Гарри Поттер и философский камень, Глава 3 Письма невесть от кого

Глава 3 Письма невесть от кого Chapter 3 Letters from God knows who Capítulo 3 Cartas de Dios sabe quién Capítulo 3 Cartas de Deus sabe quem

Гарри никогда ещё так не наказывали, как за историю с бразильским удавом. Harry has never been punished as much as for the story with the Brazilian boa constrictor. Harry nunca foi tão punido quanto pela história com a jibóia brasileira. Когда ему наконец разрешили выходить из чулана, уже начались летние каникулы, а Дадли уже успел сломать новую видеокамеру, разбил самолёт с дистанционным управлением и, в первый раз сев на новый гоночный велосипед, умудрился врезаться в миссис Фигг, переходившую Тисовую улицу на костылях, и сбить её с ног, так что она потеряла сознание. By the time he was finally allowed to leave the closet, summer vacation had already begun, and Dudley had already broken a new video camera, crashed a remote-controlled plane, and, on his first ride on a new racing bike, managed to crash into Mrs Figg, who was crossing Privet Street on crutches, and knock her off her feet so that she passed out. Quando ele finalmente foi autorizado a sair do armário, as férias de verão já haviam começado, e Dudley já havia quebrado uma nova câmera de vídeo, batido um avião de controle remoto e, em seu primeiro passeio em uma nova moto de corrida, conseguiu bater para a Sra. Figg, que atravessava a Rua dos Alfeneiros de muletas, e a derrubou para que ela desmaiasse.

Гарри был рад, что занятия в школе закончились, но зато теперь ему негде было скрыться от Дадли и его дружков, которые каждый день приходили к нему домой. Harry was glad that school was over, but now he had nowhere to hide from Dudley and his friends, who came to his house every day. Harry estava feliz que a escola havia acabado, mas agora não tinha onde se esconder de Dudley e seus amigos, que vinham à sua casa todos os dias. И Пирс, и Деннис, и Малкольм, и Гордон — все они были здоровыми и безмозглыми, но Дадли был самым здоровым и самым безмозглым, и потому именно он считался их предводителем и решал, что будет делать вся компания. Pierce, and Dennis, and Malcolm, and Gordon - they were all healthy and brainless, but Dudley was the healthiest and most brainless, and therefore it was he who was considered their leader and decided what the whole company would do. Pierce, Dennis, Malcolm e Gordon — eram todos saudáveis e sem cérebro, mas Dudley era o mais saudável e sem cérebro e, portanto, era ele quem era considerado seu líder e decidia o que toda a empresa faria. И вся компания соглашалась с тем, что следует заняться любимым спортом Дадли — охотой на Гарри. And the whole company agreed that Dudley's favorite sport, hunting Harry, should be taken up. E toda a companhia concordou que o esporte favorito de Dudley, caçar Harry, deveria ser praticado.

По этой причине Гарри проводил как можно больше времени вне дома, шатаясь неподалёку и думая о том, что не так уж много времени осталось до конца каникул, откуда ему светил крошечный лучик надежды. For this reason, Harry spent as much time as possible outside the house, wandering around and thinking that there was not much time left before the end of the holidays, from where he shone a tiny ray of hope. Por isso, Harry passava o máximo de tempo possível fora de casa, vagando e pensando que não havia muito tempo antes do final das férias, de onde ele brilhou um pequeno raio de esperança. В сентябре он должен был пойти в среднюю школу и наконец-то расстаться с Дадли. In September, he was supposed to start high school and finally break up with Dudley. Em setembro, ele deveria começar o ensino médio e finalmente terminar com Dudley. Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон, — в «Вонингс». Dudley was transferred to the private school where Uncle Vernon had once attended, Wonnings. Dudley foi transferido para a escola particular onde tio Válter havia frequentado, Wonnings. Кстати, туда же устроили и Пирса Полкисса. By the way, Piers Polkiss was also placed there. A propósito, Piers Polkiss também foi colocado lá. А Гарри отдали в самую обычную общеобразовательную школу, в «Хай Камеронс». And Harry was sent to the most ordinary comprehensive school, High Camerons. E Harry foi enviado para a escola mais comum, High Camerons. Дадли это показалось невероятно смешным. Dudley found this incredibly funny. Dudley achou isso incrivelmente engraçado.

— В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, — сразу же начал издеваться Дадли. “At this school, seniors put their heads in the toilet on the first day,” Dudley immediately scoffed. “Nesta escola, os alunos do último ano colocam a cabeça no banheiro no primeiro dia”, zombou Dudley imediatamente. — Хочешь подняться наверх и попробовать? Would you like to go upstairs and try? Você gostaria de subir e tentar?

— Нет, спасибо, — ответил Гарри. "No thanks," Harry replied. "Não, obrigado," Harry respondeu. — В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить. “Nothing worse than your head has ever been put in a long-suffering toilet - he, poor thing, can throw up.” “Nada pior do que sua cabeça já foi colocada em um banheiro sofrido – ele, coitado, pode vomitar.”

Гарри убежал раньше, чем Дадли понял смысл сказанного. Harry ran away before Dudley understood the meaning of what was said. Harry fugiu antes que Dudley entendesse o significado do que foi dito.

Как-то в июле тётя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы «Вонингс», а Гарри отвела к миссис Фигг. Sometime in July, Aunt Petunia took Dudley to London to buy him a Wonings uniform, and Harry took him to Mrs. Figg. Em algum momento de julho, tia Petúnia levou Dudley a Londres para comprar-lhe um uniforme dos Wonings, e Harry o levou para a Sra. Figg. Как ни странно, теперь у миссис Фигг стало куда приятнее, чем раньше. Oddly enough, Mrs. Figg is much more comfortable now than before. Curiosamente, a Sra. Figg está muito mais confortável agora do que antes. Выяснилось, что она сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, и с тех пор уже не пылает к ним такой страстной любовью, как прежде. It turned out that she broke her leg stepping on one of her cats, and since then she has not burned with such passionate love for them as before. Acontece que ela quebrou a perna pisando em um de seus gatos e, desde então, ela não queimou com tanto amor por eles como antes. Так что она не показывала Гарри фотографии кошек, и даже разрешила ему посмотреть телевизор, но зато угостила шоколадным кексом, который, судя по вкусу, пролежал у неё в шкафу по крайней мере десяток лет. So she didn't show Harry pictures of cats, and even let him watch TV, but she treated him to a chocolate muffin that tasted like it had been in her closet for at least a decade. Então ela não mostrou fotos de gatos para Harry, e até mesmo o deixou assistir TV, mas ela o presenteou com um muffin de chocolate que parecia estar em seu armário por pelo menos uma década.

В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. That evening, Dudley paraded proudly around the living room in his new school uniform. Naquela noite, Dudley desfilou orgulhosamente pela sala em seu novo uniforme escolar. Ученики «Вонингса» носили тёмно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье. The Wonings students wore maroon tailcoats, orange breeches, and flat straw hats called boaters. Os alunos de Wonings usavam fraques marrons, calças laranja e chapéus de palha chatos chamados de velejadores. Ещё они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. They also carried knotted sticks with which they beat each other behind the backs of the teachers. Eles também carregavam bastões com nós com os quais se batiam nas costas dos professores. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнётся после школы. It was believed that this is a good preparation for the adult life that begins after school. Acreditava-se que esta é uma boa preparação para a vida adulta que começa depois da escola.

Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Вернон ужасно растрогался и ворчливым голосом — ворчал он притворно, пряча свои эмоции, — заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни. Looking at Dudley, proudly striding in his new uniform, Uncle Vernon was terribly moved and in a grumpy voice - he grumbled feignedly, hiding his emotions - remarked that this was the most beautiful moment in his life. Olhando para Dudley, caminhando orgulhoso em seu novo uniforme, tio Válter ficou terrivelmente emocionado e com a voz rabugenta - resmungou fingidamente, escondendo suas emoções - comentou que aquele era o momento mais bonito de sua vida. Что же касается тёти Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — её крошка сыночек, её миленькая лапочка. As for Aunt Petunia, she did not hide her feelings and burst into tears, and then exclaimed that she could not believe that this grown-up handsome man was her little son, her pretty little sweetheart. Quanto a tia Petúnia, ela não escondeu seus sentimentos e desatou a chorar, e então exclamou que não podia acreditar que aquele homem bonito e adulto era seu filhinho, seu lindo namoradinho. А Гарри даже боялся открыть рот. And Harry was even afraid to open his mouth. E Harry tinha até medo de abrir a boca. Он изо всех сил сдерживал смех, но тот так распирал его, что мальчику казалось, что у него вот-вот треснут рёбра и хохот вырвется наружу. He fought back his laughter with all his might, but it burst him so that it seemed to the boy that his ribs were about to crack and laughter would break out. Ele lutou contra o riso com todas as suas forças, mas ele estava explodindo tanto que parecia ao menino que suas costelas estavam prestes a quebrar e o riso explodiria.

Когда на следующее утро Гарри зашёл на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. When Harry went into the kitchen for breakfast the next morning, there was a terrible smell. Quando Harry foi para a cozinha tomar café na manhã seguinte, havia um cheiro terrível. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. As it turned out, it came from a huge metal tank that stood in the sink. Como se viu, veio de um enorme tanque de metal que estava na pia. Гарри подошёл поближе. Harry stepped closer. Harry se aproximou. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки. The tank was filled with gray water, in which what looked like dirty rags floated. O tanque estava cheio de água cinzenta, na qual flutuavam o que pareciam trapos sujos.

— Что это? — спросил он тётю Петунью.

Тётя поджала губы — она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос. Her aunt pursed her lips the way she always did when Harry dared to ask her a question. Sua tia franziu os lábios como sempre fazia quando Harry ousava fazer uma pergunta.

— Твоя новая школьная форма. — Your new school uniform. — Seu novo uniforme escolar.

