть вы не согласны с тем, что когда ты частный персонаж,

то ты можешь…

Ты действительно имеешь право, чтобы оставлять…

— Слушайте, ну если его дети

и в самом деле…

Я конечно читаю

то, что об этом пишут,

но никто никогда этого не подтверждал.

Занимаются вот этим, и еще вот этим,

и участвуют в каких-то

государственных проектах, то

есть система

контроля за расходованием государственных средств.

И она, ну вот…

— И она работает? — Хотите вы этого, не хотите,

но она существует, да.

И наверное в рамках этой системы

должно все это работать.

И насколько я понимаю вот из этих публикаций,

там ни о каких больших деньгах

и речи-то нет…

— 110 млрд рублей. — …чтобы цепляться к этому…

— Подождите, Андрей, 110 млрд рублей. — …с такой страстью.

— 110 млрд рублей, в которые оценивали фонд «Иннопрактика»,

это несерьезные деньги?

— А «Иннопрактика» чем занимается?

Она занимается большими глобальными проектами,

которые все от начала до конца подотчетны.

Я вам уверяю, там мало никому не покажется.

— Вы сказали, что президент имеет право скрывать личную жизнь.

Вы можете назвать лидера хоть одной преуспевающей,

хоть одного преуспевающего государства, который так делает?

— Ну… Я об этом не думал, но…

— Давайте назовем.

— Я повторяю, я об этом не думал, но…

— В этом смысле,

мне кажется,

не надо искать никаких аналогов у…

Путин устроен вот таким образом.

Дмитрий Анатольевич Медведев был устроен другим образом.

И приходил с сыном на хоккей.

И финальное по этой теме. Цитата:

«Семья — это основа основ.

Именно дома, в семейной атмосфере закладываются основы мировоззрения человека,

его личные качества и духовно-нравственные идеалы.

И потому важно воспитывать подрастающее поколение в духе ценностей большой,

многодетной, дружной семьи,

заботы о ближних, детях и родителях».

Про семью человека, который произнес эти слова,

неизвестно ничего уже семь лет.

Это лицемерие?

— А кто эти слова произнес? — Владимир Путин.

— Ну, и что?

Не пойму.

— Еще раз. — Давайте.

— «Семья — это основа основ.

Именно дома, в семейной атмосфере закладываются основы мировоззрения человека,

его личные качества и духовно-нравственные идеалы».

— Это важная скрепа сегодняшней российской власти. — Да.

— Это произносит человек,

про семью которого уже семь лет ничего не известно.

Говорить такое и вести себя так —

это лицемерие?

— Да ну нет конечно, ну…

— Все, нет. Если нет, то нет.

Андрей, я все понял.

(музыкальная заставка)

— Насколько я слышал,

Игорь Сечин предлагал вам пост пресс-секретаря «Роснефти» до Леонтьева.

Это правда?

— Ну это корпоративная история.

Я не уверен, что мне надо про это рассказывать.

— Но это было? — Ну, я вам могу сказать, что да.

Я не вижу смысла скрывать — да, было такое предложение.

— Почему вы отказались?

— Ну очевидно же.

Каждый должен заниматься своим делом.

Мне нравится писать свои заметки,

вот я их и пишу до сих пор.

У меня знаете сколько таких предложений было?

Это что, самое сильное что ли предложение было?

Были и другие.

Я помню, что какое-то время тому назад

Владимир Владимирович Путин

поговорил с Граниным.

Вручал он ему, по-моему, госпремию в Константиновском дворце.

Гранин, конечно, уже был довольно-таки плох,

но при этом ему были оказаны максимальные знаки внимания.

И потом Владимир Владимирович Путин с ним уединился, долго беседовал.

И потом сказал, что вот

в ходе беседы

как раз главным был вопрос о том,

что человек должен найти себя.

