×

We use cookies to help make LingQ better. By visiting the site, you agree to our cookie policy.


image

Гарри Поттер и Кубок Огня, Глава 2. ШРАМ

Глава 2. ШРАМ

Гарри лежал на спине, прижав руки к лицу и тяжело дыша, словно после долгого бега. Ему только что снился яркий, отчетливый сон. Старый шрам в форме зигзага молнии на его лбу горел под пальцами так, будто к коже приложили добела раскаленную проволоку.

Он сел, не отрывая руки от шрама, другой нашарил в темноте очки, лежащие на столике возле кровати. Очертания спальни проступили яснее, сквозь шторы пробивался тусклый оранжевый свет уличного фонаря.

Гарри еще раз ощупал шрам — боль все не проходила. Он зажег стоявшую сбоку лампу, вылез из постели, открыл гардероб и принялся разглядывать себя в зеркале на внутренней стороне дверцы. Там отразился худой паренек лет четырнадцати, его яркие зеленые глаза озадаченно смотрели из-под взлохмаченных черных волос. Шрам выглядел как обычно, но его по-прежнему саднило.

Гарри попытался вспомнить, что же именно ему снилось перед тем, как он проснулся. Все было настолько реально... Два человека, которых он знал, и еще один незнакомый... Гарри сосредоточенно сдвинул брови, силясь вспомнить...

Ему явилось смутное видение полутемной комнаты... На коврике у камина — змея... Коротышка по имени Питер, по прозвищу Хвост... и холодный высокий голос — голос Лорда Волан-де-Морта. От одной этой мысли Гарри показалось, будто у него внутри прокатился кусок льда.

Он плотно зажмурился, пытаясь воскресить в памяти, как выглядел Лорд Волан-де-Морт, но тщетно. Хвост развернул кресло, Гарри увидел то, что сидело в нем, его охватил приступ ужаса, он проснулся... Или причиной была боль в шраме?

А кто же тот старик? Ведь там точно был какой-то пожилой человек, Гарри видел, как он упал. Но здесь все путалось; Гарри уткнулся лицом в ладони, стараясь забыть о своей спальне и восстановить картину той скудно освещенной комнаты. Но детали ускользали, утекали как вода сквозь пальцы... Волан-де-Морт и Хвост говорили о ком-то, кого они убили, — Гарри не удавалось вспомнить имя... И замышляли убить кого-то еще. Его...

Он отнял ладони от лица и, широко открыв глаза, оглядел спальню, будто ожидал увидеть что-то необычное. Что ж, в комнате и правда было много необычных предметов. В полуметре от кровати был распахнут огромный чемодан, а в нем котел, помело, черная мантия и учебники по заклинаниям. Большую часть письменного стола занимала пустая клетка белой совы Букли; оставшееся пространство было завалено свитками пергамента. На полу возле кровати лежала открытая книга — прошлым вечером Гарри читал ее перед сном. Все картинки в ней были живые. Люди в ярких оранжевых мантиях, то появляясь, то исчезая со страниц, летали на метлах, перебрасывая друг другу красный мяч.

Гарри поднял книгу и посмотрел, как один из игроков эффектно забрасывает мяч в кольцо на тридцатиметровой высоте, но тут же захлопнул ее. Даже квиддич — лучший, по его мнению, спорт в мире — не занимал его в эту минуту. Он положил «Летая с "Пушками Педдл"» на столик возле кровати, подошел к окну и раздвинул шторы.

Тисовая улица выглядела как раз так, как и положено выглядеть улице респектабельного пригорода в утренний субботний час. Все портьеры на окнах задернуты, и не видно ни одного живого существа — ни прохожего, ни даже кошки.

И все же... все же... Снедаемый беспокойством, Гарри вернулся к постели и сел, в который раз ощупав шрам. Тревожила его не боль, Гарри не в диковинку были раны и болезни. Он однажды лишился костей в правой руке и провел в мучениях ночь, пока они росли заново. Вскоре эту же руку ему проткнул ядовитый клык в полметра длиной. А в прошлом году Гарри упал с высоты тридцать с лишним метров, сорвавшись со своей летающей метлы. Он давно привык к удивительным несчастным случаям и невероятным травмам — они неизбежны, если ты учишься в Школе чародейства и волшебства и вдобавок обладаешь способностью притягивать неприятности.

Нет, Гарри тревожило совсем иное — в прошлый раз шрам заныл у него потому, что Волан-де-Морт оказался близко... Но Волан-де-Морт просто не может быть здесь... Великий Темный Маг притаился где-то на Тисовой улице — это же бред, абсурд...

Гарри прислушался к тишине вокруг. Не скрипнет ли ступенька, не донесется ли шорох мантии? И едва не подскочил — за стеной двоюродный братец Дадли издал громоподобный хрюкающий храп.

Нет, надо взять себя в руки. Ведь это глупость. В доме никого нет, кроме дяди Вернона, тети Петуньи и Дадли, а они, разумеется, еще спят и видят безмятежные, ничем не омраченные сны.