Гарри снова заглянул в бак. Harry looked into the tank again. Harry olhou para o tanque novamente.

— Ну да, конечно, — произнёс он. “Yes, of course,” he said. "Sim, claro", disse ele. — Я просто не догадался, что её обязательно нужно намочить. “I just didn’t realize that it definitely needed to be wetted. “Eu só não percebi que definitivamente precisava ser molhado.

— Не строй из себя дурака, — отрезала тётя Петунья. "Don't make a fool of yourself," snapped Aunt Petunia. "Não se faça de boba," retrucou tia Petúnia. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. “I paint Dudley's old uniform grey, on purpose. “Eu pinto o velho uniforme de Dudley de cinza, de propósito. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая. When I'm done, it will look like new. Quando eu terminar, vai parecer novo.

Гарри никак не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить. Harry couldn't believe it, but decided it was best not to argue. Harry não podia acreditar, mas decidiu que era melhor não discutir. Он сел за стол, стараясь не думать о том, как будет выглядеть в свой первый день в «Хай Камеронсе» — наверное, так, словно вырядился в обрывки полусгнившей шкуры мамонта. He sat down at the table, trying not to think about how he would look on his first day at the High Camerons, probably as if he were dressed up in scraps of half-rotted mammoth skin. Sentou-se à mesa, tentando não pensar em como ficaria em seu primeiro dia no High Camerons, provavelmente como se estivesse vestido com pedaços de pele de mamute meio apodrecida.

В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился. Dudley and Uncle Vernon entered the kitchen, both wrinkling their noses at the smell of Harry's new school uniform. Dudley e tio Válter entraram na cozinha, ambos torcendo o nariz com o cheiro do novo uniforme escolar de Harry. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. Uncle Vernon immersed himself in the newspaper as usual, and Dudley began to pound on the table with the uniform knobby stick he now carried around with him. Tio Válter mergulhou no jornal como de costume, e Dudley começou a bater na mesa com o bastão nodoso uniforme que agora carregava consigo.

Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик. Familiar sounds came from the corridor - the postman slipped the mail through a specially made slot in the door, and it fell on the carpet lying in the corridor. Sons familiares vinham do corredor - o carteiro deslizou a correspondência por uma abertura feita especialmente na porta e ela caiu no tapete do corredor.

— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты. "Get the mail, Dudley," Uncle Vernon muttered from behind the newspaper. "Pegue a correspondência, Dudley," tio Válter murmurou atrás do jornal.

— Пошли за ней Гарри. "Send for her, Harry." "Mande chamá-la, Harry."

— Гарри, принеси почту. "Harry, get the mail." "Harry, pegue a correspondência."

— Пошлите за ней Дадли, — ответил Гарри. "Send Dudley for her," said Harry. "Envie Dudley para ela," disse Harry.

— Ткни его своей палкой, Дадли, — посоветовал дядя Вернон. “Poke him with your stick, Dudley,” Uncle Vernon advised. — Cutuque-o com seu bastão, Dudley — aconselhou tio Válter.

Гарри увернулся от палки и пошёл в коридор. Harry dodged the stick and walked into the corridor. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счёт, и письмо для Гарри. On the rug were a postcard from Uncle Vernon's sister, Marge, who was vacationing on the Isle of Wight, a brown envelope that appeared to contain a bill, and a letter for Harry. No tapete havia um cartão postal da irmã do tio Válter, Marge, que estava de férias na Ilha de Wight, um envelope marrom que parecia conter uma conta e uma carta para Harry.

Гарри поднял его и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри всё напряглось и задрожало, как натянутая тетива лука. Harry picked it up and stared at it carefully, feeling his insides tighten and tremble like a stretched bowstring. Harry o pegou e olhou para ele com cuidado, sentindo seu interior apertar e tremer como uma corda esticada. Никто ни разу никогда в жизни не писал ему писем. No one had ever written a letter to him in his life. Ninguém jamais havia escrito uma carta para ele em sua vida. Да и кто мог ему написать? And who could write to him? E quem poderia escrever para ele? У него не было друзей, у него не было других родственников, он даже не был записан в библиотеку, из которой ему могло бы прийти по почте грубое послание с требованием немедленно вернуть книги. He had no friends, he had no other relatives, he was not even registered in the library, from which he could receive a rude message in the mail demanding the immediate return of the books. Não tinha amigos, não tinha outros parentes, nem mesmo estava registrado na biblioteca, de onde podia receber uma mensagem grosseira pelo correio exigindo a devolução imediata dos livros. Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нём стояло не только его имя, но и адрес. However, now he was holding a letter in his hands, and on it was not only his name, but also his address. No entanto, agora ele estava segurando uma carta em suas mãos, e nela não estava apenas seu nome, mas também seu endereço. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было. So there was no doubt that the letter was addressed to him. Portanto, não havia dúvida de que a carta era dirigida a ele.

«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» — вот что было написано на конверте. "To Mr. H. Potter, Surrey, Little Winging, 4 Privet Street, closet under the stairs" was what was written on the envelope. "Para o Sr. H. Potter, Surrey, Little Wing, 4 Privet Street, armário embaixo da escada" era o que estava escrito no envelope.

Конверт, тяжёлый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. The envelope, heavy and thick, was made of yellowish parchment, and the address was written in emerald green ink. O envelope, pesado e grosso, era feito de pergaminho amarelado, e o endereço estava escrito em tinta verde esmeralda. Марка на конверте отсутствовала. There was no stamp on the envelope. Não havia carimbo no envelope.

Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». With a trembling hand, Harry turned the envelope over and saw that it was sealed with a purple wax seal emblazoned with a coat of arms depicting a lion, an eagle, a badger and a snake, with a large "X" in the middle.

— Давай поживее, мальчишка! "Come on, boy!" "Venha garoto!" — крикнул из кухни дядя Вернон. called Uncle Vernon from the kitchen. chamou tio Válter da cozinha. — Что ты там копаешься? - What are you doing there? - O que você está fazendo aí? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки? Are you checking for explosives in the letters? Você está verificando as cartas em busca de explosivos?

Дядя Вернон расхохотался собственной шутке. Uncle Vernon laughed at his own joke. Tio Válter riu de sua própria piada.

Гарри вернулся в кухню, всё ещё разглядывая письмо. Harry returned to the kitchen, still looking at the letter. Harry voltou para a cozinha, ainda olhando para a carta. Он протянул дяде Вернону счёт и открытку, сел на своё место и начал медленно вскрывать жёлтый конверт. He handed Uncle Vernon a bill and a postcard, sat down in his seat, and began to slowly open the yellow envelope. Ele entregou a tio Válter uma conta e um cartão postal, sentou-se em sua cadeira e começou a abrir lentamente o envelope amarelo.

Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счёт, недовольно засопел и начал изучать открытку. Uncle Vernon ripped open his envelope in one motion, pulled out a bill, sniffed displeasedly and began to study the card. Tio Válter rasgou o envelope em um movimento, tirou uma nota, cheirou desgostoso e começou a estudar o cartão.

— Мардж заболела, — проинформировал он тётю Петунью. “Marge is sick,” he informed Aunt Petunia. “Marge está doente,” ele informou a tia Petúnia. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и… “I ate some exotic local food and…” “Eu comi alguma comida local exótica e…”

— Пап! - Dad! - Pai! — внезапно крикнул Дадли. Dudley suddenly called out. Dudley gritou de repente. — Пап, Гарри тоже что-то получил! "Dad, Harry got something too!" "Pai, Harry também tem alguma coisa!"

Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из его рук. Harry was about to unfold the letter, written on the same parchment that was used to make the envelope, when Uncle Vernon tore the paper from his hands. Harry estava prestes a desdobrar a carta, escrita no mesmo pergaminho que foi usado para fazer o envelope, quando tio Válter arrancou o papel de suas mãos.

— Это моё! - It is mine! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой. said Harry indignantly, trying to get hold of the paper. disse Harry indignado, tentando pegar o papel.

— И кто, интересно, будет тебе писать? - And who, I wonder, will write to you? - E quem, eu me pergunto, vai escrever para você? — презрительно фыркнул дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. snorted Uncle Vernon scornfully, unfolding the letter and glancing at it. bufou tio Válter com desdém, desdobrando a carta e olhando para ela. Его красное лицо вдруг стало зелёным, причём быстрее, чем меняются цвета на светофоре. His red face suddenly turned green, and faster than the colors change at a traffic light. Seu rosto vermelho de repente ficou verde, e mais rápido do que as cores mudam em um semáforo. Но на этом дело не кончилось. But the matter did not end there. Mas o assunto não terminou aí. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. In a few seconds his face turned greyish-white, like dry oatmeal. Em poucos segundos, seu rosto ficou branco-acinzentado, como mingau de aveia seco.

— П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он. he stuttered.

Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Dudley tried to snatch the letter from him, but Uncle Vernon held it up so Dudley couldn't reach it. Dudley tentou arrancar a carta dele, mas tio Válter a segurou para que Dudley não pudesse alcançá-la. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. Approached by Petunia, a great lover of gossip and rumors, took the letter from her husband and read the first line. Abordada por Petúnia, grande amante de fofocas e boatos, pegou a carta do marido e leu a primeira linha. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. For a moment, it seemed to everyone that she was about to lose consciousness. Por um momento, pareceu a todos que ela estava prestes a perder a consciência. Тётя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась. The aunt grabbed her throat and sucked in the air with such a sound as if she was suffocating. A tia agarrou sua garganta e sugou o ar com um som como se estivesse sufocando.

— Вернон! — Vernon! О боже, Вернон!