Вот ему Гранин пытался внушить

эту мысль, и

потом я уже на выходе так из зала

остановил Владимира Владимировича Путина и спросил его, собственно говоря,

о том, к чему наверное клонил Даниил Гранин.

Я говорю: «Ну а вы-то нашли себя?»

Так это он задумался ненадолго:

«Ну вообще-то, — говорит, — конечно.

Ну вот вы же нашли себя».

Я тоже тогда задумался.

Но тоже довольно быстро справился.

Да, конечно я нашел себя.

Я вот нашел себя в этих заметках, да.

Зачем мне заниматься делом, которым я

не умею заниматься, которое для меня

выглядит очень тоскливо

и, вообще говоря, бессмысленно?

— М-м. — Я вот пишу эти заметки.

И ничем другим не намерен и дальше заниматься.

— Вы уточняли, во сколько раз выросла бы ваша зарплата, если бы вы ушли?

— Не, про зарплату даже речи не… — Но она выросла бы?

— Ну, я думаю, что может…

…ну по крайней мере раза в два выросла бы.

Может быть, не знаю.

— На НТВ ходит байка,

что после увольнения Парфенова

вам позвонил лично Алексей Миллер

и предложил занять его место.

Почему вы отказались?

— Ну, во-первых, было ли это, да?

Давайте зададимся вопросом.

Да, это было, да конечно.

Да там по ряду причин.

Андрей Колесников — летописец Путина / вДудь (4) Andrei Kolesnikov - Putin's chronicler / vDud (4) Andriej Kolesnikow - kronikarz Putina / vDud (4) Andrei Kolesnikov - Putin'in vakanüvisi / vDud (4)

— И вот это вот я хотел сказать.

И этим вот та история похожа на эти хоккейные матчи.

И я даже помню, что я его тогда спросил,

когда он научился вот вообще нырять.

А он честно сказал: «Вчера вечером».

Ну то есть он, по крайней мере,

весь вечер учился нырять.

До этого он учился стоять на коньках.

— Мороженщица в Жуковском.

— Да, там одна и та же мороженщица была.

— Почему вы, кстати, в заметке… — Два года подряд.

— Вы в заметке ничего об этом не написали.

— Вот в последней? — В последней.

— А я не знал, что она одна и та же.

— Вы не заметили? — Не, я на это точно не обратил внимания.

Потом кто-то обратил.

И вот это выяснилось.

Но я обо всем другом написал.

— Про «ложечку Эрдогана» я читал, да. — Все.

— Смотрите.

Проверенные люди на четырех фотографиях,

мороженщица в Жуковском —

это все потому, что Путин боится народа?

Или почему?

— Ну… Ну нет, ну…

Ну почему я должен говорить «нет» вот это?

— Логику! Вы просто понимаете логику… — Я же вам уже сказал,

…что это вот какие-то,

на мой взгляд, недоработки

людей, которые занимаются организацией… ну…

…вот этими мероприятиями.

«Ну чем, — думают они, —

плоха вот эта мороженщица, год назад которая была?»

Все получилось очень хорошо.

Все угостили мороженым,

и главное, она вполне поддерживала разговор,

не волновалась,

вспомнила про то, что ей нужна сдача.

Зарекомендовала себя со всех сторон безукоризненно.

Почему ей снова не выступить?

А подумать о том, что вот про это вы спросите меня

спустя еще год

с таким недоумением,

и это будет для вас одним из аргументов

в пользу того, что Путин

боится народа —

вот об этом организаторы вот этого всего

просто не успели подумать, и зря.

Конечно, зря.

(музыкальная заставка)

— Мне всегда было интересно, как вот эти длинные командировки совместимы с семейной жизнью.

Совместимы?

— Моя семейная жизнь за время моей работы в кремлевском пуле

пару раз маленько менялась.

Можно было бы сказать, что они не очень-то и совместимы.

Одно не было связано с другим, и

вот эти все придумки, истории про то, что…

…ну просто не продохнуть —

это тоже все во многом придумано.

