Ночлежка. Фильм о людях, которые оказались на улице (2)
Тут у них своя семья, свои проблемы.
Сейчас такая жизнь.
Скажут: “Поедемьте, с нами поживёте” – я поеду.
Нет – я, дай бог, всё сделаю.
И в интернат пойду.
-Можем, собственно, заглянуть, в одну из комнат. -Давайте.
-Можно мы к вам заглянем? Здравствуйте. -Сейчас, я выйду.
-Да. -Вы как хостел.
-Да, да. Мы, собственно, на европейские хостелы ориентировались.
Занавесочки для какой-то приватности и уюта. Шкафчики, у каждого свой шкафчик.
Люди сами убирают, есть график дежурств. -Ну как хостел такой, простенький.
-Здесь сколько человек? -Здесь восемь человек.
-А какие условия проживания здесь? Что должен делать?
-Не пить. -Не пить.
-Выполнять договорённости со своим соцработником.
-Так. -Всё.
-То есть как только меня ловят пьяным – сразу на улицу?
-К сожалению, да. Мы пробовали по-разному.
Но мы пришли к тому, что помогать человеку в возвращении к самостоятельной жизни,
если человек пьёт – это бессмысленно.
То есть, человек должен понять, что да, у него есть зависимость. И он готов с ней работать.
Он хочет с ней справиться. Тогда у нас есть отдельный приют для бездомных с зависимостью.
-И вот там женская комната. Здравствуйте! Мы на секундочку к вам, просто заглянуть.
На 12 женщин комната. У нас единственная женская.
То есть у нас 12 женских мест и 40 мужских. -Сколько мест сейчас свободно в приюте?
-Нисколько. У нас почти всегда все места заняты, и есть ещё очередь.
Приют Ночлежки рассчитан на 52 места.
Цифра кажется незначительной, но по факту это самый большой приют для бездомных в Петербурге.
Обычно люди живут здесь от нескольких недель до года в зависимости от обстоятельств,
а обстоятельства бывают самые разные.
Например, многие бездомные восстанавливаются здесь от тяжёлых болезней и серьёзных зависимостей.
Нередко бывает такое,
что они узнают о Ночлежке от врачей во время лечения в больницах и наркологических клиниках.
И после выписки они приходят сразу в приют. Потому что больше им попросту идти некуда.
-Расскажите свою историю. -Меня зовут Мария, мне 35 лет.
Я сама с Владимирской области.
*Мария, 35 лет. Переписала квартиру на знакомую во время тяжёлой болезни*
То есть, я там работала почтальоном, жила.
В 2013 году я узнала, что у меня ВИЧ-положительный статус.
И, в принципе, с этого и началось, как бы. У нас лечения в области не было, особо.
У меня саркома Капоши, это один из видов рака.
Лечили аскорбинкой и фурацилином в местной больнице, да.
И в итоге я, значит, решила уехать в Москву,
потому что я знала, что меня там положат в инфекционную больницу.
Приехала в 16-ом году в Москву, от метро вызвала скорую. То есть, уехала на полтора года в больницу.
Полтора года меня там продержали, потому что было подозрение на туберкулёз.
Но это саркома пошла в бронхах “гулять”. И в общем, полтора года пробыла я.
В это время, когда мне поставили диагноз саркома Капоши,
у меня было такое состояние месяца два, что.
То есть мне сама врач говорила, что готовь себе место на кладбище, в открытую.
И, то есть я два месяца буквально каждый понедельник себя в гроб клала, вот.
И знакомая, значит, в это время мне говорит. У меня то родственников нет.
“Я за тобой ухаживать буду, когда ты будешь умирать. Я тебя хоронить буду.”
Меня уже хоронили несколько раз, вот. “Только перепиши на меня квартиру.”
-А у вас квартира была?
-Да, у меня квартира во Владимирской области была. Вот, ну я переписала, значит, на неё.
А в итоге, пока я полтора года жила в больнице. Ей надоело, видать, ждать, когда я умру.
И она продала её за моей спиной.
То есть я, по факту, узнаю, что квартиры у меня больше нет.
И, значит, надо было что-то делать.
Я вышла из больницы, на полгода.
И устроилась в Москве на работу с проживанием.
И потом, в прошлом году, летом, я опять загремела в больницу.
У меня уже тут туберкулёз костей начался.
В общем, на фоне ВИЧа выявился, вот.
Сожрал два позвонка, ключицу.
В итоге я год пробыла в больнице, мне сделали две операции, значит.
Там позвоночник когда оперируют, там сбоку режут, лёгкое сдувают, вынимают.
Подбираются к позвоночнику, там чистят, ставят конструкцию, лёгкое обратно.
В общем восемь часов шла операция.
И, значит, у меня летом на горизонте маячит выписка, и идти мне некуда.