Спящими Дурсли устраивали Гарри больше всего, да и бодрствующие они вряд ли пришли бы ему на помощь. Дядя Вернон и тетя Петунья — единственные родственники Гарри. Они принадлежат к той категории маглов (то есть неволшебников), которая ненавидит и презирает магию в любом виде, и это значило, что Гарри в их доме рады примерно также, как жуку-древоточцу. Последние три года он надолго уезжал на учебу в Хогвартс, и его отсутствие Дурсли объясняли пребыванием в закрытой школе святого Брутуса для подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями. Они твердо уяснили, что Гарри, как несовершеннолетний волшебник, не имеет права применять магию вне стен Хогвартса, но все равно валили на него вину за все неполадки в доме. Гарри никогда не испытывал к ним доверия и не рассказывал о своей жизни в волшебном мире. Рассказать о боли и шраме, поделиться опасениями насчет Волан-де-Мор-та, когда они проснутся? Одна только мысль об этом уже вызывала улыбку.

А ведь именно из-за Волан-де-Морта Гарри попал жить к Дурслям. Если бы не Темный Лорд, не было бы на лбу у Гарри шрама. Если бы не он, у Гарри по-прежнему были бы родители...

Гарри был всего год от роду, когда Волан-де-Морт, самый могущественный Темный Маг столетия, который в течение одиннадцати лет упорно наращивал свою мощь, я вился в дом Гарри и убил его отца и мать. Волан-де-Морт направил тогда волшебную палочку и на Гарри, уже произнес заклятие, уничтожившее многих взрослых волшебников и колдуний, вставших на его пути к власти, но оно не сработало! Вместо того чтобы убить маленького мальчика, заклятие ударило по самому Волан-де-Морту. Гарри отделался лишь шрамом на лбу, а от Волан-де-Морта осталось что-то ничтожное и едва живое. Силы его покинули, ему пришлось спасаться бегством. Рассеялся ужас, в котором так долго жило сообщество чародеев; приспешники Волан-де-Морта затаились кто как мог, а Гарри Поттер стал знаменитостью.

Для Гарри было немалым потрясением узнать, что он — волшебник. Это произошло на его одиннадцатый день рождения; еще больше смутило то, что в скрытом волшебном мире каждому известно его имя. Явившись в школу «Хогвартс», Гарри убедился, что шепот и заинтересованные взгляды сопровождают его повсюду, куда бы он ни пошел. Но теперь он привык к этому: в конце этого лета Гарри перейдет на четвертый курс и уже считает дни до возвращения в замок

Но ждать еще две недели. Он вновь безрадостно оглядел комнату, и его взгляд остановился на поздравительных открытках ко дню рождения, которые прислали в конце июля двое его лучших друзей. Что бы они сказали, если бы он написал им и сообщил, что у него болит шрам?

Немедленно в голове у него зазвучал голос Гермионы Грэйнджер — пронзительный и испуганный:

— Твой шрам заболел? Гарри, это очень серьезно... Напиши профессору Дамблдору! А я пойду и посмотрю в «Обычных магических болезнях и недомоганиях». Возможно, там найдется что-то о шрамах от проклятий...

Да, таков был бы совет Гермионы — обратиться прямо к директору Хогвартса, а тем временем покопаться в справочнике. Гарри посмотрел в окно, на чернильно-синее небо. Он очень сомневался, что какая-нибудь книга может ему помочь. Насколько ему известно, он единственный человек, уцелевший после подобного заклятия; поэтому вряд ли можно отыскать его симптомы в «Обычных магических болезнях». А что до идеи сообщить директору, то у Гарри не было ни малейшего представления, где Дамблдор проводит летние каникулы. На минуту он даже развеселился, представив себе Дамблдора с его огромной серебряной бородой, в длиннополой мантии волшебника и островерхой шляпе, растянувшегося где-то на пляже и натирающего кремом для загара длинный крючковатый нос. Хотя, конечно, где бы ни был Дамблдор, Букля его найдет, в этом Гарри не сомневался — его сова ни разу еще ничего не напутала, доставляя письма — даже те, на которых не было адреса. Вопрос в другом: что написать?

Дорогой профессор Дамблдор, простите за беспокойство, но сегодня утром у меня заболел шрам.

Искренне ваш Гарри Поттер

Даже вообразить глупо такие слова.

Тогда Гарри представил себе совет своего второго лучшего друга — Рона Уизли. Перед его мысленным взором тут же всплыла носатая веснушчатая физиономия Рона с самым озадаченным выражением.

— Твой шрам разболелся? Но... Сам-Знаешь-Кто не может быть поблизости, верно? Я хочу сказать... ну, ты бы сразу узнал, правда? Он бы наверняка напал на тебя еще раз, ведь так? Не знаю, Гарри, может, шрамы от проклятий всегда немного побаливают... Спрошу у папы...

Мистер Уизли был весьма образованный волшебник. Он работал в Министерстве магии в Отделе по борьбе с противозаконным использованием изобретений маглов, но по части заклятий, насколько понимал Гарри, особым специалистом не был. В любом случае Гарри вовсе не улыбалась мысль оповещать все семейство Уизли о том, что он так перепугался из-за минутной боли. Миссис Уизли разволнуется еще хуже, чем Гермиона, а Фред и Джордж, шестнадцатилетние братья-близнецы, запросто подумают, что у Гарри разыгрались нервы. Гарри любил семью Уизли больше всего на свете, он надеялся, что они пригласят его погостить — Рон говорил об этом и связи с Чемпионатом мира по квиддичу, — и Гарри вовсе не желал, чтобы его пребывание в этом доме омрачалось тревожными расспросами о шраме.

Он потер лоб костяшками пальцев. На самом деле ему хотелось (в чем он стеснялся признаться даже самому себе) иметь хоть кого-то наподобие родителей — взрослого волшебника, у которого можно было бы спросить совета, не боясь при этом выглядеть идиотом, кого-то, кто поддержал бы его и разбирался в черной магии...