— Угу. — Все совсем не так.

— Бывают свободные дни.

Я не могу сказать, что бывают свободные недели,

и бывает, конечно, безумная занятость.

Вот как например на этой неделе.

Когда не было командировок,

обязательно одно или несколько

мероприятий в Кремле.

Это не до абсурда, не до нечеловеческой боли сложно.

Это такая, понимаете, работа в поле.

Как когда-то правильно сказал по моему, по-моему, поводу, Роднянский, да —

уже много лет работаю в поле, да.

Вот в поле и в поле.

Да, это вот, правда, единственное, что можно сказать про эту работу.

Все остальное сильно преувеличено.

— Вы рассказывали, что развелись недавно.

Недавно это когда?

— Ну, рассказывал — это сильно сказано конечно.

То есть один спросил, и я ему ответил, да.

Ну я не делаю из этого секрета, уж точно.

— Около года назад, год назад. — Угу.

— Это был второй брак или первый? — А, больше года назад.

— Это был второй брак или первый?

Вы сказали «пару раз менялась».

— Нет, это был третий брак мой.

— Сколько у вас детей?

— Трое, трое.

— Есть ли жена у Владимира Путина?

— Вот…

— …сейчас вы имеете в виду? — Да.

— Тоже глядя прямо вам в глаза могу сказать, что

я абсолютно этого не представляю вот.

Я понятия не имею об этом.

Это то, о чем лучше не знать.

Чтобы не получать от вас таких вопросов, например.

Я понимаю, что у человека должна быть

частная жизнь, он имеет абсолютное

право на то, чтобы

хранить ее, как бы вот,

внутри себя.

Кто-то из лидеров считает,

что его личная жизнь должна быть публичной,

у Путина она скрыта от посторонних глаз,

в том числе от моих-то уж точно.

Не, я не знаю.

— То есть вы все эти годы ездите за Владимиром Путиным,

вы обладаете самыми разными инсайдами

— …и не знаете, есть ли у него… — Я вот этого не знаю, да.

— Честное слово.

— Если откровенно, вы намеренно себе любопытство отрезали на этот счет?

— Нет, не намеренно, то есть…

— Ну чтобы как бы чего не?..

— Не-не-не, ну…

Я повторяю.

Я пару раз сам обжегшись на

публичном интересе к себе,

я, например, не считаю даже возможным

вот этим интересоваться.

— Вы говорите, что это право человека — иметь свою частную жизнь.

Это все ровно так.

Но!

Не когда речь идет о государственном деятеле.

— Ну а почему вы так думаете?

— Потому что вот простая ваша цитата про личную жизнь:

«Я не считаю, что об этом надо писать без крайней необходимости.

Вот когда личная жизнь выходит в публичную плоскость, тогда да…»

Ну очень просто.

Для того, чтобы понять, выходит ли личная жизнь президента

в публичную плоскость,

надо знать, кто эту личную жизнь формирует.

Вы понимаете, о чем я?

— Но у Путина личная жизнь

вот до сих пор не выходила в публичную плоскость.

— Уверены вы в этом? — Ну, как бы…

— Мы бы знали об этом.

И я бы по-другому тогда ответил на ваш вопрос.

— Тогда вопрос.

Вы же когда писали книгу про Владимира Путина «От первого лица.

Разговоры с Владимиром Путиным»,

вы много с кем общались, в том числе с его семьей

и в том числе с его детьми.

— Угу.

— Давайте посмотрим вот на эту фотографию.

На… вот.

Похожа ли эта женщина на

ту, которую вы видели 20 лет назад,

ну соответственно на 20 лет моложе?

— Нет, потому что, понимаете,

ну это 20 лет назад дело-то было.

Ну и вы понимаете, что

я имел дело тогда,

в течение довольно короткого времени,

с двумя маленькими девочками.