Тётя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят Гарри и Дадли. Aunt and Uncle looked at each other, seemingly oblivious to the fact that Harry and Dudley were sitting in the kitchen. Tia e tio se entreolharam, aparentemente alheios ao fato de que Harry e Dudley estavam sentados na cozinha. Правда, абстрагироваться надолго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. True, they did not succeed in abstracting for a long time, because Dudley could not stand it when they did not pay attention to him. É verdade que eles não conseguiram abstrair por muito tempo, porque Dudley não suportava quando não prestavam atenção nele. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой. He hit his father hard on the head with his knotted stick. Ele bateu com força na cabeça de seu pai com sua vara atada.

— Я хочу прочитать письмо! — I want to read the letter! — Quero ler a carta! — громко заявил Дадли. Dudley said loudly. Dudley disse alto.

— Это я хочу прочитать письмо, — возмущённо возразил Гарри. "I want to read the letter," Harry protested indignantly. "Eu quero ler a carta," Harry protestou indignado. — Это моё письмо.

— Пошли прочь, вы оба, — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт. “Go away, both of you,” Uncle Vernon croaked, stuffing the letter back into the envelope. “Vão embora, vocês dois,” tio Válter resmungou, enfiando a carta de volta no envelope.

Гарри не двинулся с места. Harry didn't move. Harry não se moveu.

— ОТДАЙТЕ МНЕ МОЁ ПИСЬМО! GIVE ME MY LETTER! — прокричал он. he shouted. ele gritou.

— Дайте мне его посмотреть! - Let me see it! - Deixe-me ver! — заорал Дадли. Dudley yelled.

— ВОН! — OUT! - FORA! — взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом Гарри, выволок их в коридор и захлопнул за ними дверь кухни. roared Uncle Vernon, and seizing first Dudley and then Harry by the scruff of the neck, dragged them out into the corridor and slammed the kitchen door behind them.

Гарри и Дадли тут же устроили яростную, но молчаливую драку за место у замочной скважины — выиграл Дадли, и Гарри, не замечая, что очки повисли на одной дужке, улёгся на пол, прикладывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью. Harry and Dudley immediately started a furious but silent fight for a place at the keyhole - Dudley won, and Harry, not noticing that his glasses were hanging on one side, lay down on the floor, putting his ear to the narrow strip of free space between the floor and the door. ハリーとダドリーはすぐに鍵穴の場所を求めて猛烈で静かな戦いを始めました-ダドリーが勝ちました、そしてハリーは彼の眼鏡が片側にぶら下がっていることに気づかずに床に横になり、彼の耳を狭い空きスペースに置きました床とドアの間。 Harry e Dudley imediatamente começaram uma luta furiosa, mas silenciosa, por um lugar no buraco da fechadura - Dudley venceu, e Harry, sem perceber que seus óculos estavam pendurados de um lado, deitou-se no chão, encostando o ouvido na estreita faixa de espaço livre. entre o chão e a porta.

— Вернон, — произнесла тётя Петунья дрожащим голосом. "Vernon," Aunt Petunia said in a shaky voice. "Vernon," Tia Petúnia disse com a voz trêmula. — Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? “Vernon, look at the address, how could they know where he sleeps?” “Vernon, olhe o endereço, como eles podem saber onde ele dorme?” Ты не думаешь, что они следят за домом? You don't think they're watching the house? Você não acha que eles estão vigiando a casa?

— Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, — пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства. "Spying... even spying... maybe even following us around," muttered Uncle Vernon, who seemed to be on the verge of insanity. "Espionando... até espionando... talvez até nos seguindo por aí", murmurou tio Válter, que parecia estar à beira da insanidade.

— Что нам делать, Вернон? What should we do, Vernon? O que devemos fazer, Vernon? Может быть, следует им ответить? Maybe you should answer them? Talvez você deve respondê-los? Написать, что мы не хотим… Write what we don't want... Escreva o que não queremos...

Гарри видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперёд. Harry saw Uncle Vernon's shiny shoes going back and forth in the kitchen. Harry viu os sapatos brilhantes do tio Válter indo e vindo na cozinha.

— Нет, — наконец ответил дядя Вернон. "No," Uncle Vernon finally answered. — Нет, мы просто проигнорируем это письмо. — No, we'll just ignore this letter. — Não, vamos apenas ignorar esta carta. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать… If they don't get an answer... Yes, that's the best way out... We just won't do anything... Se eles não obtiverem uma resposta... Sim, essa é a melhor saída... Nós simplesmente não faremos nada...

— Но…

— Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! “I don’t need people like them in the house, do you understand, Petunia?! “Eu não preciso de pessoas como eles em casa, você entende, Petúnia?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху? When we took it, didn't we swore that we would eradicate all this dangerous nonsense? Quando a pegamos, não juramos que iríamos erradicar toda essa bobagem perigosa? ! В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришёл к Гарри в чулан. ! That evening, after returning from work, Uncle Vernon did something he had never done before - he came to Harry in the closet. ! Naquela noite, depois de voltar do trabalho, tio Válter fez algo que nunca havia feito antes - ele foi ao armário de Harry. — Где моё письмо? - Where is my letter? — спросил Гарри, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. Harry asked as soon as Uncle Vernon squeezed through the door. Harry perguntou assim que tio Válter passou pela porta. — Кто мне его написал? - Who wrote it to me? - Quem escreveu para mim?

— Никто. - Nobody. - Nenhum. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил дядя Вернон. It was addressed to you by mistake,” Uncle Vernon explained curtly. Foi endereçado a você por engano,” tio Válter explicou secamente. — Я его сжёг. - I burned it. - Eu queimei.

— Не было никаких ошибок, — горячо возразил Гарри. "There were no mistakes," Harry protested hotly. "Não houve erros," Harry protestou calorosamente. — Там даже было написано, что я живу в чулане. - It was even written that I live in a closet. - Foi até escrito que eu moro em um armário.

— ТИХО ТЫ! — SILENT YOU! - SILENCIA VOCÊ! — проревел дядя Вернон, и от его крика с потолка упало несколько пауков. bellowed Uncle Vernon, and his scream sent several spiders falling from the ceiling. gritou tio Válter, e seu grito fez várias aranhas caírem do teto. Дядя Вернон сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной. Uncle Vernon took a few deep breaths and then tried to smile, but it was hard for him, and the smile turned out to be quite painful. Tio Válter respirou fundo algumas vezes e depois tentou sorrir, mas foi difícil para ele, e o sorriso acabou sendo bastante doloroso. — Э-э-э… кстати, Гарри, насчёт этого чулана. “Uh… by the way, Harry, about this closet. “Uh… a propósito, Harry, sobre este armário. Твоя тётя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберёшься во вторую спальню Дадли. Your aunt and I were thinking... You're too old to live here anymore... We thought it would be best if you moved into Dudley's second bedroom. Sua tia e eu estávamos pensando... Você está muito velho para viver aqui... Achamos que seria melhor se você se mudasse para o segundo quarto de Dudley.

— Зачем? - Why? - Por que? — спросил Гарри. Harry asked.

— Не задавай вопросов! - Don't ask questions! — рявкнул дядя Вернон. Uncle Vernon snapped. Tio Válter retrucou. — Собирай своё барахло и тащи его наверх, немедленно! "Get your stuff and get it upstairs now!" "Pegue suas coisas e leve para cima agora!"

В доме Дурслей было четыре спальни — одна для дяди Вернона и тёти Петуньи, одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дяди Вернона Мардж), одна, где спал Дадли, и ещё одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. The Dursleys had four bedrooms - one for Uncle Vernon and Aunt Petunia, one for guests (usually Uncle Vernon's sister Marge acted as a guest), one where Dudley slept, and one in which Dudley kept those toys and things that did not fit in his first bedroom. Os Dursleys tinham quatro quartos - um para tio Válter e tia Petúnia, um para hóspedes (geralmente a irmã de tio Válter, Marge, agia como hóspede), um onde Dudley dormia e outro em que Dudley guardava aqueles brinquedos e coisas que não cabiam em seu quarto. primeiro quarto. Гарри же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. Harry only needed one trip upstairs to move all his things from the closet. Harry só precisava de uma viagem para cima para tirar todas as suas coisas do armário. И теперь он сидел на кровати и осматривался. And now he sat on the bed and looked around. E agora ele se sentou na cama e olhou ao redor.

Почти всё в этой комнате было поломано. Almost everything in this room was broken. Quase tudo nesta sala estava quebrado. Подаренная Дадли всего месяц назад, но уже неработающая видеокамера лежала на маленьком заводном танке, пострадавшем от столкновения с соседской собакой, на которую его направил Дадли. Given to Dudley only a month ago, but no longer working, the video camera lay on top of a small clockwork tank that had been hit by a neighbor's dog, which Dudley pointed it at. Dada a Dudley apenas um mês atrás, mas sem funcionar mais, a câmera de vídeo estava em cima de um pequeno tanque mecânico que havia sido atingido pelo cachorro de um vizinho que Dudley havia apontado. В углу стоял первый телевизор Дадли, который тот разбил ударом ноги, когда отменили показ его любимой передачи. In the corner was Dudley's first television, which Dudley had smashed with a kick when his favorite show was cancelled. No canto estava a primeira televisão de Dudley, que Dudley quebrou com um chute quando seu programa favorito foi cancelado. В другом углу стояла огромная клетка, в которой когда-то жил попугай и которого Дадли обменял на духовое ружьё — а ружьё лежало рядом, и дуло его было безнадёжно погнуто, потому что Дадли как-то раз на него сел. In the other corner was a huge cage that had once housed a parrot that Dudley had traded for a blowgun—and the gun lay beside it, its muzzle hopelessly bent because Dudley had sat on it once. No outro canto havia uma enorme gaiola que já abrigou um papagaio que Dudley havia trocado por uma zarabatana – e a arma estava ao lado dela, o cano irremediavelmente dobrado porque Dudley havia sentado nela uma vez. Единственное, что в этой комнате выглядело новым, так это стоявшие на полках книги, — создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались. The only thing that looked new in this room were the books that stood on the shelves - it seemed that they had never been touched.