И тут к нему явилось решение. Такое простое, такое очевидное, что было даже непонятно, о чем он мог думать так долго — Сириус.

Гарри соскочил с кровати и бросился к столу, развернул кусок пергамента, окунул в чернила орлиное перо, вывел: «Дорогой Сириус!» — и остановился, призадумавшись, как лучше изложить свою проблему, и все еще удивляясь тому, что мысль о Сириусе сразу не пришла в голову. Но с другой стороны, чему удивляться — как-никак, он всего два месяца назад узнал, что Сириус — его крестный отец. Причина, по которой Сириус так долго не появлялся в жизни Гарри, была проста — до недавних пор он сидел в Азкабане, ужасающей тюрьме для волшебников. Ее охраняют дементоры — незрячие, высасывающие душу демоны, и они явились разыскивать Сириуса в Хогвартс, когда он сбежал. Но Сириус был невиновен. Убийства, за которые его осудили, совершил Хвост — пособник Волан-де-Морта, которого все считали погибшим. Гарри, Рон и Гермиона знали, что это не так, — в прошлом году они лицом к лицу столкнулись с живым Хвостом. Увы, поверил им только профессор Дамблдор.

Этим же летом был чудесный момент, когда Гарри уже поверил, что наконец-то уедет от Дурслей — Сириус предложил переселиться к нему, поскольку его доброе имя восстановлено. Но надежды не сбылись — они не сумели доставить Хвоста в Министерство магии, тот ухитрился улизнуть, и Сириусу пришлось скрыться, чтобы спасти свою жизнь. С помощью Гарри он улетел на спине гиппогрифа по имени Клювокрыл и с тех пор в бегах. Но мысль о доме, который мог бы у него быть, сумей они изловить Хвоста, преследовала Гарри все лето. Было вдвойне тяжело возвращаться к Дурслям, зная, как близка была возможность покинуть их навсегда.

Но все же Сириус помогал Гарри, даже не будучи рядом. Только благодаря Сириусу Гарри мог отныне держать у себя в спальне волшебные школьные принадлежности — Дурсли никогда раньше этого не позволяли. Неуемное стремление отравить, насколько возможно, жизнь Гарри сочеталось у них со страхом перед его способностями, и это заставляло их каждое лето запирать чемодан с его школьными вещами в чулан под лестницей. Однако они поспешно изменили позицию, узнав, что крестный отец Гарри — опаснейший убийца. Гарри тактично забыл сообщить им, что Сириус ни в чем не виновен.

От Сириуса пришло уже два письма. Оба принесли не совы (как принято у волшебников), а большие яркие тропические птицы. Букля неодобрительно отнеслась к экзотическим пришельцам и весьма неохотно позволила им напиться из своей миски перед обратной дорогой. Гарри же, напротив, был им очень рад — в его воображении сразу возникли пальмы и белый песчаный пляж. Гарри надеялся, что где бы Сириус ни находился (тот никогда об этом не писал — на случай, если письмо перехватят), он хорошо проводит время. Почему-то с трудом можно было представить себе дементоров, способных долго продержаться на солнцепеке — возможно, поэтому Сириус и подался на юг. Его письма, которые теперь спрятаны под чрезвычайно удобно поднимающейся половицей под кроватью, были очень бодрыми и в обоих он напоминал, чтобы Гарри обращался к нему, когда бы потребовалось. Что же, вот и потребовалось...

Свет лампы начал тускнеть в лучах холодного серого рассвета, вползавшего в спальню. Когда поднялось солнце и окрасило золотом стены, а из комнаты дяди Вернона и тети Петуньи послышалась невнятная возня, Гарри выбросил в корзину скомканные куски пергамента и перечитал окончательный вариант письма.

Дорогой Сириус!

Спасибо за последнее письмо. Эта птица была такой большой, что с трудом пролезла в мое окно.

Дела идут как обычно. У Дадли ничего не выходит с диетой, вчера моя тетка застукала его, когда он пытался тайком пронести к себе пончики. Ему пригрозили, что урежут карманные расходы, если он будет так себя вести, отчего он совершенно рассвирепел и выкинул в окно свою игровую приставку. Это такая штука вроде компьютера для игр. На самом деле глупая выходка — теперь у него нет даже «Суперкостоломки. Часть третья», чтобы отвлечься от неприятностей.

У меня все в порядке — в основном из-за того, что Дурели страшно боятся, что ты можешь вдруг нагрянуть и по моей просьбе превратить их всех в летучих мышей.

Правда, сегодня утром произошла одна непонятная вещь. Мой шрам разболелся снова. Прошлый раз это произошло потому, что Волан-де-Морт был в Хогвартсе. Но, думаю, он сейчас не может быть где-то неподалеку от меня. Ты не слышал, шрамы от заклятий болят много лет спустя?

Я отправлю это письмо с Буклей, когда она вернется, — сейчас она на охоте. Передай от меня привет Клюву.

Гарри

Да, подумал Гарри, это то, что надо. Никаких намеков на его сон, он не хочет показаться уж слишком напуганным. Гарри свернул пергамент и положил на край стола — все готово, надо лишь дождаться возвращения Букли. Он поднялся на ноги, потянулся, снова открыл шкаф и, даже не взглянув на отражение, стал одеваться к завтраку.


