4. КРИТИКА ПРОЕКТА ЭРФУРТСКОЙ ПРОГРАММЫ

4\\. КРИТИКА ПРОЕКТА ЭРФУРТСКОЙ ПРОГРАММЫ Критика проекта Эрфуртской программы, посланная Энгельсом Каутскому 29 июня 1891 года и опубликованная только десять лет спустя в "Neue Zeit", не может быть обойдена при разборе учения марксизма о государстве, потому что она посвящена, главным образом, именно критике оппортунистических воззрений социал-демократии в вопросах государственного устройства. CRITICISM OF THE DRAFT ERFURT PROGRAM views of social democracy in matters of state structure. Мимоходом отметим, что по вопросам экономики Энгельс дает также одно замечательно ценное указание, которое показывает, как внимательно и вдумчиво следил он именно за видоизменениями новейшего капитализма и как сумел он поэтому предвосхитить в известной степени задачи нашей, империалистской, эпохи. Let us note in passing that on questions of economics Engels also gives one remarkably valuable indication, which shows how attentively and thoughtfully he followed precisely the modifications of modern capitalism and how he was therefore able to anticipate to a certain extent the tasks of our imperialist epoch. Вот это указание: по поводу слова "отсутствие планомерности" (Planlosigkeit), употребленного в проекте программы для характеристики капитализма, Энгельс пишет: Here is the indication: regarding the word "lack of planning" (Planlosigkeit), used in the draft program to characterize capitalism, Engels writes: ..."Если мы от акционерных обществ переходим к трестам, которые подчиняют себе и монополизируют целые отрасли промышленности, то тут прекращается не только частное производство, но и отсутствие планомерности" ("Neue Zeit", год 20, т. ... "If we pass from joint-stock companies to trusts that subjugate and monopolize entire branches of industry, then not only private production ceases, but also the lack of planning" ("Neue Zeit", year 20, vol. 1, 1901 - 1902, стр. 8). Здесь взято самое основное в теоретической оценке новейшего капитализма, т. е. империализма, именно, что капитализм превращается в монополистический капитализм. Here the most fundamental thing in the theoretical assessment of the latest capitalism, i.e., imperialism, is taken, namely, that capitalism is being transformed into monopoly capitalism. Последнее приходится подчеркнуть, ибо самой распространенной ошибкой является буржуазно-реформистское утверждение, будто монополистический или государственно-монополистический капитализм уже не есть капитализм, уже может быть назван "государственным социализмом" и тому подобное. The latter must be emphasized, because the most common mistake is the bourgeois-reformist assertion that monopoly or state-monopoly capitalism is no longer capitalism, that it can already be called "state socialism" and the like. Полной планомерности, конечно, тресты не давали, не дают до сих пор и не могут дать. Of course, the trusts did not give full planning, they still do not give and cannot give. Но поскольку они дают планомерность, поскольку магнаты капитала наперед учитывают размеры производства в национальном или даже интернациональном масштабе, поскольку они его планомерно регулируют, мы остаемся все же при капитализме, хотя и в новой его стадии, но несомненно при капитализме. But insofar as they give planning, insofar as the magnates of capital take into account in advance the scale of production on a national or even international scale, insofar as they regulate it according to plan, we remain under capitalism, although in its new stage, but undoubtedly under capitalism. "Близость" такого капитализма к социализму должна быть для действительных представителей пролетариата доводом за близость, легкость, осуществимость, неотложность социалистической революции, а вовсе не доводом за то, чтобы терпимо относиться к отрицанию этой революции и к подкрашиванью капитализма, чем занимаются все реформисты. The “proximity” of such capitalism to socialism should be for the real representatives of the proletariat an argument for the proximity, ease, practicability, urgency of the socialist revolution, and not at all an argument for tolerating the rejection of this revolution and embellishing capitalism, which is what all reformists do. Но вернемся к вопросу о государстве. But back to the question of the state. Троякого рода особенно ценные указания дает здесь Энгельс: во-первых, по вопросу о республике; во-вторых, о связи национального вопроса с устройством государства; в-третьих, о местном самоуправлении. Here Engels gives particularly valuable indications of three kinds: first, on the question of the republic; secondly, about the connection of the national question with the structure of the state; thirdly, about local self-government.

Что касается республики, то Энгельс сделал из этого центр тяжести своей критики проекта Эрфуртской программы. As regards the republic, Engels made this the center of gravity of his criticism of the draft Erfurt Programme. А если мы припомним, какое значение Эрфуртская программа приобрела во всей международной социал-демократии, как она стала образцом для всего второго Интернационала, то без преувеличения можно будет сказать, что Энгельс критикует здесь оппортунизм всего второго Интернационала. And if we remember what significance the Erfurt Program has acquired throughout international Social-Democracy, how it has become a model for the entire Second International, then it can be said without exaggeration that Engels here criticizes the opportunism of the entire Second International.