Снизу доносились вопли Дадли. From below came the shrieks of Dudley. De baixo vieram os gritos de Dudley.

— Я не хочу, чтобы он там спал!.. “I don’t want him to sleep there!” Мне нужна эта комната!.. I need this room! Eu preciso deste quarto! Пусть он убирается оттуда!.. Let him get out of there! Deixe-o sair daí!

Гарри вздохнул и лёг на кровать. Harry sighed and lay down on the bed. Вчера он отдал бы всё на свете за то, чтобы оказаться здесь. Yesterday, he would have given anything in the world to be here. Ontem, ele teria dado qualquer coisa no mundo para estar aqui. Сегодня он предпочёл бы оказаться в чулане со своим письмом, чем здесь, но без письма. Today he would rather be in the closet with his letter than here without a letter. Hoje ele prefere estar no armário com sua carta do que aqui sem uma carta.

На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. The next morning at breakfast everyone was sitting very quiet. Na manhã seguinte, no café da manhã, todos estavam sentados muito quietos. А Дадли вообще пребывал в состоянии шока. And Dudley was in total shock. E Dudley estava em choque total. Накануне он орал во всё горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату. The day before, he had screamed at the top of his lungs, beat his father with a new club, choked, kicked his mother and threw his turtle up, breaking the glass roof of the greenhouse with it, but he was never returned to his second room. No dia anterior, ele havia gritado a plenos pulmões, espancado seu pai com um novo porrete, engasgado, chutado sua mãe e jogado sua tartaruga para cima, quebrando o telhado de vidro da estufa com ela, mas ele nunca mais voltou para sua casa. segundo quarto. Что касается Гарри, то он вспоминал вчерашнее утро и жалел о том, что не распечатал своё письмо, пока был в коридоре. As for Harry, he thought back to yesterday morning and regretted not having opened his letter while he was in the hallway. Quanto a Harry, ele se lembrou de ontem de manhã e lamentou não ter aberto sua carta enquanto estava no corredor. Дядя Вернон и тётя Петунья обменивались мрачными взглядами. Uncle Vernon and Aunt Petunia exchanged dark looks. Tio Válter e tia Petúnia trocaram olhares sombrios.

Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, всё утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению к Гарри, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли. When the footsteps of the postman were heard outside the door, Uncle Vernon, who had been trying to be very attentive and polite to Harry all morning, demanded that Dudley go for the mail. Quando os passos do carteiro foram ouvidos do lado de fora da porta, tio Válter, que estivera tentando ser muito atencioso e educado com Harry a manhã toda, exigiu que Dudley fosse buscar a correspondência. Из кухни было слышно, как тот идёт к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик. — Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня». Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Гарри рванул за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что Гарри сзади обхватил дядю Вернона за шею. После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное Гарри. — Иди в свой чулан… я хотел сказать, в свою спальню, — прохрипел он, обращаясь к Гарри. — И ты, Дадли… уйди отсюда, просто уйди. Гарри долго мерил шагами спальню. Кто-то знал, что он переехал сюда из чулана. И еще этот кто-то знал, что он не получил первое письмо. И все это означало, что этот кто-то попробует передать ему еще одно письмо. И на этот раз Гарри собирался его получить. Потому что у него родился план. * * * Дышащий на ладан будильник благодаря Дадли неоднократно побывавший в мастерской, зазвонил ровно в шесть часов. Гарри поспешно выключил его и быстро оделся, стараясь не шуметь, чтобы ни в коем случае не разбудить семейство Дурслей. Он бесшумно вышел из своей комнаты и, крадучись, пошел вниз в полной темноте — включать свет было опасно. План его заключался в том, чтобы выйти из дома, встать на углу Тисовой улицы и дождаться появления почтальона, чтобы первым забрать письма. А сейчас он крался по темному коридору, его сердце отчаянно прыгало в груди, и… — А-А-А-А! Гарри буквально взлетел в воздух, потому что наступил на что-то большое и мягкое, лежавшее на коврике у входной двери. На что-то… живое! Наверху зажегся свет, и Гарри с ужасом увидел, что этим большим и мягким было лицо дяди Вернона. Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке. Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри осуществить задуманное. И, что тоже было несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят. После получасовых воплей дядя Вернон велел Гарри сделать ему чашку чая. Гарри грустно поплелся на кухню, а когда вернулся с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Гарри отчетливо видел три конверта с надписями, сделанными изумрудно-зелеными чернилами. — Я хочу… — начал было он, но дядя Вернон достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у него на глазах. В тот день дядя Вернон не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем. — Видишь ли, — объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди, — если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся. — Я не уверена, что это поможет, Вернон. — О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, — ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей. * * * В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже. Дядя Вернон снова остался дома. Он сжег все письма, а потом достал молоток и гвозди и заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. Работая, он что-то напевал себе под нос и испуганно вздрагивал от любых посторонних звуков. * * * В субботу ситуация начала выходить из-под контроля. Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри — кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной. Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки. — Интересно, кому это так сильно понадобилось пообщаться с тобой? — изумленно спросил Дадли, обращаясь к Гарри. * * * В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым. — По воскресеньям — никакой почты, — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. — Сегодня — никаких чертовых писем… Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами, а Гарри подпрыгнул, пытаясь ухватить хотя бы одно из них. — Вон! ВОН! — Дядя Вернон поймал Гарри в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Вернон, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом. — Ну все, — значимо и весомо произнес дядя Вернон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос. — Через пять минут я жду вас здесь — готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи — и никаких возражений! Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе пол уса, что возражать никто не осмелился. Десять минут спустя дядя Вернон, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине, и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли — отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился. А Дадли всего лишь пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и компьютер. Они ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Вернон делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот. — Сбить их со следа… сбить их со следа, — всякий раз бормотал дядя Вернон. Они ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами. Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и Гарри выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а Гарри сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин и думая, гадая, мечтая… На завтрак им подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. Но не успели они съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы. — Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье. Она протянула им конверт, на котором зелеными чернилами было написано: «Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница „У железной дороги“, комната 11». Гарри попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил его по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая. — Я их заберу, — сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой. * * * — Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? — робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал. Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки. — Папа сошел с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез. Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины. Дадли шмыгнул носом. — Сегодня понедельник, — запричитал он. — Сегодня вечером показывают шоу великого Умберто. Я хочу, чтобы мы остановились где-нибудь, где есть телевизор. «Значит, сегодня понедельник», — подумал про себя Гарри, вспоминая кое о чем. Если сегодня был понедельник — а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, — значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет. Конечно, нельзя сказать, что у него были веселые дни рождения, — например, в прошлом году Дурсли подарили ему вешалку для куртки и пару старых носков дяди Вернона. Так что и в этом году от дня рождения ничего особенного ждать не стоило. Но все же не каждую неделю тебе исполняется одиннадцать. Дядя Вернон вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный сверток, и когда тетя Петунья спросила, что это он там купил, он ничего не ответил. — Я нашел превосходное место! — объявил дядя Вернон. — Пошли! Все вон из машины! На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи. — Сегодня вечером обещают шторм! — радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши. — А этот, джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку. Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах. — Я уже запасся кое-какой провизией, — произнес дядя Вернон. — Так что теперь — все на борт! В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем они доплыли до скалы, а там дядя Вернон, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к покосившемуся домику. Внутри был настоящий кошмар — сильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер, а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было лишь две комнаты. Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех — четыре пакетика чипсов и четыре банана. После еды — если это можно было назвать едой — дядя Вернон попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но те не желали загораться и просто съежились, заполнив комнату едким дымом. — Надо было забрать из гостиницы все эти письма — вот бы они сейчас пригодились, — весело заметил дядя Вернон. Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до них никто не доберется, так что писем больше не будет. Гарри в глубине души был с ним согласен, хотя его эта мысль совершенно не радовала. Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, а усиливающийся ветер неистово ломился в грязные окна. Тетя Петунья нашла в углу одной из комнат покрытые плесенью одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а Гарри пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом. Ураган крепчал и становился все яростнее, а Гарри не мог заснуть. Он поеживался от холода и переворачивался с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее, а в животе у него урчало от голода. Дадли захрапел, но его храп заглушали низкие раскаты грома: началась гроза. У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, Гарри увидел, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая его день рождения, и спрашивал себя, вспомнят ли Дурсли об этой дате. Но еще больше его интересовало, где сейчас был тот, кто посылал ему письма До начала следующего дня оставалось пять минут. Гарри отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело. Ему хотелось верить, что крыша домика выдержит атаку дождя и ветра и не провалится внутрь, хотя, возможно, так стало бы теплее — все равно хуже, чем сейчас, быть уже не могло. Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Гарри подумал, что, когда они вернутся на Тисовую улицу, вполне возможно, в доме будет столько писем, что ему удастся стащить хотя бы одно. Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до Гарри донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень. Еще одна минута, и наступит день его рождения. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить? Три секунды… две… одна… БУМ! Хижина задрожала, Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто? From the kitchen, he could be heard walking to the door, knocking his stick on the walls and, in general, on everything that came his way. And then came his cry. - Here's one more! Mr. G. Potter is four Yew Street, the smallest bedroom. Uncle Vernon jumped up with a choked cry and darted into the corridor. Harry darted after him. Uncle Vernon had to knock Dudley to the ground in order to snatch the letter out of his hands, which turned out to be difficult because Harry grabbed Uncle Vernon's neck from behind. After a short but hot fight, in which each received several blows with a knotted stick, Uncle Vernon straightened up, breathing heavily, but clutching a letter addressed to Harry in his hand. “Go to your closet… I mean, to your bedroom,” he croaked to Harry. “And you, Dudley… get out of here, just get out. Harry paced the bedroom for a long time. Someone knew that he had moved here from the closet. And that someone also knew that he had not received the first letter. And all this meant that this someone would try to give him another letter. And this time Harry was going to get it. Because he had a plan. * * * Thanks to Dudley's many visits to the workshop, the alarm clock, breathing in incense, rang at exactly six o'clock. Harry hastily turned it off and dressed quickly, trying not to make any noise so as not to wake up the Dursleys in any way. He silently left his room and stealthily walked downstairs in complete darkness - it was dangerous to turn on the light. His plan was to leave the house, stand at the corner of Privet Drive and wait for the postman to appear in order to be the first to pick up the letters. And now he was creeping along the dark corridor, his heart was leaping desperately in his chest, and ... - A-A-A-A! Harry literally flew into the air as he stepped on something large and soft on the rug by the front door. Something ... alive! A light came on upstairs, and Harry was horrified to see that that big and soft face was Uncle Vernon's. Mr. Dursley was lying at the front door in a sleeping bag. There was no doubt that he did so precisely in order to prevent Harry from carrying out his plans. And, which was also undoubted, he did not at all expect that they would step on him. After screaming for half an hour, Uncle Vernon told Harry to make him a cup of tea. Harry sadly trudged off to the kitchen, and when he returned with tea, the mail had already arrived, and now it lay in Uncle Vernon's bosom. Harry could clearly see three envelopes with lettering in emerald green ink. “I want…” he began, but Uncle Vernon took out the letters and tore them into small pieces right before his eyes. Uncle Vernon didn't go to work that day. He stayed at home and nailed down the letter slot tightly. “You see,” he explained to Aunt Petunia through the nails clenched in his teeth, “if they cannot deliver their letters, they will simply give up. “I'm not sure this will help, Vernon. “Oh, these people have a strange logic, Petunia. They're not like you and me, ”Uncle Vernon replied, trying to hammer in a nail with a piece of fruitcake that Aunt Petunia had just brought him. * * * At least a dozen letters were brought in for Harry on Friday. Since they did not fit through the boarded up letter slot, they were pushed under the front door, and several were pushed through a small window in the toilet on the first floor. Uncle Vernon stayed at home again. He burned all the letters, and then he took out a hammer and nails and nailed the front and back doors so that no one could leave the house. While working, he hummed something to himself and shuddered in fright from any extraneous sounds. * * * On Saturday, the situation began to spiral out of control. Despite Uncle Vernon's efforts, as many as twenty-four letters for Harry got into the house - someone rolled them up and stuffed them into two dozen eggs, which the milkman passed to Aunt Petunia through the living room window. The milkman was not aware of the contents of the eggs, but he was extremely surprised that the doors in the house were boarded up. While Uncle Vernon frantically phoned the post office and the dairy shop looking for someone to complain to about what had happened, Aunt Petunia shoved the letters into a food processor and ground them into small pieces. - I wonder who needed to talk to you so badly? Dudley asked in amazement, turning to Harry. * * * On Sunday morning, Uncle Vernon looked tired and a little sick, but happy. “No mail on Sundays,” he said loudly with a satisfied smile as he spread jam on his newspaper. “No damn letters today…” Before he could finish, something whistled in the chimney and hit Uncle Vernon in the back of the head. In the next second, thirty or even forty letters flew out of the fireplace with the speed of a bullet. The Dursleys ducked instinctively, letters whizzing over their heads, and Harry jumped up, trying to grab at least one of them. - Get out! VON! - Uncle Vernon caught Harry in the air, dragged him to the door and threw him out into the corridor. Then Aunt Petunia and Dudley ran out of the room, covering their faces with their hands, followed by Uncle Vernon, slamming the door behind him. They could hear letters continue to fall into the room, they banged on the floor and walls, bouncing off them with a ricochet. “All right,” Uncle Vernon said meaningfully and weightily. He tried to speak calmly, although in reality he nervously plucked whole tufts of hair from his mustache. “I'll be here in five minutes — ready to leave. We are leaving, so pack the things you need quickly - no objection! He looked so angry and dangerous, especially after ripping out the half of his mustache, that no one dared argue. Ten minutes later, Uncle Vernon broke into the boarded-up door and took everyone to the car, and the car pulled away toward the freeway. In the backseat, Dudley sniffled resentfully - his father slapped him for too long fiddling. And Dudley was just trying to squeeze a TV, VCR and computer into his gym bag. They drove on. We drove further and further. Even Aunt Petunia hesitated to ask where they were going. Several times Uncle Vernon made a sharp turn, and for a while the car moved in the opposite direction. And then a sharp turn followed again. “To knock them off the trail… knock them off the trail,” Uncle Vernon muttered each time. They drove all day without stopping to grab a bite to eat. When it got dark, Dudley began to whine. He had never had such a bad day in his life. He was hungry, he missed five TV programs he was about to watch, and he had never taken such long breaks between computer battles with aliens and monsters. Finally Uncle Vernon pulled up outside a grim hotel on the outskirts of a big city. Dudley and Harry set aside one room for two, with two double beds covered with damp, musty-smelling sheets. Dudley began to snore and Harry sat on the windowsill, looking down at the lights of passing cars, thinking, wondering, dreaming ... For breakfast they were served musty cornflakes and toasted bread with sour canned tomatoes. But before they had time to eat this simple breakfast, the hostess of the hotel approached the table. “I’m sorry, but is there Mr. G. Potter among you?” Here they brought letters for him, a whole hundred. I have them there, at the reception. She handed them an envelope on which it was written in green ink: "To Mr. H. Potter, Coquworth, Railroad Inn, Room 11." Harry tried to grab the letter, but Uncle Vernon hit him in the arm. The innkeeper froze, not understanding anything. “I'll take them,” said Uncle Vernon, quickly getting up from the table and walking away after the hostess. * * * - Dear, wouldn't it be better for us to return? Aunt Petunia asked timidly a few hours later, but Uncle Vernon didn't seem to hear her. Nobody knew exactly where they were going. Uncle Vernon drove them into the thicket of the forest, got out of the car, looked around, shook his head, sat down, and they started off again. The same thing happened in the middle of a plowed field, on a suspension bridge and on the top floor of a multi-storey car park. - Daddy is crazy, huh, Mom? Dudley asked sadly after Uncle Vernon had left the car on the coast in the afternoon, locked them in the car, and disappeared somewhere. It started to rain. Huge drops pounded on the roof of the car. Dudley sniffed. “Today is Monday,” he screamed. “The show of the great Umberto is on tonight. I want us to stay somewhere with a TV. So today is Monday, Harry thought to himself, remembering something. If today was Monday - and Dudley could be trusted in that, he always knew what day it was thanks to the television program - then tomorrow, Tuesday, Harry would be eleven years old. Of course, this is not to say that he had fun birthdays - for example, last year the Dursleys gave him a coat hanger and a pair of Uncle Vernon's old socks. So this year, too, nothing special should have been expected from the birthday. Still, you don't turn eleven every week. Uncle Vernon returned to the car, an incomprehensible smile wandering over his face. In his hands he held a long parcel, and when Aunt Petunia asked what he had bought there, he did not answer. - I found an excellent place! Uncle Vernon announced. - Went! Get out of the car! It was very cold outside. Uncle Vernon pointed his finger at a huge rock in the middle of the sea. At the top of the cliff was the most wretched hut imaginable. It is clear that there could be no question of any TV. “A storm is promised tonight! Uncle Vernon said happily, clapping his hands together. “And this gentleman has kindly agreed to lend us his boat. Uncle Vernon nodded at the toothless old man mincing towards them, grinning maliciously at the old boat leaping on the gray, steel-streaked waves. “I’ve already stocked up on some provisions,” said Uncle Vernon. - So now - all aboard! It was even colder in the boat than on the shore. Ice splashes and raindrops climbed by the scruff of the neck, and the arctic wind whipped in the face. It seemed that several hours passed before they reached the cliff, and there Uncle Vernon, slipping on the rocks and with difficulty keeping his balance, led them to the rickety house. It was a real nightmare inside - it smelled strongly of seaweed, the wind whined through the holes in the wooden walls, and the fireplace was damp and empty. On top of that, there were only two rooms in the house. The food Uncle Vernon had bought amazed everyone — four bags of chips and four bananas. After eating - if you could call it food - Uncle Vernon tried to light the fire with the chip bags, but they didn't want to ignite and just cringed, filling the room with acrid smoke. “We should have picked up all these letters from the hotel — if only they’d come in handy now,” Uncle Vernon said cheerfully. Uncle was in a very good mood. Obviously, he decided that the storm would not get them, so there would be no more letters. Harry, deep down, agreed with him, although the thought did not please him at all. As soon as it got dark, the promised storm began. Sprays of high waves pounded on the walls of the house, and the intensifying wind beat violently through the dirty windows. Aunt Petunia found moldy blankets in the corner of