Глава 2. ШРАМ Kapitel 2: DER SCHREI Chapter 2: SHRAM Chapitre 2 : Le cri Hoofdstuk 2: DE SCHREEUW

Гарри лежал на спине, прижав руки к лицу и тяжело дыша, словно после долгого бега. Harry was lying on his back with his hands to his face and breathing heavily, as if after a long run. Ему только что снился яркий, отчетливый сон. He had just had a vivid, distinct dream. Старый шрам в форме зигзага молнии на его лбу горел под пальцами так, будто к коже приложили добела раскаленную проволоку. The old zigzag scar on his forehead burned under his fingers as if a red-hot wire had been applied to his skin.

Он сел, не отрывая руки от шрама, другой нашарил в темноте очки, лежащие на столике возле кровати. He sat up, keeping his hand on the scar, the other finding the glasses on the table beside the bed in the dark. Очертания спальни проступили яснее, сквозь шторы пробивался тусклый оранжевый свет уличного фонаря. The outline of the bedroom became clearer, the dim orange light of a streetlight shining through the curtains.

Гарри еще раз ощупал шрам — боль все не проходила. Harry felt the scar again - the pain was still there. Он зажег стоявшую сбоку лампу, вылез из постели, открыл гардероб и принялся разглядывать себя в зеркале на внутренней стороне дверцы. He lit the lamp on the side, climbed out of bed, opened the closet, and examined himself in the mirror on the inside of the door. Там отразился худой паренек лет четырнадцати, его яркие зеленые глаза озадаченно смотрели из-под взлохмаченных черных волос. A thin boy of about fourteen was reflected there, his bright green eyes looking puzzled from under his tousled black hair. Шрам выглядел как обычно, но его по-прежнему саднило. The scar looked the same as usual, but it was still sore.

Гарри попытался вспомнить, что же именно ему снилось перед тем, как он проснулся. Harry tried to remember what exactly he had dreamed before he woke up. Все было настолько реально... Два человека, которых он знал, и еще один незнакомый... Гарри сосредоточенно сдвинул брови, силясь вспомнить... It was so real... Two people he knew, and another stranger... Harry shifted his eyebrows in concentration, trying to remember...

Ему явилось смутное видение полутемной комнаты... На коврике у камина — змея... Коротышка по имени Питер, по прозвищу Хвост... и холодный высокий голос — голос Лорда Волан-де-Морта. He had a vague vision of a half-dark room... On the rug by the fireplace was a snake... A little man named Peter, nicknamed Tail... ...and a cold, high voice, the voice of Lord Voldemort. От одной этой мысли Гарри показалось, будто у него внутри прокатился кусок льда. Just the thought made Harry feel like a piece of ice rolled around inside him.

Он плотно зажмурился, пытаясь воскресить в памяти, как выглядел Лорд Волан-де-Морт, но тщетно. He closed his eyes tightly, trying to recall what Lord Voldemort looked like, but in vain. Хвост развернул кресло, Гарри увидел то, что сидело в нем, его охватил приступ ужаса, он проснулся... Или причиной была боль в шраме? Wormtail turned the chair, Harry saw what was sitting in it, he was seized by a fit of horror, he woke up ... Or was it the pain in the scar?

А кто же тот старик? Who is the old man? Ведь там точно был какой-то пожилой человек, Гарри видел, как он упал. There was definitely some old man there, Harry saw him fall. Но здесь все путалось; Гарри уткнулся лицом в ладони, стараясь забыть о своей спальне и восстановить картину той скудно освещенной комнаты. But here everything was confusing; Harry pressed his face into his palms, trying to forget about his bedroom and reconstruct the picture of that sparsely lit room. Но детали ускользали, утекали как вода сквозь пальцы... Волан-де-Морт и Хвост говорили о ком-то, кого они убили, — Гарри не удавалось вспомнить имя... И замышляли убить кого-то еще. But the details eluded, slipped like water through their fingers... Voldemort and Wormtail were talking about someone they'd killed - Harry couldn't remember the name... And plotting to kill someone else. Его...

Он отнял ладони от лица и, широко открыв глаза, оглядел спальню, будто ожидал увидеть что-то необычное. Что ж, в комнате и правда было много необычных предметов. Well, there really were a lot of unusual items in the room. В полуметре от кровати был распахнут огромный чемодан, а в нем котел, помело, черная мантия и учебники по заклинаниям. Большую часть письменного стола занимала пустая клетка белой совы Букли; оставшееся пространство было завалено свитками пергамента. Most of the desk was occupied by the empty cage of Bookley the white owl; the remaining space was littered with scrolls of parchment. На полу возле кровати лежала открытая книга — прошлым вечером Гарри читал ее перед сном. There was an open book on the floor beside the bed that Harry had read before bed last night. Все картинки в ней были живые. All the pictures in it were alive. Люди в ярких оранжевых мантиях, то появляясь, то исчезая со страниц, летали на метлах, перебрасывая друг другу красный мяч. People in bright orange robes, appearing and disappearing from the pages, flew on brooms, tossing a red ball to each other.

Гарри поднял книгу и посмотрел, как один из игроков эффектно забрасывает мяч в кольцо на тридцатиметровой высоте, но тут же захлопнул ее. Даже квиддич — лучший, по его мнению, спорт в мире — не занимал его в эту минуту. Он положил «Летая с "Пушками Педдл"» на столик возле кровати, подошел к окну и раздвинул шторы. He put "Flying with the Peddle Guns" on the table beside the bed, walked over to the window, and pulled the curtains open.

