Подлинная История Русской Революции. 2 серия. Сериал 2017. Документальная Драма (2)
Это было неслыханно.
«…речь Керенского, пожалуй, чутче всех других речей и общественных обнаружений
отражала в себе тот огромный потрясающий кризис,
который с первых дней войны постепенно развивался в гигантском теле России,
а к началу 1917-го года уже окончательно назрел в нем
во всех отношениях и направлениях, и готов был разразиться неслыханной катастрофой».
Речь Керенского вызвала большой скандал.
В любой другой стране, да ещё и во время тяжелейшей войны,
человек, произносящий такие речи, был бы немедленно арестован.
В министерстве юстиции тут же подготовили ходатайство о лишении его
депутатской неприкосновенности.
Но председатель думы Родзянко, получив бумагу из ведомства юстиции,
вызвал Керенского в свой кабинет, где сказал:
«Не волнуйтесь, дума никогда не выдаст вас».
Так и произошло.
Власть пыталась привлечь Керенского к ответственности за подобные речи,
но дело кончилось ничем.
Шокирующие слова депутата всего лишь исключили из
официальной стенограммы заседания, но сам он остался депутатом Государственной думы.
Гучков уже готовил план ареста Николая II.
Заговорщики лишь ожидали отъезда императора на фронт, чтобы захватить царский поезд.
Говорят, что узнав о выступлении Керенского в думе,
императрица Александра Федоровна сказала, что Керенского нужно повесить.
Некоторые утверждают, что ее фраза звучала иначе:
«Керенского нужно повесить вместе с Гучковым».
Предчувствуя грядущий бунт, власть ещё пыталась его остановить.
Рабочая группа при Военно-промышленном комитете,
которая занималась организацией забастовок, была арестована.
Командующим Петроградским военным округом был назначен
генерал-лейтенант Сергей Хабалов, который получил чрезвычайные полномочия,
чтобы без лишних бюрократических проволочек подавлять массовые беспорядки.
Сергей Семёнович Хабалов
Российский генерал-лейтенант осетинского происхождения.
Закончил Михайловское артиллерийское училище и академию Генерального штаба.
Служил на штабных должностях, а также начальником различных военных училищ.
С 1914 года военный губернатор Уральской области.
В военных действиях участия не принимал.
В 1916-м назначен командующим Петроградским военным округом.
Старый тыловой службист,
Хабалов не был ни строевым командиром, ни опытным администратором.
Отсутствие у него опыта и решительности
сыграло решающую роль в последующих событиях.
Делом первой очереди, стоявшим перед генералом,
был вопрос отправки на фронт запасных батальонов.
Их численность порой достигала 12-15 тысяч солдат, что превышало норму в десятки раз.
Личный состав этих частей всеми силами стремился уклониться от отправки
на передовую и сидел в тылу, проедая казённые пайки,
за что их презрительно называли «Петроградским беговым обществом».
Хабалов так и не смог организовать их отправку на фронт, отложив ее до весны.
В результате, в столице, где ситуация и без того была напряжённой,
практически без дела болталась огромная масса вооружённых солдат.
Неспособность решить эту задачу могла стоить генералу должности.
Но министр внутренних дел Протопопов уговорил не увольнять Хабалова.
Сам Протопопов, завоевавший к этому времени полное доверие императрицы,
также оставался на своем посту,
несмотря на все требования оппозиционных политиков его уволить.
Обстановка становилась все более напряжённой,
когда в ход событий неожиданно вмешалась непогода.
Для Российской империи этот фактор оказался роковым.
В середине февраля в Петрограде начались снегопады
и ударили тридцатиградусные морозы.
Паровозы выходили из строя,
из-за снежных заносов железная дорога стала работать с перебоями.
На различных станциях застряло около 6 тысяч вагонов.
В результате возникли сложности с доставкой хлеба в Петроград.
Вместо 450 вагонов, ежедневно доставлявших продовольствие в столицу,
через заносы пробивались чуть больше ста.
Запасы муки в Петрограде уменьшились почти в три раза.
За годы войны это были первые перебои с хлебом.
Но катастрофы ещё не было.
Российская империя, в отличие от Германии, не страдала от нехватки продовольствия.
Проблема была в их нерациональном использовании.
Значительная часть урожая 1916-го года была просто придержана крестьянами,
которые ждали удобного момента, чтобы продать зерно подороже.
Эффект оказался неожиданным.
Ещё осенью по России поползли слухи, что хлеб подорожает в десять раз!
Обыватели пугали друг друга повсеместным введением карточек.
К тому времени карточки уже были введены в Москве, Харькове,
Одессе и ряде других городов.
Но они распространялись только на дефицитные продукты,
такие, например, как сахар.
Но если в провинции с продовольствием были сложности, то Петроград их не знал вообще.
Однако взорвалась именно столица.
Перебои со снабжением подняли новую волну слухов, в том числе и о том, что хлеб скоро
начнут продавать только по карточкам.
В этой наэлектризованной атмосфере началась новая забастовка
на крупнейшем заводе города - Путиловском.
Главный город империи - Петроград был крупным промышленным центром.