"Политические требования проекта - пишет Энгельс - страдают большим недостатком. “The political demands of the project,” writes Engels, “suffer from a great shortcoming. В нем нет того (курсив Энгельса), что собственно следовало сказать". It lacks (Engels' italics) what actually should have been said. И дальше поясняется, что германская конституция есть собственно слепок с реакционнейшей конституции 1850-го года, что рейхстаг есть лишь, как выразился Вильгельм Либкнехт, "фиговый листок абсолютизма", что на основе конституции, узаконяющей мелкие государства и союз немецких мелких государств, хотеть осуществить "превращение всех орудий труда в общую собственность" - "очевидная бессмыслица". And further it is explained that the German constitution is actually a cast from the most reactionary constitution of 1850, that the Reichstag is only, as Wilhelm Liebknecht put it, "a fig leaf of absolutism", that on the basis of a constitution that legitimizes small states and the union of German small states, want to "the transformation of all tools of labor into common property" is "obvious nonsense." "Касаться этой темы опасно", - добавляет Энгельс, прекрасно знающий, что легально выставить в программе требование республики в Германии нельзя. "It is dangerous to touch on this topic," adds Engels, who knows perfectly well that it is impossible to legally include in the program the demand for a republic in Germany. Но Энгельс не мирится просто-напросто с этим очевидным соображением, которым "все" удовлетворяются. But Engels simply does not put up with this obvious consideration, which "everyone" is satisfied with. Энгельс продолжает: "Но дело, тем не менее, так или иначе должно быть двинуто. Engels continues: “Nevertheless, the matter must be moved one way or another. До какой степени это необходимо, показывает именно теперь распространяющийся (einreissende) в большой части социал-демократической печати оппортунизм. To what extent this is necessary is shown by the opportunism now spreading (einreissende) in a large part of the Social-Democratic press. Из боязни возобновления закона против социалистов, или воспоминая некоторые сделанные при господстве этого закона преждевременные заявления, хотят теперь, чтобы партия признала теперешний, законный порядок в Германии достаточным для мирного осуществления всех ее требований"... Что германские социал-демократы действовали из боязни возобновления исключительного закона, этот основной факт Энгельс выдвигает на первый план и, не обинуясь, называет его оппортунизмом, объявляя, именно в силу отсутствия республики и свободы в Германии, совершенно бессмысленными мечты о "мирном" пути. Out of fear of the renewal of the law against the socialists, or recalling some premature statements made under the rule of this law, they now want the party to recognize the present, legal order in Germany as sufficient for the peaceful implementation of all its demands "... That the German Social Democrats acted out of fear of the renewal Engels brings this fundamental fact to the forefront and, without hesitation, calls it opportunism, declaring, precisely because of the absence of a republic and freedom in Germany, the dreams of a "peaceful" path to be completely meaningless. Энгельс достаточно осторожен, чтобы не связать себе рук. Engels is careful not to tie his hands. Он признает, что в странах с республикой или с очень большой свободой "можно себе представить" (только "представить"!) He admits that in countries with a republic or with very great freedom "one can imagine" (only "imagine"!) мирное развитие к социализму, но в Германии, повторяет он, peaceful development towards socialism, but in Germany, he repeats,

..."в Германии, где правительство почти всесильно, а рейхстаг и все другие представительные учреждения не имеют действительной власти, - в Германии провозглашать нечто подобное, и притом без всякой надобности, значит снимать фиговый листок с абсолютизма и самому становиться для прикрытия наготы"... Прикрывателями абсолютизма действительно и оказались в громадном большинстве официальные вожди германской социал-демократической партии, которая положила "под сукно" эти указания. ... in Germany, where the government is almost omnipotent, and the Reichstag and all other representative institutions do not have real power - in Germany to proclaim something like that, and moreover without any need, means to remove the fig leaf from absolutism and stand up yourself to cover up nakedness " ... The vast majority of the official leaders of the German Social-Democratic Party turned out to be the protectors of absolutism, and these instructions were shelved. ..."Подобная политика может лишь, в конце концов, привести партию на ложный путь. ..."Such a policy can only, in the end, lead the Party onto a false path. На первый план выдвигают общие, абстрактные политические вопросы и таким образом прикрывают ближайшие конкретные вопросы, которые сами собою становятся в порядок дня при первых же крупных событиях, при первом политическом кризисе. General, abstract political questions are brought to the fore, and in this way they cover up immediate concrete questions, which themselves become the order of the day at the very first major events, at the first political crisis. Что может выйти из этого, кроме того, что партия внезапно в решающий момент окажется беспомощной, что по решающим вопросам в ней господствует неясность и отсутствие единства, потому что эти вопросы никогда не обсуждались... What can come out of this, except that the Party suddenly finds itself helpless at a decisive moment, that on decisive questions vagueness and lack of unity prevails in it, because these questions have never been discussed ...