Тисовая улица выглядела как раз так, как и положено выглядеть улице респектабельного пригорода в утренний субботний час. Yew Street looked just the way a respectable suburban street should look on a Saturday morning. Все портьеры на окнах задернуты, и не видно ни одного живого существа — ни прохожего, ни даже кошки. All the curtains on the windows were drawn up, and not a single living thing was in sight-not a passerby, not even a cat.

И все же... все же... Снедаемый беспокойством, Гарри вернулся к постели и сел, в который раз ощупав шрам. And yet... And yet... Harry returned to his bed, anxious, and sat up, groping for the scar once more. Тревожила его не боль, Гарри не в диковинку были раны и болезни. It wasn't the pain that bothered him; Harry was not unusual in wounds and illnesses. Он однажды лишился костей в правой руке и провел в мучениях ночь, пока они росли заново. He once lost the bones in his right arm and spent a night in agony while they grew back. Вскоре эту же руку ему проткнул ядовитый клык в полметра длиной. Soon the same hand was pierced by a poisonous fang half a meter long. А в прошлом году Гарри упал с высоты тридцать с лишним метров, сорвавшись со своей летающей метлы. And last year, Harry fell thirty-plus feet off his flying broom. Он давно привык к удивительным несчастным случаям и невероятным травмам — они неизбежны, если ты учишься в Школе чародейства и волшебства и вдобавок обладаешь способностью притягивать неприятности.

Нет, Гарри тревожило совсем иное — в прошлый раз шрам заныл у него потому, что Волан-де-Морт оказался близко... Но Волан-де-Морт просто не может быть здесь... Великий Темный Маг притаился где-то на Тисовой улице — это же бред, абсурд... No, Harry was worried about something completely different - the last time his scar ached because Voldemort was close ... But Voldemort simply cannot be here ... The Great Dark Magician lurked somewhere on Tisovaya street - this is nonsense, absurdity ...

Гарри прислушался к тишине вокруг. Harry listened to the silence around him. Не скрипнет ли ступенька, не донесется ли шорох мантии? Will the step creak, will the rustle of the mantle reach? И едва не подскочил — за стеной двоюродный братец Дадли издал громоподобный хрюкающий храп. And he almost jumped when, behind the wall, Dudley's cousin let out a thunderous grunting snore.

Нет, надо взять себя в руки. No, you have to pull yourself together. Ведь это глупость. After all, this is stupidity. В доме никого нет, кроме дяди Вернона, тети Петуньи и Дадли, а они, разумеется, еще спят и видят безмятежные, ничем не омраченные сны.

Спящими Дурсли устраивали Гарри больше всего, да и бодрствующие они вряд ли пришли бы ему на помощь. Sleeping Dursleys suited Harry the most, and awake they were unlikely to come to his aid. Дядя Вернон и тетя Петунья — единственные родственники Гарри. Они принадлежат к той категории маглов (то есть неволшебников), которая ненавидит и презирает магию в любом виде, и это значило, что Гарри в их доме рады примерно также, как жуку-древоточцу. They belonged to the category of Muggles (that is, non-wizards) who hated and despised magic in any form, which meant that Harry was about as welcome in their home as a woodworm bug. Последние три года он надолго уезжал на учебу в Хогвартс, и его отсутствие Дурсли объясняли пребыванием в закрытой школе святого Брутуса для подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями. For the past three years he had been away for a long time to study at Hogwarts, and his absence was attributed by the Dursleys to a stay at St. Brutus' closed school for teenagers with unabashed criminal tendencies. Они твердо уяснили, что Гарри, как несовершеннолетний волшебник, не имеет права применять магию вне стен Хогвартса, но все равно валили на него вину за все неполадки в доме. They firmly understood that Harry, as an underage wizard, had no right to use magic outside the walls of Hogwarts, but they still blamed him for all the problems in the house. Гарри никогда не испытывал к ним доверия и не рассказывал о своей жизни в волшебном мире. Harry never trusted them and never talked about his life in the wizarding world. Рассказать о боли и шраме, поделиться опасениями насчет Волан-де-Мор-та, когда они проснутся? Tell them about the pain and the scar, share their fears about Voldemort when they wake up? Одна только мысль об этом уже вызывала улыбку. Just thinking about it already made me smile.

А ведь именно из-за Волан-де-Морта Гарри попал жить к Дурслям. And it was because of Voldemort that Harry ended up living with the Dursleys. Если бы не Темный Лорд, не было бы на лбу у Гарри шрама. If it weren't for the Dark Lord, Harry wouldn't have a scar on his forehead. Если бы не он, у Гарри по-прежнему были бы родители... If it weren't for him, Harry would still have his parents...

Гарри был всего год от роду, когда Волан-де-Морт, самый могущественный Темный Маг столетия, который в течение одиннадцати лет упорно наращивал свою мощь, я вился в дом Гарри и убил его отца и мать. Harry was only a year old when Voldemort, the most powerful Dark Wizard of the century, who for eleven years had been steadily increasing his power, came to Harry's house and killed his father and mother. Волан-де-Морт направил тогда волшебную палочку и на Гарри, уже произнес заклятие, уничтожившее многих взрослых волшебников и колдуний, вставших на его пути к власти, но оно не сработало! Voldemort then pointed his wand at Harry as well, had already cast a spell that destroyed many of the adult wizards and witches who stood in his way of power, but it didn't work! Вместо того чтобы убить маленького мальчика, заклятие ударило по самому Волан-де-Морту. Instead of killing the little boy, the spell struck Voldemort himself. Гарри отделался лишь шрамом на лбу, а от Волан-де-Морта осталось что-то ничтожное и едва живое. Harry got away with only a scar on his forehead, and Voldemort was left with nothing and barely alive. Силы его покинули, ему пришлось спасаться бегством. His strength was gone, he had to flee. Рассеялся ужас, в котором так долго жило сообщество чародеев; приспешники Волан-де-Морта затаились кто как мог, а Гарри Поттер стал знаменитостью. The terror in which the wizarding community had lived for so long dissipated; Voldemort's henchmen lurked as best they could, and Harry Potter became a celebrity.