И ограничения по физической работе.
То есть из-за позвоночника я не могу сейчас устроиться.
Я, значит, узнала, что в Питере есть такая организация, как Ночлежка.
И просто приехала сюда.
То есть, собрала три сумки своего приданого за всю жизнь, и приехала сюда.
И вот заселилась, и с конца июля я здесь вот три месяца уже живу. Работа, значит.
Я устроилась сразу на работу. То есть, вахтёр, завхозом.
В организацию, которая помогает секс-работницам.
-Чего?
-У нас есть в городе такая организация, которая да, юридически.
-А, помогает? -Да, помогает.
-А, всё. А то я уже подумал, что вы… -Нет, нет! Помогает!
-Те люди, которые работают в сфере проституции, грубо говоря.
Они могут к нам обратиться за помощью психолога, юриста.
Взять у нас презервативы, получить направления к врачам.
То есть это единственная у нас, вот, организация в городе, которая работает в таком профиле.
То есть, как у нас по хосписам в России – Нюта.
То у нас, наш директор – Ирина Маслова, по проституткам.
Я в этой организации вообще полы мою. То есть как завхоз. Но и общаюсь, конечно.
-Сколько зарплата? -Зарплата у меня 9,000 в месяц.
Я сейчас живу на эти деньги. -9,000 в месяц у вас зарплата.
-Да. Я сейчас сделала пенсию, её ещё пока у меня нет. Но она будет.
-А сколько будет пенсия? -Тысяч 8 я думаю она будет.
И сейчас ещё Ночлежка мне оплатила курсы секретарей и делопроизводителей.
Я их сейчас закончу. И буду ещё в той же организации секретарём работать.
Ночлежка начала заниматься образованием своих подопечных ещё в 2018 году.
Она оплачивает им профессиональные курсы, организовывает стажировки.
Обучает их финансовой и правовой грамотности, английскому языку и работе с компьютерами.
Всё это очень помогает в поисках работы и самостоятельной жизни.
-Это такая комната отдыха для жильцов. Тут на выходных и вечером людно.
То есть, люди кто в соцсетях сидит, кто на компьютере играет, кто телевизор смотрит.
И здесь же у нас волонтёры проводят курсы английского два раза в неделю.
-И курсы компьютерной грамотности. -Много ходит на курсы английского?
-Человек шесть ходят.
-Да? -Да.
-Планы какие? -Планы, ой.
Планов дофига на самом деле, громадьё.
Сейчас вот у меня проект с экскурсиями образовался.
-Вы водите экскурсии? -Да, я вожу экскурсии по Питеру!
То есть, у меня темы ВИЧ, туберкулёз, бездомность, проституция.
У меня тема проституции в дореволюционном Петербурге, и что происходит в современном мире.
На сегодняшний день в городе. -Сколько экскурсия стоит?
-Экскурсия у нас бесплатная. Но если вы хотите материально помочь экскурсоводу…
-Надо вам после курсов секретарей ещё на курсы по ведению бизнеса пойти.
-Экскурсии платные должны быть. -Нуу, да, но кто пойдёт…
-Так, друзья. Я надеюсь, что все, кто придёт от меня – они будут щедры! Не позорьте меня, пожалуйста!
Слушайте, прямо здорово, что у вас такая активная позиция.
-Да, у меня. -Особенно фейсбук, экскурсии.
-Да. -А фейсбук, можете показать, как вы его ведёте?
-Я прямо через телефон. Я ещё печатаю статьи в “Новой Газете”.
-Да вы что?
-Да, вот статья про Ночлежку только вышла недавно. То есть вот моя страница.
-Так, а сколько у вас тут… -”Сюда приходят за последней надеждой”.
Ну друзей не очень много, 268, подписчиков 177. -Ну сейчас мы это. Сейчас увеличится.
Пример Марии хорошо иллюстрирует,
что для большинства людей бездомность это не осознанный выбор, а тяжёлые обстоятельства.
Эти люди хотят вернуться к нормальной жизни. Строят планы, стараются как-то выкарабкаться.
При этом они попадают в очень противоречивую ситуацию.
Когда с одной стороны общество требует их привести себя в порядок и устроиться на работу.
Но с другой стороны максимально отгораживается от них.
И отказывается иметь с ними вообще хоть какое-либо дело.
Без внешней помощи выбраться из этого замкнутого круга практически невозможно.
-Поскольку ты столкнулась с жизнью бездомного.
И, наверное, немного понимаешь, что в Петербурге с этим происходит.
Как сейчас с бездомными ситуация? Как, то, что ты видишь, причины, как люди оказываются на улице.
Как этим людям можно помочь?
-Людям можешь помочь. В первую очередь, не отворачивайся от них, не давай им денег.