Это забвение великих, коренных соображений из-за минутных интересов дня, эта погоня за минутными успехами и борьба из-за них без учета дальнейших последствий, это принесение будущего движения в жертву настоящему - может быть происходит и из-за "честных" мотивов. This forgetfulness of great, fundamental considerations because of the momentary interests of the day, this pursuit of momentary successes and the struggle for them without regard to further consequences, this sacrificing the future movement for the present - perhaps also due to "honest" motives. Но это есть оппортунизм и остается оппортунизмом, а "честный" оппортунизм, пожалуй, опаснее всех других... But this is opportunism and remains opportunism, and "honest" opportunism is perhaps more dangerous than all others... Если что не подлежит никакому сомнению, так это то, что наша партия и рабочий класс могут придти к господству только при такой политической форме, как демократическая республика. If there is anything beyond doubt, it is that our party and the working class can only come to dominance under such a political form as a democratic republic. Эта последняя является даже специфической формой для диктатуры пролетариата, как показала уже великая французская революция"... Энгельс повторяет здесь в особенно рельефной форме ту основную идею, которая красной нитью тянется через все произведения Маркса, именно, что демократическая республика есть ближайший подход к диктатуре пролетариата. This latter is even a specific form for the dictatorship of the proletariat, as the great French revolution has already shown. "... Engels here repeats here in a particularly bold form the basic idea that runs like a red thread through all the works of Marx, namely, that a democratic republic is the closest approach to dictatorship the proletariat. Ибо такая республика, нисколько не устраняя господства капитала, а следовательно, угнетения масс и классовой борьбы, неизбежно ведет к такому расширению, развертыванию, раскрытию и обострению этой борьбы, что, раз возникает возможность удовлетворения коренных интересов угнетенных масс, эта возможность осуществляется неминуемо и единственно в диктатуре пролетариата, в руководстве этих масс пролетариатом. For such a republic, without in the least abolishing the domination of capital and, consequently, the oppression of the masses and the class struggle, inevitably leads to such an expansion, expansion, disclosure and sharpening of this struggle that, once the possibility of satisfying the fundamental interests of the oppressed masses arises, this possibility is realized inevitably and exclusively. in the dictatorship of the proletariat, in the leadership of these masses by the proletariat. Для всего второго Интернационала это - тоже "забытые слова" марксизма, и забвение их необычайно ярко обнаружила история партии меньшевиков за первое полугодие русской революции 1917-го года. For the entire Second International, these are also the "forgotten words" of Marxism, and the history of the Menshevik Party during the first half of the year of the Russian Revolution of 1917 revealed their oblivion with extraordinary clarity. По вопросу о федеративной республике в связи с национальным составом населения Энгельс писал: On the question of a federal republic in connection with the national composition of the population, Engels wrote:

"Что должно встать на место теперешней Германии?" "What should take the place of today's Germany?" (с ее реакционной монархической конституцией и столь же реакционным делением на мелкие государства, делением, увековечивающим особенности "пруссачества" вместо того, чтобы растворить их в Германии, как целом). (with its reactionary monarchist constitution and its equally reactionary division into petty states, a division that perpetuates the peculiarities of "Prussianism" instead of dissolving them in Germany as a whole). "По-моему, пролетариат может употреблять дашь форму единой и неделимой республики. “In my opinion, the proletariat can use the form of a single and indivisible republic. Федеративная республика является еще и теперь, в общем и целом, необходимостью на гигантской территории Соединенных Штатов, хотя на востоке их она уже становится помехой. The Federal Republic is still, by and large, a necessity in the gigantic territory of the United States, although in the east it is already becoming a hindrance. Она была бы шагом вперед в Англии, где на двух островах живет четыре нации и, несмотря на единство парламента, существуют друг подле друга три системы законодательства. It would be a step forward in England, where four nations live on two islands and, despite the unity of Parliament, three systems of legislation exist side by side. Она давно уже сделалась помехой в маленькой Швейцарии, и если там можно еще терпеть федеративную республику, то только потому, что Швейцария довольствуется ролью чисто пассивного члена европейской государственной системы. It has long been a hindrance in little Switzerland, and if a federal republic can still be tolerated there, it is only because Switzerland is content with the role of a purely passive member of the European state system. Для Германии федералистическое ошвейцарение ее было бы огромным шагом назад. For Germany, the federalization of Switzerland would be a huge step backwards. Два пункта отличают союзное государство от вполне единого государства, именно: что каждое отдельное государство, входящее в союз, имеет свое особое гражданское и уголовное законодательство, свое особое судоустройство, а затем то, что рядом с народной палатой существует палата представителей от государств, и в ней каждый кантон голосует, как таковой, независимо от того, велик он или мал". Two points distinguish a union state from a completely unified state, namely: that each individual state that is a member of the union has its own special civil and criminal legislation, its own special judicial system, and then that next to the people's chamber there is a chamber of representatives from states, and in each canton votes as such, no matter how big or small." В Германии союзное государство есть переход к вполне единому государству, и "революцию сверху" 1866-го и 1870-го годов надо не поворачивать вспять, а дополнить "движением снизу". In Germany, a union state is a transition to a completely unified state, and the "revolution from above" of 1866 and 1870 must not be reversed, but supplemented with a "movement from below." Энгельс не только не обнаруживает равнодушия к вопросу о формах государства, а напротив, с чрезвычайной тщательностью старается анализировать именно переходные формы, чтобы учесть, в зависимости от конкретно-исторических особенностей каждого отдельного случая, переходом от чего к чему данная переходная форма является. Not only does Engels show no indifference to the question of the forms of the state, but, on the contrary, he tries with extreme care to analyze precisely the transitional forms in order to take into account, depending on the specific historical features of each individual case, the transition from what to what the given transitional form is.

Энгельс, как и Маркс, отстаивает, с точки зрения пролетариата и пролетарской революции, демократический централизм, единую и нераздельную республику. Engels, like Marx, defends, from the point of view of the proletariat and the proletarian revolution, democratic centralism, a single and indivisible republic. Федеративную республику он рассматривает либо как исключение и помеху развитию, либо как переход от монархии к централистической республике, как "шаг вперед" при известных особых условиях. He considers the federal republic either as an exception and a hindrance to development, or as a transition from a monarchy to a centralist republic, as a "step forward" under certain special conditions. И среди этих особых условий выдвигается национальный вопрос. And among these special conditions the national question is put forward.

У Энгельса, как и у Маркса, несмотря на беспощадную критику ими реакционности мелких государств и прикрытия этой реакционности национальным вопросом в определенных конкретных случаях, нигде нет и тени стремления отмахнуться от национального вопроса, - стремления, которым часто грешат голландские и польские марксисты, исходящие из законнейшей борьбы против мещански-узкого национализма "своих" маленьких государств. In Engels, as in Marx, in spite of their merciless criticism of the reactionary nature of the small states and in spite of their covering up this reactionaryness with the national question in certain specific cases, there is nowhere the slightest hint of a desire to brush aside the national question—an aspiration that the Dutch and Polish Marxists often commit, proceeding from the most legitimate struggle against the petty-bourgeois narrow nationalism of "their" small states. Даже в Англии, где и географические условия, и общность языка, и история многих сотен лет, казалось бы, "покончила" с национальным вопросом отдельных мелких делений Англии, даже здесь Энгельс учитывает ясный факт, что национальный вопрос еще не изжит, и потому признает федеративную республику "шагом вперед". Even in England, where the geographical conditions, the common language, and the history of many hundreds of years, it would seem, "done away" with the national question of individual small divisions of England, even here Engels takes into account the clear fact that the national question has not yet been outlived, and therefore recognizes federal republic "a step forward". Разумеется, тут нет ни тени отказа от критики недостатков федеративной республики и от самой решительной пропаганды и борьбы за единую, централистически-демократическую республику. Of course, there is not a shadow of a refusal here to criticize the shortcomings of the federal republic and from the most resolute propaganda and struggle for a united, centralist-democratic republic.