Для Гарри было немалым потрясением узнать, что он — волшебник. It was no small shock to Harry to find out that he was a wizard. Это произошло на его одиннадцатый день рождения; еще больше смутило то, что в скрытом волшебном мире каждому известно его имя. It happened on his eleventh birthday; it was even more embarrassing that everyone in the hidden magical world knew his name. Явившись в школу «Хогвартс», Гарри убедился, что шепот и заинтересованные взгляды сопровождают его повсюду, куда бы он ни пошел. As he arrived at Hogwarts School, Harry made sure that whispers and interested glances accompanied him everywhere he went. Но теперь он привык к этому: в конце этого лета Гарри перейдет на четвертый курс и уже считает дни до возвращения в замок But now he's used to it: at the end of this summer, Harry will move on to his fourth year and is already counting the days until he returns to the castle

Но ждать еще две недели. But the wait is still two weeks. Он вновь безрадостно оглядел комнату, и его взгляд остановился на поздравительных открытках ко дню рождения, которые прислали в конце июля двое его лучших друзей. He looked around the room again mirthlessly, his eyes fixed on the birthday cards that two of his best friends had sent at the end of July. Что бы они сказали, если бы он написал им и сообщил, что у него болит шрам? What would they say if he wrote to them and told them he had a sore scar?

Немедленно в голове у него зазвучал голос Гермионы Грэйнджер — пронзительный и испуганный: Immediately Hermione Granger's voice rang in his head, piercing and frightened:

— Твой шрам заболел? - Is your scar sick? Гарри, это очень серьезно... Напиши профессору Дамблдору! Harry, this is very serious... Write to Professor Dumbledore! А я пойду и посмотрю в «Обычных магических болезнях и недомоганиях». Возможно, там найдется что-то о шрамах от проклятий... There might be something in there about curse scars...

Да, таков был бы совет Гермионы — обратиться прямо к директору Хогвартса, а тем временем покопаться в справочнике. Гарри посмотрел в окно, на чернильно-синее небо. Harry looked out the window at the inky blue sky. Он очень сомневался, что какая-нибудь книга может ему помочь. He doubted very much that any book could help him. Насколько ему известно, он единственный человек, уцелевший после подобного заклятия; поэтому вряд ли можно отыскать его симптомы в «Обычных магических болезнях». As far as he knows, he is the only person to have survived such a spell; so it is unlikely to find his symptoms in Ordinary Magical Diseases. А что до идеи сообщить директору, то у Гарри не было ни малейшего представления, где Дамблдор проводит летние каникулы. As for the idea of telling the headmaster, Harry had no idea where Dumbledore was spending his summer holidays. На минуту он даже развеселился, представив себе Дамблдора с его огромной серебряной бородой, в длиннополой мантии волшебника и островерхой шляпе, растянувшегося где-то на пляже и натирающего кремом для загара длинный крючковатый нос. Хотя, конечно, где бы ни был Дамблдор, Букля его найдет, в этом Гарри не сомневался — его сова ни разу еще ничего не напутала, доставляя письма — даже те, на которых не было адреса. Though, of course, wherever Dumbledore was, Booklet would find him, of that Harry had no doubt - his owl had never once messed up when delivering letters - even those with no address on them. Вопрос в другом: что написать? The question is: What to write?

__Дорогой профессор Дамблдор, простите за беспокойство, но сегодня утром у меня заболел шрам.__ Dear Professor Dumbledore, I'm sorry to bother you, but this morning I got a sore scar.

__Искренне ваш Гарри Поттер__

Даже вообразить глупо такие слова. It's silly to even imagine such words.

Тогда Гарри представил себе совет своего второго лучшего друга — Рона Уизли. Перед его мысленным взором тут же всплыла носатая веснушчатая физиономия Рона с самым озадаченным выражением. Ron's nosey, freckled face with the most puzzled expression immediately appeared in his mind's eye.

— Твой шрам разболелся? - Does your scar hurt? Но... Сам-Знаешь-Кто не может быть поблизости, верно? But... You-Know-Who can't be around, right? Я хочу сказать... ну, ты бы сразу узнал, правда? I mean... Well, you'd know right away, wouldn't you? Он бы наверняка напал на тебя еще раз, ведь так? He would surely attack you again, wouldn't he? Не знаю, Гарри, может, шрамы от проклятий всегда немного побаливают... Спрошу у папы... I don't know, Harry, maybe curse scars always hurt a little... I'll ask my dad...