one of the rooms and made Dudley a bed on a moth-eaten sofa. He and Uncle Vernon went into the second room, where there was a huge sagging bed, and Harry had to lie down on the floor, covering himself with the thinnest and most torn blanket. The hurricane grew stronger and more violent, and Harry could not sleep. He shivered from the cold and rolled from side to side, trying to get comfortable, and his stomach was purring with hunger. Dudley began to snore, but his snoring was drowned out by low rumbles of thunder: a thunderstorm had begun. Dudley had a watch with a luminous dial, and when his fat hand slipped out from under the covers and hung over the floor, Harry saw that in ten minutes he would be eleven years old. He lay and watched the second hand running in a circle, approaching his birthday, and wondered if the Dursleys would remember this date. But he was even more interested in where the one who had sent him the letters was. There were five minutes left until the next day. Harry could distinctly hear something creak outside. He wanted to believe that the roof of the house would withstand the attack of rain and wind and would not fall inside, although it might have become warmer - it could not be worse than now. Dudley's clock showed four minutes to twelve. Harry thought that when they got back to Privet Drive, there might be so many letters in the house that he could steal at least one. Three minutes to twelve. Outside, there was an incomprehensible sound, as if the sea had slapped loudly against a rock. And a minute later, Harry heard a loud crash - it must have been a large rock falling into the sea. One more minute, and his birthday will come. Thirty seconds ... twenty ... ten ... nine ... Maybe it makes sense to wake up Dudley just to annoy him? Three seconds ... two ... one ... BOOM! The hut shook and Harry sat abruptly on the floor, staring at the door. Someone stood behind her and knocked loudly, demanding to be let in. But who? キッチンからは、彼がドアに向かって歩いているのが聞こえ、壁に棒をぶつけたり、他のすべてのものを叩いたりしていました。そして、彼の悲鳴が来ました。 -これがもう1つです！ 「G.ポッター氏は、最小の寝室である4つのプリベットストリートの家です。」ヴァーノンおじさんは首を絞められた叫び声で飛び上がって廊下に飛び込んだ。ハリーは彼を追いかけた。ハリーがバーノンおじさんの首を後ろからつかんだので、バーノンおじさんはダドリーを地面に叩いて手紙を手から奪う必要がありましたが、それは簡単ではありませんでした。短いが熱狂的な戦いの後、それぞれが結び目のある棒で数回の打撃を受けた後、バーノンおじさんはまっすぐになり、激しく呼吸しましたが、ハリー宛ての手紙を手に握りしめました。 「あなたのクローゼットに行きなさい...私はあなたの寝室を意味します」と彼はハリーに鳴きました。 「そして、あなた、ダドリー...ここから出て、ただ出て行け。」ハリーは長い間寝室のペースを調整しました。誰かが彼がクローゼットからここに引っ越したことを知っていました。そして、この誰かは彼が最初の手紙を受け取らなかったことを知っていました。そして、これはすべて、この誰かが彼に別の手紙を送ろうとすることを意味しました。そして今回、ハリーはそれを手に入れるつもりでした。彼には計画があったからです。 * * *ダドリーが何度もワークショップを訪れたおかげで、目覚まし時計は最後の息を吹き返し、ちょうど6時に鳴りました。ハリーは急いでそれをオフにし、すぐに服を着せ、ダースリーを決して起こさないように音を立てないようにしました。彼は静かに部屋を出て、真っ暗闇の中で階下に忍び寄りました。電気をつけるのは危険でした。彼の計画は、家を出て、プリベット通りの角に立ち、郵便配達員が現れるのを待って、最初に手紙を受け取ることでした。そして今、彼は暗い廊下に沿って忍び寄っていました、彼の心は必死に彼の胸に飛び込んでいました、そして... --A-A-A-A！ハリーは、正面玄関のそばの敷物の上で大きくて柔らかいものを踏んだとき、文字通り空中に投げ出されました。何かのために…生きている！二階に光が差し込んで、ハリーはそれが大きくて柔らかいバーノンおじさんの顔であるのを見てぞっとしました。ダーズリー氏は寝袋に入れて玄関に横になりました。ハリーが彼の計画を実行するのを防ぐために彼がそう正確にしたことは疑いの余地がありませんでした。そして、それも疑いの余地はありませんでしたが、彼は彼らが彼を踏むとはまったく予想していませんでした。 30分ほど叫んだ後、バーノンおじさんはハリーにお茶を一杯作るように言いました。ハリーは悲しげに台所に足を踏み入れました、そして彼がお茶を持って戻ったとき、郵便物はすでに到着していました、そして今それはバーノンおじさんの胸にありました。ハリーは、エメラルドグリーンのインクで書かれた3つの封筒をはっきりと見ることができました。 「欲しい…」と彼は始めたが、バーノンおじさんは手紙を取り出し、目の前で細かく裂いた。ヴァーノンおじさんはその日仕事に行きませんでした。彼は家にいて、レタースロットに乗り込んだ。 「なるほど」と彼はペチュニア叔母に彼の歯の間の釘を通して説明しました、「彼らが彼らの手紙を届けることができないならば、彼らはただあきらめるでしょう。 「これが役立つかどうかはわかりません、バーノン。 「ああ、これらの人々は奇妙な論理を持っています、ペチュニア。彼らはあなたや私のようではありません」とバーノンおじさんは答え、ペチュニアおばさんが持ってきたばかりのフルーツケーキで釘を打ち込もうとしました。 ***金曜日にハリーに少なくとも12通の手紙が届きました。搭乗したレタースロットに収まらなかったため、玄関のドアの下に押し込まれ、1階のトイレの小さな窓から数人が押し込まれた。ヴァーノンおじさんはまた家にいた。彼はすべての手紙を燃やし、それから彼はハンマーと釘を取り出し、誰も家を出られないように正面玄関と背面玄関に乗り込んだ。仕事をしている間、彼は息を切らして何かを口ずさみ、異音を恐れて身震いしました。 * * *土曜日に、状況は制御不能になり始めました。バーノンおじさんの努力にも関わらず、ハリー宛ての24通もの手紙が家に届きました。誰かがそれらを折りたたんで、2ダースの卵に詰めました。牛乳屋さんは卵の中身に気づいていませんでしたが、家のドアが板張りになっていることに非常に驚いていました。バーノンおじさんが必死になって郵便局と乳製品店に電話をかけて、何が起こったのか不満を言う人を探していたとき、ペチュニアおばさんはその手紙をフードプロセッサーに押し込み、細かく砕いた。 「そんなにあなたと話すのに誰が必要だったのだろうか？ダドリーは驚いて、ハリーの方を向いて尋ねました。 * * *日曜日の朝、バーノンおじさんは疲れていて少し病気に見えましたが、幸せでした。 「日曜日は郵便物はありません」と彼は新聞を詰め込んだとき、喜んで笑顔で大声で言いました。 「今日はひどい手紙はありません…」彼が終わる前に、何かが煙突を鳴らし、頭の後ろでバーノンおじさんを殴りました。次の秒で、30または40の手紙が弾丸の速度で暖炉から飛び出しました。ダーズリーは本能的にダックし、ハリーが少なくとも1つをつかもうとして上下にジャンプすると、文字が頭上を飛び交いました。 - 外！アウト！ヴァーノンおじさんはハリーを空中で捕まえ、ドアに引きずり込み、廊下に投げ出しました。それから、ペチュニアおばさんとダドリーが部屋を飛び出し、顔を手渡し、続いてバーノンおじさんが彼の後ろのドアを閉めました。手紙が部屋に落ち、床や壁を叩き、それらから跳ね返るのが聞こえ続けた。 「それだけです」とバーノンおじさんは意味のある、そして重く言った。彼は落ち着いて話そうとしましたが、実際には彼は口ひげから髪の房全体を神経質に摘み取りました。 「私は5分後にここに来て、出発する準備ができています。私たちは去りますので、あなたの物を素早く詰めて、異議を唱えないでください！特に口ひげの半分を抜いた後、彼はとても怒って危険に見えたので、誰もあえて抗議しませんでした。 10分後、バーノンおじさんが搭乗したドアを壊して全員を車に連れ出し、車は高速道路に向かって急いで行きました。後部座席で、ダドリーは憤慨して嗅ぎ、父親は時間がかかりすぎたために彼を平手打ちした。そして、ダドリーはテレビ、ビデオデッキ、コンピューターをダッフルバッグに詰め込もうとしていました。彼らは運転していた。私たちは何度も運転しました。ペチュニアおばさんでさえ、彼らがどこに行くのかをあえて尋ねませんでした。何度かバーノンおじさんが急旋回し、しばらくの間車は反対方向に動いた。そして、別の急激な逆転がありました。 「彼らをトレイルから降ろしてください…彼らをトレイルから降ろしてください」とバーノンおじさんは毎回つぶやきました。彼らは一口食べるために立ち止まることなく一日中運転した。暗くなると、ダドリーは泣き言を言い始めました。彼は人生でこんなに悪い日を過ごしたことがなかった。彼はお腹が空いていて、見ようとしている5つのテレビ番組を見逃し、エイリアンやモンスターとのコンピューターの戦いの間にこんなに長い休憩を取ったことがありませんでした。最後に、バーノンおじさんは大都市の郊外にある暗いホテルの外に引き上げました。ダドリーとハリーは、湿ったかび臭い香りのシーツが付いたダブルベッド2台の部屋を共有しました。ダドリーはすぐにいびきをかき始め、ハリーは窓辺に座って、通り過ぎる車の明かりを見下ろし、考え、疑問に思い、夢を見ました...朝食には、カビの生えたコーンフレークと酸っぱい缶詰のトマトとトーストしたパンのスライスが提供されました。しかし、彼らがこの簡単な朝食を食べる時間がある前に、ホテルのホステスがテーブルに近づきました。 「申し訳ありませんが、G。ポッターさんはあなたの中にいますか？」ここで彼らは彼に手紙を持ってきました。受付で持っています。彼女は彼らに緑色のインクで書かれた封筒を手渡した：「コークワース市、レイルロードインルーム11のH.ポッター氏に」。ハリーは手紙をつかもうとしましたが、バーノンおじさんが彼の腕を殴りました。ホテルのホステスは何も理解せずに凍りついた。 「私は彼らを連れて行きます」とバーノンおじさんはテーブルから素早く起き上がり、ホステスの後に歩いて行って言った。 * * * —ダーリン、私たちが戻ってきたほうがいいのではないでしょうか？ペチュニアおばさんは数時間後に臆病に尋ねましたが、バーノンおじさんは彼女の言うことを聞いていないようでした。誰も彼らがどこに向かっているのか正確には知りませんでした。ヴァーノンおじさんは彼らを森の中に追い込み、車から降りて周りを見回し、首を横に振って腰を下ろし、そして彼らは再び出発した。同じことが、耕作地の真ん中、吊橋、立体駐車場の最上階でも起こりました。 「お父さんはおかしいね、お母さん？」ダドリーは、バーノンおじさんがその日の午後に車を海岸に残し、車に閉じ込めてどこかに姿を消した後、悲しいことに尋ねました。雨が降り始めた。車の屋根に巨大な水滴が打ち寄せた。ダドリーは鼻にしわを寄せた。 「今日は月曜日です」と彼は嘆きました。 「素晴らしいウンベルトショーは今夜です。どこかにテレビを持って行きたいです。それで、今日は月曜日です、ハリーは何かを思い出して、彼自身に考えました。もし今日が月曜日だったら-そしてダドリーはテレビ番組のおかげでそれが何日だったかを知ることができた-そして明日、火曜日、ハリーは11歳になるだろう。もちろん、これは彼が楽しい誕生日を過ごしたということではありません。たとえば、昨年、ダーズリーは彼にハンガーとバーノンおじさんの古い靴下を贈りました。ですから、今年も誕生日から特別なことは何も期待できません。しかし、それはあなたが11歳になる毎週ではありません。ヴァーノンおじさんは、理解できない笑顔で車に戻った。彼は長い束を手に持っていました、そしてペチュニア叔母が彼がそこで何を買ったか尋ねたとき、彼は答えませんでした。完璧な場所を見つけました！ヴァーノンおじさんが発表しました。 - 行った！車の外にいるみんな！外はとても寒かった。ヴァーノンおじさんは海の真ん中にある巨大な岩に指を向けました。崖の頂上には、想像できる限り最も惨めな小屋がありました。テレビに問題がなかったことは明らかです。 「今夜の嵐予報！」とバーノンおじさんは手をたたいて喜んで言った。 「そして、この紳士は私たちに彼のボートを貸してくれることに親切に同意しました。ヴァーノンおじさんは、灰色の鋼の波に跳ね返る古いボートにひどくニヤリと笑っていた歯のない老人が彼らに向かって歩き回っていることにうなずいた。 「私はすでにいくつかの規定を買いだめしました」とバーノンおじさんは言いました。だから今、誰もが乗っています！ボートの方が岸よりもさらに寒かった。氷のような水しぶきと雨滴が首輪を登り、北極の風が顔を吹き飛ばした。彼らが岩に到達する前に数時間が経過したようで、そこでバーノンおじさんは岩の上を滑ってバランスを保つのに苦労し、彼らを厄介な家に連れて行きました。中は本当に悪夢でした。海藻の匂いが強く、木の壁の穴から風が吹き込み、暖炉は湿っていて空でした。その上、家には2つの部屋しかありませんでした。バーノンおじさんの食料品はみんなを襲った-4袋のチップスと4本のバナナ。食事の後、バーノンおじさんはカリカリの袋で火をつけようとしましたが、火をつけたくなかったので、部屋を刺激的な煙で満たしてしまいました。 「ホテルからこれらすべての手紙を受け取るべきだった-もしそれらが今役に立つのなら」とバーノンおじさんは元気に言った。おじさんはとてもいい気分でした。明らかに、彼は嵐のために誰も彼らにたどり着かないと決めたので、それ以上の手紙はありません。ハリーは彼に深く同意しましたが、彼はその考えがまったく好きではありませんでした。暗くなるとすぐに、約束された嵐が始まりました。高い波が家の壁にぶつかり、上昇する風が汚れた窓から猛烈に吹き抜けました。ペチュニアおばさんは、部屋の1つの隅でカビの生えた毛布を見つけ、ダドリーを虫食いのソファのベッドにしました。彼女とバーノンおじさんは、大きなたるんだベッドがあった2番目の部屋に入り、ハリーは床に横になって、最も薄くてボロボロになった毛布で身を覆いました。ハリケーンはどんどん強くなり、ハリーは眠れなくなりました。彼は寒さの中で震え、左右に転がり、快適になろうとしました。彼の胃は空腹でゴロゴロと鳴り響きました。ダドリーはいびきをかき始めましたが、彼のいびきは雷の低い鳴き声によってかき消されました：雷雨が始まりました。ダドリーは明るい文字盤の時計を持っていて、太った手がカバーの下から滑り落ちて床にぶら下がったとき、ハリーは10分で彼が11歳になるのを見ました。彼は横になって、秒針が円を描くように動き回って誕生日を近づけるのを見て、ダーズリーがその日付を覚えているかどうか疑問に思いました。しかし、彼はさらに、手紙を送った人が今どこにいるのかに興味を持っていました。翌日まで5分残っていました。ハリーははっきりと外で何かがきしむ音を聞いた。彼は家の屋根が雨や風の攻撃に耐え、落ちないだろうと信じたかったのですが、おそらくそれは暖かくなるでしょう-それは今より悪くなることはありませんでした。ダドリーの時計は4分から12分を示しました。ハリーは、彼らがプリベット通りに戻ったとき、家の中に手紙がたくさんあり、少なくとも1つは盗むことができる可能性があると考えました。 3分から12分。外では、まるで海が岩に大声で打ちつけているかのように、理解できない音がしました。そして1分後、ハリーは大きな亀裂を聞いた-おそらく大きな石が海に落ちた。もう一分、それは彼の誕生日になります。 30秒...20... 10 ... 9 ...ダドリーを起こして、彼を困らせるのは理にかなっているのではないでしょうか。 3秒...2... 1 ...ブーム！ハリーが突然床に座り、ドアを見つめていると、小屋は揺れました。彼女の後ろに、誰かが立って大声でノックし、中に入れようと要求した。しかし、誰ですか？ Da cozinha dava para ouvi-lo andando em direção à porta, batendo a bengala nas paredes e tudo o mais que cruzava seu caminho. E então veio seu grito. - Aqui está mais um! "O Sr. G. Potter é a casa quatro da Rua dos Alfeneiros, o menor quarto." Tio Válter deu um pulo com um grito estrangulado e disparou para o corredor. Harry correu atrás dele. Tio Válter teve que derrubar Dudley no chão para arrancar a carta de suas mãos, o que não foi fácil, porque Harry agarrou o pescoço de tio Válter por trás. Depois de uma briga curta, mas acalorada, na qual cada um recebeu vários golpes com uma vara com nós, tio Válter se endireitou, respirando pesadamente, mas segurando uma carta endereçada a Harry na mão. "Vá para o seu armário... quero dizer, para o seu quarto," ele resmungou para Harry. "E você, Dudley... saia daqui, apenas saia." Harry andou pelo quarto por um longo tempo. Alguém sabia que ele havia se mudado para cá de um armário. E esse alguém sabia que não recebeu a primeira carta. E tudo isso significava que esse alguém tentaria lhe enviar outra carta. E desta vez, Harry ia conseguir. Porque ele tinha um plano. * * * O despertador, dando seu último suspiro, graças às repetidas visitas de Dudley à oficina, tocou exatamente às seis horas. Harry rapidamente desligou e se vestiu rapidamente, tentando não fazer barulho para não acordar os Dursleys de forma alguma. Ele silenciosamente deixou seu quarto e desceu as escadas em completa escuridão - era perigoso acender a luz. Seu plano era sair de casa, ficar na esquina da Rua dos Alfeneiros e esperar que o carteiro aparecesse para ser o primeiro a pegar as cartas. E agora ele se arrastava pelo corredor escuro, seu coração pulava desesperadamente no peito, e... - A-A-A-A! Harry foi literalmente jogado no ar ao pisar em algo grande e macio no tapete da porta da frente. Por algo... vivo! Uma luz se acendeu no andar de cima, e Harry ficou horrorizado ao ver que era o rosto do tio Válter, grande e suave. O Sr. Dursley estava deitado na porta da frente em um saco de dormir. Não havia dúvida de que ele tinha feito isso precisamente para evitar que Harry executasse seu plano. E, o que também era indubitável, ele não esperava que pisassem nele. Depois de meia hora gritando, tio Válter disse a Harry para fazer uma xícara de chá para ele. Harry caminhou tristemente até a cozinha e, quando voltou com o chá, a correspondência já havia chegado, e agora estava no peito de tio Válter. Harry podia ver claramente três envelopes escritos em tinta verde esmeralda. "Eu quero..." ele começou, mas tio Válter pegou as cartas e as rasgou em pedacinhos bem na frente dele. Tio Válter não foi trabalhar naquele dia. Ele ficou