Важнейшие заводы столицы: Путиловский, Обуховский, Ижорский, Александровский
и завод Арсенал имени Петра Великого были передовыми предприятиями мирового масштаба.
Только на Путиловском заводе работало 36 тысяч человек.
Всего же на 902 столичных предприятиях трудилось порядка 400 тысяч человек,
что составляло пятую часть населения двухмиллионного Петрограда.
Политические симпатии значительной части рабочего класса столицы
принадлежали различным революционным партиям и организациям.
Рабочие лафетно-штамповочного цеха Путиловского завода потребовали
от администрации повысить заработную плату на пятьдесят процентов.
Руководство завода соглашалось, но только на двадцатипроцентное увеличение
и немедленное возобновление работы.
Такие условия бастующих не удовлетворили.
Тогда заводоуправление заявило о закрытии цеха.
В ответ на это решение прекратили работу и другие цеха.
Реакция была жёсткой: администрация заявила,
что Путиловский завод останавливает работу на неопределённый срок.
А все без исключения рабочие будут уволены.
Перед десятками тысяч путиловцев замаячила мрачная перспектива
- в разгар войны остаться без средств к существованию.
К тому же с них автоматически снималось освобождение от военной службы,
и в любой момент рабочие могли отправиться в окопы.
Тем временем у продовольственных лавок Петрограда росли очереди.
Запасы хлеба в столице были, ни о каком голоде речь не шла.
Столица испытывала дефицит лишь в чёрном хлебе.
Он был дешевле, его приобретали рабочие семьи,
а потому именно за ним выстраивались длинные очереди.
Ситуация не была критичной - в крайнем случае
можно было использовать армейские запасы.
Тем не менее, люди становились все более раздражёнными.
Посол Франции в России Морис Палеолог вспоминал о тех днях:
«Сегодня утром у булочной на Литейном я был поражён злым выражением,
которое я читал на лицах всех бедных людей, стоявших в хвосте,
из которых большинство провело там всю ночь».
С каждым часом проведённым в очереди на морозе озлобление людей росло.
Достаточно было одной искры, чтобы вспыхнул бунт.
Кто грамотный? Что здесь написано?
21 февраля возмущённые толпы стали нападать на пекарни и булочные, требуя хлеба.
Царю об этих случаях не доложили.
На следующий день император покинул столицу и отправился в Могилев,
в Ставку Верховного Главнокомандующего.
Подготовка решающего весеннего наступления подходила к концу,
и Николай решил, что его присутствие в Могилеве необходимо.
Император снова предпочёл сконцентрироваться на военных делах.
Заняться решением внутренних проблем России
он планировал после победы над внешним врагом.
Заговорщики во главе с Гучковым давно ожидали отъезда императора.
Они планировали захватить царский поезд и заставить Николая II отречься от престола
в пользу сына цесаревича Алексея.
У Гучкова имелись свои сторонники даже в высшем руководстве русской армии:
начальник штаба Ставки Верховного Главнокомандующего генерал Алексеев,
главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта генерал Рузский,
бывший военный министр генерал Поливанов и другие.
Заговорщики не сомневались в своем успехе.
Однако столь быстрый отъезд царя на фронт стал неожиданностью и для них,
спутав все карты.
В Царском Селе осталась императрица,
переживавшая тяжёлый психологический кризис,
а в Петрограде – власть представленная премьером Голицыным,
министром внутренних дел Протопоповым и
командующим Петроградским военным округом генералом Хабаловым.
Им предстояло первыми встретить грядущее испытание.
В дороге Николай Второй записал в своем дневнике:
«День стоял солнечный, морозный. Читал, скучал и отдыхал…»
О беспорядках в столице в дневнике не было ни слова.
О погромах булочных императору не докладывали.
О сорвавшемся нападении на царский поезд он также не знал.
В решающий момент русской истории царь практически оставался
в полном неведении о происходящем.
Из книги Бориса Яковенко «История Великой русской революции»:
«Революция началась с незначительного повода и разразилась затем
с необычайной силой и быстротой, и в этом смысле неожиданно.
Все чувствовали чрезвычайное политико-социальное напряжение,
но никто не думал, что взрыв произойдёт так быстро
и что события разыграются так молниеносно.
Наступило 23 февраля.
В наши дни после смены календаря, эта дата приходится на 8 марта.
Как и сейчас, в то время в России отмечали Международный женский день,
или как его ещё называли "День работниц".
Впервые его отметили в 1913-м году, и он ещё не был общенародным праздником.
В первую очередь, это был праздник женщин, которые трудились на заводах и фабриках.
День работницы всегда проходил бурно - с шумными манифестациями,
а зачастую и с массовыми стачками.
Так случилось и в 1917-м году.
Рабочие-текстильщицы Выборгского района Петрограда объявили забастовку.
Кроме того, в центре столицы массовая демонстрация
требовала улучшения условий женского труда.
Вслед за женщинами последовали и мужчины.
Много среди них было бастующих рабочих Путиловского завода.
Вскоре стачка охватила десятки предприятий Петрограда.