Мистер Уизли был весьма образованный волшебник. Mr. Weasley was a very educated wizard. Он работал в Министерстве магии в Отделе по борьбе с противозаконным использованием изобретений маглов, но по части заклятий, насколько понимал Гарри, особым специалистом не был. He worked at the Ministry of Magic in the Muggle Inventions Division, but as far as Harry knew, he wasn't much of an expert on spells. В любом случае Гарри вовсе не улыбалась мысль оповещать все семейство Уизли о том, что он так перепугался из-за минутной боли. In any case, Harry didn't relish the idea of telling the entire Weasley family that he was so frightened because of a moment of pain. Миссис Уизли разволнуется еще хуже, чем Гермиона, а Фред и Джордж, шестнадцатилетние братья-близнецы, запросто подумают, что у Гарри разыгрались нервы. Mrs. Weasley would get even worse than Hermione, and Fred and George, the sixteen-year-old twin brothers, would easily think Harry had a nervous breakdown. Гарри любил семью Уизли больше всего на свете, он надеялся, что они** **пригласят его погостить — Рон говорил об этом и связи с Чемпионатом мира по квиддичу, — и Гарри вовсе не желал, чтобы его пребывание в этом доме омрачалось тревожными расспросами о шраме. Harry loved the Weasley family more than anything, he hoped they would invite him to visit - Ron had talked about it and the Quidditch World Cup connection - and Harry did not at all want his stay in the house to be marred by anxious questioning about the scar.

Он потер лоб костяшками пальцев. He rubbed his forehead with his knuckles. На самом деле ему хотелось (в чем он стеснялся признаться даже самому себе) иметь хоть кого-то наподобие родителей — взрослого волшебника, у которого можно было бы спросить совета, не боясь при этом выглядеть идиотом, кого-то, кто поддержал бы его и разбирался в черной магии... What he really wanted (which he was ashamed to admit even to himself) was to have someone like his parents - an adult wizard from whom he could ask advice without fear of looking like an idiot, someone who would support him and understand black magic...

И тут к нему явилось решение. And then a solution came to him. Такое простое, такое очевидное, что было даже непонятно, о чем он мог думать так долго — Сириус. So simple, so obvious that it was not even clear what he could think about for so long - Sirius.

Гарри соскочил с кровати и бросился к столу, развернул кусок пергамента, окунул в чернила орлиное перо, вывел: «Дорогой Сириус!» — и остановился, призадумавшись, как лучше изложить свою проблему, и все еще удивляясь тому, что мысль о Сириусе сразу не пришла в голову. Harry jumped out of bed and rushed to the table, unfolded a piece of parchment, dipped an eagle quill into the ink, and wrote, "Dear Sirius! - and paused, wondering how best to state his problem, still surprised that the thought of Sirius had not immediately occurred to him. Но с другой стороны, чему удивляться — как-никак, он всего два месяца назад узнал, что Сириус — его крестный отец. But on the other hand, why be surprised - after all, he only found out two months ago that Sirius was his godfather. Причина, по которой Сириус так долго не появлялся в жизни Гарри, была проста — до недавних пор он сидел в Азкабане, ужасающей тюрьме для волшебников. The reason Sirius had not appeared in Harry's life for so long was simple - until recently he had been imprisoned in Azkaban, a terrifying prison for wizards. Ее охраняют дементоры — незрячие, высасывающие душу демоны, и они явились разыскивать Сириуса в Хогвартс, когда он сбежал. She's guarded by Dementors-the sightless, soul-sucking demons-and they came looking for Sirius at Hogwarts when he escaped. Но Сириус был невиновен. But Sirius was innocent. Убийства, за которые его осудили, совершил Хвост — пособник Волан-де-Морта, которого все считали погибшим. The murders for which he was convicted were committed by Tail, an accomplice of Voldemort, whom everyone thought was dead. Гарри, Рон и Гермиона знали, что это не так, — в прошлом году они лицом к лицу столкнулись с живым Хвостом. Harry, Ron, and Hermione knew this was not the case-they had come face-to-face with the living Tail last year. Увы, поверил им только профессор Дамблдор. Alas, only Professor Dumbledore believed them.

Этим же летом был чудесный момент, когда Гарри уже поверил, что наконец-то уедет от Дурслей — Сириус предложил переселиться к нему, поскольку его доброе имя восстановлено. That same summer, there was a wonderful moment when Harry already believed that he would finally leave the Dursleys - Sirius offered to move in with him, since his good name was restored. Но надежды не сбылись — они не сумели доставить Хвоста в Министерство магии, тот ухитрился улизнуть, и Сириусу пришлось скрыться, чтобы спасти свою жизнь. С помощью Гарри он улетел на спине гиппогрифа по имени Клювокрыл и с тех пор в бегах. With Harry's help, he flew away on the back of a hippogriff named Cranberries and has been on the run ever since. Но мысль о доме, который мог бы у него быть, сумей они изловить Хвоста, преследовала Гарри все лето. But the thought of the house he might have had if they had managed to catch Tail had haunted Harry all summer. Было вдвойне тяжело возвращаться к Дурслям, зная, как близка была возможность покинуть их навсегда. It was doubly hard to go back to the Dursleys, knowing how close the possibility of leaving them forever was.

Но все же Сириус помогал Гарри, даже не будучи рядом. But still Sirius was helping Harry, even without being around. Только благодаря Сириусу Гарри мог отныне держать у себя в спальне волшебные школьные принадлежности — Дурсли никогда раньше этого не позволяли. It was only thanks to Sirius that Harry could now keep magical school supplies in his bedroom - the Dursleys had never allowed that before. Неуемное стремление отравить, насколько возможно, жизнь Гарри сочеталось у них со страхом перед его способностями, и это заставляло их каждое лето запирать чемодан с его школьными вещами в чулан под лестницей. Their insatiable desire to poison Harry's life as much as possible was combined with a fear of his abilities, and this led them to lock the suitcase with his school things in a closet under the stairs every summer. Однако они поспешно изменили позицию, узнав, что крестный отец Гарри — опаснейший убийца. However, they hastily changed their position when they learned that Harry's godfather is a most dangerous murderer. Гарри тактично забыл сообщить им, что Сириус ни в чем не виновен. Harry tactfully forgot to tell them that Sirius was innocent of anything.