em casa e bloqueou o slot de cartas. “Você vê,” ele explicou para tia Petúnia através das unhas entre os dentes, “se eles não puderem entregar suas cartas, eles simplesmente desistirão. “Não tenho certeza se isso vai ajudar, Vernon. “Ah, essas pessoas têm uma lógica estranha, Petúnia. Eles não são como você e eu,” tio Válter respondeu, tentando martelar um prego com um pedaço de bolo de frutas que tia Petúnia tinha acabado de trazer para ele. * * * Pelo menos uma dúzia de cartas chegaram para Harry na sexta-feira. Como não cabiam na abertura de cartas fechada com tábuas, foram empurrados por baixo da porta da frente e alguns foram empurrados por uma pequena janela no banheiro do primeiro andar. Tio Válter ficou em casa novamente. Ele queimou todas as cartas, depois pegou um martelo e pregos e fechou as portas da frente e de trás com tábuas para que ninguém pudesse sair de casa. Enquanto trabalhava, ele cantarolava algo baixinho e estremecia de medo com qualquer som estranho. * * * No sábado, a situação começou a ficar fora de controle. Apesar dos esforços do tio Válter, até vinte e quatro cartas para Harry chegaram à casa - alguém as dobrou e as colocou em duas dúzias de ovos, que o leiteiro passou para tia Petúnia pela janela da sala. O leiteiro não sabia do conteúdo dos ovos, mas ficou extremamente surpreso que as portas da casa estivessem fechadas com tábuas. Enquanto tio Válter ligava freneticamente para os correios e a loja de laticínios procurando alguém para reclamar sobre o que havia acontecido, tia Petúnia enfiava as cartas em um processador de alimentos e as triturava em pedacinhos. “Eu me pergunto quem era que precisava falar tanto com você? Dudley perguntou surpreso, virando-se para Harry. * * * No domingo de manhã, tio Válter parecia cansado e um pouco doente, mas feliz. "Nada de correio aos domingos", disse ele em voz alta com um sorriso satisfeito enquanto enfiava o jornal. "Nada de malditas cartas hoje..." Antes que ele pudesse terminar, algo assobiou pela chaminé e atingiu tio Válter na parte de trás da cabeça. No segundo seguinte, trinta ou mesmo quarenta cartas voaram da lareira na velocidade de uma bala. Os Dursleys se abaixaram instintivamente e as letras zuniram sobre suas cabeças enquanto Harry pulava para cima e para baixo tentando pegar pelo menos um deles. - Fora! FORA! Tio Válter pegou Harry no ar, o arrastou até a porta e o jogou no corredor. Então tia Petúnia e Dudley saíram correndo da sala, com as mãos no rosto, seguidos por tio Válter, batendo a porta atrás dele. Cartas continuavam a ser ouvidas caindo na sala, batendo no chão e nas paredes, ricocheteando para longe deles. "É isso", disse tio Válter de forma significativa e ponderada. Ele tentou falar com calma, embora na verdade ele arrancasse nervosamente tufos inteiros de cabelo do bigode. “Estarei aqui em cinco minutos, pronto para sair. Estamos saindo, então arrume suas coisas rapidamente e sem objeções! Ele parecia tão zangado e perigoso, especialmente depois de arrancar metade do bigode, que ninguém se atreveu a objetar. Dez minutos depois, tio Válter abriu a porta de tábuas e levou todos para o carro, e o carro acelerou em direção à rodovia. No banco de trás, Dudley fungou ressentido, seu pai lhe dando um tapa por demorar muito. E Dudley estava apenas tentando enfiar uma TV, videocassete e computador em sua mochila. Eles estavam dirigindo. Nós dirigimos e continuamos. Nem tia Petúnia se atreveu a perguntar para onde estavam indo. Várias vezes tio Válter fez uma curva fechada e por um tempo o carro se moveu na direção oposta. E então houve outra reversão acentuada. "Tire-os da trilha... tire-os da trilha", tio Válter murmurava todas as vezes. Eles dirigiram o dia todo sem parar para comer alguma coisa. Quando escureceu, Dudley começou a choramingar. Ele nunca teve um dia tão ruim em sua vida. Ele estava com fome, perdeu cinco programas de TV que iria assistir e nunca havia feito pausas tão longas entre batalhas de computador com alienígenas e monstros. Finalmente, tio Válter parou diante de um hotel sombrio nos arredores da cidade grande. Dudley e Harry dividiam um quarto com duas camas de casal com lençóis úmidos e com cheiro de mofo. Duda imediatamente começou a roncar, e Harry sentou-se no parapeito da janela, olhando para as luzes dos carros que passavam e pensando, imaginando, sonhando... No café da manhã foram servidos flocos de milho mofados e fatias de pão torrado com tomates enlatados. Mas antes que tivessem tempo para tomar esse simples café da manhã, a anfitriã do hotel aproximou-se da mesa. "Desculpe, mas o Sr. G. Potter está entre vocês?" Aqui trouxeram cartas para ele, cem. Eu os tenho lá, na recepção. Ela entregou a eles um envelope no qual estava escrito em tinta verde: "Para o Sr. H. Potter, Cidade de Coakworth, Railroad Inn Quarto 11." Harry tentou pegar a carta, mas tio Válter o acertou no braço. A anfitriã do hotel congelou, sem entender nada. "Vou levá-los", disse tio Válter, levantando-se rapidamente da mesa e indo embora atrás da anfitriã. * * * — Querida, não seria melhor voltarmos? Tia Petúnia perguntou timidamente algumas horas depois, mas tio Válter não pareceu ouvi-la. Ninguém sabia exatamente para onde eles estavam indo. Tio Válter os levou para a floresta, saiu do carro, olhou em volta, balançou a cabeça, sentou-se e eles começaram de novo. A mesma coisa aconteceu no meio de um campo arado, em uma ponte suspensa e no último andar de um estacionamento de vários andares. "Papai é louco, não é, mãe?" Dudley perguntou tristemente depois que tio Válter deixou o carro na costa naquela tarde, trancou-os no carro e desapareceu em algum lugar. Começou a chover. Enormes gotas batiam no teto do carro. Dudley torceu o nariz. “Hoje é segunda-feira”, lamentou. “O grande show de Umberto é hoje à noite. Quero que fiquemos em algum lugar com TV. Então é segunda-feira, Harry pensou consigo mesmo, lembrando-se de algo. Se hoje fosse uma segunda-feira - e Dudley pudesse ser confiável para saber que dia era, graças ao programa de televisão - então amanhã, terça-feira, Harry faria onze anos. Claro, isso não quer dizer que ele teve aniversários divertidos - por exemplo, no ano passado os Dursleys lhe deram um cabide e um par de meias velhas do tio Válter. Portanto, este ano, também, nada de especial deve ser esperado do aniversário. Mas não é toda semana que você faz onze anos. Tio Válter voltou para o carro com um sorriso incompreensível no rosto. Ele segurava um longo embrulho nas mãos, e quando tia Petúnia perguntou o que ele comprou lá, ele não respondeu. Achei o lugar perfeito! Tio Válter anunciou. - Foi! Todos fora do carro! Estava muito frio lá fora. Tio Válter apontou o dedo para uma enorme pedra no meio do mar. No topo da falésia aninhava-se a mais miserável cabana imaginável. É claro que não havia dúvida de qualquer TV. "Previsão de tempestade esta noite!" disse tio Válter alegremente, batendo palmas. “E este cavalheiro gentilmente concordou em nos emprestar seu barco. Tio Válter acenou para o velho desdentado trotando na direção deles, que estava sorrindo maliciosamente para o velho barco balançando nas ondas cinzentas e de aço. “Já fiz um estoque de provisões”, disse tio Válter. Então agora, todos a bordo! Estava ainda mais frio no barco do que na praia. Borrifos gelados e gotas de chuva subiram pela gola, e o vento ártico bateu no rosto. Pareceu que várias horas se passaram antes que eles alcançassem a rocha, e lá tio Válter, escorregando nas rochas e lutando para manter o equilíbrio, os conduziu até a casa precária. Era um verdadeiro pesadelo lá dentro - cheirava fortemente a algas marinhas, o vento uivava pelos buracos nas paredes de madeira e a lareira estava úmida e vazia. Além disso, havia apenas dois quartos na casa. As compras do tio Válter impressionaram a todos - quatro sacos de batatas fritas e quatro bananas. Depois da refeição — se é que se pode chamar de comida — tio Válter tentou acender o fogo com as batatas fritas, mas as batatas fritas não queriam pegar fogo e simplesmente se encolheu, enchendo a sala com uma fumaça acre. “Nós deveríamos ter pegado todas essas cartas do hotel – se elas fossem úteis agora,” Tio Válter comentou alegremente. O tio estava de muito bom humor. Obviamente, ele decidiu que ninguém iria chegar até eles por causa da tempestade, então não haveria mais cartas. Harry concordou com ele no fundo, embora não gostasse nem um pouco da ideia. Assim que escureceu, a tempestade prometida começou. Ondas altas batiam nas paredes da casa, e o vento crescente soprava furiosamente pelas janelas sujas. Tia Petúnia encontrou cobertores mofados no canto de um dos quartos e fez uma cama para Dudley em um sofá comido pelas traças. Ela e tio Válter foram para o segundo quarto, onde havia uma enorme cama caída, e Harry teve que se deitar no chão, cobrindo-se com o cobertor mais fino e esfarrapado. O furacão ficou cada vez mais forte, e Harry não conseguia dormir. Ele estremeceu de frio e rolou de um lado para o outro, tentando ficar confortável, seu estômago roncando de fome. Dudley começou a roncar, mas seu ronco foi abafado pelo estrondo baixo do trovão: uma tempestade havia começado. Dudley tinha um relógio com mostrador luminoso, e quando sua mão gorda escorregou de debaixo das cobertas e ficou pendurada no chão, Harry viu que em dez minutos ele completaria onze anos. Ele se deitou e observou o ponteiro dos segundos se mover em círculos para aproximar seu aniversário, e se perguntou se os Dursleys se lembrariam daquela data. Mas ele estava ainda mais interessado em saber onde estava aquele que lhe mandava cartas: faltavam cinco minutos para o dia seguinte. Harry distintamente ouviu algo ranger do lado de fora. Ele queria acreditar que o telhado da casa resistiria ao ataque da chuva e do vento e não cairia, embora talvez ficasse mais quente - não poderia ser pior do que está agora. O relógio de Dudley mostrava quatro minutos para o meio-dia. Harry pensou que, quando voltassem para a Rua dos Alfeneiros, era bem possível que houvesse tantas cartas na casa que ele pudesse roubar pelo menos uma. Três minutos para as doze. Do lado de fora, houve um som incompreensível, como se o mar estivesse batendo ruidosamente contra uma rocha. Um minuto depois, Harry ouviu um estrondo - provavelmente uma grande pedra caiu no mar. Mais um minuto e será seu aniversário. Trinta segundos... vinte... dez... nove... Talvez faça sentido acordar Dudley, só para irritá-lo? Três segundos... dois... um... BOOM! A cabana tremeu quando Harry se sentou abruptamente no chão, olhando para a porta. Atrás dela, alguém se levantou e bateu ruidosamente, exigindo que o deixassem entrar. Mas quem?