Ну как вот…

Ну ни одна из них, из тех,

с кем мы тогда разговаривали,

вот на эту девушку

не похожа, но она и не может быть похожа.

Но тогда да, тогда была…

…большая история.

Мы долго разговаривали и с Людмилой Александровной,

тогда это была публичная история.

Тоже по понятным причинам.

— Кто такие Катерина Тихонова и Мария Воронцова?

— Ну мне бессмысленно, правда, задавать этот вопрос.

Я понимаю, что вы обязательно должны были его задать, но

я обязательно должен вам ответить, но…

— Допустим, вы не знаете, но медиа, самые разные СМИ,

и не подзаборные СМИ,

называют их дочерьми Владимира Путина.

И тут как раз возникает вопрос, почему я об этом спрашиваю, цепляясь за вашу цитату?

Вы говорите про публичную плоскость.

И Катерина, и Мария заняты проектами на много миллиардов рублей.

И в том числе среди этих рублей есть государственные рубли.

Разве я,

налогоплательщик,

который питает государство деньгами,

не имею права знать, что этими деньгами распоряжаются в том числе дети действующего президента?

— Да может быть вы и имеете…

Вы на очень многое имеете право…

— Ну на это имею? Давайте уточним.

— На что, еще раз?

— Знать, кто распоряжается моими налогами.

Я имею на это право?

— Наверное, я не знаю. — Вот.

Идем на следующий этап.

И для этого надо знать, кто дети действующего президента Российской Федерации.

— И тут мы упираемся… — Тут уже сбой конечно, ну необязательно.

Ну как? А почему?

Почему вы должны? Где здесь такая жестокая причинно-следственная связь?

— Почему вы должны знать, кто дети президента? — Потому что есть такая вещь, как конфликт интересов.

Потому что если они занимают публичные должности,

если они занимают государственные должности,

если они каким-то образом связаны с бизнесом,

как бы полезно знать гражданину,

нет ли там конфликта интересов, нет ли там административного ресурса,

нет ли там друзей президента, которые питают эти проекты деньгами.

Я не имею на это права как налогоплательщик?

— Слушайте, вы… вот я сказал уже, что

вы на все имеете право.

И я вам уже сказал, что

я считаю, что Путин имеет право

публично

афишировать вот эту

часть своей жизни.

А дальше пытаться вот сейчас

выстроить вместе со мной

такую цепочку причинно-следственных связей

и прийти к тому, что Путин должен обязательно

называть имена и фамилии

своих детей, а…

…я тоже должен, так дело…

— Кто «я»? — Со мной бессмысленно это обсуждать.

Я считаю, что он имеет на это право и все.

— То есть вы не согласны с тем, что когда ты частный персонаж,

то ты можешь…

Ты действительно имеешь право, чтобы оставлять…

— Слушайте, ну если его дети

и в самом деле…

Я конечно читаю

то, что об этом пишут,

но никто никогда этого не подтверждал.

Занимаются вот этим, и еще вот этим,

и участвуют в каких-то

государственных проектах, то

есть система

контроля за расходованием государственных средств.

И она, ну вот…

— И она работает? — Хотите вы этого, не хотите,

но она существует, да.

И наверное в рамках этой системы

должно все это работать.

И насколько я понимаю вот из этих публикаций,

там ни о каких больших деньгах

и речи-то нет…

— 110 млрд рублей. — …чтобы цепляться к этому…

— Подождите, Андрей, 110 млрд рублей. — …с такой страстью.

— 110 млрд рублей, в которые оценивали фонд «Иннопрактика»,

это несерьезные деньги?

— А «Иннопрактика» чем занимается?

Она занимается большими глобальными проектами,

которые все от начала до конца подотчетны.

Я вам уверяю, там мало никому не покажется.

— Вы сказали, что президент имеет право скрывать личную жизнь.

Вы можете назвать лидера хоть одной преуспевающей,

хоть одного преуспевающего государства, который так делает?