От Сириуса пришло уже два письма. There are already two letters from Sirius. Оба принесли не совы (как принято у волшебников), а большие яркие тропические птицы. Both brought not owls (as is customary among wizards), but large bright tropical birds. Букля неодобрительно отнеслась к экзотическим пришельцам и весьма неохотно позволила им напиться из своей миски перед обратной дорогой. Buklya disapproved of the exotic aliens and was very reluctant to let them drink from her bowl before returning. Гарри же, напротив, был им очень рад — в его воображении сразу возникли пальмы и белый песчаный пляж. Harry, on the contrary, was very pleased with them - palm trees and a white sandy beach immediately appeared in his imagination. Гарри надеялся, что где бы Сириус ни находился (тот никогда об этом не писал — на случай, если письмо перехватят), он хорошо проводит время. Harry hoped that wherever Sirius was (he never wrote about it - in case the letter was intercepted), he was having a good time. Почему-то с трудом можно было представить себе дементоров, способных долго продержаться на солнцепеке — возможно, поэтому Сириус и подался на юг. Somehow, it was hard to imagine Dementors surviving in the sun for a long time - perhaps that's why Sirius leaned south. Его письма, которые теперь спрятаны под чрезвычайно удобно поднимающейся половицей под кроватью, были очень бодрыми и в обоих он напоминал, чтобы Гарри обращался к нему, когда бы потребовалось. His letters, now hidden under the extremely conveniently raised doormat under the bed, were very chipper and in both he reminded Harry to turn to him whenever he needed to. Что же, вот и потребовалось... Well, that's what it took.

Свет лампы начал тускнеть в лучах холодного серого рассвета, вползавшего в спальню. Das Licht der Lampe begann in der kalten, grauen Morgendämmerung, die in das Schlafzimmer kroch, zu verblassen. The light of the lamp began to dim as the cold gray dawn crept into the bedroom. Когда поднялось солнце и окрасило золотом стены, а из комнаты дяди Вернона и тети Петуньи послышалась невнятная возня, Гарри выбросил в корзину скомканные куски пергамента и перечитал окончательный вариант письма. As the sun rose and painted the walls gold and there was a murmur from Uncle Vernon and Aunt Petunia's room, Harry tossed the crumpled bits of parchment into the wastebasket and reread the final letter.

__Дорогой Сириус!__

__Спасибо за последнее письмо. Thanks for the last letter. Эта птица была такой большой, что с трудом пролезла в мое окно.__ This bird was so big that it could hardly fit through my window.

__Дела идут как обычно. Business as usual. У Дадли ничего не выходит с диетой, вчера моя тетка застукала его, когда он пытался тайком пронести к себе пончики. Dudley's diet isn't working out, and yesterday my aunt caught him trying to sneak doughnuts into his place. Ему пригрозили, что урежут карманные расходы, если он будет так себя вести, отчего он совершенно рассвирепел и выкинул в окно свою игровую приставку. He was threatened with pocket cuts if he behaved this way, which made him completely furious and threw his game console out the window. Это такая штука вроде компьютера для игр. It's like a gaming computer. На самом деле глупая выходка — теперь у него нет даже «Суперкостоломки. Really stupid trick - now he doesn't even have Super Bone Breaker. Часть третья», чтобы отвлечься от неприятностей.__ Part Three" to take your mind off your troubles.

__У меня все в порядке — в основном из-за того, что Дурели страшно боятся, что ты можешь вдруг нагрянуть и по моей просьбе превратить их всех в летучих мышей.__ Everything is fine with me - mainly because the Durels are terribly afraid that you might suddenly swoop in and, at my request, turn them all into bats.

__Правда, сегодня утром произошла одна непонятная вещь. However, one strange thing happened this morning. Мой шрам разболелся снова. My scar hurt again. Прошлый раз это произошло потому, что Волан-де-Морт был в Хогвартсе. Но, думаю, он сейчас не может быть где-то неподалеку от меня. But I don't think he can be anywhere near me right now. Ты не слышал, шрамы от заклятий болят много лет спустя?__ Haven't you heard, spell scars hurt many years later?

__Я отправлю это письмо с Буклей, когда она вернется, — сейчас она на охоте. I'll send this letter with Booklet when she gets back-she's on the hunt right now. Передай от меня привет Клюву.__ Say hello to Beak for me.

__Гарри__

Да, подумал Гарри, это то, что надо. Yes, thought Harry, this is it. Никаких намеков на его сон, он не хочет показаться уж слишком напуганным. Гарри свернул пергамент и положил на край стола — все готово, надо лишь дождаться возвращения Букли. Harry rolled up the parchment and placed it on the edge of the table - everything is ready, we just have to wait for Bukley to return. Он поднялся на ноги, потянулся, снова открыл шкаф и, даже не взглянув на отражение, стал одеваться к завтраку. He got to his feet, stretched, opened the closet again, and, without even looking at his reflection, began to dress for breakfast.