Но централизм демократический Энгельс понимает отнюдь не в том бюрократическом смысле, в котором употребляют это понятие буржуазные и мелкобуржуазные идеологи, анархисты в числе последних. But Engels understands democratic centralism by no means in the bureaucratic sense in which this concept is used by bourgeois and petty-bourgeois ideologists, anarchists among the latter. Централизм для Энгельса нисколько не исключает такого широкого местного самоуправления, которое, при добровольном отстаивании "коммунами" и областями единства государства, устраняет всякий бюрократизм и всякое "командование" сверху безусловно. For Engels, centralism does not in the least exclude such broad local self-government, which, with the voluntary upholding of the unity of the state by the "communes" and regions, unconditionally eliminates all bureaucracy and all "command" from above. ..."Итак, единая республика" - пишет Энгельс, развивая программные взгляды марксизма на государство, - "но не в смысле теперешней французской республики, которая представляет из себя не больше, чем основанную в 1798 году империю без императора. . С 1792 по 1798 год каждый французский департамент, каждая община (Gemeinde) пользовались полным самоуправлением по американскому образцу, и это должны иметь и мы. From 1792 to 1798, every French department, every community (Gemeinde) enjoyed full self-government on the American model, and this should be ours. Как следует организовать самоуправление и как можно обойтись без бюрократии, это показала и доказала нам Америка и первая французская республика, а теперь еще показывают Канада, Австралия и другие английские колонии. How self-government should be organized and how one can get along without bureaucracy, America and the first French Republic showed and proved this to us, and now Canada, Australia and other English colonies are still showing it. И такое провинциальное (областное) и общинное самоуправление - гораздо более свободные учреждения, чем, напр., швейцарский федерализм, где, правда, кантон очень независим по отношению к бунду" (т.е. And such provincial (regional) and communal self-government are much freer institutions than, for example, Swiss federalism, where, it is true, the canton is very independent in relation to the Bund" (i.e. к федеративному государству в целом), "но независим также и по отношению к уезду (бецирку) и по отношению к общине. to the federal state as a whole), "but also independent in relation to the county (betsirk) and in relation to the community. Кантональные правительства назначают уездных исправников (штатгальтеров) и префектов, чего совершенно нет в странах английского языка и что мы у себя в будущем так же решительно должны устранить, как и прусских ландратов и регирунгсратов" (комиссаров, исправников, губернаторов, вообще чиновников, назначаемых сверху). Cantonal governments appoint county police officers (stadtholders) and prefects, which is completely absent in the countries of the English language and which we must as decisively eliminate in our future, as well as Prussian landrats and regirungsrats "(commissars, police officers, governors, in general, officials appointed from above ). Энгельс предлагает соответственно этому формулировать пункт программы о самоуправлении следующим образом: "Полное самоуправление в провинции" (губернии или области), "уезде и общине чрез чиновников, избранных всеобщим избирательным правом; отмена всех местных и провинциальных властей, назначаемых государством". Engels proposes, accordingly, to formulate the point of the program on self-government as follows: "Full self-government in the province" (province or region), "county and community through officials elected by universal suffrage; abolition of all local and provincial authorities appointed by the state." В закрытой правительством Керенского и других "социалистических" министров "Правде" (╧ 68, от 28 мая 1917 года) мне уже случалось указывать, как в этом пункте - разумеется, далеко не в нем одном - наши якобы социалистические представители якобы революционной якобы демократии совершали вопиющие отступления от демократизма. In Pravda (No. 68, dated May 28, 1917), which was closed by the government of Kerensky and other "socialist" ministers, I have already happened to point out how on this point - of course, far from it alone - our supposedly socialist representatives of the supposedly revolutionary alleged democracy committed flagrant departure from democracy. Понятно, что люди, связавшие себя "коалицией" с империалистской буржуазией, оставались глухи к этим указаниям. It is understandable that the people who had tied themselves into a "coalition" with the imperialist bourgeoisie remained deaf to these instructions. Крайне важно отметить, что Энгельс с фактами в руках, на самом точном примере, опровергает чрезвычайно распространенный - особенно среди мелкобуржуазной демократии - предрассудок, будто федеративная республика означает непременно больше свободы, чем централистическая. It is extremely important to note that Engels, with facts in hand, using the most precise example, refutes the extremely widespread prejudice, especially among petty-bourgeois democrats, that a federal republic necessarily means more freedom than a centralist one. Это неверно. Факты, приводимые Энгельсом относительно централистической французской республики 1792 - 1798 гг. Facts cited by Engels regarding the centralist French Republic of 1792-1798. и федералистической швейцарской, опровергают это. and the federalist Swiss, refute this. Свободы больше давала действительно демократическая централистическая республика, чем федералистическая. A truly democratic centralist republic gave more freedom than a federalist one. Или иначе: наибольшая местная, областная и пр. Or in other words: the largest local, regional, etc. свобода, известная в истории, дана была централистической, а не федеративной республикой. the freedom known in history was given by a centralist, not a federal republic.

На этот факт, как и на весь вообще вопрос о федеративной и централистической республике и о местном самоуправлении, в нашей партийной пропаганде и агитации обращалось и обращается недостаточно внимания. To this fact, as to the whole question of a federal and centralist republic and of local self-government in general, not enough attention has been and is being paid in our Party propaganda and agitation.