— Ну… Я об этом не думал, но…

— Давайте назовем.

— Я повторяю, я об этом не думал, но…

— В этом смысле,

мне кажется,

не надо искать никаких аналогов у…

Путин устроен вот таким образом.

Дмитрий Анатольевич Медведев был устроен другим образом.

И приходил с сыном на хоккей.

И финальное по этой теме. Цитата:

«Семья — это основа основ.

Именно дома, в семейной атмосфере закладываются основы мировоззрения человека,

его личные качества и духовно-нравственные идеалы.

И потому важно воспитывать подрастающее поколение в духе ценностей большой,

многодетной, дружной семьи,

заботы о ближних, детях и родителях».

Про семью человека, который произнес эти слова,

неизвестно ничего уже семь лет.

Это лицемерие?

— А кто эти слова произнес? — Владимир Путин.

— Ну, и что?

Не пойму.

— Еще раз. — Давайте.

— «Семья — это основа основ.

Именно дома, в семейной атмосфере закладываются основы мировоззрения человека,

его личные качества и духовно-нравственные идеалы».

— Это важная скрепа сегодняшней российской власти. — Да.

— Это произносит человек,

про семью которого уже семь лет ничего не известно.

Говорить такое и вести себя так —

это лицемерие?

— Да ну нет конечно, ну…

— Все, нет. Если нет, то нет.

Андрей, я все понял.

(музыкальная заставка)

— Насколько я слышал,

Игорь Сечин предлагал вам пост пресс-секретаря «Роснефти» до Леонтьева.

Это правда?

— Ну это корпоративная история.

Я не уверен, что мне надо про это рассказывать.

— Но это было? — Ну, я вам могу сказать, что да.

Я не вижу смысла скрывать — да, было такое предложение.

— Почему вы отказались?

— Ну очевидно же.

Каждый должен заниматься своим делом.

Мне нравится писать свои заметки,

вот я их и пишу до сих пор.

У меня знаете сколько таких предложений было?

Это что, самое сильное что ли предложение было?

Были и другие.

Я помню, что какое-то время тому назад

Владимир Владимирович Путин

поговорил с Граниным.

Вручал он ему, по-моему, госпремию в Константиновском дворце.

Гранин, конечно, уже был довольно-таки плох,

но при этом ему были оказаны максимальные знаки внимания.

И потом Владимир Владимирович Путин с ним уединился, долго беседовал.

И потом сказал, что вот

в ходе беседы

как раз главным был вопрос о том,

что человек должен найти себя.

Вот ему Гранин пытался внушить

эту мысль, и

потом я уже на выходе так из зала

остановил Владимира Владимировича Путина и спросил его, собственно говоря,

о том, к чему наверное клонил Даниил Гранин.

Я говорю: «Ну а вы-то нашли себя?»

Так это он задумался ненадолго:

«Ну вообще-то, — говорит, — конечно.

Ну вот вы же нашли себя».

Я тоже тогда задумался.

Но тоже довольно быстро справился.

Да, конечно я нашел себя.

Я вот нашел себя в этих заметках, да.

Зачем мне заниматься делом, которым я

не умею заниматься, которое для меня

выглядит очень тоскливо

и, вообще говоря, бессмысленно?

— М-м. — Я вот пишу эти заметки.

И ничем другим не намерен и дальше заниматься.

— Вы уточняли, во сколько раз выросла бы ваша зарплата, если бы вы ушли?

— Не, про зарплату даже речи не… — Но она выросла бы?

— Ну, я думаю, что может…

…ну по крайней мере раза в два выросла бы.

Может быть, не знаю.

— На НТВ ходит байка,

что после увольнения Парфенова

вам позвонил лично Алексей Миллер

и предложил занять его место.

Почему вы отказались?

— Ну, во-первых, было ли это, да?

Давайте зададимся вопросом.

Да, это было, да конечно.

Да там по ряду причин.