Например, на вокзале сидящим.
Потому что эти деньги, хорошо, даже если они их не пропьют, а купят еды –
они всё равно останутся на этом вокзале.
То есть нужно создавать такие социальные приюты как Ночлежка.
Где человек может спокойно прийти, кинуть кости.
Он знает, что у него есть койка-место на несколько месяцев. Где можно помыться, постираться.
Потому что все орут, что надо работать бомжам. “Идите работайте!”
Чтобы работать надо тупо постираться и помыться, привести себя в нормальный вид.
-Где сегодня можно переночевать, если ты нигде не пристроен?
-Ну, если одну-две ночи – можно, в принципе, на вокзале.
Если ты надолго, то коллекторы, теплотрассы.
-Ты ночевала когда нибудь в подъездах, теплотрассах?
-Я нет. Потому что моя бездомность началась, когда я лежала в больнице.
А потом, когда я вышла из больницы на какое-то время, я нашла работу с проживанием.
Потому что мне не хочется жить на улице, я просто не хочу.
И поэтому у меня опыта жизни на улице пока не было.
Я всегда говорю “пока”, потому что я не знаю, что будет завтра, что будет через месяц.
-А сколько ты можешь в Ночлежке сейчас жить?
-В Ночлежке я могу жить пока у меня не стабилизируется ситуация,
когда мне будет хватать денег на жильё и на быт.
-Самостоятельная жизнь. Когда ты можешь снять комнату?
-Да, снять комнату, обеспечивать себя. Собаку хочу завести. Безумно хочу завести фокстерьера!
Вот сплю и вижу!
Для многих образ бездомного –
это именно валяющийся под забором грязный и вонючий алкоголик.
Таких, действительно, практически никому не жалко.
И мысль, что они это заслужили если и не высказывается вслух,
то как минимум витает где-то в воздухе.
На деле, в большинстве случаев, алкоголизм это именно следствие бездомности, а не её причина.
Хотя, конечно, есть и обратные случаи.
Но как бы то ни было - факт алкоголизма никак не должен влиять на отношение к человеку.
-Меня зовут Евгений Ларионов, 42 года. Родился и вырос в Санкт-Петербурге.
*Евгений, 42 года. Потерял работу и оказался на улице из-за алкоголизма*
Большую часть жизни у меня, как бы, была совершенно обычная жизнь.
Наверное даже в социальном плане получше, чем у многих.
То есть, у меня была и хорошая работа, и заграничные поездки, отдых.
Некая, даже, быть может, роскошь.
Но при этом, к сожалению, была проблема алкогольной зависимости.
Я работал в немецкой медицинской компании,
специалистом по внешнеэкономической деятельности.
И там была и хорошая работа, и хорошая зарплата.
Иностранная компания, у них были представительства в Украине, России, Беларуси.
И когда начались эти заморочки с Украиной, то эти сетевые начали рушиться, представительства.
И в общем, там в какой-то момент стало сложно работать. Ну и, соответственно, да.
Я хоть и более менее дорогие, качественные, но алкогольные напитки я употреблял.
Поэтому расстались они со мной без особого сожаления. И с тех пор я остался без работы.
Когда я уволился у меня был какой-то запас денежных средств на то, чтобы пожить.
Потом не было возможности ни путешествовать.
Не было возможности даже жильё какое-то оплачивать.
Потом был момент – и покушать не было возможности. В “Магнит” я помню заходил.
И я смотрел, что там самый дешёвый хлеб стоит 19 рублей 90 копеек.
Я знал, что копейки они округляют. Значит 19 рублей.
И я думал, что куплю себе буханку хлеба, и на два дня мне еды хватит.
Съедал я всё это гораздо быстрее.
Но в общем какие путешествия, если даже покушать не всегда было что.
До Ночлежки год я прожил в больнице.
В основном “Городская Наркологическая Больница Санкт-Петербурга”. И на каких-то реабилитациях.
Работы у меня, на тот момент, не было уже года четыре.
Евгений попал в “Дом на полдороги”.
Это отдельный проект Ночлежки, который помогает людям с алкогольной зависимостью.
Реабилитация здесь строится по тем же принципам,
по которым работает знаменитая ассоциация Анонимных Алкоголиков.
То есть, люди с зависимостью живут вместе, в отдельной квартире.
Вместе проходят терапию, делятся своим опытом, помогают и поддерживают друг друга.
-Какое-то время я занимался только программой реабилитации.
Потом уже, когда прошло время, пошло уже восстановление социального спектра.
В том числе работа.
И потом, в какой-то момент, у них возник проект с сетью отелей Hilton совместный.
И мне предложили в нём поучаствовать. И я согласился. Прошёл полностью обучение.
Потом мы сдали квалификационный экзамен. Потом была практика в отеле Hilton.