К требованиям «Хлеба!» бастующие скоро добавили и политические лозунги:
«Долой войну!» и «Долой самодержавие!»
По полицейским сводкам бастовало 87534 человека на 50-и предприятиях.
В центре Петрограда митинги и демонстрации поначалу проходили спокойно,
но на рабочих окраинах уже громили полицейские участки и магазины,
переворачивали трамваи.
День выдался погожим.
Благодаря этому на улицах оказалось много гуляющего народа
и толпы бунтовщиков росли подобно снежному кому.
Здесь были подростки, студенты, рассерженные обыватели,
городские бездомные и бродяги, и просто зеваки.
Беспорядки с окраин грозили перекинуться в центральные районы Петрограда.
Полиция оказалась к этому не готова.
Часто лицом к лицу с тысячами рабочих оказывалась всего горстка полицейских.
Сдержать толпу озлобленных и взвинченных людей городовые не могли.
Кое-где полицейские пытались грозить манифестантам оружием,
но от этого становилось ещё хуже – городовых били, оружие отбирали.
Однако это были отдельные случаи насилия в отношении стражей порядка.
Чаще толпа протестующих вела себя не агрессивно.
Демонстрации, в основном, носили мирный характер.
В отдельных районах Петрограда подняли по тревоге казаков.
Они считались надёжной опорой царского трона
- уже не первое десятилетие власти привлекали казаков для борьбы
с массовыми беспорядками и для разгона антиправительственных демонстраций.
Так было во время Первой русской революции, так произошло и сейчас.
В некоторых местах казаки вместе с полицией сумели оттеснить толпу.
Но протестующих было во много раз больше.
Под ударами казачьих нагаек рабочие отступали, но не разбегались.
Все чаще раздавались призывы: «На Невский!»
Параллельно с демонстрациями собралась на заседание Государственная дума.
Царь, перед тем, как ухать в Могилев,
передал премьер-министру князю Голицыну свой указ о роспуске думы.
В этом документе не было даты, ее должен был проставить сам Голицын.
Российский парламент, не зная, что находится в одном шаге от роспуска,
продолжал свою работу.
На события в Петрограде дума почти не реагировала,
хотя о массовых демонстрациях знала - с утра здесь раздавались телефонные звонки.
Однако наведение порядка в городе дума не обсуждала.
Сведения о манифестациях депутаты использовали
для новых нападок на царское правительство.
Главным в повестке дня был продовольственный вопрос.
Выступить в думе пригласили крестьянина Козьму Егоровича Городилова.
Он начал с критики твёрдых цен:
«Низкие цены на хлеб погубили страну, убили торговлю и все земледельческое хозяйство...
Крестьян снова закрепощают.
Их заставляют засевать поля и отдавать хлеб по низким дешевым ценам».
Выступление Городилова периодически прерывалось криками «Браво!».
Депутат Андрей Шингарев наоборот требовал от крестьян уступок:
"Хлеб должен быть доставлен армии, населению,
работающим на оборону, и городам.
Мы со своей стороны должны сказать с этой высокой трибуны:
хлеб надо подвезти, его надо сдать...
Государственная дума должна сказать всем, кто имеет хлеб: дайте его!»
Не менее страстным стало обсуждение массовых забастовок и,
особенно, стачки на Путиловском заводе.
Депутат Матвей Скобелев начал свое выступление со слов о том, что страна
с катастрофической скоростью двигается навстречу непонятным, но грозным событиям.
Скобелев также взывал, но уже не к крестьянам, а к правительству,
и требовал хлеба для голодных рабочих.
В своей речи он задавал вопрос: «Что же происходит на улице?».
А улица продолжала бурлить.
Полицейские заслоны и казаки были смяты.
Толпа хлынула в центр и быстро заполонила
два главных проспекта столицы - Невский и Литейный.
Чтобы очистить Невский и Литейный от демонстрантов,
власти стянули в центр Петрограда значительные силы полиции и казаков.
Через час оба проспекта были свободны от митингующих.
Пока городовые с казаками разгоняли народ, Государственная дума продолжала заседать.
Депутат Шингарев заявил, что парламент должен потребовать от власти, чтобы та,
наконец, решила продовольственную проблему или,
как заявил Шингарев, «убралась вон из государства».
Закончилось заседание думы принятием резолюции, в которой правительству
предлагалось улучшить снабжение продовольствием
и привлечь к этому процессу представителей рабочих.
Заседание закрылось, депутаты разошлись.
Почти никто из них не догадывался, что манифестации и стычки с полицией
были началом новой революции.
Вечером 23 февраля на совещание под председательством генерала Хабалова
собралось высшее военное и полицейское руководство Петрограда.
За порядок в городе теперь отвечали военные.
Министр внутренних дел Протопопов, получив отчёты своих подчинённых,
не обнаружил ни малейшего беспокойства
и решил, что имеет дело с волнениями из-за нехватки продовольствия.
Министр даже предложил Хабалову выпустить воззвание к населению
и объявить, что хлеба в городе достаточно.
Протопопов сел в автомобиль и лично объехал центр города.